наша жизнь ромашка в поле стихи

Наша жизнь ромашка в поле стихи

ДЕРЗОСТЬ, ИЛИ РАЗГОВОР ПЕРЕД БОЕМ

— Господин лейтенант, что это вы хмуры?
Аль не по сердцу вам наше ремесло?
— Господин генерал, вспомнились амуры,
Показать полностью.
не скажу, чтобы мне с ними не везло.

— Господин лейтенант, нынче не до шашней:
скоро бой предстоит, а вы все про баб!
— Господин генерал, перед рукопашной
золотые деньки помянуть хотя б.

— Господин лейтенант, не к добру все это!
Мы ведь здесь для того, чтобы побеждать!
— Господин генерал, будет нам победа,
да придется ли мне с вами пировать?

— На полях, лейтенант, кровию политых,
расцветет, лейтенант, славы торжество!
— Господин генерал, слава – для убитых,
а живому нужна женщина его.

— Черт возьми, лейтенант, да что это с вами?
Где же воинский долг, ненависть к врагу?!
— Господин генерал, рассудите сами:
я и рад бы приврать, да вот не могу.

— Ну гляди, лейтенант, каяться придется –
пускай счеты с тобой трибунал сведет…
— Видно так, генерал… Чужой промахнется –
а уж свой в своего всегда попадет.

Виноградную косточку в теплую землю зарою,
и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,
и друзей созову, на Любовь свое сердце настрою.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Показать полностью.
Собирайтесь-ка, гости мои, на мое угощенье,
говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву.
Царь Небесный пошлет мне прощение за прегрешенья.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

В темно-красном своем будет петь для меня моя Дали,
в черно-белом своем преклоню перед нею главу,
и заслушаюсь я, и умру от любви и печали.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

И когда заклубится закат, по углам залетая,
пусть опять и опять предо мной проплывут наяву
белый буйвол, и синий орел, и форель золотая.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Пока Земля еще вертится,пока еще ярок свет,
Господи,дай же ты каждому,чего у него нет:
Мудрому дай голову,трусливому дай коня,
Показать полностью.
Дай счастливому денег. И не забудь про меня.

Пока Земля еще вертится-. Господи,твоя власть!-
Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть,
Дай передышку щедрому,хоть до исхода дня.
Каину дай раскаяние. И не забудь про меня.

Я знаю:ты все умеешь,я верю в мудрость твою,
Как верит солдат убитый,что он проживает в раю,
Как верит каждое ухо тихим речам твоим,
Как веруем и мы сами,не ведая,что творим!

Господи мой Боже,зеленоглазый мой!
Пока Земля еще вертится-,и это ей странно самой
Пока ей еще хватает времени и огня,
Дай же ты всем понемногу. И не забудь про меня.

Когда исхоженное станет
студить последним декабрем,
седой архив воспоминаний,
не торопясь, переберем.
И вспыхнут давние надежды,
Показать полностью.
любви закружится метель.
И нам захочется, как прежде,
подкарауливать апрель,
чтоб по-весеннему одетым,
с двадцатилетием в груди
к девчонке, вынесшей букеты,
не спотыкаясь, подойти.
И, не боясь прослыть нелепым,
к груди девчонку ту прижать
и синих глаз сплошное небо,
да, только небо целовать.
Друзья, а мне до слез обидно,
Какой нас холод обволок?
Мы стали важны и солидны
не к месту, не к добру, не в срок.
И в кабинетах, как в потемках,
сидим, не поднимая глаз,
и та апрельская девчонка
с цветами ждет уже не нас.

Ткачёв Михаил Евдокимович

..благода’тные се’мечки
— майского неба зарни’цы,
поклоню’сь
засева’ющим па’шни
в, роди’мой земле’..
Показать полностью.
пусть по вре’мени
ну’жности
спе’лою выйдет пшеница..
пусть рожда’ют коло’сья
хлеба’ уважения
в семье..

пусть пасутся стада буйволиц
на молочные вымя,
пусть детишки
на счастье растут
зная правильный хлеб,
знают прадедов..
Родины Матушки
полное имя,
и целебную требу сознания трудных побед..

дорогие мои,
драгоценные сестры и братья
вы простите меня
за согласного сердца стишок
на ладони открытой душа
распахнула обятия
и пытается трепетным, слово
взрастить колосок..

принимайте родные,
мне нет понуждения таиться
соблазняя
неправидным вздохом
болезный эфир
я люблю и потугою вздоха
пытаюсь родиться,
песню теплой молитвы мыча
обетения мир..

Источник

Наша жизнь ромашка в поле стихи

Булат Окуджава
Музыка Александра Журбина

После дождичка небеса просторны

После дождичка небеса просторны,
голубей вода, зеленее медь.
В городском саду флейты да валторны.
Показать полностью.
Капельмейстеру хочется взлететь.

Но из прошлого, из былой печали,
как ни сетую, как там ни молю,
проливается чёрными ручьями
эта музыка прямо в кровь мою.

Быстро молодость проходит

Быстро молодость проходит,
Показать полностью.
дни счастливые крадёт.
Что назначено судьбою –
обязательно случится:
то ли самое прекрасное
в окошко постучится,
то ли самое напрасное
в объятья упадёт.

Так не делайте ж запасов
из любви и доброты
и про чёрный день грядущий
не копите милосердье:
пропадет ни за понюшку
ваше горькое усердье,
лягут ранние морщины
от напрасной суеты.

Жаль, что молодость мелькнула,
жаль, что старость коротка.
Всё теперь как на ладони:
лоб в поту, душа в ушибах.
Но зато уже не будет
ни загадок, ни ошибок –
только ровная дорога
до последнего звонка.

В нашей жизни, прекрасной, и странной,
и короткой, как росчерк пера,
над дымящейся свежею раной
призадуматься, право, пора.

Показать полностью.
Призадуматься и присмотреться,
поразмыслить, покуда живой,
что там кроется в сумерках сердца,
в самой чёрной его кладовой.

Пусть твердят, что дела твои плохи,
но пора научиться, пора
не вымаливать жалкие крохи
милосердия, правды, добра.

Но пред ликом суровой эпохи,
что по-своему тоже права,
не выжуливать жалкие крохи,
а творить, засучив рукава.
Булат Окуджава

Почему мы исчезаем,
превращаясь в дым и пепел,
в глинозём, в солончаки,
Показать полностью.
в дух, что так неосязаем,
в прах, что выглядит нелепым,-
нытики и остряки?

Почему мы исчезаем
так внезапно, так жестоко,
даже слишком, может быть?
Потому что притязаем,
докопавшись до истока,
миру истину открыть.

Вот она в руках как будто,
можно, кажется, потрогать,
свет её слепит глаза…
В ту же самую минуту
Некто нас берёт под локоть
и уводит в небеса.

Это так несправедливо,
горько и невероятно —
невозможно осознать:
был счастливым, жил красиво,
но уже нельзя обратно,
чтоб по-умному начать.

Может быть, идущий следом,
зная обо всём об этом,
изберёт надёжный путь?
Может, новая когорта
из людей иного сорта
изловчится как-нибудь?

Всё чревато повтореньем.
Он, объятый вдохновеньем,
зорко с облака следит.
И грядущим поколеньям,
обожжённым нетерпеньем,
тоже это предстоит.

Источник

vazart

Блог Владимира Азарта

Каждый день творения

2. Александр Хочинский, Виктор Фёдоров «Песня погонщика мула» из т/ф «Необыкновенное воскресенье». 1975 г. Музыка, слова Н. Матвеевой.

3. 1980 год. Александр Хочинский для кинофильма «Лес» записывает песню на стихи булата Окуджавы «Николай нальёт» (музыка Александра Журбина). В фильм она не вошла, «алкогольный» текст не пропустили.

4. После ухода из Ленинградского ТЮЗа, в 1996 году, Хочинский подготовил концертную программу, «Я куплю себе последние ботинки», с которой и выступал на различных концертных площадках города. Эта песня на стихи Олега Митяева, прозвучала в зале Ленинградского Зоопарка.

5. Завершу подборку «Рябиновым вальсом», песней одногодка и земляка Хочинского барда Бориса Алмазова.

Нынче осенью всё, как огнем, затопило.
Старики говорят: «Все приметы к войне».
Вдоль дорог загорелась, пылает рябина,
Ах, как сердце мне жжет,
Ах, как жжет мне глаза,
Просто спасу мне нет.

А Вы говорите: «Мой милый, в глазах моих осень!
И руки мои поцелуем тебе не согреть!»
А Вы говорите: «Взгляни, на висках моих проседь.
Рябина горит, но она не сумеет сгореть».

Рябиновый, рубиновый, отчаянный, печальный.
Как журавлиный крик рыданье труб.
Рябиновый, рубиновый, отчаянный, прощальный.
Рябиновая горечь Ваших губ.

Нынче осенью всё, как огнем затопило.
Ах, правы старики, все приметы к войне.
Вдоль солдатских дорог будто свечи пылают рябины,
Ах, как сердце мне жгут,
Ах, как жгут мне глаза,
И спасенья мне нет.

Рябиновый, рубиновый, отчаянный, печальный.
Как журавлиный крик рыданье труб.
Рябиновый, рубиновый, отчаянный, прощальный.
Рябиновая горечь Ваших губ.

Источник

Ромашковое поле

Белое ромашковое поле…
Я на нем хотел бы умереть
Не от острой и сердечной боли,
А от счастья слиться и смотреть.

В дни раздоров и глухих ненастий,
В годы нескончаемых тревог
Пусть спасет от бед и от напастей
Этот белый-белый островок.

Годы незаметно пролетают,
Но поверья исстари живут…
На ромашке о любви гадают
И на раны жгучие кладут.
1984г.

Ромашково поле, как много цветов,
Как много загадок про нашу любовь.
Любой ты цветок в руки возьми,
И его лепесток о любви говорит.

Как яркое солнце сердечко горит,
Как светлое небо вокруг лепестки.
Стоит горделиво на красочном поле,
Словно невеста в золотистой короне.

Не надо срывать знак любви красоту,
Не нужно гадать, чтоб сказать –
Я люблю!
Пусть цветок всем на радость цветёт,
Слово любви всё равно к нам придёт!

Ромашковым отваром облаков,
Да сахарно-малиновой зарей,
Обжег глаза.

Стою в незрячей неге,
И это все любовь,
И это все со мной,
Прозрело в слепоту.

Связал
Огонь дорожный
Звезду
Плодоносящую Софии.

И хмелем чистым вызревает
Гармония
Обугленных полей,
В карминных минералах зорь,
В закатах вешних.

Прибудь моей,
Пройди сквозь узел сердца
Охватом гор.

Я уже знаю
Сто дорог в надежду.

Полу дрёмный вечер
Вяжет мерно суета
Дует вольный ветер
Заклубились облака
Полу сильный трепет
Донимает свысока
Раздаётся скрежет
Это рвутся провода
Полу треск тревожит
Наши страны города
Кто же всем воротит
Может полу небеса?!

Полу сонный лучик
Ниспошлёт Луна
Став у дверных ручек
Проскользнёт туда
Там покатом рыщет
Больно шустрая река
Стремнину куролесит
Вихрем лунного огня
И там где заночует
Привольностями дня
Жизнь ознаменует
Появленье бытия?!

Поле прополото,
Смерть сорнякам!
Колоса золото,
Вырастет там.

Поле прополото,
Вырвали тех,
Кто чужим смолоду,
Был в нём для всех.

Поле прополото,
Я в сорняках!
Нет корней — холодом,
Сердце сжал страх.

Поле прополото,
Чтобы на нём,
Мир спас от голода,
Колос зерном.

Поле прополото,
Так быть должно,
Чтобы вновь смолото,
Было зерно.
Марковцев Ю.

Поле некошеных трав,
Пряный июльский дурман,
Ночи, как будто украв,
Стелется лёгкий туман.

Ветер в лесной полосе
Нежно ласкает листву,
Ноги купая в росе,
Лёгкие мысли несу.

Поле некошеных трав,
Искренне любящий, прав.

Источник

На полях. Часть седьмая

«Наша жизнь — ромашка в поле,
Пока ветер не сорвет…»
Булат Окуджава

Между кроликами и зайцами есть некая разница: одни едят с руки, другие — и близко не подходят. Мех-то почти один, что у одних, что у других.
У людей мех одинаков еще более. И еще более их — один от другого — отличает только одно: едят с руки или нет.

На трех ветрах стоял богатый дом,
А рядом бедный — на семи.
И время двигалось кругом
На трех ветрах и на семи.

Любовь есть мера нашего участия в жизни других.

«Настоящему индейцу завсегда везде ничтяк». (Не мое).

Когда вы будете умирать (а это случится с каждым), не дай вам бог пребывать в забвении и равнодушии.
Все остальное — все физические немощи, — перенести можно, если набраться мужества и мудрости.
Вот только конец своей жизни человек проектирует во всем ее течении. Иногда поздно кивать только на других.

Жизнь человека так тонка, что только в молодости — по недомыслию — можно все хрупкое наше существование на этой Земле считать прочным и крепким.

***
Как ни криви душой, дорога все равно прямая.
Сколько по ней ни бегай. Сколько на ней ни спи.

Жизнь, вообще-то, дело наживное.

Мать успеха — простота.
Оно же — мать нищеты.

Не думай о том, что у тебя есть завтрашний день. Делай сегодня.

Живи сегодня. Завтра не будет.

Стать что ли писателем? Нет. Задница устанет.

«Слово есть суть человеческого бытия». (Чингиз Айтматов).

Я-то думал — мы будем жить вечно. А если умрем, то — потом.

Директор — это болезнь.

Бог на этот мир смотрит нашими глазами, а черт, как не признанный бог, вершит нашими делами.

Люди, как мне представляется, по отношению к миру делятся — хотят, не хотят — на две категории: одним становится хорошо, когда они сделали что-то хорошее для других (и чем луч-ше сделали, тем лучше им самим), другим — когда они сами, своими руками и языками — сделали другим плохо. И здесь я бы не сказал, что им самим так уж хорошо стало.
Хорошо это или плохо, но этими генеральными линиями мир, слава богу, не исчерпывается.
Только вот войти во вторую категорию, даже самым мягким образом, мне никак бы не хотелось.
А есть… нет, не изверги. Но если не обругают, то спать не могут.

Толстопузые очень быстро становятся толстожопыми. И я с пребольшущим сомнением смотрю на свое пузо.

Как мало надо понимать, чтобы умереть.
И как много надо понимать, чтобы умереть в полном согласии с богом и собой.

В первом десятилетии двадцать первого века на заднем сидении автомобиля разговаривали дети лет трех-четырех: он и она. Пока взрослые крутили «баранку», заранее зная, чего они хотят и куда приедут, на заднем сидении дискутировали.
— У тебя какая машина? — спросил он.
—Focus, — ответила она.
—А у меня Lexus.
Не очень долго думая, она спросила:
— А у тебя какой горшок?
— Стульчик.
— А у меня — лошадка.

Любовь земную мы, похоже,
Всю напрочь истираем кожей.

Милиционер на конной лошади.

Все мы знаем, что этого сделать нельзя. Приходит молодой, берет и делает.
Вольный пересказ мысли
великого физика XX века.

Беда в том, что люди хотят жить хорошо. Обязательно хорошо, не вкладывая в это «хорошо» ничего.
Получится. Но очень не на долго. Примерно настолько, сколько дуб растет.
И когда лет через триста вы придете в гости ко мне, я буду жить хорошо.
Чего и вам желаю.

Боженька-то даст.
Как взять-то?

Ну и какие же мы евро-блин-пейцы!
У них-то евры еврятся, а у нас-то, блин, рубли ру-блятся.
Евстахий Ерпантьев

Начальство-то у нас хорошее, а коллектив… того… не очень.

В этом городе платили такие маленькие деньги, что даже поговорить было не с кем.

***
Религия — огранка вера. И я ношу в душе алмаз веры, а не бриллиант ее.

— Я же не сумасшедшая, — сказала она. — Я просто положила в микроволновку нарезной батон в синей упаковке. Заглянула — а там обычный батон в зеленой пленке.
Глаза у нее были грустные.
— Скажите, — спросила она, — разве я сумасшедшая?
И тут я запел: «Когда внезапно возникает еще не ясный голос труб…»
Все мы здесь. Все мы тут. Все мы с вами… и т. и д.

Я всегда хотел быть богатым без денег.

Если взрослые не сумасшедшие, то они зря прожили свою жизнь.
Если сумасшедшие дети… Они зря родились у этих взрослых.

— Володя! — сказал я. — У тебя жена ругается?
— Да каждую секунду.
— И у меня, — сказал я, — но — молча.

Во всяком человеке, кто хочет взять да что-нибудь сказать, должны быть слова и бесконечное понимание этих слов.
То есть должна стоять жизнь во весь свой рост. Бесконечная и внимательная жизнь. Доброта, вместо суеты, и нравственный закон. Тот, что не позволяет сделать лишний шаг.
Иначе — бормотуха.

Будущее приближается к нам незамедлительно.

Будущее не медлит. Медлит только настоящее.

Рай, в исконном своем понимании, — это скопище одинаковых, друг на друга бесконечно похожих существ. В человеческом смысле — идиотов, счастливых изначально.
Как только между ними появится хоть малюсенькое противоречие… Так сразу рай обернется обычной житейской несообразностью.
Называется: житейский ад.

«Политика — это скопище интриг, а не соревнование идей».
Гордон Браун
(Великобритания,
Шотландия, политик)

Надо отпустить козлов за счастьем. Они — это счастье — до крошки приберут.

Есть время и время. Одни убеждены, что течет оно из начала в конец, другие — из начала в начало.

Боль перебродит. Получится вино.
Это и есть любовь Между мужчиной и женщиной.

Наша логика — наша погибель.

Стоял туман. Когда взошло солнце, он стал розовым, с переливами.

Люди, как люди, а веруют наперекосяк. Взять хотя бы…

Грибы, как люди, — творят, что хотят.

Ходить легко. Носить тяжело, особенно в душе.

Человек никогда не равен самому себе. И надо ловить мгновение…

То, что называется любовью, человеку всегда представляется в женском образе. Пол того жителя Земли, кто об этом сейчас думает, значения не имеет.
И этому есть древние подтверждения.

Уже вороны клином залетали. Ну дожились!

Думай не думай, а сто рублей — не деньги.

Когда-нибудь можно сделать все, что угодно.
(английское)

Деньги, когда они есть, тратятся удивительно легко. Успокаивает только одно: деньги совершенно не тратятся, когда их нет.

Писать — не грех, печатать — грех. (Вечно последнее).

Источник