чем болели цари на руси
Наследственные болезни, терзавшие русских царей
Русских монархов терзали страшные недуги. Как правило, цари и императоры умирали в мучениях. Одни получали в наследство белокровие, других предки «наградили» не менее страшными заболеваниями. Некоторые недуги и сегодня не лечатся.
Не всем русским монархам посчастливилось увидеть старость. Кого-то убили ради захвата власти, а одного цесаревича вообще заточили младенцем в тюрьму, где он и скончался. Но и в преклонном возрасте цари умирали в мучениях. Постоянные близкородственные связи способствовали передаче тяжёлых заболеваний и культивировали новые.
Какие болезни можно считать традиционными для русской монархии, и как умирали цари и императоры? Фактрум изучил причины гибели монархов и обнаружил интересные взаимосвязи.
«Портрет Петра I на смертном одре». И. Г. Таннауэр
Мигрень — болезнь Петра I, Ивана Грозного и Николая I
Несмотря на то, что Петра до сих пор считают богатырём, здоровье он имел отнюдь не богатырское. Каждый год у императора наблюдались обострения хронических заболеваний. Среди самых тяжёлых — мигрень. Недуг также приписывают Ивану Грозному, некоторые историки мигренью объясняют вспышки злости грозного царя. Страшными головными болями страдал и далёкий потомок Грозного Николай I. В отличие от своего старшего брата Александра I, который ничем не болел, Николая мучили постоянные приступы мигрени. Головная боль иногда длилась по 12 часов. Император лежал в кабинете на походной кровати, накрывшись шинелью. В присутствии других людей Николай I никогда не жаловался за здоровье, создавая тем самым иллюзию, что имеет такое же крепкое здоровье, как и старший брат.
«Сухотная болезнь» — неизлечимый туберкулёз
Гемофилия Романовых — злой рок императоров
Постоянное кровосмешение удерживало внутри знатного рода опасные заболевания. Например, гемофилию. Самый известный монарх с белокровием — Алексей Николаевич Романов, сын Николая II. Болезнь у царевича обнаружили в возрасте двух месяцев. Жизнь Алексея напоминала постоянную борьбу. Мальчик не мог наслаждаться обычными детскими радостями, так как любая царапина грозила смертью. При гемофилии в крови почти нет тромбоцитов, которые отвечают за свёртываемость. Диагноз Алексея поверг в шок его мать, которая пыталась бороться с недугом любыми средствами. В частности, ради спасения сына она пригласила известного лекаря и чудотворца Григория Распутина, который пообещал исцелить царевича. Целитель умело воспользовался приближением к царской семье.
Наследственная подагра
Недостатки внешности и психические заболевания
Кровосмешение буквально изуродовало нескольких русских монархов. Цари от недостатков внешности страдали и пытались скрыть дорогой одеждой. Кроме того, монархам приписывают богатый «букет» психических отклонений. Так, Екатерина II слыла нимфоманкой, а её сын Павел I разговаривал с галлюцинациями. Иван Грозный вообще страдал от мании преследования, которая провоцировала его на жестокость. Душевнобольным считали Николая II, недуг которого скрывался в развязном образе жизни. А Пётр III однажды даже повесил крысу в собственном кабинете.
Какой заразой болели русские цари и их родственники
Николай II выздоравливает после брюшного тифа
Туберкулез
Плевательницы, аксессуар, который мы зачастую встречаем в классической русской литературе, стояли в начале XIX века в каждой комнате любого дворца, и предназначались не только для сплевывания слюны от так популярного тогда жевания табака. В гостиной императрицы Марии Александровны их было целых четыре – она не только переболела тифом, но и страдала чахоточным кашлем.
Чахотка в императорских резиденциях была страшна тем, что люди XVIII-XIX веков не понимали бактериальной природы этого заболевания и, как следствие, не умели от него защищаться. Источником заразы могли становиться как стоявшие повсюду плевательницы, так и посещавшие дворец простолюдины с открытой формой туберкулеза – одного из самых распространенных тогда инфекционных заболеваний. Как замечает профессор Игорь Зимин, в 1822 году будущий император Николай Павлович (1796-1855), тогда великий князь, работал над чем-то вместе с генералом Василием Перовским; того пришел осмотреть доктор, который кашлял кровью. После этой встречи великий князь как ни в чем не бывало направился в покои жены. И это Николай, с таким вниманием относившийся к здоровью своих близких! Надо думать, в силу молодости он еще не понимал опасности своего поступка; в 1831 во время эпидемии холеры Николай, тогда уже император, будет вести себя более осторожно.
Плевательница закрытая с механизмом, XIX век
От туберкулеза в возрасте 43 лет умерла Екатерина I (1684-1727); одышка, жар и боли в груди начались еще за несколько лет до смерти; в апреле 1727 горячка усилилась, а 5 мая императрица стала кашлять кровью с примесью гноя; на следующий день вечером она скончалась. От туберкулеза умирали и члены царской семьи – сестра императора Петра II Наталья (1714-1728) – и первые лица Империи, например Александр Меншиков (1673-1729). Чахоточный кашель мучал императрицу Елизавету Алексеевну (1779-1826), жену Александра I (1777-1825).
При дворе Николая I, начиная с 1830-х, стали держать дойных ослиц, чье молоко использовалось в качестве противотуберкулезного средства. Тем не менее реальные средства борьбы с туберкулезом будут обоснованы и открыты только на рубеже XIX-XX веков. В 1844 от туберкулеза умерла дочь императора Александра Николаевна (1825-1844), а в 1899 – брат Николая II, Георгий Александрович (1871-1899).
Брюшной тиф
Николай 2 после тифа в Ливадии
Поразительно, но брюшным тифом, или горячкой с пятнами, в царской России болели все – от бедняков до императоров. Кишечная инфекция, вызываемая бактерией рода Salmonella, была частой гостьей в императорских резиденциях. Всё из-за низкого уровня санитарии. Так, воду для дворцовой кухни прямо из Невы (на этой реке находится Санкт-Петербург, столица российского государства с 1712 по 1918 годы) перестали брать только в 1868 году; и тем не менее, минеральные фильтры и титаны для кипячения воды в Зимнем дворце (резиденции российских императоров) установили только в 1910-е годы! И мы сейчас говорим только о воде, которой пользовалось императорское семейство. А помимо него, в Зимнем дворце жило и сновало туда-сюда множество слуг, лакеев, истопников, грузчиков. К ним в каморки заходили посидеть простонародные гости и знакомые, относившиеся к гигиене очень небрежно, так что дворец кишел вшами, клопами, тараканами – и, конечно, мышами, которые своим писком будили и самих императоров.
Немудрено, что в таких условия тифом, к примеру, переболели: Мария Александровна, жена Александра II; их сын Александр III (в молодости); его дочь Ксения Александровна. Очень тяжело тиф перенёс Николай II осенью 1900 – в какой-то момент царь был так плох, что начал обсуждаться вопрос наследования престола.
Расстройство пищеварения началось 22 октября 1900, и практически сразу температура у императора поднялась до 39-40. Температура и сильная головная боль, вкупе с отравлением, держались до 12 ноября. На этом фоне в высших кругах стал обсуждаться вопрос, должна ли стать наследницей четырехлетняя дочь царя, Ольга Николаевна, или его будущий ребенок, которым была беременна в это время Александра Фёдоровна (этим ребенком была великая княжна Анастасия Николаевна).
Императора, собственно, даже не лечили. Сначала болезнь долго боялись диагностировать, потом спорили о медикаментах… После 13 ноября температура стала спадать, а 30 ноября Николай впервые провел полчаса на балконе. «Погода была солнечная, теплая и тихая… Слава богу, я перенес тиф хорошо и все время ничем не страдал. Аппетит был сильный, и теперь мой вес прибавляется заметно с каждым днем. » Николай выздоровел, но всего через полгода, в мае-июне 1901, тифом переболеет маленькая Ольга.
Болезни мочевого пузыря и почек
Петр Первый на смертном одре
Иван Никитин/Государственный Русский музей
Мочекаменная болезнь привела к смерти Петра Великого (1672-1725), который, как известно, любил поесть и употреблял много спиртного. Первые проблемы с мочеиспусканием появились у царя в 1721 году, а в 1724 уже развилось воспаление, которое привело к его смерти в январе 1725-го, последовавшей после обильных святочных возлияний. За несколько дней до смерти в попытках облегчить страдания императора ему делали вскрытие мочевого пузыря.
Анна Иоанновна (1693-1740) не вела разгульный образ жизни и не любила алкоголь. Однако в один из дней 1740 года она пожаловалась на сильные боли в пояснице, затем начала кашлять кровью; 5 октября она потеряла сознание во время обеда во дворце, а спустя три недели скончалась. Вскрытие показало, что причиной смерти стала почечно-каменная болезнь и закупорка мочевого пузыря.
Александр III возле убитого зубра в Беловежской пуще 25 августа 1894 г.
Михай Зичи/Государственный музей Эрмитаж
Нефритом (воспалением почек) страдал в последние годы и Александр III, умерший в 1896-м в возрасте всего 49 лет. В июле 1894 чиновник Василий Кривенко видел его на торжественном ужине: «соседи и я были поражены его болезненным видом, желтизной лица, усталыми глазами». «Он не без труда передвигал ноги, глаза были мутные, и веки приспущены… У государя неудовлетворительно действуют почки, и врачи считают, что это в значительной степени зависит от сидячей жизни», – писал в августе 1894 генерал Николай Епанчин. Доктора диагностировали у царя присутствие белка в моче – признак нефрита, и сообщили царю, что этот недуг практически неизлечим. «Разве это важно для императора», – отвечал Александр III.
Никаким рекомендациям врачей царь следовать не желал и работал до истощения по ночам, будто пытаясь больше успеть, да и сна у него практически не было, как и аппетита. Государь пытался вести привычный образ жизни; ходил на охоту, и, охотясь в Беловежской Пуще 7 сентября 1894, простудился. Ему предписали теплую ванну (28 градусов), но постоянно страдавший жаром император открыл холодную воду, полежал под ней – и у него случился обморок, пошла горлом кровь. После того, как императору стало немного лучше, 18 сентября 1894 года царская семья выехала на отдых в Крым, в Ливадию.
Но лучше царю не становилось: опухоль ног, одышка, бессонница и очень сильная слабость. Могучий некогда царь буквально таял на глазах. Знаменитый врач Николай Вельяминов тщетно пытался помочь императору в последние месяцы его жизни – тот не исполнял никаких предписаний врачей. «Голова совершенно маленькая, с кулачок, шея тонкая, затылка у этого великана не было, настолько он похудел; пальто висело, как на вешалке; знаменитых его плеч, богатырской груди и вообще могучего торса как не бывало… Все мне стало ясно – это был умирающий человек», – писал Вельяминов. Император умер в Ливадии 20 октября. За день до смерти он нашел в себе силы одеться, подойти к столу, прочесть и подписать приказ по военному министерству.
Таинственная болезнь первых Романовых
Кончина царя Федора Алексеевича
Четверо из царей династии Романовых, правивших в XVII-м веке, страдали заболеванием с похожими симптомами; им почему-то становилось тяжело и больно ходить – как писали, цари были «скорбны ножками».
У Михаила Федоровича (1596-1645) признаки этого заболевания появились вскоре после 30 лет. Летом 1627 года он жаловался отцу: «Болезнь, государь, ногам моим от ездов и тяжеле стало, до возка и от возка в креслах носят». Здоровьем царя занимались немецкие доктора Венделинус Сибилист и Иоганн Бюлову, получавшие огромные деньги (до 400 рублей в год – боярский уровень дохода). В 1643 году царь заболел рожей; затем ангиной; но его врачи ставили диагнозы вроде «желудок, печень и селезёнка бессильны от многого сидения, от холодных напитков и от меланхолии, сиречь кручины». В 1645 году царь, идя к утренней службе, стал жаловаться, что «внутренности его терзаются» и той же ночью скончался. Основной причиной смерти доктора назвали «водяную болезнь».
Водянка (асцит) – скопление жидкости в брюшной полости, которое очень часто является следствием цирроза печени и протекает долго и тяжело. Обязательным симптомом является отек ног, кроме того, асцит может дать осложнения – появляется перитонит (воспаление брюшины) – отсюда боли в животе; увеличение брюшной полости провоцирует повышенное кровяное давление, а воспаление – высокую температуру.
На такие симптомы и жаловался Михаил Федорович. Надо сказать, что его врачи прописывали ему рейнское вино с травами «для выведения слизей» – сложно придумать что-то более вредное при водянке, чем алкоголь.
Сын первого Романова, Алексей Михайлович всю жизнь страдал от высокого давления и тучности. Царь любил делать кровопускания, которые облегчали его состояние. Он также страдал и отечностью, и жаловался на проблемы с желудком. Умер он в 1676 году довольно быстро – поднялась температура; царь мучался несколько дней, принимал ледяные ванны, требовал кваса столь холодного, чтобы льдинки звенели о край стакана… На отпевание отца следующего государя, Федора Алексеевича (1661-1682), «несли в креслах» – он также «скорбел ножками» с детства и в свои 14 лет уже едва мог ходить – у него опухали ноги.
Причиной опухания ног множество историков и исследователей традиционно называют цингу (скорбут), недостаток витамина C. Но так ли уж мало их получали цари, питавшиеся изысканными блюдами и всегда имевшие фрукты и овощи на столе, особенно во второй половине столетия? На царском столе всегда в каком-то виде была капуста, а она содержит витамина С больше, чем лимон. Меню царя Федора на Успенский пост: «Капуста сырая и гретая, грузди и рыжики соленые, сырые и гретые, ягодные яства, узвар смородинный, узвар из шиповника». Лимоны, и апельсины тоже были на столах царей. Между тем, Фёдор Алексеевич умер в возрасте 21 год опять «от цинги», а его младший брат Иван Алексеевич (1666-1696), соправитель Петра, опять же, «скорбел ножками», страдал отечностью и умер в 29 лет…
Что же это была за «таинственная болезнь», которую иностранные эскулапы называли «расслаблением», «водянкой», «цингой»? Примечательно одно – все болевшие ей Романовы жили в Кремлевских палатах в Москве. Напомню, Петр был сыном Алексея Михайловича от второй жены, 19-летней на момент брака Натальи Нарышкиной (1651-1694). Она не была любительницей «теремного затвора», замкнутого порядка жизни русских цариц и царевен, предпочитала более свободное обитание во дворце в Преображенском, как и ее сын Пётр, который ненавидел Кремль, жил в Преображенском и Лефортово, а потом вообще сменил Москву на Петербург.
«Источал нестерпимое зловоние». Тайные болезни русских царей
Какая болезнь погубила сладострастника-многоженца Ивана Грозного? Правда ли Екатерина II была нимфоманкой? От чего Николай I испытывал 12-часовые приступы и тщательно это скрывал? Узнайте вместе с Аnews тайные истории болезней российских монархов.
Иван Грозный
Согласно летописям, в 22 года здорового и крепкого царя внезапно скосил «тяжкий огненный недуг», который сочли смертельным. Иван Васильевич пребывал в лихорадке, бредил и не узнавал близких.
Что это было – остаётся загадкой, есть ряд версий, вплоть до энцефалита и обострения сифилиса, но все они сомнительны. А весьма спорный популяризатор истории Эдвард Радзинский и вовсе усмотрел в этой болезни актёрский розыгрыш – якобы будущий деспот решил таким образом проверить своих бояр на верность.
По выводам современных исследователей, впоследствии Грозного действительно сгубил сифилис, или, как писали в ту пору, «френчь» (французская болезнь). Но развилась она гораздо позже – за 5-6 лет до смерти государя-многоженца.
Пишут, что под конец он превратился в дряхлого старика с больной спиной и гниющими внутренностями, которого приходилось носить, так как сам он уже почти не мог передвигаться. При этом от него исходило нестерпимое зловоние, вероятно, из-за сифилитических язв с гнойными выделениями.
Пётр I
История сохранила для потомков могучий образ первого императора: двухметровый гигант с ухарскими повадками, символ великорусской мощи. Но атлетической статью и здоровьем он обладал лишь в воображении литераторов и кинематографистов. В жизни Пётр был скорее «жердью»: длинный, но худой и узкоплечий, с маленькой головой, маленькими руками и «женским» размером ноги.
Судя по переписке с женой Екатериной I, Пётр не расставался с лекарствами и жаловался то на геморрой, то на расстройство желудка, то на общее недомогание. А в последние 4 года жизни он страдал от цистита с резями и задержками мочеиспускания. После серьёзных простуд воспаление усилилось. Две недели император испытывал жесточайшие муки, медики литрами «откачивали» из мочевого пузыря гной. Умер он в судорогах, частично парализованный.
Пётр III
Внук Петра I и муж Екатерины II был с детства хил и невзрачен, а с 15 до 17 лет перенёс почти подряд несколько «смертельных» болезней, включая чёрную оспу. Следы рубцов обезобразили его лицо. Екатерина мужа не любила и избегала близости с ним, но не только из-за внешности.
По некоторым сведениям, у него был интимный дефект – сращение крайней плоти, что вызывало болезненные ощущения при малейшей эрекции. Стыдливый Пётр не решался в этом признаться и считал себя неспособным производить детей. Лишь через 6-7 лет после свадьбы ему предположительно сделали обрезание, и только тогда супруги стали регулярно встречаться в спальне и зачали сына, будущего императора Павла.
Современные эксперты на основе свидетельств о поведении Петра III подтвердили, что он страдал от геморроя и не мог усидеть на одном месте. Кроме того, у него было, по-видимому, немало других проблем, как врождённых, так и связанных с задержкой развития. Вскрытие, проведённое сразу после смерти, показало сердечную аномалию, воспаление кишечника и признаки инсульта.
Екатерина II
А вот самой императрице приписывают нимфоманию – чрезмерное половое влечение на фоне постоянной болезненной неудовлетворённости. По самым диким слухам, за всю жизнь она якобы сменила до 300 любовников. Но официально известны только 23 её фаворита и лишь 15 из них были её регулярными партнёрами. По меркам современных сексологов, это вполне умеренный сексуальный аппетит для незамужней женщины.
Больше того, Екатерина была осторожна в связях и подпускала к себе мужчину только после тщательного медосмотра у своего личного врача. Нимфоманкам такая осмотрительность не свойственна.
Что действительно мучило Екатерину с 25 лет, так это «невыносимая ревматическая боль, начиная с бедра, вплоть до ляжки и по всей левой ноге», которая в периоды обострения сопровождалась лихорадкой и потливостью и мешала спать. Из-за неё императрица избегала ходить по лестницам и нередко передвигалась в кресле-каталке. Вероятнее всего, это был острый тромбофлебит, возникший как осложнение после первых родов, который затем стал хроническим и дополнился венозной недостаточностью.
Павел I
Убит заговорщиками в 46 лет
Современники, в том числе воспитатели и доктора, описывали его «болезненные припадки» и приступы страха, рассказывали, что он страдал галлюцинациями. Причём, признавая его ум, некоторые считали, что он близок к сумасшествию.
Учёный Франц Эпинус, преподававший Павлу физику и математику, отозвался о нём так: «Голова у него умная, но в ней есть какая-то машинка, которая держится на ниточке, – порвётся эта ниточка, машинка завернётся и тут конец уму и рассудку».
Судя по всему, сын Екатерины Великой с детства страдал серьёзным расстройством нервной системы. Как и у его прадеда Петра I, у него от переживаний возникали неукротимые порывы гнева. В эти моменты император бледнел, черты лица неузнаваемо искажались, ему начинало давить грудь, он выпрямлялся и запрокидывал голову назад. А вот психические отклонения исследователи отрицают.
Николай I
Николай Павлович вступил на престол после своего старшего брата Александра I, который никогда не болел. Поэтому он культивировал миф о своём несокрушимом здоровье и сознательно скрывал от окружающих все свои недомогания, стараясь переносить их на ногах.
Сегодня известно, что император испытывал страшные приступы мигрени: они длились по 12 часов, в это время он лежал в зашторенном кабинете на походной кровати, накрытый шинелью. Часто головная боль сопровождалась болями в сердце и рвотой. Из-за нарушения функции вестибулярного аппарата он не переносил долгую езду, а на воде жестоко страдал от морской болезни.
Также в документах лечащих врачей упоминаются «приливы и отливы крови к голове», что современные медики связали бы с вегетососудистой дистонией.
Александр III
Отец будущего императора Николая II долгие годы отличался «воловьим здоровьем». Будучи тучным, он стремился похудеть и потому соблюдал умеренность в еде. Но не в выпивке: один из историков пишет, что «для расширения сосудов» Александр употреблял «адскую смесь из коньяка, водки и кваса пополам с шампанским».
Здоровье было подорвано после крушения царского поезда под Харьковом в октябре 1888 года, на котором Александр с семьёй возвращался из Крыма. По свидетельству, 43-летний император до прибытия помощи со страшным усилием удерживал на плечах крышу разрушенного вагона, спасая родных. Вскоре после этого его стали тревожить боли в пояснице и бедре, потом он периодически чувствовал стеснение в груди. Близкие стали замечать его «восковую бледность», «водянистость».
В последний год жизни Александр заболел гриппом, который дал осложнение – стрептококковую пневмонию. После неё быстро развилось тяжёлое заболевание почек, обострённое гипертонией и, в финальной стадии, уремией (интоксикацией из-за задержки в организме мочевины и продуктов обмена, выводимых почками). Император угас за месяц: страшно похудел, под конец не мог ни ходить, ни лежать, ни есть, ни спать. Он умер, сидя в кресле, ровно через 6 лет и 3 дня после крушения. Вскрытие показало громадное увеличение сердца.
Медицина при русском императорском дворе: как лейб-медики лечили царей
Врачи находились рядом с царями после покушений, следили за выполнением санитарно-эпидемиологических мер при дворе, вели беременность императриц и были в курсе самых интимных тайн монархов. Их незаметная для широкой публики и часто секретная работа помогала поддерживать здоровье первых лиц государства. Рассказываем, кто и как лечил Романовых, чем болели русские правители, почему народ в городах поднимал карантинные бунты и какие методы нетрадиционной медицины практиковались при дворе.
Медики дома Романовых
Лечение монаршего окружения (придворных чинов и слуг) входило в обязанности гоф-медиков — дежурных терапевтов. При необходимости они вызывали врачей узкого профиля: дантиста, костоправа или акушера. Также Екатерина II ненадолго учредила специально для своего личного доктора М. А. Вейкарта должность камер-медика. Дословно это означает «комнатный медик». Он лечил саму императрицу и принадлежащих к «камере» — тех, кто имел привилегию входить к ней в покои.
Лекарей часто приглашали из-за границы. При первых царях из дома Романовых придворными медиками были голландцы и англичане.
При Михаиле Федоровиче на этой должности состоял выпускник Оксфорда Артур Ди, которого на русский манер называли Артемий Дий, — сын знаменитого английского алхимика и герметиста Джона Ди.
В период расцвета лекарского и аптекарского дела в Германии к царскому двору приглашали немцев. С ростом патриотических настроений после войны 1812 года лейб-медиками начали назначать русских специалистов, первым из которых стал Осип Каменецкий.
По мере того как институт отечественного здравоохранения развивался и совершенствовался, этот почетный пост всё чаще получали наиболее заслуженные и авторитетные терапевты — первые лица главных медицинских учреждений страны. Например, личным врачом Александра II и Александра III был Сергей Петрович Боткин, профессор Императорской медико-хирургической академии.
Загадочные обстоятельства: тайны царского здоровья
Записи о состоянии здоровья представителей царского рода (так называемые скорбные листы) делались редко, поскольку эта информация считалась секретной и врачи предпочитали держать ее в памяти. Тем не менее иногда они в частном порядке всё же вели такие дневники — например, сохранились конспекты Сергея Петровича Боткина и лейб‑медика Якова Васильевича Виллие, семейного доктора Александра I.
Информацию о состоянии здоровья царей не афишировали либо выдавали дозированно. Даже придворным не дозволялось знать слишком много. Скажем, чрезмерная осведомленность о самочувствии Елизаветы Петровны могла стоить им положения. В дело вступала Тайная канцелярия — политическая разведка, которая разбиралась в причинах такого интереса.
Со временем сложилась форма бюллетеня о здоровье монарха, он вывешивался во дворце и печатался на страницах газет. Впрочем, в этот документ, подписанный лейб-медиками, могли попасть только сведения, согласованные с первыми лицами.
Например, еще в бытность невестой наследника престола будущая Екатерина II страдала «лихорадкою от флюса» (больные зубы тогда часто становились причиной тяжелого воспаления, а иногда и вовсе сводили человека в могилу).
В «Санкт‑Петербургских ведомостях» публиковались отчеты о состоянии ее здоровья. То же происходило, когда Александр I слег из-за травмы ноги и когда Николай II заразился тифом.
«Государь Император провел прошедшие сутки вполне хорошо. Температура и пульс нормальны. Восстановление сил и вообще выздоровление продолжают идти правильно. Вес тела прибавляется. Измененные под влиянием тифозного процесса органы пришли к норме».
Бюллетень о состоянии здоровья Николая II (1900)
В случае смерти монарха также выходил особый документ — манифест, в котором говорилось о причинах случившегося. Само собой, он содержал не реальный медицинский диагноз, а официальную версию, что было особенно актуально, если царь погиб в результате дворцового переворота. Так, после убийства братьями Орловыми Петра III в Ропше Екатерина II подписала следующее обращение: «В седьмой день после принятия Нашего Престола Всероссийского получили Мы известие, что бывший Император Петр Третий обыкновенным и часто случавшимся ему припадком геморроидическим впал в прежестокую колику». Далее новоиспеченная вдова сетует на то, что, несмотря на все попытки помочь супругу средствами врачевания, тот скончался «к крайнему прискорбию и смущению» ее сердца.
В бюллетене о смерти Павла I, погибшего в результате офицерского заговора, шла речь о скоропостижной кончине вследствие «апоплексического удара» (то есть от инсульта). Как и «геморроидический припадок» Петра III, это заключение стало предметом небезопасных придворных острот: шутили, что царь умер от «апоплексического удара табакеркой». Золотое изделие, принадлежавшее одному из заговорщиков, графу Зубову, по сей день хранится в собрании Государственного Эрмитажа.
Также царю нанесли еще несколько ударов, в том числе пистолетом в висок. Дело довершили шарфом, который использовался в качестве удавки. В результате на лице и теле несчастного остались многочисленные синяки и кровоподтеки, а шею пересекала широкая полоса.
В задачи лейб-медика Виллие, которому ассистировали два врача, входило приведение трупа в такое состояние, чтобы его можно было показать войскам. Однако закамуфлировать повреждения не удалось, поэтому лежащему в гробу Павлу просто пониже надвинули на лоб треуголку, укрыв левый глаз и висок.
Врачебная помощь при покушениях
Придворные медики не только способствовали сокрытию насильственных обстоятельств смерти государей, но и боролись за жизнь жертв террористов. На Александра II покушались неоднократно, но в большинстве случаев доставалось царскому окружению. В ходе теракта на Дворцовой площади пуля попала в телохранителя, которому оказал помощь дежурный гоф-медик дворца. Спустя несколько лет в результате устроенного народовольцами взрыва в Зимнем погибло пять человек персонала, еще несколько десятков получили ранения.
Предполагают, что, если бы помощь была оказана более оперативно и в оборудованном учреждении, царь мог бы выжить. Правда, ног он, скорее всего, лишился бы: по воспоминаниям очевидцев, у раненого императора «мускулы составляли единственную связь между стопою и коленями обеих ног, так как кости голеней были раздроблены и вышиблены взрывом».
В Зимнем казаков охраны, несущих царя, встретил дежурный гоф-медик с лекарским помощником. К ним присоединились другие врачи, но надежды уже не было. Вскоре подписали бюллетень: «Состояние Его Величества вследствие потери крови безнадежно. Лейб‑медик Боткин, профессор Богдановский, почетный лейб‑медик Головин, доктор Круглевский».
Цари, инфекции и эпидемии
В средневековой Европе существовала легенда, гласившая, что король может лечить золотуху наложением рук. Однако на деле цари, так же как и простые смертные, были подвержены инфекциям: туберкулез, оспа, корь, брюшной тиф, сезонные респираторные заболевания не обходили их стороной.
Ранние источники не позволяют точно определить, о каких именно хворях идет речь.
В XIV веке московский князь стал жертвой загадочной «моровой язвы», а Екатерина II в дневниках упоминала «горячку» и «лихорадку с сыпью», которая могла быть и корью, и ветрянкой.
Юный император Петр II скончался в возрасте 14 лет от натуральной оспы, ее же перенес Петр III. От неясного инфекционного заболевания умер Александр I: император отличался крепким здоровьем, но внезапно простудился в Таганроге и слег. Сегодня исследователи склоняются к мнению, что виной тому стала крымская геморрагическая лихорадка.
В обязанности врачей входило обеспечение инфекционной безопасности. Как и сегодня, основной мерой пресечения распространения заразы становился карантин. До нас дошел указ конца XVII века, запрещавший появляться во дворце недужным и тем, кто контактировал с людьми, страдающими «огневой болью или лихорадкой и оспою или иными какими тяжкими болезнями». В последний раз санитарно‑карантинные меры в императорской резиденции ужесточили в 1907 году из-за дифтерита, который перенесла великая княжна Анастасия Николаевна. Всех, кто был вхож в Александровский дворец, обязали сообщать о случаях заразных заболеваний среди родственников и знакомых. Это относилось и к обслуживающему персоналу, и к поставщикам, снабжавшим высочайший двор платьем, бельем, игрушками.
На протяжении всего существования царского дома Россия неоднократно сталкивалась с масштабными эпидемиями. В Петербурге во второй половине XVIII века свирепствовала оспа, которая пугала тем, что оставляла рубцы в местах язв. Это явление было достаточно частым — оспенные шрамы регулярно упоминаются в мемуарах и художественной литературе. Императрице Елизавете Петровне повезло: перенесенная в детстве болезнь не изуродовала ее лицо.
Екатерина II, чтобы избежать опасности, сделала прививку от оспы и себе, и наследнику, великому князю Павлу Петровичу. Для этого из Лондона был выписан врач Томас Димсдейл. Процедура проходила в обстановке строжайшей секретности.
О ней объявили, только когда Екатерина и наследник полностью оправились от последствий. Затем вакцину получили многие придворные. Инокуляция стала трендом, а недоверчивые антипрививочники сдали позиции. Сама Екатерина писала: «Начиная от меня и сына моего, который также выздоравливает, нету знатного дома, в котором не было бы по нескольку привитых, а многие жалеют, что имели природную оспу и не могут быть в моде». Впоследствии отечественные врачи освоили методику, и впредь Романовых прививали уже придворные медики.
В 1830-х, при Николае I, в России разразилась эпидемия холеры, которая унесла множество жизней. На протяжении всего столетия такие вспышки случались регулярно — в 40-х и 70-х. Но при первом появлении холера, как и любые новые инфекционные заболевания, внушала ужас населению: недуг развивался быстро, в считаные дни приводя к смерти.
Изолировали Зимний дворец и все пригороды, Царское Село и Петергоф. Пропускали только тех, кто подвозил припасы и другие необходимые для двора вещи. Если кто-то выезжал, то по возвращении обязательно принимал теплую ванну и менял одежду.
Дворянство самоизолировалось в загородных резиденциях. В частности, так поступил Александр Пушкин, благодаря холерному карантину переживший наиболее продуктивный период творчества, знаменитую Болдинскую осень.
Однако простому люду, который не мог во время всеобщей паники развлечь себя написанием «Евгения Онегина», приходилось куда хуже. Росло количество заболевших и умерших, а вместе с ним и недовольство в разных городах, в том числе в столице. Оцепление на заставах пугало, карантинные меры вызывали непонимание и гнев. Стали распространяться слухи, что врачи и чиновники намеренно травят народ. Так начались холерные бунты — волнения с нападениями на представителей власти и медиков.
В Петербурге центром мятежа стала Сенная площадь. Собравшаяся там толпа вознамерилась громить холерную больницу. Против бунтовщиков стянули войска, а потом на место событий прибыл император Николай I, нарушив ради этого карантин.
По воспоминаниям Александра Бенкендорфа, «государь остановил свою коляску в середине скопища, встал в ней, окинул взглядом теснившихся около него и громовым голосом закричал: „На колени!“ Вся эта многотысячная толпа, сняв шапки, тотчас приникла к земле». Осадив таким образом бунтовщиков, Николай пристыдил их, напомнив, что за поступки народа отвечает лично перед Богом, и призвал помолиться за упокой пострадавших в ходе волнений. Слова царя и присутствие войск возымели действие — толпа разошлась.
ЗОЖ при дворе: диеты и спорт
Признаком сбалансированного питания, которое не мог позволить себе простой народ, можно назвать постоянное присутствие на столе монарших особ свежих фруктов, овощей и ягод. Их подавали даже зимой и ранней весной. Они служили источником витаминов, способствовали профилактике цинги и других заболеваний.
Естественной мерой по ограничению питания становились православные посты. Другое дело, что высочайший стол даже без скоромных яств был достаточно калорийным, а иногда и вовсе больше напоминал скатерть-самобранку и изобиловал деликатесами: например, в те дни, когда церковный устав разрешал есть рыбу, царям подавали осетрину, белужину и икру ценных пород.
Упоминание о том, что мы сегодня назвали бы «разгрузочными днями» или «лечебным голоданием», можно встретить в записях Екатерины II. Ощутив тяжесть и жар во время отдыха в Петергофе, будущая императрица сутки сидела только на холодной воде, после чего почувствовала себя лучше.
От «гастрических страданий» (то есть трудностей с пищеварением) лейб-медики прописывали титулованным пациентам естественные слабительные вроде кефира с черносливом и другими богатыми пектином продуктами.
Специфической диеты придерживалась Александра Федоровна, которая с 1900-х годов стала вегетарианкой. Например, меню императрицы на 1 января 1912 года было весьма аскетичным: манный суп на завтрак, суп из чечевицы на обед и перловые битки с шампиньонами.
Для страдавшего гемофилией цесаревича Алексея питание подбиралось с учетом его заболевания — подавались блюда, богатые железом и другими полезными веществами, стимулирующими кроветворный процесс, например пюре из шпината и английские бобы. Кроме того, на закуску дети Романовых часто получали фунт свежей белужьей икры, а на сладкое — фруктовое пюре и желе, «здоровые» сладости.
Требования к внешности (и обусловленные ими особенности рациона) диктовали доминировавшие в ту пору каноны красоты.
В XVIII веке дородность не считалась пороком и ассоциировалась с достатком и здоровьем. «Полный/ая» — классический комплимент, который можно встретить на страницах произведений Вольтера и других авторов того времени.
Императрицы Анна Иоанновна и Елизавета были в теле: обе любили вкусную и обильную трапезу и противились попыткам придворных врачей ограничить их в питании.
А вот в XIX веке стала цениться тонкая талия, которую подчеркивали корсетом. Причем подобные пропорции признавались эталонными не только у женщин, но и у мужчин. Канон джентльменской красоты, установленный английскими денди в начале XIX столетия и распространенный среди аристократов и военных, подразумевал подражание античным атлетам. Мужчины носили облегающие панталоны, утягивали талии и подкладывали вату в плечи мундиров, чтобы создать форму перевернутого треугольника. Выступающему животу в таком силуэте было не место, а вот выпуклая грудь и узкие бёдра вызывали восхищение.
Сын и внук Николая также боролись с лишним весом: Александр II занимался на тренажерах в Зимнем дворце, а Александр III от природы имел достаточно крупную комплекцию. Не зря после открытия его конного памятника были написаны обидные строки: «На площади комод, на комоде бегемот». Известна и более грубая эпиграмма Александра Рославлева, содержащая намек на размер царского седалища. Судя по всему, ограничивать себя в пище у царя не получалось, но работа на воздухе помогала не полнеть совсем уж до неприличия.
Александр III предпочитал физкультуре брутальный труд: занимался греблей, рубил дрова, колол лед и не чурался других «мужицких» занятий в своих резиденциях.
Спорту в семьях монархов и их окружения уделялось большое внимание. Со времен Екатерины II, которая прививала охоту к упражнениям великим князьям, физкультура стала частью программы обучения. Впоследствии для этих занятий при дворе появились штатные гимнасты, в основном шведские. У молодых Романовых были брусья, турники, качели, кольца, бревно, вышка со смотровой площадкой, беговая дорожка и кегельбан. При Николае I царских детей стали вывозить на курорты — на морские купания: пребывание в воде считалось лечебной процедурой.
Нетрадиционная медицина при дворе
Для того чтобы появилась нетрадиционная медицина, сперва должна была сложиться «традиционная» — то есть опирающаяся на доказательную базу. Многое для этого сделала Екатерина II, которая в духе века Просвещения покровительствовала наукам. Однако известны случаи, когда ее венценосные потомки всё равно обращались к народным средствам и магическим практикам. Да и при самой Екатерине состоял Качиони — греческий капер (пират в законе), промышлявший знахарством и лечивший императрицу соленой морской водой. При дворе заговаривали зубы и рожу (стрептококковое рожистое воспаление), активно использовали рецепты травников.
Симпатию к нетрадиционной медицине питала семья последнего русского царя — в духе иррациональных настроений эпохи. Императрица Александра Федоровна была склонна к эзотерической религиозности с элементами оккультизма, а Николай II прислушивался к ее советам. И первым мистиком — консультантом царицы в вопросах здоровья стал вовсе не Григорий Распутин.
Подарив государю четырех дочерей, Александра Федоровна переживала, что не может родить наследника. Чтобы решить эту проблему, она обратилась к французскому экстрасенсу Филиппу, который проводил гипнотические сеансы. Но его методы не сработали — последующая беременность оказалась неудачной. Филипп посоветовал императрице заручиться покровительством Серафима Саровского. После паломничества в пустошь, где подвизался старец, Александра Федоровна действительно произвела на свет наследника. Это укрепило веру четы в святость Серафима, которого спешно канонизировали, а его портрет с тех пор был в кабинете императора.
Гемофилия наследника еще сильнее отклонила Александру Федоровну от официальной медицины, бессильной перед заболеванием сына. Тогда-то при дворе и появился Григорий Распутин, который, судя по многочисленным свидетельствам современников (великих князей, министров и приближенных к императорской фамилии), действительно обладал выдающимися способностями к внушению.
«Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, произносил какие‑то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как‑то необычно водил руками…
…Я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое‑то довольно сильное, правда, отталкивающее, но всё же моральное впечатление».
Из воспоминаний П. А. Столыпина
Благодаря этим способностям Распутин облегчал гемофилические кризисы цесаревича, при которых начиналось внутреннее кровотечение и ребенок испытывал сильные боли. Старец находился у постели Алексея, рассказывал ему сибирские сказки и молился. Судя по всему, требовалось только присутствие Григория Ефимовича и вера окружающих в его силу (известны даже случаи, когда он исцелял по телефону!). Кроме того, старец «лечил» приступы мигреней и сердечные спазмы у самой Александры Федоровны.
Профессора, наблюдавшие наследника, были не в восторге от «деревенского знахаря», как назвал его лейб-медик Сергей Федоров. Однако, учитывая трепетное отношение императрицы к Распутину, с ним приходилось сотрудничать. Не веря в его магические таланты, медики отмечали, что присутствие чернобородого целителя оказывает на членов царской фамилии мощное психотерапевтическое воздействие.
Однако в последний путь с императорской семьей отправился не заграничный экстрасенс и не старец, а выпускник Военно-медицинской академии, лейб-медик Николая II Евгений Боткин, сын Сергея Боткина, происходивший из врачебной династии, потомственный придворный доктор. После того как монархия рухнула, он остался с семьей опального императора. По собственной воле приняв решение поехать с Романовыми в ссылку, Евгений Боткин, у которого были и свои дети, хорошо понимал, чем ему это грозит. И всё-таки предпочел не покидать пост. Его последнее письмо лишено монархического пафоса «жизни за царя», но проникнуто желанием следовать принципам академической чести и блюсти верность врачебной клятве:
«Надеждой себя не балую, иллюзиями не убаюкиваюсь и неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза… Меня поддерживает убеждение, что „претерпевший до конца спасется“ и сознание, что я остаюсь верным принципам выпуска 1889-го года. Если вера без дел мертва, то дела без веры могут существовать, и если кому из нас к делам присоединится и вера, то это лишь по особой к нему милости Божьей…
Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына».
После всех усилий, которые столетиями предпринимали лейб-медики, чтобы сберечь здоровье Романовых, жизни членов последней царской семьи оборвались в одну ночь 1918 года. Вместе с ними расстреляли Евгения Боткина. Так закончилась история взаимоотношений русских царей и их врачей — у общей стены в подвале Ипатьевского дома.