Вы знаете что такое сестры милосердия н островский

Классный час «Сестры милосердия»

Выбранный для просмотра документ Сестры милосердия.docx

МАОУ Ветлужская основная общеобразовательная школа

Конкурс «Педагогический дебют- 2015»

Номинация: «Молодые учителя»

Разработка внеклассного мероприятия,

посвященного 70-летию Великой Победы

Дарован тяжелою судьбой…»

606702, Нижегородская область

Классный руководитель 8 класса

МАОУ Ветлужской основной

Беляков Владимир Алексеевич

Дарован тяжелою судьбой…»

Познакомить подростков с понятиями «Милосердие», «Бескорыстность», «Патриотизм» на примере деятельности Сестер милосердия в Великой Отечественной войне;

Сформировать положительный образ и образ для подражания подрастающего поколения, через пример подвигов Сестер милосердия в Великой Отечественной войне;

Познакомить подростков с русской литературой, где описан образ Сестер милосердия;

Продолжить формировать у подрастающего поколения чувства патриотизма и гордость за свою Родину.

Время мероприятия: 40 минут

Необходимые материалы : книги о Великой Отечественной войне (оформленный в выставку), компьютер, проектор, музыкальные колонки, сопутствующая презентация, видеролик.

Учитель : Война! Как громко и как напряженно звучит это слово. Это время одновременно боли и страданий, жертв и подвигов. Время высшего напряжения всех сил народа.

Говорить о подвигах солдат можно бесконечно. Но сегодня мы с вами поговорим о тех людях, чей «Подвиг незаметен, только солдат унесет воспоминание о нем в свою глухую деревушку – солдат, которого они отвоевали у смерти» (В.И. Немирович-Данченко).Это сестры милосердия.

О сестрах милосердия и о их деятельности нам расскажут много книг, много стихов, которые буквально пропитаны благодарностью к труду этих хрупких женщин. Одно из таких стихотворений, написанное Еленой Козловцевой, нам прочитают наизусть ваши одноклассники:

Красный крест на белой косынке
И грустная нежность в глазах,
Всегда на лице улыбка,
Тебя не увидишь в слезах.

Росла ты в дворянском поместье,
Согретая лаской родных,
О совести, долге и чести
Ты много слыхала от них.

Как гром среди ясного неба:
В России война настает.
И служат священники требы,
Орлов провожая в полет.

И брат, и отец, и любимый
Ушли защищать рубежи.
Ты тоже хотела бы с ними
Родимой стране послужить.

Покинув родное именье,
И став милосердья сестрой,
Взвалила на плечи каменья
Нелегкой судьбы фронтовой.

С рассвета до утренней зорьки
Ты видишь лишь раны и кровь.
Идешь ты от койки до койки,
Всем ласку даря и любовь.

Прости, мы не помним как звали
Тебя и твоих подруг.
Но имя твое повторяли
Десятки запекшихся губ.

И тиф, и холера, и пули
Косили, косили солдат.
Они и тебя не минули.
И ты не вернулась назад.

Остались нам лишь фотоснимки,
Где ты прекраснее всех невест,
На голове косынка,
На фартучке красный крест.

Учитель : Ребята! Подумайте и кажите, почему же, военных медицинских сестер называют «сестрами милосердия»? Что такое милосердие?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Сестра милосердия помогали всем раненым, даже тем, кто был из вражеского стана. Они буквально вытаскивали на себе раненых с поля боя, спасали не только тело, но и душу.

В России сестринское служение связано с именем вдовы императора Павла I, императрицы Марии Фёдоровны (1759-1828). С течением времени благодаря её стараниям образовалась мощная благотворительная структура.

Прочитайте, пожалуйста, стихи русской поэтессы Юлии Друниной. Как бы назвали это стихотворение?

Стиснув зубы до хруста,

Ты должна оторваться,

Проскочить под обстрелом

Хоть вернешься едва ли,

В трех шагах от окопа

Ведь нельзя притворяться

Что не слышишь в ночи,

Как почти безнадежно

Под обстрелом, кричит.

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Как вы считаете, должна ли сестра милосердия в этой ситуации идти на помощь раненому?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Посмотрите на фотографию сестер милосердия. Какой отличительный знак они имели?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Конечно же, самой важной отличительной чертой сестер милосердия как тогда, так и сейчас является красный крест. Что вы о нем знаете?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос

Примерный ответ: красный крест стал символом помощи пострадавшим, символом медицины, скорой помощи.)

Учитель: Девушки, становившиеся сестрами милосердия, тоже рисковали своей жизнью. Они знали, что война не щадит никого. Но не испугались. Они встали на защиту своей Родины наравне с мужчинами. Очень много историй сохранилось о подвигах Сестер милосердия. К примеру в братских могилах на улицах Воронежа похоронены не только солдаты, но и Сестры милосердия, спасавшие раненых:

7 июля 1942 года совершила свой последний ратный подвиг любимица роты санинструктор Таисия Сафронова — комсомолка из Горного Алтая. Она погибла, спасая раненого бойца. Красноармейцы не хотели оставлять убитую боевую подругу на поругание врагу и с риском для жизни вынесли ее из огня.

Час спустя осколок снаряда сразил санитарку Марию Юрлову. Ее похоронили рядом с Таей. Так возникла братская могила защитников Воронежа. Сколько всего похоронено в ней солдат, никто не знает.

Санинструктор комсомолка Генералова в боях за Подгорное вынесла под огнем с поля боя 38 раненых.

В 303-й дивизии геройский подвиг совершила санинструктор 845-го полка комсомолка Антонина Беспалова. В критический момент, когда стрелковый взвод под натиском фашистов оставил свои окопы, красноармеец Беспалова заменила выбывшего из строя командира, повела взвод в контратаку. Тоня погибла, но враг был отброшен, и красноармейцы снова заняли свои окопы.

Учитель: Ребята! Давайте с вами прочитаем замечательные стихи, которые написал Я.П.Полонский об одной сестре милосердия:

Притих я, смотрю, среди призраков ночи,
Сидит, в красноватом мерцанье огня,
Знакомая тень, и бессонные очи,
Как звёзды, сквозь сумрак, глядят на меня.
Вот встала, идёт и лицо наклоняет
К огню и одну из лампад задувает.
И чудится, будто одежда шуршит,
По белому тёмное что-то скользит.

Учитель: Ребята! Мы с вами только самым краешком коснулись темы подвига Сестер милосердия. Скажите мне, пожалуйста, авы бы смогли стать Сестрами милосердия? И почему?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Итак, скажите мне, пожалуйста, какой образ сестры милосердия сложился у вас?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Что нового вы узнали на нашем мероприятии?

( учащиеся пытаются ответить на вопрос)

Учитель: Словарь живого великорусского языка Владимира Даля дает такое определение: «Милосердие – сердоболие, сочувствие, любовь на деле, готовность делать добро всякому». «Сердоболие» – когда сердце болит за другого. «Сочувствие» – чувствовать сообща, вместе, понимать и сострадать кому-то. «Готовность делать добро всякому». Как это трудно! Можно помочь тому, кто тебе близок, симпатичен. Но как жертвовать своими интересами ради каждого? Но именно на такую высоту должен подняться человек, чтобы выполнить заповеди, данные Христом: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, добро творите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». На этом наше мероприятие окончено! Всем спасибо за активную работу!

1. Постернак А.В. «Очерки по истории общин сестёр милосердия». М.: Издательство «Свято-Димитриевское училище сестер милосердия», 2001.

2. Махаев Сергий, священномученик. «Подвижницы милосердия». М.,2003;

3. Михайлов Д. «Красный крест и сёстры милосердия в России и за границей». Пг.-Киев, 1914.

4. Козловский Н.А. «Война с Японией 1904-1905 г.г». Санитарно-статистический очерк. Пг., 1914.

Источник

Сестра милосердия: выгорания нет, Бог всегда рядом!

Кто такие сестры милосердия

Это женщины, добровольно и осознанно посвятившие себя заботе о больных, раненых, умирающих, инвалидах. Помощь свою они ведут безвозмездно, с открытым сердцем и широкой душой.

История создания организации

Сестринский уход существовал всегда, задолго до создания первых общин медсестер. Еще в древнем Риме ранние христиане ходили по домам бедняков и оказывали им первую медицинскую помощь, учили элементарным приемам личной гигиены и прочему. В 1633 году в Париже была основана конгрегация «Дочерей милосердия». Эта религиозная община посвящала себя исключительно уходу за страждущими.

Организация женщин, помогающих раненым в военных условиях, на западе была основана англичанкой Флоренс Найтингейл.

Несмотря на всеобщее осуждение своей деятельности, Флоренс изучала организацию работы больниц и лечебных учреждений, проходила курсы первой помощи. Во время войны мисс Найтингейл отправилась с небольшой группой девушек на фронт. На свои личные средства она организовала полевой госпиталь, где оказывала вместе с последовательницами помощь пострадавшим в бою. Когда благодаря отважной медсестре смертность среди солдат снизилась, мнение общественности о ней изменилось, и на родину женщина вернулась героем.

Появление и распространение в России

На Руси с древности при монастырях существовали больницы, уход в которых за больными осуществлялся женщинами. Затем в обществе сложились стереотипы о том, что это неприемлемое дело для женщин, и до середины XIX века в госпиталях и больницах работали только мужчины. Медбратья помогали врачам, ухаживали за больными. В 1844 году в Петербурге открыла двери Свято-Троицкая община.

В общину принимали женщин от 20 до 40 лет, которые обязаны были придерживаться установленных здесь правил и иметь следующие качества:

После революции 1917 года общину закрыли, но все лечебные учреждения остались работать. Сейчас мы знаем эту организацию как Российский НИИ гематологии и трансфузиологии.

Деятельность сестер

При Свято-Троицкой общине был открыт приют для беспризорных девочек и больница для умирающих. Здесь также заботились о бедных, утешали скорбящих, приводили на путь истины порочных и падших людей.

Основная работа женщин заключалась в уходе за больными. Сестры работали как в стационарах, так и заботились о страждущих на дому. Помогали врачам на амбулаторных приемах. Со временем такая работа обогатила их бесценным опытом и настоящими медицинскими знаниями.

Обязательная работа женщин Свято-Троицкой общины:

Сестричество объединило множество женщин, которым мало жить лишь для себя и своих близких. Они желали помочь еще кому-то. Не каждая осилит столь тяжелую деятельность: здесь нужно быть сильной и физически, и морально.

Участие в войнах

Значительный подъем и развитие организация переживала во время войн. С началом Крымской войны в Петербурге князья Белосельские открыли солдатский госпиталь, в котором активно работали женщины Свято-Троицкой общины. В это время в больницах не хватало младшего медицинского персонала, поэтому работы для сестер было хоть отбавляй.

Во время Русско-Турецкой войны община сформировала 2 отряда, которые вместе с Красным крестом уехали в Бессарабию. Не жалея сил, дамы ухаживали за больными, ставя на ноги, казалось бы, безнадежных раненых.

После этой войны каждая из женщин получила медали и знаки отличия от государя и Красного креста.

Русско-Японская война заставила открыть при общине госпиталь в Петербурге, в который привозили пострадавших солдат. К 1914 году этот госпиталь стал специализироваться на раненых с челюстными травмами.

Батюшка и его команда

Кажется, одному человеку три такие ноши непосильны. Но отец Евгений не жалуется, в шутку ссылаясь на свои «два таланта» — находить людей и доверять им. За много лет служения он собрал вокруг себя людей, сделавших помощь ближнему частью жизни. Сестры милосердия, добровольцы и благотворители, объединившись, помогают сиротам, многодетным и малоимущим, старикам, инвалидам, бездомным и тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации, — у службы милосердия 5500 подопечных.

Перечень проектов службы включает 24 пункта: кроме перечисленного, приют для женщин с детьми, помощь психически больным, программа нравственно-патриотического воспитания детей и подростков «За други своя», служба психологической помощи «Ладья», отдел просьб… Но отец Евгений оперирует не цифрами и на вопрос о главных направлениях работы отвечает не задумываясь:

— Люди. Все идет от людей.

Крестовоздвиженская община

«… доколе сил моих станет, употреблять буду все мои попечения и труды на служение больным братьям моим».

Слова из клятвы крестовоздвиженских сестер

История создания

На протяжении всей своей жизни великая княгиня Елена Павловна очень помогала развитию медицины в России. Этому способствовала ее личная драма — сначала потеря дочерей, а затем и мужа. Княгиня не позволила трагедии сломить себя. Наоборот, активная деятельность и упорство помогли развиться повивальному институту, при котором Елена Павловна основала курсы акушерства, школу для деревенских повитух. Постоянно помня об умерших дочерях, Елена Павловна открыла детскую больницу и учредила курсы педиатров.

Сестры милосердия в России также появились благодаря княгине. Это учреждение организовано в 1854 году и стало первой официальной организацией по оказанию медицинской помощи в окопных условиях.

На создание подобной общины княгиню вдохновил гениальный Николай Иванович Пирогов. Со знаменитым хирургом Елена Павловна была знакома еще с Кавказской войны, где Пирогов применял свои новаторские идеи при лечении раненых.

Когда началась Крымская война, княгиня очень хотела помочь. Николай Иванович рассказал ей о вдовах, что помогают на фронте и как было бы прекрасно, если бы существовала подобная профессиональная организация. Конечно, Елена Павловна активно принялась за работу.

Сегодня благодаря письмам и воспоминаниям Н. И. Пирогова можно представить картину жизни и деятельности этих героических ангелов-хранителей. Например, он подробно рассказывает как женщины боролись с настоящей «лекарственной мафией»: поставщики медикаментов и аптекари мошенничали, лекарства не доходили до госпиталей. Сестры взяли дело в свои руки, избавившись от посредников, пресекли преступную деятельность военных авантюристов. В письмах он также отмечал, что дамы стали отличными администраторами, а это на войне даже важнее медицинской помощи.

Участницы организации

6 ноября 1854 года на фронт приехала группа медицинских помощниц в количестве всего лишь 30 человек. В 1855 их насчитывалось уже больше 250.

Вот имена лишь самых известных представительниц этого славного движения:

Женщины были совершенно разные между собой. Здесь бок о бок трудились образованные дамы и неграмотные прачки. Их объединяла любовь к человеческой жизни, сострадание к чужой боли и желание помочь.

На фото Бакунина Е.М.

Значение деятельности

Приехав на фронт, дамы вынуждены были с нуля создавать больницы, размещать раненых, организовывать передвижные перевязочные пункты. Они помогали врачам организованно проводить свою деятельность: распределяли медикаменты, инструменты, еду, помогали на хирургических операциях.

Вот некоторые дела сестер:

Кроме обычных бытовых дел, девушки оказывали бесценную моральную поддержку. Иногда доброе слово возвращало к жизни сломленного, депрессивного солдата. Также только среди наших отважных мед. сестер было вполне обычным делом вытащить из-под непрекращающегося огня тяжелого раненого прямо на себе.

Кто такая Дарья Севастопольская

Лавры первой полевой медицинской сестры, как известно, достались Флоренс Найтингейл. Для истории, наверное, так и останется, но русский народ помнит самоотверженный подвиг русской героини Крымской войны. Когда англичанка только приехала на фронт, на российской стороне Даша уже давно помогала.

Биография

Даша Севастопольская на самом деле Дарья Лаврентьевна Михайлова. Родилась в бедной моряцкой семье. Жила тяжело, зарабатывала стиркой. Ее мать рано умерла. А когда Даше было 18, погиб и отец.

Девушка продала остатки имущества, закупила бинтов, уксуса, вина и на повозке поехала в сторону Альменского сражения.

Там она перевязывала раненых, дезинфицировала раны уксусом, успокаивала словом и улыбкой. После разгрома наших войск на Альме началась оборона Севастополя. Даша заняла заброшенный дом и устроила там госпиталь.

Государь был восхищен героизмом девушки, выписал ей 500 рублей и медаль «За усердие». Также он пообещал ей 1000 рублей после замужества. Дарья с гордостью ходила с этой медалью, продолжая выполнять свое дело. В 1855 году отважная Даша вышла замуж. Избранником девушки стал рядовой Хворостов Максим, молодые получили обещанные государем деньги.

Дарья не только оказывала помощь раненым. Переодевшись в военную форму, девушка участвовала в разведывательных вылазках.

После войны Крым остался в руинах. Большинство людей остались без крова и скитались по окрестностям в поисках лучшей жизни. Дарья с мужем перебрались в город Николаев, но долго их совместная жизнь не продлилась — алкоголизм Максима разрушил их брак.

Героиня вернулась в родные края в Севастополь и прожила там одна до своей смерти в 1910 году. Местные похоронили ее на своем кладбище, но место могилы не сохранилось до наших дней.

Участие в Крымской войне

Несчастная, одинокая сирота увидела в раненых свою новую семью. Она обо всех заботилась: кормила, поила, мыла, перевязывала. На своей худой лошади с поля боя Даша вывезла множество мужчин.

Сначала ее принимали за сумасшедшую, ведь девушка покупала лекарства и перевязочный материал за личные деньги и не брала ничего с людей, когда выносила кого-то из зоны боевых действий. Скоро все вокруг считали ее «младшей сестричкой», горячо благодарили за заботу и даже оставляли Дарье в наследство свои личные вещи (часы, кошельки, драгоценности).

Значение в истории

Своими действиями Даша Севастопольская вдохновила на беззаветный, доблестный труд и других местных женщин разных сословий. Довольно быстро они все стали трудиться под началом известного русского хирурга Пирогова Н. И. Эта группа усердных женщин восхищала его своей жертвенностью и альтруизмом. Процент смертности среди раненых значительно снизился с появлением решительных, храбрых и твердых духом леди.

Много времени спустя, когда уже герои той страшной войны давно отошли в мир иной, в людских сердцах все также живет память о великом подвиге бедной молодой сиротки. Своими простыми, но такими человечными и нужными поступками она вернула к жизни не один десяток солдат и заняла в списке героев Крымской войны почетное место.

Ангелина расцвела

…Двухлетняя Ангелина живет в нижнетагильском специализированном доме ребенка. Когда ей понадобилось лечение в Екатеринбурге, целый месяц рядом с ней круглосуточно находились добровольцы, участвующие в уникальном проекте «Мама на час».

— Я пока не замужем, у меня нет детей. Я представила, каково девочке остаться одной, будучи обездвиженной, на несколько часов в больничной палате, — и решилась! — рассказывает Елена Благинина. — Ангелина очень дружелюбная, контактная, ласковая. Все заметили, что она стала лучше говорить, буквально расцвела от внимания.

Отец Евгений называет добровольцев «золотым прииском». Это более 800 человек всех возрастов и профессий, только в прошлом году присоединилось более ста новичков. Работы — непочатый край. Уже 13 лет работает «Автобус милосердия». Шофер, медсестра и доброволец три дня в неделю ездят по городу, чтобы накормить бездомных, раздать одежду, оказать доврачебную помощь или вызвать скорую, купить билеты домой.

Еще одно направление называется модным термином рro bono (от латинского pro bono publico — ради общественного блага) — профессиональная помощь на безвозмездной основе. В центре работают юристы, дизайнеры, редакторы, журналисты, психологи. Семья Ладиных — настоящая творческая династия. Мама Светлана Львовна — руководитель медиапроектов службы. Старшая дочь Алена — юрист, средняя и младшая, Марина и Валя, — фотографы, а сын Иван не раз участвовал в благотворительных акциях.

— Помню, как было тяжело снимать в детском онкоцентре, я даже плакала после съемки, — признается Валя Ладина. — Но потом берешь в руки себя, фотоаппарат — и вперед!

Источник

Сестры милосердия. Белые голубки.

Сестры милосердия. Белые голубки. О ком это сказано? Так называли женщин, которые посвящали себя очень тяжелому, но прекрасному делу. Служению людям в те минуты, когда к человеку приходит беда – болезнь. Люди, осознающие помощь ближнему как свой долг, принимающие чужую боль как свою, способны вынести тяжкие испытания и не потерять человечности и доброты. Все мы уважаем труд врача, сделавшего операцию, но очень часто забываем о тех, кто после операции выхаживает больного.

диакониса Олимпиада Константинопольская

ФормыКрестовоздвиженской и Никольской общин сестер милосердия

Флоренс Найтингейл

Медаль имени Флоренс Найтингейл

Можно смело заявить, что организация школ для фельдшериц стало возможна только благодаря великолепной работе сестёр милосердия.
К сожалению, исследований, посвящённых общинам сестёр милосердия, сохранилось крайне мало, дореволюционные работы предназначались для самих сестёр милосердия, призывали их к «новым подвигам любви и самопожертвования». Вот некоторые факты того времени.

В начале сентября 1854 года девушка Даша с Корабельной стороны Севастополя вдруг обрезала косы, переоделась в
матросскую форму, продала доставшийся от родителей дом — все свое сиротское имущество. Взамен она купила лошадь с повозкой, одеяла и много белого полотна, бутыли с уксусом и вином. Соседи решили, что она «тронулась умом» после

Сестра милосердия Петренкова М.Г.

Сестринский знак «Во имя милосердия

гибели отца (матрос Лаврентий Михайлов погиб в Синопском сражении) и решила отправиться на все четыре стороны. Но повозка двинулась к берегам речки Альмы, где шло одно из тяжелейших сражений Крымской войны. Эта «карета горя» стала первым передвижным перевязочным пунктом на поле боя, а Даша — воплощением сестры милосердия. Гуманистический и героический пример воспламенил многие женские сердца в осажденном городе. Вслед за ней ухаживать за ранеными взялись другие севастопольские патриотки — жены, сестры и дочери участников обороны. Как и Даша, золотыми медалями «За усердие» были впоследствии награждены сестры Крыжановские — Екатерина, Васса и одиннадцатилетняя Александра. Николай I просил Великих князей Николая и Михаила, находившихся в Севастополе, расцеловать ее от своего имени и наградить 500 рублями, а при выходе замуж выплатить 1000 рублей приданого Сестры милосердия носили как отличительный знак общины золотой крест на голубой ленте. Своей честностью и самоотверженностью они заслужили горячую любовь в армии: «Это их вдовушка князя Михаила прислала», — говорили с благодарностью солдаты о Великой княгине..Все они не были медиками, в которых очень нуждались госпитали Севастополя. Тогда Николай Пирогов, знаменитый хирург, руководивший военной медициной осажденного города, призвал «употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле» медсестер Крестовоздвиженской общины Петербурга, созданной
по инициативе и на средства Великой княгини Елены Павловны, вдовы младшего брата императора Николая I Великого князя Михаила. Уже в ноябре 1854 года из столицы в Севастополь прибыли три отряда сестер милосердия. И с их помощью Пирогов смог за 12 дней навести порядок в госпиталях. В городе появились прежде невиданные, бережливые, с твердым характером сестры-хозяйкии сестры-аптекарши, наводившие ужас на интендантов и каптенармусов. Так, в Херсоне сестры милосердия привлекли к суду корыстолюбивого аптекаря, и устыдившийся вор застрелился. Сестры милосердия тех лет — девицы и вдовы «благородного происхождения», аристократки. Среди тех, кто, по словам Пирогова, «безропотно перенес все труды и опасности, бескорыстно жертвуя собой с геройством, которое бы сделало честь любому солдату», были Екатерина Грибоедова — сестра знаменитого писателя, княжна Бакунина — дочь сенатора, внучатая племянница М. И. Кутузова, баронесса Будберг, баронесса Э. Лоде…Сестры милосердия носили как отличительный знак общины золотой крест на голубой ленте. Своей честностью и самоотверженностью они заслужили горячую любовь в армии: «Это их вдовушка князя Михаила прислала», — говорили с благодарностью солдаты о Великой княгине. Но случилось так, что первой в мире сестрой милосердия была названа англичанка леди Флоренс Найтингейл. В Крыму «леди с лампой», как ее прозвали, появилась 25–26 апреля 1855 года. К этому времени русские сестры милосердия уже пять месяцев трудились в местах военных действий. Англичане заявили, что хотят поставить в Балаклаве памятный знак леди Найтингейл. Памятник Даше Севастопольской появился в Крыму лишь несколько лет назад, в 2005 году.

Как вспоминала Екатерина Бакунина, сестры не только перевязывали раны, но и выплачивали за них пособия

милосердия Красного Креста, работавшей под руководством Н. И. Пирогова в Севастополе в 1855- 56 годах. Её деятельность и убеждения особенно ценны тем, что дальнейшее совершенствование подготовки сестёр Екатерина Михайловна видела в приоритете моральных и общественных взглядов медицинской сестры над религиозными принципами.
«Слишком быстро принимает она громадные размеры,— писал в 1857 году о первой в России сестринской общине, Крестовоздвиженской, один из ее вдохновителей известный русский хирург Николай Пирогов,— громадное в России быстро деморализуется».

Организовала отправку сестер милосердия на войну вдова великого князя Михаила Павловича, брата Николая I, великая княгиня Елена Павловна. Но даже одна из первых сестер созданной великой княгиней Крестовоздвиженской общины Е. Бакунина писала в своих воспоминаниях, что первыми в армию уехали вовсе не русские сестры:

«Никогда не забуду я того вечера, когда мы получили газеты с известием, что французы и англичане высадились в Крыму. А через несколько дней опять известие об Альминском сражении! В октябре месяце мы вернулись в Москву. С каким нетерпением мы хватались тогда за газеты; и вот прочитала я, что французские сестры поехали в военные госпитали; потом в английские госпитали поехала мисс Найтингейл с дамами и сестрами. А что ж мы-то? Неужели у нас ничего не будет? Эта мысль не оставляла меня».
Патриотическому порыву поддались девушки из разных русских семей. Среди них были и аристократки, и дочери скромных священников и чиновников. Некоторые из них, испытывая себя, отправлялись в больницы, где помогали ухаживать за больными и спрашивали себя и врачей: «Выдержу ли я?» Каждая из сестер дала обязательство прослужить на войне один год, и все они полагали, что смогут выдержать такое испытание. Вот только военная действительность превзошла все худшие ожидания.

В общине сестер милосердия ждал стол и дом .

Общее руководство сестрами по просьбе великой княгини Елены Павловны взял на себя виднейший из русских хирургов того времени Николай Пирогов, отправлявшийся с ассистентами и другими врачами в Крым. Но даже тяготы пути — железных дорог в то время практически не было — оказались детской шалостью по сравнению с тем, что ожидало сестер в Севастополе. «Сначала все это было странно, чудно,— вспоминала Бакунина,— но в это время раненых не было так много; иногда трех человек вдруг принесут, иногда сами приходят. Но что дальше, то больше, и часто от 16 до 20. Тут же, тотчас, и начинаются операции: ампутации, резекции, трепанации. Большею частью все делал сам Николай Иванович. Докторов очень много всех наций, даже американцев. Все они очень учтивы, даже чересчур. Говорят: «Будьте добры сделать то или это; сделайте одолжение, давайте через два часа это лекарство». И русские доктора очень внимательны и учтивы. Я не хочу в подробности описывать все эти страдания, все эти операции, мучения, крики; да это, несмотря на ужасы, по самому своему продолжению становилось монотонно, и продолжалось не день, не три, не неделю, не месяц,— а месяцы!»

Сидит в белом платочке Даша Севастопольская Севастополь, 1901

Неизбежным следствием тяжелой жизни и трудностей стали мелкие и крупные дрязги между сестрами. Ну а поскольку большинство из них были из аристократических семей и постоянно писали о своей жизни родным, слухи о непорядках скоро дошли до великой княгини. Елена Павловна пыталась заменить руководителей крымских сестер милосердия, но результаты отнюдь не радовали ни ее, ни сестер.

«Старшей сестрой,— вспоминала Бакунина,— к нам приехала баронесса Екатерина Осиповна Будберг, хорошая, дельная и добрая сестра. Но что мне не нравилось, это то, что у нас в общине, где все должно, кажется, быть основано на любви, милосердии, полной готовности делать все, что возможно, стало вводиться какое-то чиновническое и формальное отношение к делу. Я знаю, что были сестры, которые на меня сердились за то, что я хожу к больным не в мой дежурный день, а я именно хожу, чтобы поговорить с ними, что они очень любят».

Патриотический запал к тому времени практически угас, и некоторые из сестер покинули отряд еще до истечения срока обязательств, другие — немедленно по его окончании. И никакие уговоры, увещевания и ссылки на раненых, нуждающихся в помощи, результата не имели.

Оставшиеся сестры вместе с вновь принятыми, в том числе и из «сердобольных», помогали эвакуировать больных и раненых из Крыма в крупные причерноморские города — Николаев, Одессу — и продолжали ухаживать за ними в тыловых госпиталях. Казалось бы, с окончанием войны их миссия окончена, однако великая княгиня не хотела расставаться со столь понравившимся ей и возвышавшим ее в глазах общества делом. Она упорно добивалась расширения общины, приема в нее новых сестер и устройства их на работу в санкт-петербургские больницы. Вот только результаты не внушали оптимизма никому из окружающих. Восемьдесят «сердобольных» — немолодых и не всегда здоровых дам, отправленных в причерноморские госпитали, не выдерживали тяжелой работы, болели и умирали. Говорили, что ушла из жизни каждая четвертая «сердобольная». Но Елена Павловна не сдавалась. По ее поручению Пирогов написал следующую инструкцию по набору новых сестер:

Медали для участников Крымской войны

«Первый месяц они должны оставаться в своем платье и белье. Через месяц получают платье и белье общины. По крайней мере один год они должны оставаться на испытании без креста, занимаясь под руководством старших сестер в госпиталях и живя общиною. Через год получают крест, а некоторые отличившиеся или же известные досконально своей ревностью, хорошим поведением, образованием и пр.,— и прежде того. Желающие поступить из высшего сословия по влечению или по внутреннему призванию составляют, разумеется, исключение из этого правила. Так как трудно найти разом 22 надежных сестры для госпиталей, отдаленных от центра общины, то, очевидно, лучше снабдить их, по крайней мере, такими женщинами, которые — в случае неудачного выбора — не могли бы запятнать общину, не нося еще на себе ее высокого символа и не будучи еще, следовательно, настоящими сестрами».

Но и здесь, судя по воспоминаниям Бакуниной, Крестовоздвиженскую общину ожидали трудности:

«В ноябре, декабре и следующих месяцах вступили прежние; вступили и новые, и очень хорошие, и такие, которые сейчас же выходили. Иногда престранные являлись личности. Помню, как одна долго у меня сидела, все расспрашивала, но когда я ей сказала, что сестры не получают жалованья, она быстро вскочила и закричала:
— Как! Я, дворянка, буду ходить за чернорабочими и не получать за это платы? Это слишком унизительно при моем звании!»
Великая княгиня хотела, чтобы все сестры не только трудились в общине, по существу, за еду, одежду и крышу над головой,— она хотела придать сестринскому движению религиозный характер. Но ни это ее намерение, ни быстрое расширение общины не нравились Пирогову.

Жетон Крестовоздвиженской общины сестер милосердия Красного Креста

«Слишком быстро принимает она громадные размеры; громадное в России быстро деморализуется. Как бы, с одной стороны, ни было грустно, что такое великое дело, как введение женского надзора в наши госпитали, при самом его начале начинает уже хромать и портиться,— все-таки сделан шаг вперед, и как бы ни было сильно противодействие, как бы плохо благая цель ни исполнялась,— твердый характер, благородство души и прямодушие настоятельницы еще много успеют сделать и, по крайней мере, не допустят заплесневевшее перейти в гнилость. Я, впрочем, боюсь теперь не столько противодействия для общины со стороны госпитального начальства, сколько другого — деморализации от лести и интереса. Не все будут так трусливы, как главный доктор московского госпиталя, который уже теперь общину величает тайным обществом и хочет ее передать в руки тайной полиции; найдутся люди поумнее; петербургские госпитальные дипломаты будут иначе действовать; они лучше знакомы со слабостями человеческой натуры. Постарайтесь теперь, по крайней мере, при предстоящих средствах улучшить материальную сторону сестер и хотя через это сделать их менее доступными к деморализации; а то, вы увидите, будут брать взятки!»

Сестры и кассы

Пирогов не зря опасался быстрого расширения сестринского движения и боялся за материальную сторону дела. Настоящих жертвователей, способных отдать значительные средства на благое дело, можно было пересчитать по пальцам. А вот людей, желавших прославиться причастностью к модной организации, оказалось хоть отбавляй. Одной из них стала баронесса Прасковья Розен, принявшая постриг под именем Митрофании и получившая в управление Владычне-Покровский монастырь в Серпухове.

В Москве и ее окрестностях игуменья затеяла множество благих начинаний — больницу, приют для сирот, различные мастерские и, как писали, три общины сестер милосердия. Митрофания, как бывшая фрейлина императрицы и дочь наместника Кавказа, располагала широкими связями и значительными возможностями. И не особенно стеснялась в выборе средств для продвижения своих проектов. Она строила на монастырских землях различные производства, одаривала щедрых благотворителей орденами и прочими знаками отличия. Но некоторые из потенциальных жертвователей много обещали, но не хотели вкладывать свои средства в проекты игуменьи Митрофании. Так что для скупцов она придумала собственный метод, на котором и погорела.

Знаменитый русский юрист Анатолий Кони, служивший в 1873 году прокурором Петербургского окружного суда, вспоминал:

«В конце января или в самом начале февраля 1873 года петербургский купец Лебедев лично принес мне как прокурору петербургского окружного суда жалобу на пользовавшуюся большой известностью в Петербурге и Москве игуменью Владычне-Покровского монастыря в Серпухове Митрофанию, обвиняя ее в подлоге векселей от его имени на сумму 22 000 рублей».

Как оказалось, Митрофания решила не испытывать судьбу и составлять от имени жертвователей (способных уклониться от исполнения обещаний) разного рода долговые обязательства. Лебедев, которому был обещан орден, пострадал еще не слишком сильно. Московская купчиха Медынцева, добивавшаяся с помощью игуменьи снятия опеки со своего имущества, едва не лишилась всей движимой и недвижимой собственности аж на 300 тыс. рублей. Но самый большой вклад в проекты Митрофании должен был внести купец-миллионер М. Солодовников. Его материальное благополучие началось со средств, которые скопцы дарили каждому вступившему в их общину. Солодовников свое оскопление скрывал, поскольку деяние это по закону считалось уголовно наказуемым и каралось ссылкой в Сибирь. До поры до времени ему удавалось откупаться от чиновников, но однажды он решил разрешить свою проблему одним махом с помощью игуменьи-аристократки, принятой при дворе. Матушка-настоятельница, однако, не довольствовалась переданными ей сотнями тысяч, а подделала векселей за подписью Солодовникова на сумму, значительно превышавшую его огромное состояние.

Вот только фальшивки выполнялись ею лично и настолько грубо, что следователи сразу же обнаружили подлог. Суд приговорил ее к трем годам ссылки в Сибирь и еще к одиннадцати — в других губерниях. Однако верующие продолжали считать ее едва ли не святой, пострадавшей за благое дело. Ни в какую Сибирь Митрофания не поехала, а жила в почете в различных женских монастырях и даже успела побывать в Иерусалиме.

На созданные ею и другими благотворителями общины сестер милосердия была брошена тень, и энтузиазм вокруг этих организаций возникал главным образом во время очередных войн. Немалое число участников русско-турецкой войны 1877-1878 годов умильно описывали сцены, когда аристократка-сестра моет ноги простому русскому солдатику или врачует его раны не столько перевязками, сколько душевной беседой. Не прибавляли популярности сестринским общинам и публичные обсуждения вопроса о материальном положении сестер милосердия. От них требовали трудиться бескорыстно и с полной отдачей, не давая взамен практически ничего. Лишь в 1882 году вопрос о пенсиях для сестер сдвинулся с мертвой точки, когда при Главном управлении Красного Креста появилась пенсионная касса — пособие по старости из нее могли получить сестры, прослужившие не менее 15 лет и не менее пяти лет делавшие взносы в кассу. Однако лишь 600 сестер могли рассчитывать на пенсию. Остальные желающие назывались сверхкомплектными и обязывались ежемесячно вносить в кассу значительные взносы из своих несуществующих доходов.

Когда вопрос стал бурно обсуждаться в обществе, руководители Красного Креста пошли на уступки и расширили число потенциальных пенсионерок аж на шесть человек. Но при этом стаж, необходимый для получения пособия, подняли с 15 до 20 лет. Это был уже настоящий скандал, и в дело вмешались государственные органы. В 1898 году общинам разрешили выплачивать престарелым сестрам по 100 рублей в год. А в 1901 году появился наконец закон, регулирующий пенсионное обеспечение сестер милосердия. Согласно высочайше утвержденному мнению Государственного совета, на пенсию могли рассчитывать 3 тыс. сестер, прослуживших не менее 25 лет и вносивших ежегодно в казну 12 рублей.

Все это отнюдь не способствовало появлению в общинах сколько-нибудь образованных девушек из достаточных, как тогда говорилось, семей. Они надевали платье, фартук и косынку сестер милосердия только на войне. Да и тогда проку от них, как считали некоторые врачи, было не очень много.

Сестры милосердия в русско-турецкую войну

Манифест императора Александра II об объявлении Русско-турецкой войны.

Сестры милосердия. Белые голубки.

И.С.Тургенев «ПАМЯТИ Ю. П. ВРЕВСКОЙ»
(СТИХОТВОРЕНИЕ В ПРОЗЕ )

Зимой 1877 года Вревская посещает курсы медицинских сестёр Свято-Троицкой общины сестёр милосердия, которую возглавляла её «старая приятельница» Елизавета Александровна Кублицкая-Пиоттух. В общину Юлия Петровна не вступила, но была прикомандирована к ней. 19 июня 1877 г. Ю.П. Вревская вместе с 10 дамами высшего света в составе Свято-Троицкой общины, не являясь официально членом Красного Креста, отправилась из Петербурга на фронт.
В опасностях она видела течение настоящей жизни. «Я утешаю себя мыслью, что делаю дело, не сижу за рукоделием, я скоро уезжаю в Яссы с другими сестрами Святотроицкой общины и буду работать там, в 45-й военной больнице».

19 июня 1877 г. ее отряд прибыл в румынский город Яссы. Через два дня из Болгарии потянулись потоки раненых и больных. Медицинский отряд работал без перерывов и почти без сна. В сентябре 1877 г. Юлия писала сестре: «Мы слишком утомились, дел было гибель: до трех тысяч больных в день, и мы в иные дни перевязывали до 5 утра не покладая рук».

После четырех месяцев изнурительного труда отряду Вревской дали отпуск на два месяца. Уехала бы и Юлия Петровна, но, узнав, что в Болгарии не хватает медицинского персонала, она отправляется в самое пекло.
Вскоре Юлия Петровна, будучи уже в отпуске (с 5 ноября) побывала в Бухаресте и Фратешти. 10 ноября она писала сестре: «…Может быть, очень скоро вернусь из Фратешти, а может быть, поеду несколько далее в дальний монастырь, где Дондукова-Корсакова; там, говорят, лазарет, в ужасном виде и нет ни одной сестры. Опасности нет, даю тебе слово».

Однако, вопреки намерениям, Юлия Петровна поехала в болгарское село Бяла, где стала работать в 48-ом военно-полевом госпитале, расположенном в трёх километрах от села за рекой Янтра.

21 ноября она пишет сестре: «Сейчас всю ночь ты снилась мне. Я даже отвыкла беспокоиться, потому что никогда не получаю твоих писем. Не знаю, огорчит ли тебя очень мое решение отменить мое путешествие до поры до времени к вам. Я не приеду на Рождество и буду молиться, и желать вам счастья издалека.
Хотя я терплю тут большие лишения, живу чуть не в лачуге, питаюсь плохо, но жизнь мне эта по душе и мне нравится. Я встаю рано, мету и прибираю сама свою комнату с глиняным полом, надеваю длинные сапоги, иду за три версты в страшную грязь в госпиталь, там больные лежат в кибитках калмыцких и мазанках. Раненые страдают ужасно, часто бывают операции. Недавно одному вырезали всю верхнюю челюсть со всеми зубами. Я кормлю, перевязываю и читаю больным до 7 часов. Затем за нами приезжает фургон или телега и забирает нас, 5 сестер. Я возвращаюсь к себе или захожу к сестрам ужинать. Ужин в Красном Кресте не роскошный: курица и картофель, все это почти без тарелок, без ложек и без чашек…

Не можешь себе представить, что у нас делалось – едва успевали высаживать в другие поезда…стоны, страдания, насекомые. Просто душа надрывалась. Мы очень устали и когда приходили домой, то, как снопы, сваливались на кровать. Нельзя было писать, и давно уже не читала ни строчки, даже газеты, которые у нас получает Абаза. На днях у нас при передвижении поездов у барака раздавило рельсами двоих раненых; я не имела духу взглянуть на эти раздавленные черепа, хотя беспрестанно должна была проходить мимо для перевязок в вагонах.

. солдаты страдают ужасно. Сегодня утром видела Горчакова…Много тут петербургских знакомых, но не видаю никого: у меня заняты мысли другим.
Заказала сегодня себе большие сапоги, надо завтра купить и еще кое-что теплое; я решила пробыть сестрой милосердия всю зиму; по крайней мере, дело, которое мне по сердцу…».

Не уберег Бог от болезни Юлию Вревскую. 5(17) января от этого сумасшедшего солдата она заразилась сыпным тифом, и, как всех опасных для окружающих, ее положили в отдельный сарай. Болезнь протекала скоротечно и тяжело. 24 января 1878 г. не стало сестры милосердия Юлии Петровны Вревской. Ей было всего 37 лет.

Существует два документа, сообщающих о кончине Юлии Вревской. Вот первый: «Свято-Троицкая община сестер милосердия с прискорбием извещает, что в г. Белая (Болгария) скончалась после тяжелой болезни вследствие неусыпных трудов по уходу за ранеными и больными воинами сестра Красного креста, прикомандированная к Свято-Троицкой общине, баронесса Юлия Петровна Вревская».

Казалось, болезнь уступала, и температура понизилась, так что все мы верили в благополучный исход, но на 10-й день, как объяснили врачи, вследствие порока сердца у нее сделалось излияние крови в мозг, паралич правой половины, и на 7-й день она тихо скончалась.

При описи ее имущества, находящегося с ней в Белой, кроме денег (около 40 полуимпериалов), деловых бумаг, нескольких фотографий и носильного платья, были между прочим найдены два небольших пакета с надписью на них карандашом: «В случае моей смерти прошу сжечь». Эта воля покойной была тут же, в присутствии свидетелей, мною выполнена, деньги и имущество сданы на хранение уполномоченного Красного Креста кн. Щербатова. Впоследствии наезжал ко мне брат баронессы гвард. офицер Варпаховский, распорядился имуществом и взял у меня свидетельство для беспрепятственной перевозки тела в Россию, но о том, когда это будет исполнено, мне неизвестно…

Бело в Болгарии
30 марта 1878 г.
Мих. Павлов».
Похоронили Юлию Петровну около православного храма в Бяло. Могилу для нее копали раненые солдаты, и они же несли гроб, не позволив это делать никому другому. Похоронили Юлию Петровну в платье сестры милосердия. На могиле скромный памятник с надписью: «Сестры милосердия Неелова, баронесса Вревская. Январь 1878 г.».

Яков Полонский и Иван Тургенев посвятили стихи её памяти, в Болгарии её сделали народной героиней.

Под Красным Крестом

Посв. памяти баронессы Ю. П. Вревской

Семь дней, семь ночей я дрался на Балканах,
Без памяти поднят был с мёрзлой земли;
И долго, в шинели изорванной, в ранах,
Меня на скрипучей телеге везли;
Над нами кружились орлы, — ветер стонам
Внимал, да в ту ночь, как по мокрым понтонам
Стучали копыта измученных кляч,
В плесканьях Дуная мне слышался плач.

И с этим Дунаем прощаясь навеки,
Я думал: едва ль меня родина ждёт.
И вряд ли она будет в жалком калеке
Нуждаться, когда всех на битву пошлёт…
Теперь ли, когда и любовь мне изменит,
Жалеть, что могила постель мне заменит.
— И я уж не помню, как дальше везли
Меня то ухабам румынской земли…

В каком-то бараке очнулся я, снятый
С телеги, и — понял, что это — барак;
День ярко сквозил в щели кровли досчатой,
Но день безотраден был, — хуже, чем мрак…
Прикрытый лишь тряпкой, пропитанной кровью,
В грязи весь, лежал я, прильнув к изголовью,

И, сам искалеченный, тупо глядел
На лица и члены истерзанных тел.
И пыльный барак наш весь день растворялся:
Вносили одних, чтоб других выносить;
С носилками бледных гостей там встречался
Завёрнутый труп, что несли хоронить…
То слышалось ржанье обозных лошадок,
То стоны, то жалобы на распорядок…
То резкая брань, то смешные слова,
И врач наш острил, засучив рукава…

А вот подошла и сестра милосердья! —
Волнистой косы её свесилась прядь.
Я дрогнул. — К чему молодое усердье?
«Без крика и плача могу я страдать…
Оставь ты меня умереть, ради Бога!»
Она ж поглядела так кротко и строго,
Что дал я ей волю и раны промыть, —
И раны промыть, и бинты наложить.

И вот, над собой слышу голос я нежный:
«Подайте рубашку!» и слышу ответ, —
Ответ нерешительный, но безнадежный:
«Все вышли, и тряпки нестиранной нет!»
И мыслю я: Боже! какое терпенье!
Я, дышащий труп, — я одно отвращенье
Внушаю; но — нет его в этих чертах
Прелестных, и нет его в этих глазах!

Недолго я был терпелив и послушен:
Настала унылая ночь, — гром гремел,
И трупами пахло, и воздух был душен…
На грязном полу кто-то сонный храпел…
Кое-где ночники, догорая, чадились,
И умиравшие тихо молились
И бредили, — даже кричали «ура!»
И, молча, покойники ждали утра…

То грезил я, то у меня дыбом волос
Вставал: то, в холодном поту, я кричал:
«Рубашку — рубашку. » и долго мой голос
В ту ночь истомлённых покой нарушал…
В туманном мозгу у меня разгорался
Какой-то злой умысел, и порывался
Бежать я, — как вдруг, слышу, катится гром,
И ветер к нам в щели бьёт крупным дождём…

Притих я, смотрю, среди призраков ночи,
Сидит, в красноватом мерцанье огня,
Знакомая тень, и бессонные очи,
Как звёзды, сквозь сумрак, глядят на меня.
Вот встала, идёт и лицо наклоняет
К огню и одну из лампад задувает…
И чудится, будто одежда шуршит,
По белому тёмное что-то скользит…

И странно, в тот миг, как она замелькала
Как дух, над которым два белых крыла
Взвились, — я подумал: бедняжка устала,
И если б не крик мой, давно бы легла.
Но вот, снова шорох, и — снова в одежде
Простой (в той, в которой ходила и прежде),
Она из укромного вышла угла,
И светлым виденьем ко мне подошла —

И с дрожью стыдливой любви мне сказала:
«Привстань! Я рубашку тебе принесла»…
Я понял, она на меня надевала
Бельё, что с себя потихоньку сняла.
И плакал я. — Детское что-то, родное,
Проснулось в душе, и моё ретивое
Так билось в груди, что пророчило мне
Надежду на счастье в родной стороне…

И вот, я на родине! — Те же невзгоды,
Тщеславие бедности, праздный застой.
И старые сплетни, и новые моды…
Но нет! не забыть мне сестрицы святой!
Рубашку её сохраню я до гроба…
И пусть наших недругов тешится злоба!
Я верю, что зло отзовётся добром: —
Любовь мне сказалась под Красным Крестом.

1878. Марта 6 Я.П.Полонский

Поскольку сестры находились в подчинении у двух организаций: военного ведомства и Красного Креста, то взаимоотношения этих организаций во многом определяли ситуацию в среде медицинского персонала, а складывались они далеко не лучшим образом. Общество Красного Креста располагало огромным количеством средств, поскольку в войну ему удалось собрать более 9 миллионов рублей, из которых 1 миллион так и не был истрачен. Однако на театре войны эта организация играла вспомогательную роль, поскольку не было продумано устройство подвижных лазаретов близ мест сражений, приютов для выздоравливающих, этапов по эвакуационному пути, «летучих» перевязывающих отрядов для подбирания раненых после сражения. Выбор большинства уполномоченных Красного Креста, по словам одного из очевидцев, был весьма неудачен. Представители военного ведомства видели в новоявленном обществе помощи больным крупного соперника, с которым постоянно вели вражду, несмотря на то, что Красный Крест контролировал лишь 1/10 часть медицинских учреждений в период Русско- турецкой войны. Их недовольство иногда имело под собой основания, когда, например, дамы из высшего общества, работавшие в лазарете одного из провинциальных городов, закармливали больных бисквитами, вареньями и другими сладостями вопреки отчаянным протестам врачей, а потом этих уже избалованных и капризных больных переводили в госпиталь военного ведомства, где они, не привыкшие к лишениям государственных военных учреждений, своими претензиями доставляли множество хлопот начальству. Только когда лазареты Красного Креста закрылись после окончания военных действий и остались одни военно-временные и постоянные госпитали, деятельность благотворительного общества обратилась исключительно на них, в результате чего между ним и военным ведомством установилось определенное согласие. Как ни странно, по замечанию одной из сестер, «несмотря на роскошь и удобства лазаретов Красного Креста, мы, сестры, предпочитали служить в военных госпиталях». Согласие между двумя ведомствами было более-менее достигнуто лишь на Кавказе, где Красный Крест ограничился лишь помощью госпиталям военного ведомства, не создавая свои, что было гораздо практичней, целесообразней и дешевле, чем на театре войны в Болгарии.

Русско-японская война 1904-1905 гг.

Русско-японская война 1904-1905 всколыхнула русское общество целой войной ненависти и презрения к японцам. Помимо общих исторических причин,

В русско-японскую войну сестры стали высокооплачиваемыми и почти бесполезными

На германском фронте скорая помощь сочеталась со скорой эвакуацией

открытка времен русско-японской войны

Далее, немало было сестер из аристократических семей, с большими связями. За немногими исключениями сестры эти являлись истинными бичами тех врачебных учреждений, где они служили. К обязанностям сестры они были приспособлены очень мало, исполняли только те назначения врачей, какие им было угодно, самих врачей не ставили ни в грош и вертели всем учреждением, как хотели. Всю свою деятельность здесь они превращали в один сплошной, веселый и оригинальный пикник с штабными генералами и офицерами. Не меньшее зло представляли собою и сестры, жены офицеров, находившихся в строю. Во время боя, когда сестры наиболее нужны, они были ни на что не годны. Естественно, все их помыслы в это время были только о муже,— где он, жив ли? Приходила весть, что муж убит или ранен,— и сестре совсем уж было не до окружающих. Отдельные из таких сестер могли очень добросовестно относиться к своим обязанностям, но главное, что шли-то они в сестры вовсе не по влечению, а только для того, чтобы быть поближе к мужьям. Менее культурные из них были чрезвычайно обидчивы, замечание по поводу их неисправности в уходе за больными принимали за оскорбление, и работать с ними было крайне трудно. Естественно было желание жен находиться поближе к мужьям, шедшим в ад этих ужасных боев. Но было совершенно неестественно, что государство платило сравнительно очень немалое жалованье (рублей восемьдесят в месяц на всем готовом) женам за их пребывание поблизости от мужей».

Но ореол героизма вокруг сестер милосердия и их действительных и мнимых заслуг сохранялся в обществе еще несколько лет. В 1913 году группа депутатов Думы попыталась улучшить их положение: уменьшить стаж, необходимый для получения пенсии, увеличить саму пенсию и число сестер, которые могли на нее рассчитывать. Ведь по закону 1901 года пенсионерками могло быть одновременно не более 3 тыс. сестер, а в России было 109 общин только Красного Креста, и только в них, не считая других общин, трудились 3262 сестры. Но все хлопоты оказались напрасными. Проект отправился в комитеты Думы и дальнейшего движения не получил.

Источник