Небольшой ответ дворец царя матвея в заколдованном сне и после пробуждения
Описание дворца царя матвея в заколдованном сне. Стихи о царской семье. Стихи из записной книжки Императрицы Александры Феодоровны
Анализ стихотворения Жуковского «Спящая царевна»
Август – сентябрь 1831 года – необыкновенное время в биографии Василия Андреевича Жуковского. Окруженный сподвижниками по литературному ремеслу, он производит на свет множество замечательных произведений. Непринужденная дружеская атмосфера, царившая в компании соседей Жуковского – А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя, вдохновила поэта на создание таких же легких и радостных произведений – стихотворных повестей и сказок.
«Спящую царевну» Жуковский создал в ходе поэтического турнира, который был затеян им и Александром Сергеевичем Пушкиным в Царском Селе в конце лета 1831 г. Жуковский написал ее довольно быстро – с 26 августа по 12 сентября 1831 года. Нужно сказать, что Василий Андреевич в это время переживает бурный всплеск вдохновения – за весь турнир он создал три сказки, в то время как Пушкин – одну. Сам соперник отметил удивительную продуктивность Василия Андреевича: «Ж(уковский) все еще пишет, завел шесть тетрадей и разом начал шесть стихотворений; так его и несет. Редкий день не прочтет мне чего нового».
Сюжет для «Спящей царевны» заимствован автором из сказок Шарля Перро и братьев Гримм. Образ девушки, заснувшей колдовским сном, прослеживается и в народном творчестве, но именно интерпретация братьев Гримм показалась Жуковскому более достойной, лучше всего выражающей народный романтический дух.
Немецкая сказка «Шиповничек» написана в прозе, но Василий Андреевич с блестящим мастерством переложил ее на стихи. Нужно отметить, что этот прием позволил сделать сказку более удобной для детского восприятия. Использованный в произведении четырехстопный хорей с простыми мужскими рифмами (окончание всегда падает на последний слог за исключением последних строк) настраивает на торжественный лад и задает задорный ритм.
Особая заслуга Василия Андреевича в том, что адаптируя сказочный сюжет, он сделал его понятным и близким русскому читателю. Например, царь получил привычное русское имя Матвей, заморские феи стали чародейками, а иноземный принц – витязем. Жуковский ловко вовлекает читателя в повествование, задавая риторические вопросы: «Отчего ж так оплошал наш разумный царь Матвей?». Автор добавляет в рассказ комментарии, которые заставляют читателя улыбнуться. Например, он объясняет, что двенадцатую ведьму не позвали на пир, потому что кто-то умыкнул золотое блюдо из кладовой. Или забавляет уморительными описаниями поз, в которых заснули придворные царя Матвея.
Таким образом, диковинный чужестранный сюжет становится близким и понятным русскому читателю. Поэтому сказка «Спящая царевна» стала любимой среди многих детей и взрослых.
(Памяти русского национального поэта Сергея Сергеевича Бехтеева 7.04.1879 с.Липовка, Россия – 21.04/4.05.1954 Ницца. Франция)
В дореволюционной России Бехтеевы всегда принадлежали к правому консервативному крылу, были истово верны Престолу и долгу своему, очень много полезного сделав для Отчизны и народа Российского. К сожалению, древний и могучий дворянский род этот был рассеян великой смутой XX столетия и фактически исчез с лица Российской земли. Потомки рода Бехтеевых ныне проживают в основном за рубежом (в Европе и Южной Америке); остались, правда, отдельные представители, преимущественно дальнего родства, и в России. С некоторыми из них удалось в последнее время наладить контакты и получить новые, поистине бесценные материалы, касающиеся истории рода Бехтеевых и жизни поэта-монархиста
Итак, никто из русских поэтов ни до Бехтеева, ни после него не подыскал более сильных и возвышенных слов для воспевания величия и славы Русских благочестивых Царей! Царскую поэзию Бехтеева мы должны еще открыть для себя и для потомков наших, как открывали в свое время бесценные фолианты древних летописей со «Словом о полку Игореве» и другими изумительными творениями поэтического русского зодчества.
Характеристика главных героев сказки «Спящая царевна» Василия Жуковского.
Жуковский. Спящая царевна
Стихотворение «Спящая царевна» было написано В. А. Жуковским 26 августа – 12 сентября 1831 г. и впервые напечатано в январе следующего года, в журнале «Европеец». Источником сказки послужили литературные обработки немецких и французских сказок. Немецкую сказку со схожим сюжетом под заглавием «Шиповник» опубликовали братья Гримм (Жуковский сделал её русский перевод). Французский вариант сказки – «Красавица, спящая в лесу» – литературно обработал французский писатель Шарль Перро в своем известном сборнике «Волшебные сказки». Жуковский объединил оба варианта и переложил их четырехстопным хореем с одними мужскими парными рифмами, то есть стихом, почти тождественным стиху пушкинских сказок «О царе Салтане», «О мертвой царевне», «О золотом петушке», где, однако, мужские парные рифмы чередуются с женскими. Жуковский внёс в сказку некоторые русские народные черты.
Давным-давно, в одном царстве жили-были царь и царица. Они очень сильно хотели ребеночка, но у них не получалось. И вот, однажды, опечаленная царица сидела возле ручейка и внезапно из него выполз рак и предсказал царице, что в скором времени у нее родится прекрасная дочка. Царевна сразу поняла, что этот рак был волшебным (царица была очень умной и знала, что обычные раки не только не умеют предсказывать будущее, но и даже говорить не умеют, а этот умел.) Она отблагодарила волшебного рака от души.
Вскоре, как и предсказывал рак, у царицы родилась дочка. Счастливые родители устроили пир во всем царстве и пригласили на него 11 волшебниц, которые жили в этом царстве. Всего их было 12, но одна из них была очень злой, да и к тому же у царя с царицой было всего 11 роскошных золотых блюд. 12е кто-то когда-то выкрал, поэтому самую злую волшебницу решили не приглашать на пир.
Со временем, царство заросло терновником и другими колючими кустами. Прошло 100 лет. Легенда о спящей царевне передавалась из уст в уста и многие отправлялись спасти ее, но никто не возвращался из заколдованного царства, окруженного непроходимыми колючими растениями.
Прошло еще 200 лет. Однажды молодой королевич путешествовал в окрестностях заколдованного царства и увидел великолепный дворец в зарослях кустарника и деревьев. От старика он узнал, что в этом дворце спит заколдованная царевна и молодому парню суждено разбудить ее через 300 лет. Царевич тут же отправился в замок и колючие кусты терновника тут же превращались в цветущие розы и расступались перед ним, открывая дорогу.
Так царевич добрался до дворца, поднялся по лестнице, нашел прекрасную спящую царевну, не удержался и поцеловал ее. Спящая царевна тут же проснулась, а вместе с ней и все царство. Царевич вывел царевну из дворца и вскоре они поженились.
Иллюстрации: Рут Сандерсон
Жил-был добрый царь Матвей;
Жил с царицею своей
Он в согласье много лет;
А детей все нет как нет.
Раз царица на лугу,
На зеленом берегу
Ручейка была одна;
Горько плакала она.
Вдруг, глядит, ползет к ней рак;
Он сказал царице так:
«Мне тебя, царица, жаль;
Но забудь свою печаль;
Понесешь ты в эту ночь:
У тебя родится дочь».
«Благодарствуй, добрый рак;
Не ждала тебя никак. »
Дочь царица родила.
Дочь прекрасна так была,
Что ни в сказке рассказать,
Ни пером не описать.
Вот царем Матвеем пир
Знатный дан на целый мир;
И на пир веселый тот
Царь одиннадцать зовет
Чародеек молодых;
Было ж всех двенадцать их;
Но двенадцатой одной,
Хромоногой, старой, злой,
Царь на праздник не позвал.
Отчего ж так оплошал
Наш разумный царь Матвей?
Было то обидно ей.
Так, но есть причина тут:
У царя двенадцать блюд
Драгоценных, золотых
Было в царских кладовых;
Приготовили обед;
А двенадцатого нет
(Кем украдено оно,
Знать об этом не дано).
Гости, званные царем;
Пили, ели, а потом,
Хлебосольного царя
За прием благодаря,
Стали дочь его дарить:
«Будешь в золоте ходить;
Будешь чудо красоты;
Будешь всем на радость ты
Благонравна и тиха;
Дам красавца жениха
Я тебе, мое дитя;
Жизнь твоя пройдет шутя
Меж знакомых и родных. »
Словом, десять молодых
Чародеек, одарив
Так дитя наперерыв,
А незваная стоит
Над царевной и ворчит:
«На пиру я не была,
Но подарок принесла:
На шестнадцатом году
Повстречаешь ты беду;
В этом возрасте своем
Руку ты веретеном
Оцарапаешь, мой свет,
И умрешь во цвете лет!»
Проворчавши так, тотчас
Ведьма скрылася из глаз;
Но оставшаяся там
Речь домолвила: «Не дам
Без пути ругаться ей
Над царевною моей;
Будет долго в свете жить;
Будут внуки веселить
Вместе с нею мать, отца
До земного их конца».
Скрылась гостья. Царь грустит;
Он не ест, не пьет, не спит:
Как от смерти дочь спасти?
И, беду чтоб отвести,
Он дает такой указ:
«Запрещается от нас
В нашем царстве сеять лен,
Прясть, сучить, чтоб веретен
Духу не было в домах;
Чтоб скорей как можно прях
Всех из царства выслать вон».
Царь, издав такой закон,
Начал пить, и есть, и спать,
Начал жить да поживать,
Как дотоле, без забот.
Дни проходят; дочь растет;
Расцвела, как майский цвет;
Вот уж ей пятнадцать лет.
Что-то, что-то будет с ней!
Раз с царицею своей
Царь отправился гулять;
Но с собой царевну взять
Не случилось им; она
Вдруг соскучилась одна
По дворцу она пошла:
Пышных комнат нет числа;
Всем любуется она;
Вот, глядит, отворена
Старушоночка сидит;
Гребень под носом торчит;
Старушоночка прядет
И за пряжею поет:
«Веретенце, не ленись;
Пряжа тонкая, не рвись;
Скоро будет в добрый час
Гостья жданная у нас».
Гостья жданная вошла;
Пряха молча подала
В руки ей веретено;
Та взяла, и вмиг оно
Укололо руку ей.
Все исчезло из очей;
На нее находит сон;
Вместе с ней объемлет он
Весь огромный царский дом;
Все утихнуло кругом;
Возвращаясь во дворец,
На крыльце ее отец
Пошатнулся, и зевнул,
И с царицею заснул;
Свита вся за ними спит;
Стража царская стоит
Под ружьем в глубоком сне,
И на спящем спит коне
Перед ней хорунжий сам;
Неподвижно по стенам
Мухи сонные сидят;
У ворот собаки спят;
В стойлах, головы склонив,
Пышны гривы опустив,
Кони корму не едят,
Кони сном глубоким спят;
Повар спит перед огнем;
И огонь, объятый сном,
Не пылает, не горит,
Сонным пламенем стоит;
И не тронется над ним,
Свившись клубом, сонный дым;
И окрестность со дворцом
Вся объята мертвым сном;
И покрыл окрестность бор;
Из терновника забор
Дикий бор тот окружил;
Он навек загородил
К дому царскому пути:
Долго, долго не найти
Даже облака небес
На дремучий, темный лес
Не навеет ветерок.
Вот уж полный век протек;
Что средь бора дом стоит,
Что царевна в доме спит,
Что проспать ей триста лет,
Что теперь к ней следу нет.
Много было смельчаков
(По сказанью стариков),
В лес брались они сходить,
Чтоб царевну разбудить;
Ни старик, ни молодой
За царевной ни ногой.
Время ж все текло, текло;
Вот и триста лет прошло.
Что ж случилося? В один
День весенний царский сын,
Забавляясь ловлей, там
По долинам, по полям
С свитой ловчих разъезжал.
Вот от свиты он отстал;
И у бора вдруг один
Очутился царский сын.
Бор, он видит, темен, дик.
С ним встречается старик.
С стариком он в разговор:
«Расскажи про этот бор
Мне, старинушка честной!»
Покачавши головой,
Все старик тут рассказал,
Что от дедов он слыхал
О чудесном боре том:
Как богатый царский дом
В нем давным-давно стоит,
Как царевна в доме спит,
Как ее чудесен сон,
Как три века длится он,
Как во сне царевна ждет,
Что спаситель к ней придет;
Как опасны в лес пути,
Как пыталася дойти
До царевны молодежь,
Как со всяким то ж да то ж
Приключалось: попадал
В лес, да там и погибал.
Был детина удалой
Царский сын; от сказки той
Вспыхнул он, как от огня;
Шпоры втиснул он в коня;
Прянул конь от острых шпор
И стрелой помчался в бор,
И в одно мгновенье там.
Что ж явилося очам
Сына царского? Забор,
Ограждавший темный бор,
Не терновник уж густой,
Но кустарник молодой;
Блещут розы по кустам;
Перед витязем он сам
Расступился, как живой;
В лес въезжает витязь мой:
Всё свежо, красно пред ним;
По цветочкам молодым
Пляшут, блещут мотыльки;
Светлой змейкой ручейки
Вьются, пенятся, журчат;
Птицы прыгают, шумят
В густоте ветвей живых;
Лес душист, прохладен, тих,
И ничто не страшно в нем.
Едет гладким он путем
В ворота въезжает он;
На дворе встречает он
Тьму людей, и каждый спит:
Тот как вкопанный сидит;
Тот не двигаясь идет;
Тот стоит, раскрывши рот,
Сном пресекся разговор,
И в устах молчит с тех пор
Недоконченная речь;
Тот, вздремав, когда-то лечь
Собрался, но не успел:
Сон волшебный овладел
Прежде сна простого им;
И, три века недвижим,
Не стоит он, не лежит
И, упасть готовый, спит.
Изумлен и поражен
Царский сын. Проходит он
Между сонными к дворцу;
Приближается к крыльцу:
По широким ступеням
Хочет вверх идти; но там
На ступенях царь лежит
И с царицей вместе спит.
И, молитву сотворя,
Он шагнул через царя.
Весь дворец обходит он;
Пышно все, но всюду сон,
Гробовая тишина.
Вдруг глядит: отворена
Дверь в покой; в покое том
Вьется лестница винтом
Вкруг столба; по ступеням
Он взошел. И что же там?
Вся душа его кипит,
Перед ним царевна спит.
Как дитя, лежит она,
Распылалася от сна;
Молод цвет ее ланит,
Меж ресницами блестит
Пламя сонное очей;
Ночи темныя темней,
Заплетенные косой
Кудри черной полосой
Обвились кругом чела;
Грудь как свежий снег бела;
На воздушный, тонкий стан
Брошен легкий сарафан;
Губки алые горят;
Руки белые лежат
На трепещущих грудях;
Сжаты в легких сапожках
Неподвижно спит она.
Что ж разрушит силу сна?
Вот, чтоб душу насладить,
Чтоб хоть мало утолить
Жадность пламенных очей,
На колени ставши, к ней
Он приблизился лицом:
Распалительным огнем
Жарко рдеющих ланит
И дыханьем уст облит,
Он души не удержал
И ее поцеловал.
Вмиг проснулася она;
И за нею вмиг от сна
Поднялося все кругом:
Царь, царица, царский дом;
Снова говор, крик, возня;
Все как было; словно дня
Не прошло с тех пор, как в сон
Весь тот край был погружен.
Царь на лестницу идет;
Нагулявшися, ведет
Он царицу в их покой;
Сзади свита вся толпой;
Стражи ружьями стучат;
Мухи стаями летят;
Приворотный лает пес;
На конюшне свой овес
Доедает добрый конь;
Повар дует на огонь,
И, треща, огонь горит,
И струею дым бежит;
Принялись их обнимать.
Что ж осталось досказать?
Свадьба, пир, и я там был
И вино на свадьбе пил;
По усам вино бежало,
В рот же капли не попало.