Определение конфликта. Основные типы конфликтов. Поведение в конфликтах. Методы преодоления конфликтов. Стресс и его особенности. Диагностика предрасположенности менеджеров к конфликтному поведению (по К. Томасу).

дипломная работа [59,0 K], добавлен 06.01.2004

Возникновение и разрешение внутриличностных конфликтах. Причины, особенности переживания и последствия внутриличностных конфликтов. Экспериментальное изучение механизмов психологической защиты. Цели, содержание и критерии оценки методик исследования.

курсовая работа [66,3 K], добавлен 03.04.2011

Сущность и этапы посредничества в конфликтах, его особенности и проблемы. Характеристика модели арбитража и модели посредничества. Понятие, признаки и методы медиаторства. Трактовка внутриличностных конфликтов согласно З. Фрейда, К. Юнга, А. Лурия.

контрольная работа [33,4 K], добавлен 14.06.2010

курсовая работа [31,1 K], добавлен 10.01.2004

Определение конфликта. Основные типы конфликтов. Методы преодоления конфликтов. Конфликт в организации, обществе, семье. Пути выхода из конфликта. Поведение в конфликтах. Управление конфликтами в организации, обществе, семье.

курсовая работа [46,5 K], добавлен 23.03.2004

Раскрытие природы возникновения конфликтов в семье. Неудовлетворённые потребности личности как фактор возникновения семейных конфликтов. Стадии протекания и классификации конфликтов в семье. Особенности поведения супругов в межличностных конфликтах.

курсовая работа [34,2 K], добавлен 10.12.2015

Источник

Диоген, одно время живший в бочке, родился в семье крупного государственного чиновника. Соответственно, ещё в детстве он многое видел, а со временем ещё больше осмыслил. Что удивляться, что Александр Македонский преодолел немалое расстояние, чтобы с Диогеном обсудить некоторые аспекты того, как это всё вокруг устроено.

А Гераклит и вовсе родился в царской семье, соответственно, видел немало от остальных сокрытого. Когда наступило время Гераклиту взойти на престол, он от престола отказался, и уступил его своему брату. А сам предпочёл жить в простоте, аскетично, среди скал – и заниматься философией, высшей формой мышления. В результате Гераклит стал не просто философом, но учителем философов. Это о Гераклите Сократ, прочтя его книгу, сказал: «То, что в книге Гераклита я понял – прекрасно, а что не понял, видимо, ещё прекрасней».

Это Гераклит сказал, что в реку невозможно войти дважды. Огромной красоты врата для размышления.

А ещё Гераклит сказал: «Война – это верховный жрец всех». По какой-то неведомой мне причине, эту фразу Гераклита, увы, малоизвестную, переводят так: «Война – это отец всех». Хотя в древнегреческом тексте использовано слово «басилевс» (правитель-верховный жрец). Возможно, слово «отец» кажется им более уместным из-за его теплоты. Возможно, оно, действительно, более уместно. Но хочется напомнить и о прямом значении – «верховный жрец». Война – это верховный жрец всех.

Верховный жрец нас никогда не оставляет, даже в те периоды, когда долго нет войны. Главное в войне – её познание. Познание законов жизни, которые действуют вокруг нас, но иначе как на войне их признать трудно. Обилие прочтённых мемуаров, и их осмысление, вполне могут заменить сырость окопов. Преимущество войны, как врат к познанию, открывается на каждом шагу. К примеру, все слышали о любви, за неё расплачивается каждый. Но давайте посмотрим, как ведёт себя женщина на войне, прослеживается ли в её поступках сень любви. Война для женщины отличается тем, что она может выбирать мужчину. Вот на гражданке женщина врёт, что может выбирать – но это враньё, конкуренция огромная, вешаться ей приходится на то, что остаётся. Приходится хватать, что плохо лежит. А на войне, в смысле, на передке – выбирать возможность есть. На одну на фронте, может, сотня мужиков. На каждую приходится по несколько офицеров. И что же мы видим? Все попавшие на фронта Великой Отечественной женщины становились ППЖ. Причём, офицеров. А почему только офицеров? Ведь если любовь вероятностное событие, мистическое и на то есть воля Божия, как то нам вдалбливают, требуя расплатиться, то солдатских ППЖ должно быть во много раз больше, чем офицерских, ведь солдат больше, чем офицеров. Но на солдат женщин не остаётся – понятно, речь идёт только о передке. Ну, так и где она, эта любовь? Вернее так: любовь – где?

Итак, размышляя над речениями Гераклита, понимаешь, что царская семья отличается от тех, которые в услужении, тем, что в действительно царской семьёй реальные законы познаются на материале войны, а те, которые в услужении, о наилучшем месте постижения жизни сообразить не могут. Из этой закономерности следствий множество. В частности, в царской семье, действительно, царской, прекрасно понимают, что всякий, кто берётся учить, если в объяснении устройства жизни не пользуется образами войны, значит, он всего лишь развлекает скучающих женщин – и их аналогов, они же широкие народные массы.

Источник

Война Гераклита

«Война есть отец всего, царь всего» (polemos pamtwn men pathr esti pantwn de basileus), – утверждает Гераклит,*1 предлагая нам тем самым лаконичную, ёмкую и всеобъемлющую формулу, способную обобщить и «зафиксировать» окружающую нас реальность, «подытожив» её и приведя к единому бытийному знаменателю. Но вот вопрос: а какой психологический подтекст содержит эта сентенция Гераклита? Что вкладывает греческий мыслитель в сию многозначительную эмфатическую формулу? Горькую ли иронию? Сардоническую ли насмешку? Гнев, упрёк, недоумение? Или, может быть, считая войну «отцом всего» и подчёркивая эту мысль, Гераклит оправдывает и одобряет войну? А может, говоря так, греческий мыслитель признаёт за войной высший смысл и видит в ней единственное, единое смыслообразующее начало, привносящее в мир Логос, гармонию и порядок? Тот лаконизм, с которым Гераклит повествует о реальности, не даёт нам прочувствовать интонацию его речи и не позволяет нам однозначно квалифицировать его вескую, пронизывающую формулу, объявляющую войну «отцом и царём всего»; и нам остаётся лишь строить предположения о том, как сам Гераклит оценивал умозрительные картины мироздания, отображённого его краткими сентенциозными формулами.
*
Одна из главных идей Гераклита – идея тождества в изменчивости, внутреннего тождества в и благодаря изменчивости. Эта идея (с которой, к слову, позднее не могли бы согласиться платоники, но которую много веков спустя подхватил Гегель) исходит из самоочевидности внутреннего принципа бытия, который можно выразить так: существующее изменчиво, и его изменчивость указывает на «живучесть» существующего и свидетельствует о том, что существующее поистине есть. Изменчивость рассматривается и расценивается Гераклитом как необходимое условие и имманентный залог внутреннего тождества существующего. Насколько вещь тождественна, настолько она изменчива, а насколько изменчива, настолько и едина. По Гераклиту, изменчивость – это, в сущности, и есть война, она – одно из «имён» войны, или, если угодно, её философский синоним. Стагнация*2 существующего – доказательство его безжизненности, омертвелости и неподлинности. Существующее – изменяется, изменчивое – существует. Таков философский вывод Гераклита, непредвзято взглянувшего на мир своим проницательным оком. Позднее, со времён Платона, изменчивость и непостоянство вещи (тела, предмета…) рассматривались как указание на её бытийное несовершенство; изменчивость, подвижность, разомкнутость, нетождественность, неравенство самому себе, с онтологической точки зрения, расценивались как принципы неподлинного, ущербного и неполноценного существования, то есть, иначе говоря, квази-существования, недо-существования. Гераклиту же, жившему задолго до Платона и платоников, был свойственен иной взгляд на действительность. По Гераклиту, ущербно как раз пассивное, косное, коснеющее, чуждое внешней и внутренней динамике, тогда как изменчивое, подвижное, чуждое «омертвелой» статике есть в подлинном смысле этого слова. Платоник сказал бы: «Изменчивость вещи свидетельствует о её бытийном несовершенстве». Гераклит бы ему возразил и указал на то, что истинное бытие, подлинная жизнь заключаются в изменчивости, благодаря которой только и возможно внутреннее тождество и единство. По Гераклиту, изменчивое – вовсе не ущербно, скорее наоборот: ущербно коснеющее в неподвижности, ибо оно по своей сути чуждо тождеству в изменчивости, определяющему, согласно древнегреческому мыслителю, истинную жизнь и истинное существование.
Для апологета войны Гераклита понятие война (o polemos) приобретает вселенский, универсальный, всеобъемлющий смысл; и эта философская категория образует сквозной каркас его нестатичной реальности, ибо, по Гераклиту, война – это непрестанное изменение, всякое же изменение – это, в сущности, и есть война.*3 Так – умозрительно, по-философски – понимаемая война, оказывается, не содержит в себе ничего бесчеловечного и антигуманного, напротив, она – залог и условие развития, тождества, бытийной полноты и действительности живущего и существующего.
По Гераклиту, война не деструктивное, а конструктивное начало. Она – естественное и закономерное состояние вещей, тел, людей. Она – сама правда, укоренённая в недрах эмпирики, она – правда, на которой стоит мир.

*1 Diels-Kranz – фр. B 53; Marcovich – фр. 29.

*2 То есть, иначе говоря, «застой».

*3 Философская тема войны найдёт своё продолжение у Марка Аврелия и Плотина.

Источник

6. Борьба — логос бытия. «Война — отец всего…»

6. Борьба — логос бытия. «Война — отец всего…»

Согласно Гераклиту, «война», или «борьба», всеобща. Всеобщ и логос. Борьба — логос бытия, его всеопределяющее начало. В непререкаемо-жреческом тоне эфесец провозглашает: «Следует знать, что война всеобща и что правда — борьба и что все происходит через борьбу и по необходимости» (В 80). Таким образом, Гераклит, бросая как бы вызов общепринятым представлениям о «войне» («борьбе», «вражде») как исключительно разрушительном и губительном явлении, выдвигает тезис, согласно которому «война» (polemos) — нормальное и вполне оправданное состояние жизни и мира в целом. Может показаться, что эфесец, проповедуя «войну», является апологетом всеобщей вражды и раздоров. Но это только на первый взгляд. На деле же он употребляет слово «война» в смысле борьбы вообще, а не просто в смысле сражения или битвы. Возможно, тезис Гераклита «справедливость есть борьба» направлен против Анаксимандра, который, признавая борьбу противоположностей, рассматривал ее как серию актов несправедливости, совершаемых вещами друг по отношению к другу как неизбежное «возмездие» за эту несправедливость. По Гераклиту же, борьба присуща природе вещей, она — всеобщий закон их существования, мера всего. Борьба — источник жизни, ее постоянного обновления. Разрушая старое, она создает новое — единство («гармонию») противоположностей, которое есть вместе с тем возобновляющаяся борьба. Борьба вечна. Вечна и смена вещей. Вечность космической борьбы («войны») обусловливает вечно обновляющуюся юность мира. Процесс постоянного и непрерывного обновления (круговорот всего) — состояние вековое, а сама вековечность (мира-космоса) есть юность, царство юности: «Вечность — ребенок, забавляющийся игрой в шашки: царство ребенка» (В 52).

Последний фрагмент, отличающийся особой образностью, доставил много хлопот историкам философии и филологам-классикам. В значительной части литературы, посвященной фрагменту, было высказано много догадок относительно смысла не только фрагмента в целом, но и каждого его слова в отдельности. Но от этого он не стал менее загадочным. Некоторые же исследователи (Керк), отчаявшись, вообще отказались от его интерпретации. В самом деле, весьма трудно установить смысл отрывка, который в буквальном переводе гласит: «Век [есть] ребячествующий ребенок, передвигающий шашки: ребенка царство (Aion pais (esti) paidzon, pesseyon paidos e baseleie)». (Связку «есть» мы взяли в скобки в угоду дотошным филологам, по наблюдениям которых Гераклит имел обыкновение обходиться без нее.) Одни ученые, рассматривая фрагмент В 52 в связи с другими фрагментами эфесца, в особенности с фрагментом В 30, в котором слово «aeidzoon» (в словосочетании pyr aeidzoon) означает «вечно живой» (огонь) и звучит как aion (ai — on) (что, по их мнению, не могло ускользнуть от Гераклита), полагают, что по смыслу слово «aion» равнозначно слову «вечно сущий» (aei — on). На этом основании считается, что Гераклит был первым (а Платон вторым), кто употребил слово «aion» как «вечность» в его философско-космологическом значении, т. е. в смысле «вечно сущий» космос. Другие же исследователи, напротив, сохраняя более обычный (и экзистенциальный) смысл слова «aion» (век, продолжительность жизни человека или другого живого существа; поколение и т. п.), ограничивают содержание фрагмента социально-антропологическим смыслом и предлагают примерно такой перевод: «Век человека есть играющий в шашки ребенок…» В этой же связи подчас раздаются голоса (например, Уэста), предлагающие для расшифровки этого фрагмента вообще покинуть пределы Древней Греции и обратиться к Древнему Востоку, в мифах и религиозных представлениях которого они надеются (как в свое время надеялся Гладиш) найти разгадку фрагмента Гераклита, да и, быть может, всей его философии. Такая постановка вопроса напоминает, пожалуй, попытку решить одну неизвестную проблему с помощью другой.

Образ играющего ребенка исполнен глубокого философского смысла. Космос в глазах эфесца — это единство (а не «тождество» и не «слияние») противоположных состояний разумения и неразумения, порядка и беспорядка, гармонии и борьбы, логоса и огня, отвлеченно мыслимого («отрешенного» от всего, но мироправящего) и чувственно воспринимаемого (материального континуума всех вещей, начал). В самом деле, в рассматриваемом В 52 говорится не просто об игре ребенка, его невинной забаве, а об игре в шашки, т. е. своего рода «войне». Эта игра предусматривает определенные правила и допускает разумные комбинации. Но так как сам ребенок отчасти разумен, а отчасти нет, то, очевидно, такова и его игра (произвольное передвижение шашек создает определенную логическую комбинацию, игровую ситуацию). Так и aion космоса, его вековечное состояние есть царство невинного ребенка, играющего в «войну», и более того, воплощающего собой «войну», как бы олицетворяющего ее: у Гераклита ребенок, как и война, царствует в мире (см. В 52, В 53). Царство ребенка, как и царство войны, есть, если можно так выразиться, созидающее разрушение и разрушающее созидание, разумное безумие и безумное разумение. Иначе говоря, Гераклит не иррационалист, но и не плоский рационалист.

«Война», или «борьба», о которой говорит Гераклит, — один из важнейших его образов-понятий, смыслообразов. Войну он называет «отцом» и «царем» всего сущего. Такое определение войны сходно с гомеровским представлением о Зевсе как об «отце богов и людей». Надо полагать, что эфесец использовал это представление для выражения своей идеи о «войне» (борьбе) как всеуправляющем начале. Во всяком случае со свойственной ему непреложностью и торжественностью он заявляет: «Война — отец всего, царь всего; одних она явила богами, других — людьми; одних она сделала рабами, других — свободными» (В 53). В первую очередь мы видим известное несоответствие перевода слова «polemos»: если имеется в виду основной и наиболее конкретный смысл этого слова («война», «военные действия» или «сражения»), то можно ли назвать греческое polemos (мужской род) отцом и царем всего, т. е. войну (женский род) — родоначальницей и царицей всего? Учитывая, что этот фрагмент перекликается с фрагментом В 80, в котором войне придан статус всеобщего (космического) закона, можно предположить, что в интересующем нас фрагменте В 53 слово «polemos» имеет и прямой и переносный смысл, т. е. его надо понимать и как «войну» в смысле «сражения», и как «борьбу» вообще, ибо patir panton («отец всего») относится ко всей действительности, а не только к общественной жизни.

Возвращаясь к гераклитовскому пониманию «войны» как «борьбы» вообще, необходимо подчеркнуть, что для Гераклита сама «война», или «борьба», — это и борьба противоположностей, и их единство. Чем больше противоположности расходятся, тем больше они сходятся для борьбы, и из этой борьбы возникает «прекраснейшая гармония» (В 8). По мысли Гераклита, не будь борьбы противоположностей, не было бы и их единства, не существовало бы никакой связи и согласованности между вещами и вместо единого и стройного миропорядка (космоса), образованного «из всего» (В 10), был бы всеобщий беспорядок, мировой хаос. Словом, стройный миропорядок, «прекраснейший космос [был бы! подобен беспорядочно рассыпанному сору» (В 124).

Судя по всему, Гераклит выступал не только против мнения «большинства» людей о «войне», но также против понимания гармонии Пифагором и его школой. Дело в том, что Пифагор (и его последователи), открыв числовые (количественные) соотношения, лежащие в основе музыкальных тонов и гармонии, распространил эти отношения на все вещи и явления, а также на мир в целом, впервые названный им «космосом» в силу господствующего в нем порядка и гармонии. Пифагор и его приверженцы, признав гармонию единством противоположностей, стали изучать, говоря словами Гераклита, «многие вещи» (В 129), но это «многознайство» не сделало их мудрыми (В 40), ибо они не поняли смысла гармонии, ее логоса. Продолжая эту мысль в духе Гераклита, можно сказать, что Пифагор и его школа, рассмотрев гармонию как единство противоположностей, предположили, что гармония исключает борьбу, преодолевает и отрицает ее. Тем самым гармония оказалась не подверженной изменению и возобновлению, т. е. «мертвой». Они уверовали в то, что не борьба, а ее отсутствие создает гармонию в музыке, здоровье в теле и прекрасный порядок в мире. Говоря в духе Гераклита, «космос» Пифагора — это такая гармония, такой строй вещей, где господствует лишь мир и согласие, где нет никаких расхождений, в том числе и расхождений во мнениях; правление «непогрешимых», установленное в Кротоне пифагорейцами, привело к народному восстанию и свержению их идей на практике. Там, где нет разногласия, нечему согласоваться, там, где нет различий, нет и единства. Космос — это не просто согласие (гармония), а согласие разногласного, схождение расходящегося, словом, «скрытое» единство (гармония) борющихся противоположностей. Подлинной гармонии присуща борьба, т. е. момент дисгармонии. Борьба — необходимая, естественная и обычная сторона жизни и бытия; она — повседневно и повсеместно наблюдаемое явление действительности. Сама жизнь есть борьба. Этого как раз и не поняли и Гомер, и «многознающие», не говоря уже о «большинстве».

Итак, эфесский мыслитель выдвинул дерзновенную и парадоксальную идею о том, что «война» есть источник всего происходящего в мире; борьба и гармония есть внутренне противоречивые и единые (согласованные) явления. Философу нельзя отказать ни в мужестве, с каким он отстаивал свое учение, ни в последовательности, с какой он развивал свои идеи, не останавливаясь ни перед какими парадоксальными выводами, вытекающими из первоначально принятых посылок.

По мысли Гераклита, гармония, определяя космос как упорядоченный строй вещей, как единство противоположностей, заключает в себе отрицательный момент, тенденцию к застою и покою. Борьба же, будучи источником отрицания и разрушения, заключает в себе положительный момент: всякий раз расшатывая гармонию, она придает ей динамический характер, постоянно обновляет ее и таким образом сохраняет космос как стройную и вечно новую гармонию, согласованность. Борьба и гармония едины и равноценны. В этой идее о внутренней раздвоенности всего и заключается тайна единого космоса, «скрытый» логос (смысл) всего сущего. Диалектическая идея о единстве и борьбе противоположностей — главное в «метафизике» Гераклита, его учении о логосе[17].

Гераклитовский логос — это структура всего сущего, порядок всего происходящего. Аспектами, или видами, этого логоса являются борьба, гармония, мера, закон, справедливость (dike). Добавим, что существует не только логос мира в целом, но также разновидности, или проявления, этого логоса в той или иной сфере действительности. По-видимому, на этом основании эфесец говорит о логосе (или мере) огня, моря, души. Наконец, по Гераклиту, объективный логос — это нечто такое, что можно услышать («не мне, но логосу внемля…»), объяснить и выразить с помощью субъективного логоса человека, его языка и мышления.

Читайте также

X ПРОБЛЕМА «БЫТИЯ МИРА» И «БЫТИЯ В МИРЕ»

X ПРОБЛЕМА «БЫТИЯ МИРА» И «БЫТИЯ В МИРЕ» 1. Бытие как исходная категория философии.2. Способ существования и формы проявления бытия.3. Принципы и законы развития бытия.КЛЮЧЕВЫЕ ПОНЯТИЯ:Бытие мира — это чистая возможность, обладающая абсолютными характеристиками

X. ПРОБЛЕМА «БЫТИЯ МИРА» И «БЫТИЯ В МИРЕ»

X. ПРОБЛЕМА «БЫТИЯ МИРА» И «БЫТИЯ В МИРЕ» 1. Материализм и идеализм как два основных подхода к вопросу о природе бытия.2. Общее и особенное «бытия мира» и «бытия в мире».3. Движение как способ существования бытия.4. Пространство и время как формы проявления и осуществления

Глава 7 Первая мировая империалистическая война. Борьба Ленина против милитаризма и создание условий для социалистической революции

Глава 7 Первая мировая империалистическая война. Борьба Ленина против милитаризма и создание условий для социалистической революции «…поскольку диалектика – это не готовая теория, которую можно механически прикладывать к явлениям жизни, поскольку лишь в этом

2. ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ МУЗЫКАЛbНОГО БЫТИЯ В СИСТЕМЕ ЭЙДЕТИЧЕСКОГО БЫТИЯ

2. ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ МУЗЫКАЛbНОГО БЫТИЯ В СИСТЕМЕ ЭЙДЕТИЧЕСКОГО БЫТИЯ Ориентация на математику и постоянное сравнение музыки с математикой — отныне наш метод. Однако углубимся сейчас во вторую из поставленных выше задач: если музыка относится к эйдетической сфере, то в

3. ХАРАКТЕРНЫЕ ЧАСТНОСТИ МУЗЫКАЛbНОГО Η МАТЕМАТИЧЕСКОГО БЫТИЯ КАК ВИДОВ БЫТИЯ ЭЙДЕТИЧЕСКОГО

93. Понятие бытия. Основные формы бытия

Глава XX. (Что) Он прежде всего и после всего, даже вечного

Глава XX. (Что) Он прежде всего и после всего, даже вечного Итак, Ты наполняешь все и охватываешь, Ты прежде и после всего. И впрямь, Ты прежде всего, потому что Ты существуешь до того, как все это возникло. Но как Ты — после всего? То есть как Ты после тех вещей, которые не имеют

§ 7. Борьба философствования против непреодолимой двусмысленности своего существа. Самостояние философствования как основное событие внутри нашего вот-бытия

§ 7. Борьба философствования против непреодолимой двусмысленности своего существа. Самостояние философствования как основное событие внутри нашего вот-бытия Вглядывание в многостороннюю двусмысленность философствования действует отпугивающе и заставляет в конце

с) При-сутствие и не-при-сутствие настроения на основании бытия человека как вот-бытия и от-бытия (бытия-отсутствующим)

с) При-сутствие и не-при-сутствие настроения на основании бытия человека как вот-бытия и от-бытия (бытия-отсутствующим) Когда, рассуждая о человеке, мы говорим об этом одновременном при-сутствии и не-при-сутствии, речь никоим образом не идет о различии между осознанием и

§17. Предварительная характеристика феномена настроения: настроение как основной способ (мелодия) вот-бытия; как то, что наделяет вот-бытие постоянством и возможностью. Пробуждение настроения как схватывание вот-бытия как вот-бытия

§17. Предварительная характеристика феномена настроения: настроение как основной способ (мелодия) вот-бытия; как то, что наделяет вот-бытие постоянством и возможностью. Пробуждение настроения как схватывание вот-бытия как вот-бытия Человека, с которым мы вместе,

4. Душа в ее тождестве и различии с другими категориями бытия и прежде всего с телом

4. Душа в ее тождестве и различии с другими категориями бытия и прежде всего с телом а) Свести воедино различные представления о душе, как они дошли до нас от ранней античной классики, трудно потому, что этот философский период еще не пользуется ни развитой формальной

Борьба за идеи и борьба за власть

Борьба за идеи и борьба за власть Если в процессе наступления на общество тоталитаризм продвигается снаружи внутрь — от захвата власти через огра­ничение информационного обмена к трансформации мышле­ния и воли, то освобождение от тоталитаризма должно прохо­дить в

ВЕЛИКАЯ ВОЙНА И МАЛАЯ ВОЙНА

ВЕЛИКАЯ ВОЙНА И МАЛАЯ ВОЙНА Пусть нашим читателям не покажется странным, что рассмотрев комплекс традиций Запада, связанный со священной войной — то есть войной как духовной ценностью, — мы предложим теперь исследовать тот же аспект, выраженный в исламской традиции.

Источник