Назовите автора этого стихотворения я столько раз видала рукопашный раз наяву и тысячу во сне

LiveInternetLiveInternet

—Фотоальбом

—Рубрики

—Цитатник

Десятый наш десантный батальон Фильм «Белорусский вокзал» считается классикой советского кинемато.

История «Бега». Памяти Владимира Наумовича Наумова. В 1970-м, в год столетия Ленина, на экраны.

«Умерла советская и российская актриса Нина Русланова» Сегодня, 21 ноября, после продолжительно.

Малоизвестные цитаты великого русского писателя Федора Достоевского в день памяти Ф. М. Дос.

—Видео

—Метки

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Друзья

—Постоянные читатели

—Сообщества

—Статистика

ЮЛИЯ ДРУНИНА:»Я ТОЛЬКО РАЗ ВИДАЛА РУКОПАШНЫЙ. «. ИЗ 50 СТРОК ЭТОГО СТИХОТВОРЕНИЯ ОСТАВИЛА ТОЛЬКО 4. И ОНИ СТАЛИ ЛЕГЕНДОЙ!

Стихотворение «Я только раз видала рукопашный…» было написано Юлией Друниной в 1943 году.

Вот как рассказывала о этом сама Друнина:

«В конце сентября дивизия оказалась в кольце… Двадцать три человека вырвались из окружения и ушли в дремучие можайские леса. Про судьбу других не знаю… Через три года, на госпитальной койке, я напишу длинное вялое стихотворение о том, как происходил этот прорыв. Начиналось оно так:

«В штыки!» — до немцев двадцать — тридцать метров.

Где небо, где земля — не разберешь.

«Ура!» — рванулось знаменем по ветру,

И еще пятьдесят строк. В окончательном варианте я оставила лишь четыре:

Я только раз видала рукопашный,

Раз — наяву и сотни раз — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Я тем гордилась, что среди огня

Мужчины в окровавленных шинелях

На помощь звали девушку —

Юля Друнина родилась 10 мая 1924 года. Отец её работал учителем истории, мать — библиотекарем. Военные подвиги менее всего занимали девушку, она любила книги. В 11 лет начала писать стихи и мечтала о том, что станет профессиональным литератором.

Жизнь Юли перевернула война. Когда немцы подходили к Москве, 17 летняя девочка выезжает на строительство оборонительных сооружений под Можайском. Здесь она впервые в жизни попала под бомбёжку, после которой отстала от группы ополченцев. Она блуждала до тех, пока не наткнулась на солдат пехотного полка, которым нужна была санитарка. Так Юля оказалась на фронте. Первый бой, первое окружение, первый прорыв к своим, в ходе которого погибали её товарищи…

В первом же бою все сложилось совсем не так, как я себе представляла.

Когда полк поднялся в атаку, не было ни лавины наступающих, ни громового «ура!». Просто-напросто, несколько жиденьких цепочек, на ходу перезаряжая винтовки, молча бежали вперед, судорожно паля в направлении фашистов, но не видя их — я, во всяком случае, никого не видела.

Грохот усилился. Я потеряла счет раненым.

Как-то механически, словно заведенная, наскоро перевязывала очередного упавшего бойца.

Юлия Друнина. С тех вершин. Проза (1966–1979)

Ей удалось вернуться в Москву. Юную санитарку, попавшую на фронт волею обстоятельств, в армии оставлять не собирались, однако сама она снова рвалась в бой. Поехать в эвакуацию, в Тюменскую область, заставило тяжёлое состояние отца, перенёсшего инсульт.

Она писала после войны о себе, о своем поколении, о таких же, как она, девчатах:

Мы пришли на фронт прямо из детства. Из стихов моих сразу, как ветром, выдуло и цыганок, и ковбоев, и пампасы с лампасами, и прекрасных дам.

Но уже вскоре она становится санинструктором 667-го стрелкового полка 218-й стрелковой дивизии.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной Дамы

Потому что имя ближе, чем «Россия»,

Работа медсестры на фронте — спасать израненных, искалеченных мужчин, которых нужно выносить с поля боя под вражеским огнём. И юные девочки выносили, спасая сотни, тысячи жизней, а когда было нужно, сами вступали в бой с врагом.

После ранения санинструктор Друнина была признана инвалидом и комиссована. Вернувшись в Москву, она попыталась поступить в Литературный институт, но её не приняли!

И снова Юля всеми правдами и неправдами рвется на фронт! И попадает в 1038-й самоходный артиллерийский полк 3-го Прибалтийского фронта. Вместе с полком она освобождала Псковскую область и Прибалтику. Осенью 1944 года девушка пережила тяжёлую контузию и ее комиссовали окончательно.

Войну она закончила старшиной медицинской службы с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу» на груди.

Вернулась в Москву и снова пришла в Литинститут! Она начинает посещать занятия с середине семестра, но формально ее приняли только в следующем году. В Литинституте встречает свою любовь и выходит замуж. Первым мужем Юлии Друниной стал такой же комиссованный по ранению солдат Николай Старшинов. В 1946 году у них родилась дочь Елена. Жили небогато. В заботах о дочери Юлия вынуждена была отложить учёбу, которую завершила только в 1952 году.

Впрочем, к тому времени имя поэтессы Юлии Друниной уже было хорошо известно. Её стихи печатались в журналах, её приняли в Союз писателей, а в 1948 году вышла её первая книга стихов «В солдатской шинели».

Мы легли у разбитой ели.

Ждем, когда же начнет светлеть.

Под шинелью вдвоем теплее

На продрогшей, гнилой земле.

— Знаешь, Юлька, я — против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый,

У меня — лишь она одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждет…

Знаешь, Юлька, я — против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг приказ: «Выступать вперед!»

Снова рядом, в сырой шинели

Светлокосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше.

Шли без митингов и знамен.

В окруженье попал под Оршей

Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку.

Мы пробились по черной ржи,

По воронкам и буеракам

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.-

Мы хотели со славой жить.

…Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью

Укрывала я, зубы сжав…

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах.

— Знаешь, Зинка, я против грусти,

Но сегодня она не в счет.

Где-то, в яблочном захолустье,

Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,

У нее ты была одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

…Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала?!

В июне 1944 года Зинаиде Самсоновой посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Метки: юлия друнина

Процитировано 2 раз
Понравилось: 7 пользователям

Источник

Имя на поэтической поверке. Юлия Друнина

Юлия Друнина, после школы, добровольцем, будучи 1924 года рождения, пришла в боевую пехоту, нашла себе силу духа, чтобы делать тяжелую работу батальонного санинструктора. О тех незабываемых военных днях Юлия Друнина писала в своём стихотворении:

***
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.

Предельно образно, женская жалостью и состраданием к раненым бойцам советской армии, показала Юлия Друнина, ратный, смертельно опасный труд санинструктора, в стихотворении.

Из фронтового дневника:

Имея свидетельство об окончании курсов медсестёр, Юлия Владимировна, получила направление в санитарное управление 2-го Белорусского фронта. По прибытию на фронт получила назначение в 667-й стрелковый полк, 218-й стрелковой дивизии, В этом же полку воевала санинструктор Зинаида Самсонова (погибла 27 января 1944 года, посмертно удостоена звания Героя Советского Союза), которой Юлия Друнина посвятила одно из самых проникновенных своих стихотворений:

Зинка.
Памяти однополчанки – Героя Советского Союза Зинаиды Самсоновой.

1
Мы легли у разбитой ели,
Ждём, когда же начнёт светлеть,
Под шинелью вдвоём теплее
На продрогшей, сырой земле.

— Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счёт.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живёт.

У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждёт.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счёт…

Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг нежданный приказ: «Вперёд!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идёт.

2
С каждым днём становилось горше,
Шли без митингов и знамён.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрёпанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по чёрной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Его тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав.
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

3
Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счёт.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живёт.

У меня есть друзья, любимый,
У неё ты была одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала…

За время службы санинструктором в Действующей армии, Юлия Друнина была дважды ранена, награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Обе награды за 1944 год.
Ещё две награды за ратный труд получила в мирное время:
Орден Отечественной войны 1-й степени (1985)
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг,»

В 1943 году Юлия Друнина была тяжело ранена – осколок снаряда вошёл в шею и застрял всего в паре миллиметров от сонной артерии. Не подозревая о серьёзности ранения, она просто замотала шею бинтами и продолжала работать – спасать других. Очнулась уже в госпитале и там узнала что была на волосок от смерти. Там же, в госпитале, в 1943 году, написала своё первое стихотворение о войне, «Я только раз видала рукопашный…», которое вошло во все антологии военной поэзии.

После излечения несла военную службу, в 1038-ом самоходном артиллерийском полку 3-го Прибалтийского фронта. Воевала Юлия Друнина в Псковской области, затем в Прибалтике. В одном из боёв была сильно контужена и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы.
Закончила войну в звании старшины медицинской службы.

Надо сказать, Юлия Владимировна, с 11-ти лет стала писать стихи. В конце 30-х годов участвовала в конкурсе на лучшее стихотворение, В результате, её стихотворение «Мы вместе за школьной партой сидели…» было напечатано в «Учительской газете» и передано по радио.

Демобилизовалась по контузии в конце сорок четвёртого года. С декабря 1944 года стала посещать Литературный институт. В институте познакомилась со своим однокурсником, фронтовиком, комиссованным по ранению, и начинающим поэтом Николаем Старшиновым. В 1945 году поженились. В 1946 году у них родилась дочь Елена. Из – за замужества и рождении дочери Юлия Владимировна пропустила несколько лет обучения в институте и закончила его только в1952 году.
Молодая семья ютилась в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь. В 1960 году семья распалась, Николай Старшинов был человек общительный, часто выпивал с друзьями, вынужден был лечиться от алкаголизма.

Смерть А. Я.Каплера в 1979 году так и осталась для Юлии Владимировны невосполнимой утратой. Юлия Владимировна посвятила мужу, своей любви к нему, огромное количество стихов – хотя и меньше, чем о войне, но больше, чем о чём бы то ни было другом.

В последствии Николай Константинович Старшинов (06. 12.1924Г. – 05 02.1998 г.)посвятил много стихов о своей бывшей и любимой навсегда жене. Вот одно из них:

Только вспомню тебя – затоскую.

Только вспомню тебя – затоскую,
Одолеет меня не покой…
Где найти мне другую такую?
Да нигде не найти мне такой!

Нету глаз твоих светлых бездонней,
В них лучится сиреневый свет.
И прохладных, и добрых ладоней,
Как твои, не бывало и нет.

Облечу океаны и сушу,
Побываю в раю и в аду,
Но такую высокую душу
Никогда и нигде не найду!
1972 год.

За книгу стихов «Не бывает любви несчастливой…» в 1975 году, Юлия Друнина была удостоена Государственной премии РСФСР имени М. Горького.

В книге стихи о любви чувстве, заставляющему жить интенсивнее, напряжённое интереснее, чувстве, делающем человека богаче и щедрее.

У Юлия Друниной была огромная аудитория читателей разных поколений, это потому, что Юлия Друнина писала о непреходящих человеческих ценностях –товариществе, мужестве, доброте. Через её творчество, красной нитью, проходит тема любви к однополчанам, к другу, к Родине.
Юлия Владимировна пользовалась заслуженным авторитетом у своих товарищей «по поэтическому цеху»- за талант, щедрость души, верность раз и навсегда взятой военной теме, непримиримостью к мещанству и пошлости.

Известный поэт–пародист Александр Иванов, с нескрываемой теплотой и любовью написал на Юлию Друнину пародию:

Я не кутаю шею в шарфик,
По команде «Подъем» встаю,
Я сажусь, как свою траншею,
Ванну кафельную свою.

Я скучаю без артналёта,
Незвоню, а иду на связь.
Слышуочередь пулемёта,
Просто в очередь, становясь.

Мне хрипит: «Помоги, сестренка!»
Некто, чей багровеет нос…
Вот проносится электричка,
Жаль,нельзя её под откос…

Двое суток бомбёжка длится,
Впрочем, кажется, это град…
Бедныймуж по утрам косится,
Слыша ночью: «Держись комбат!»

Вновь с утра я шинель надела,
Люди в гости, а я в наряд.
–Знаешь, Юлька, ты обалдела–
Мне знакомые говорят.

…Как сказать им, что вновь противник
На рассвете атаковал…
Я не знаю, кому пойти мне,
Чтобы демобилизовал!

С наступление времен перестройки, народный депутат Верховного Совета, с 1990 года, Юлия Друнина, остро переживала за дальнейшую судьбу народа и страны. Разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, вышла в 1991 году, из депутатского корпуса.

В августе 1991 года, во время путча ГКЧП, три дня, безотрывно провела у Белого дома. В беседе с одним из депутатов, объяснила свой приход, желанием защитить Бориса Ельцина.

О том, такие сильные гражданские чувства тревоги, мучили Юлию Друнину за Россию, Отечество, видно за строками её последнего стихотворения написанного незадолго до преждевременной смерти в ноябре 1991 года. Юлия Друнина назвала его:

Читая выстраданные строки стихотворения «Судный день» видишь в нём наглядную боль за Родину, за которую Юлия Друнина, воевала, после школьной скамьи, с семнадцати лет, с грозного 1941 года. В одном из писем, написанных перед уходом из жизни, Юлия Владимировна так описывала свои переживания:

«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями, мире, такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл…»

21 ноября 1991 года Юлия Друнина, внутренне не смогла смириться с происшедшей в стране перестройкой, завела свой старенький «Москвич», закрыла гаражные ворота, выпила снотворное и оставаясь в гараже, задохнулась от выхлопных газов двигателя.

Нашли предсмертную записку, где она просила похоронить её возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера. В своё время Юлия Друнина и Алексей Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в г.Старый Крым.
Юлия Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище, по прижизненной просьбе Алексея Каплера, уроженца г.Киева.

На выходной двери дачи, где в гараже Юлия Друнина отравилась выхлопными газами автомобиля, она оставила записку, обращенную к зятю: «Андрюша, не пугайся, вызови милицию и вскройте гараж».

Основной причиной самоубийства, судя по всему, послужила крушение общественных идеалов и развал страны.

Замечательная советская поэтесса Юлия Владимировна Друнина, всей своей жизнью и творчеством, показала пример выполнения своего гражданского и военного долга, для нашего послевоенного поколения.

Из поэтического наследия Юлии Друниной

***
Не бывает любви несчастливой.
Не бывает. Не бойтесь попасть
В эпицентр сверхмощного взрыва,
Что зовут «безнадежная страсть».
Если в душу врывается пламя,
Очищаются души в огне.
И за это сухими губами
«Благодарствуй!» шепните Весне.
***
Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной.

Но несчастной любовь не бывает,
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
Тот счастливой любви не стоит.

***
Да, сердце часто ошибалось,
Но все ж не поселилась в нем
Та осторожность,
Та усталость,
Что равнодушьем мы зовем.

Все хочет знать,
Все хочет видеть,
Все остается молодым.
И я на сердце не в обиде,
Хоть нету мне покоя с ним.

Как придёт похоронная на мужика
Из окопных земель, из военного штаба,
Став белей своего головного платка,
На порожек опустится баба.

А на зорьке впряжётся, не мешкая, в плуг
И потянет по-прежнему лямки.
Что поделаешь? Десять соломинок-рук
Каждый день просят хлеба у мамки.

Искры солнца и снега,
Спуск извилист и крут.
Темп, что надо, с разбега
Наши лыжи берут.

***
Теперь не умирают от любви

Теперь не умирают от любви –
насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви –
лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви. «

Без ошибок не прожить на свете,
Коль весь век не прозябать в тиши.
Только б, дочка, шли ошибки эти
Не от бедности – от щедрости души.

Не беда, что тянешься ко многому:
Плохо, коль не тянет ни к чему.
Не всегда на верную дорогу мы
Сразу пробиваемся сквозь тьму.

Но когда пробьешься – не сворачивай –
И на помощь маму не зови…
Я хочу, чтоб чистой и удачливой
Ты была в работе и в любви.

Если горько вдруг обманет кто-то,
Будет трудно, но переживешь.
Хуже, коль полюбишь по расчету
И на сердце приголубишь ложь.

Ты не будь жестокой с виноватыми,
А сама виновна – повинись.
Все же люди, а не автоматы мы,
Все же непростая штука – жизнь…
1956

***
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
– Я ещё, ребята, не жила…

И бойцы вокруг неё толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать – это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть…

Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.

Вздрогнет он и отойдёт к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко –
В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле чёрного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
– Я ещё, ребята, не жила…
1974

***
Закрутила меня, завертела Москва,
Отступила лесов и озёр синева,
И опять, и опять я живу на бегу,
И с друзьями опять посидеть не могу.

И опять это страшное слово «потом»…
Я и вправду до слёз сожалею о том,
Что сама обрываю за ниткою нить,
То теряю, чего невозможно купить…

Я пальто из шинели давно износила,
Подарила я дочке с пилотки звезду.
Но коль сердце моё тебе нужно, Россия,
Ты возьми его, как в сорок первом году!
1955

Бывает в людях качество одно.
Оно дано нам или не дано.
Когда строчит в горячке пулемёт,
Один лежит, другой бежит вперёд.

И так во всём, и всюду, и всегда,
Когда на плечи свалится беда,
Когда за горло жизнь тебя возьмёт,
Один лежит, другой бежит вперёд.

Ну, что поделать, видно так заведено…
Давайте в рюмки разольём вино.
Мой первый тост и мой последний тост
За тех, кто подымался в полный рост!

Источник

Юлия Друнина — Я только раз видала рукопашный: Стих

Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Читать похожие стихи:

Авторы сайта — научитесь в конце концов уважать автора, а не тиражировать чью-то отсебятину. На всех сайтах одно и то же, никто не взял себе за труд проверить подлинник. Ю.Друнина. Раз наяву — и сотни раз во сне….

Здравствуйте! Да, есть книги, где встречается «и сотни раз во сне». Но также есть и где написано «И тысячу — во сне». При этом эти книги (которые мы видели) изданы ранее.

Пример: «Поэты, стихи, поэзия: о творчестве ленинградских поэтов», Лениздат, 1966

Пример, где встречается «и сотни раз во сне»: Избранное в двух томах, Том 1, М. Соболя, Художественная литература, 1989

Одно из самых пронзительных стихотворений о войне. Светлая память автору.

Стихотворение помню с детства. Сегодня увидела «СТОЛЬКО» вместо»ТОЛЬКО», но одна буква вообще изменяет смысл стихотворения

Вы правы, сверили с печатным изданием. Правильно «только».

admin: А какого года издание?

Можно прочитать в книгах:
— «Советская поэзия», Том 2, Худ.лит., 1977 г.
— «Литература и ты», Том 2, Молодая гвардия, 1968 г.
— «Разговор с сердцем, Юлия Друнина», Молодая гвардия, 1955 г.

У Друниной в первой строчке: » Я ТОЛЬКО раз видала рукопашный»

Краткость-сестра таланта. Волнует душу.
всегда плачу над её «Зинкой «

4 строки и говорят о многом,что тысячи людей считают что война пустяк

Огромная база, сборники стихов известных русских и зарубежных поэтов классиков в Антологии РуСтих | Все стихи | Карта сайта

Источник

Юлия Владимировна Друнина (10 мая 1924 — 21 ноября 1991) — советская поэтесса

ЮЛИЯ ДРУНИНА
ДРУНЯ
«Друня» — уменьшительная форма от древнеславянского слова «дружина».

Это было в Руси былинной.
В домотканый сермяжный век:
Новорожденного Дружиной
Светлоглазый отец нарек.
В этом имени — звон кольчуги,
В этом имени — храп коня,
В этом имени слышно:
— Други!
Я вас вынесу из огня!

Пахло сеном в ночах июня,
Уносила венки река.
И смешливо и нежно
«Друня»
звали девицы паренька.
Расставанье у перелаза,
Ликование соловья.
Светло-русы и светлоглазы
Были Друнины сыновья.
Пролетали, как миг, столетья,
Царства таяли словно лед.
Звали девочку Друней дети —
Шел тогда сорок первый год.
В этом прозвище, данном в школе,
Вдруг воскресла святая Русь,
Посвист молодца в чистом поле,
Хмурь лесов, деревенек грусть.
В этом имени — звон кольчуги,
В этом имени — храп коня,
В этом имени слышно:
— Други!
Я вас вынесу из огня!

Пахло гарью в ночах июня,
Кровь и слезы несла река,
И смешливо и нежно «Друня»
Звали парни сестру полка.
Точно эхо далекой песни,
Как видения, словно сны,
В этом прозвище вновь воскресли
Вдруг предания старины.
В этом имени — звон кольчуги,
В этом имени — храп коня,
В этом имени слышно:
— Други!
Я вас вынесу из огня.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Закрутила меня, завертела Москва,
Отступила лесов и озер синева,
И опять, и опять я живу на бегу,
И с друзьями опять посидеть не могу.
И опять это страшное слово «потом»…
Я и вправду до слез сожалею о том,
Что сама обрываю за ниткою нить,
То теряю, чего невозможно купить…
1973

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Днем еще командую собою,
А ночами, в беспокойном сне,
Сердце, дезертир на поле боя,
Не желает подчиняться мне.
Сколько можно, сколько можно сниться.
Просыпаюсь, зажигаю свет.
За день отвоеванных позиций
Утром словно не было и нет.
Вновь тревога, снова боль тупая.
А считала, это за спиной.
Как татуировка, проступает
Все, что было вытравлено мной…
1973

ЮЛИЯ ДРУНИНА
КАК ОБЪЯСНИТЬ

Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?
Как объяснить глухому,
С рожденья, как ночь, глухому,
Нежность виолончели,
Или угрозу грома?
Как объяснить бедняге,
Рождённому с рыбьей кровью,
Тайну земного чуда,
Названного любовью.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Да, сердце часто ошибалось,
Но все ж не поселилась в нем
Та осторожность,
Та усталость,
Что равнодушьем мы зовем.

Все хочет знать,
Все хочет видеть,
Все остается молодым.
И я на сердце не в обиде,
Хоть нету мне покоя с ним

ЮЛИЯ ДРУНИНА
А всё равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь.
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.

Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу — борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Теперь не умирают от любви —
Насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви —
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви. »
1971

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Двое рядом притихли в ночи,
Друг от друга бессонницу пряча.
Одиночество молча кричит,
Мир дрожит от безмолвного плача.
Мир дрожит от невидимых слез,
Эту горькую соль не осушишь.
Слышу SOS, исступленное SOS –
Одинокие мечутся души.
И чем дольше на свете живем,
Тем мы к истине ближе жестокой:
Одиночество страшно вдвоем,
Легче попросту быть одинокой…

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Что любят единожды — бредни,
Внимательней в судьбы всмотрись.
От первой любви до последней
У каждого целая жизнь.

И, может быть, молодость — плата
За эту последнюю треть:
За алые краски заката,
Которым недолго гореть.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
ЛЮБОВЬ

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведёшь.
Ты говоришь:
— Не так уж он красив! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!

Всё не идёт к тебе проклятый сон,
Всё думаешь, где истина, где ложь.
Ты говоришь:
— Не так уж он умён! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!

Тогда в тебе рождается испуг,
Всё падает, всё рушится вокруг.
И говоришь ты сердцу:
— Пропадёшь! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!
1971

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Все зачеркнуть. И все начать сначала,
Как будто это первая весна.
Весна, когда на гребне нас качала
Хмельная океанская волна.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Есть круги рая,
А не только ада.
И я сквозь них,
Счастливая, прошла.
Чего ж мне надо,
Да, чего ж мне надо?
Ни на кого
Держать не стану зла.
За все, что было,
Говорю — «спасибо!»
Всему, что будет,
Говорю — «держись!»

Престолы счастья
И страданий дыбы:
Две стороны
Одной медали —
«Жизнь».

Сказала я: «Сделай мне милость,
Исчезни! Так больно с тобой. «

«Нет, я навсегда поселилась,
Я стала твоею судьбой».

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Как резко день пошел на убыль!
Под осень каждый луч милей.
Грустят серебряные трубы
Прощающихся журавлей.

Как резко жизнь пошла на убыль!
Под осень дорог каждый час.
Я так твои целую губы —
Как будто бы в последний раз.

Здесь каждая ссора —
Как бой.
Здесь все перемирья
Мгновенны.
Когда умирает любовь,
Еще холодней
Во Вселенной.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Любовь ушла,
Изранена двумя.
Ее в объятья
Приняли другие.
И с той минуты
Мучает меня
По оскорбленной гостье
Ностальгия

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Мир до невозможности запутан.
И когда дела мои плохи,
В самые тяжелые минуты
Я пишу веселые стихи.

Ты прочтешь и скажешь:
— Очень мило,
Жизнеутверждающе притом.—
И не будешь знать, как больно было
Улыбаться обожженным ртом.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
НА ЭСТРАДЕ

Аудитория требует юмора,
Аудитория, в общем, права:
Ну для чего на эстраде угрюмые,
Словно солдаты на марше, слова?
И кувыркается бойкое слово,
Рифмами, как бубенцами, звеня.
Славлю искусство Олега Попова,
Но понимаю все снова и снова:
Это занятие не для меня.

Требуют лирики. Лирика. С нею
Тоже встречаться доводится мне.
Но говорить о любви я умею
Только наедине.
Наедине, мой читатель, с тобою
Под еле слышимый шелест страниц
Просто делиться и счастьем, и болью,
Сердцебиеньем, дрожаньем ресниц.

Аудитория жаждет сенсаций,
А я их, признаться, боюсь как огня.
Ни громких романов, ни громких оваций
Не было у меня.
Но если меня бы расспрашивал Некто:
Чем я, как поэт, в своей жизни горда?
Ответила б: «Тем лишь, что ради эффекта
Ни строчки не сделала никогда».

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Не бывает любви несчастливой.
Не бывает. Не бойтесь попасть
В эпицентр сверхмощного взрыва,
Что зовут «безнадежная страсть».
Если в душу врывается пламя,
Очищаются души в огне.
И за это сухими губами
«Благодарствуй!» шепните Весне.
1971

ЮЛИЯ ДРУНИНА\
Нельзя привыкнуть к дьявольскому зною,
Все вытерпеть, сжать зубы, не упасть,—
Мы каждый раз бредем, как целиною,
По той стране, что называют «Страсть»,
Где невозможно досыта напиться,
Где ветер пыль горячую кружит,
Где падают измученные птицы,
Где манят и морочат миражи.

Нет в любви виноватых и правых,
Никого здесь нельзя винить.
Жаль безумца, который лаву
Попытался б остановить.

Пахнет лето
Земляникой спелой,
Скоро осень
Загрустит опять.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
Что любят единожды — бредни,
Внимательней в судьбы всмотрись.
От первой любви до последней
У каждого целая жизнь.

И, может быть, молодость — плата
За эту последнюю треть:
За алые краски заката,
Которым недолго гореть.
1971

Но сколько раз сутулюсь,
Сколько раз!

ЮЛИЯ ДРУНИНА
ПАМЯТИ ВЕРОНИКИ ТУШНОВОЙ

Ну, Вероника, сядь с ведущим рядом,
Не грех покрасоваться на виду!
Но ты с досадой морщишься: «Не надо!
Я лучше сзади, во втором ряду».

Вот так всегда: ты не рвалась стать «первой»,
Дешевой славы не искала, нет,
Поскольку каждой жилкой, каждым нервом
Была ты божьей милостью поэт.

БЫЛА! Трагичней не придумать слова,
В нем безнадежность и тоска слились.
Была. Сидела рядышком. И снова
Я всматриваюсь в темноту кулис.

Быть может, ты всего лишь запоздала
И вот сейчас, на цыпочках, войдешь,
Чтоб, зашептавшись и привстав, из зала
Тебе заулыбалась молодежь.

С самой собой играть бесцельно в прятки,
С детсада я не верю в чудеса:
Да, ты ушла. Со смерти взятки гладки.
Звучат других поэтов голоса.

Источник