Выйди и зайди нормально мем что значит
2020, выйди и зайди нормально!
Итак, 2020-й официально не задался.
Мы с мужем и котами решили, что с этим надо что-то делать. Так что:
— сделана кастрюля оливье;
— расчехлена стратегическая ёлка;
— и объявляется рестарт!
2020-й, выйди за дверь и войди как нормальный человек!
И пусть новый Новый Год будет лучше предыдущего!
20 марта как раз начинается год Мезгиря(паука) по Славянскому календарю
а еще на выходных Наурыз!!
Да, тут уже поздравляли с ним)
І вас са святам, шаноўны спадар)
Навруз котлы булсын).
Мытьё рук
Обслуживают всяких клиентов
Не, ну не может быть
Когда без маски не обслуживают
Останов (2)
Продолжаем знакомиться с книгой Адама Туза «Останов. Как ковид потряс мировую экономику.»
Коротко для ЛЛ: угроза коллапса рынков заставила американцев рисовать триллионы долларов и снабжать ими весь мир. Помощь в изоляции потребовалась многим. Катастрофы не произошло, но цена оказалась велика.
Лавина решений мировых лидеров была из ряда вон выходящей. Действовали все: если правительство запаздывало, компании, организации и просто физические лица действовали сами. В результате останов вызывался часто потребителем, который первым самоизолировался и прекращал активное участие в экономике.
Первым шоком был шок предложения. Перестали летать самолёты. Прекратился туризм. Остановились школы. Закрылись кинотеатры и рестораны. Одним из следствий было увеличение неравенства. Удалённо работать могут далеко не все, а как раз в основном более состоятельные. Также непропорционально сильно пострадали женщины, вынужденные сидеть дома с детьми, оставшимися без присмотра.
Следующим был шок спроса. В условиях неопределённости люди стали тратить меньше. Это больно отозвалось не только на туризме, но и, например, на текстильной промышленности. Чтобы сохранить рабочие места, развитые социальные государства обратились по примеру немцев к концепции частичной занятости. Но это в Европе. В Индии состоялся массовый исход из города в деревню. США болтались где-то посередине с их резко выросшей безработицей. Каждую неделю всё новые миллионы подавали заявления на пособие.
Колебания курса трежерей были плохой новостью для хедж-фондов, играющих на крошечной разнице между их ценой и фьючерсами. Они были вынуждены сгрузить свыше 100 миллиардов на рынок. На котором теперь царила паника. В таких условиях на сцену должен выйти заёмщик последней надежды. Конечно, это была ФРС. Начиная с 9 марта Трамп чуть ли не потрясал кулаками, требуя от Пауэлла решительных действий.
И деньги от ФРС пошли. Сначала сотни миллиардов на поддержку репо-сделок. 15 марта процентную ставку уронили в ноль (как уже случалось в 2008 году). Более того, ослаблялись условия для так называемых своп-линий, позволяющих обменивать на доллар мировые валюты в практически неограниченных количествах. На этот раз главным получателем долларовой помощи была не европейские, а азиатские банки. Шестерёнки этой системы приводились в движение не главами правительств, а незаметными чиновниками из высшего руководства центробанков, МВФ, БМР и крупных банков.
Подход Пауэлла к стабилизации рынков был триединым. ФРС предоставила займы нуждающимся компаниям. Далее, были созданы два органа по кредитованию крупных работодателей, которые скупали займы напрямую и у инвесторов. И, наконец, деньгами помогли и государственным и муниципальным учреждениям. Все эти действия вызвали генерацию доллара из воздуха темпом в миллион долларов в секунду! После того, как ФРС скупила активов на триллион долларов, рынок успокоился. Финансы потекли привычным маршрутом, обеспечивая устойчивое восстановление курсов акций.
Как водится, польза от восстановления распределилась неравномерно. Богатство мировых миллиардеров выросло на 1,9 триллиона. А насколько выросло Ваше?
Вот так, в который уж раз, центробанки стали конечным гарантом спокойствия в мировой экономике. Предыдущим случаем была мантра «Whatever it takes», запущенная председателем ЕЦБ Марио Драги во время спасения европейских финансов.
Хоть столь внушительные вливания побуждают задумываться о некоем «новом социальном договоре» в США, на самом деле финансовая политика государства и в этот раз послужила господствующим интересам и консервации неравентства, как это бывало и раньше. Адекватная страховка по безработице не возникла. Мигранты, работающие «вчёрную», остались за бортом. И т.д. и т.п.
Это была не стройная система господдержки, нет. Это был «запутанный и плохо скроенный монстр». Людям просто платили за то, что они не работают. Обеспечено это было госдолгом и печатью денег. Но платили не только простым работягам, сидящим дома с детьми. Платили и компаниям, и организациям. Неудивительно, что впрыснутые деньги пошли на повышение курса акций и займов. Даже молодёжь, получая свежие выплаты, бросалась спекулировать акциями. В таких условиях ФРС не нужно уже было покупать гособлигации. Этим уже занимались остальные. Но не все акции подорожали. Курсовой фейерверк затронул узкую группу счастливчиков во главе с цифровыми гигантами. Обычный бизнес часто продолжал балансировать на грани банкроства, как это было с торговыми сетями. Так дискриминационная природа коронавирусного кризиса запустила неистистовство на бирже, ведомое дневными розничными торговцами.
Мы видим, что пандемия заставила весь мир эмитировать деньги и влезать в долги не только для поддержки граждан, запертых в изоляции, но и для поддержания работы рынков капитала. Да, можно порадоваться вместе с автором, что ущерб от пандемии удалось ограничить. Но какой ценой?! Об этом не задумывались на волне страха. Между тем, и вирус не ушёл, и в долгах все, как в шелках. Следующего чёрного лебедя ждать недолго. Чем ответят тогда, снова деньги с вертолёта разбрасывать? Адам уверяет об отсутствии инфляции. Это было в 2020 кризисном году. А сегодня нарисованные триллионы уже надувают инфляционные пузыри по всему миру.
Выйди из себя и зайди нормально
Сентябрь горит, студенты плачут. После двух незабываемых месяцев каникул они снова вернулись к серым будням. Пары — домашка — пары, и так неделю за неделей. Запах выгорания отчётливо слышится в каждом переполненном автобусе, в каждой аудитории и комнате общежития. Что же делать?
Блогерка mariakakdela в своём инстаграме составила список из 30 дел, которые мы могли бы сделать для себя, чтобы прогнать осеннюю хандру. Я же, опираясь на её советы, хочу дать вам всего 5 пунктов, которые помогут держаться на плаву ещё достаточное количество времени и причём совершенно бесплатно.
1. Не отказывайтесь от встреч с друзьями и родными.
Иногда я расписываю каждый час выходного дня, стараясь выкроить время на встречу со старым другом, но за пару часов до назначенного времени понимаю, что единственное, чего хочу — это полежать в кровати и позалипать в «Tik-Tok». Чаще всего, это еще больше загоняет в прокрастинацию и после абсолютно нет сил даже сходить в душ. В такие моменты очень важно заставить себя встать, собраться и выйти из дома. Общение с близкими придает сил. Вы можете обсудить свои планы, достижения, тем самым получить достаточно мотивации, чтобы продолжить дела. А самое главное — это прекрасное чувство, что день прожит не зря.
Общение с близкими придает сил.
2. Расхламление всего: от головы до телефона.
Когда вокруг полный хаос, то желание что-либо делать пропадает совсем. Все начинается с того, что ты не можешь найти нужную лекцию в миллионе бесполезных скринов в галерее и заканчивается фразой «да ну ее, лучше полистаю ленту». Очень важно перед началом любой работы навести порядок, создать уютную обстановку и, может даже, создать отдельный плейлист для работы. Чистота вокруг — чистота в голове.
Чистота вокруг — чистота в голове.
3. Бумага.
Накричал преподаватель? Сосед не убрал за собой грязные тарелки? Никто не понимает и не хочет слушать? Возьми ручку, белый листок и пиши. Пиши о том, как устал, хочешь спать или обниматься. О том, как всех ненавидишь и спрашивай, за что тебе такая участь. А потом сомни, выброси или сожги. Очисти себя от негатива, чтобы взять новый, чистый лист и уже на нем написать о том, чему и кому ты был благодарен сегодня, что вызвало у тебя улыбку, ради чего стоит ждать завтра и зачем тебе то, чем ты сейчас занимаешься. Бумага все терпит.
Очисти себя от негатива…
4. Мотивация и где её взять.
Вспомни, ради чего ты здесь. Почему ты выбрал именно этот факультет или место работы? Подумай, что тебе нужно для достижения твоей цели и составь план. Не расписывай слишком много пунктов — это лишь напугает твой мозг. И радуйся, хвали себя за каждую маленькую победу! Отложи телефон, удели определенное количество времени на одну задачу и не забывай отдохнуть — прервись на кофе, прогулку или позвони родным. И помни, что пока ты ничего не делаешь, кто-то зарабатывает твои деньги.
Пока ты ничего не делаешь, кто-то зарабатывает твои деньги.
5. Новое или давно забытое хобби.
У каждого человека, должно быть что-то, что приносит удовольствие. Кто-то выбирает спорт, кто-то печет тортики, а кто-то рисует в своем уникальном стиле. Найди для себя увлекательное хобби, от которого твои глаза снова будут гореть и искриться. А может, ты уже занимался чем-то, но забросил? Пробуй всё новое, спотыкайся, падай и начинай заново. Жизнь одна, а значит ни в чем себе не отказывай.
Пробуй всё новое, спотыкайся, падай и начинай заново.
Выгорание — отвратительная вещь, но никто от неё не застрахован. Главное всегда помнить, к чему ты идешь и чего хочешь. Прямо сейчас возьми себя в руки и займись делом, потому что никто другой тебе не поможет. Ты у себя один и ты молодец.
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Цитатник
Цитаты из фильмов+рисунки на камнях Мы видим то, что ожидаем увидеть, а не обязательно правду.
—Ссылки
—Видео
—Фотоальбом
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
2016, ну ка выйди и зайди нормально!
然
由
Три вещи никогда не возвращаются обратно: время, слово, возможность. Три вещи в жизни ненадежны: власть, удача, состояние. Три вещи разрушают человека: вино, гордыня, злость. Три вещи труднее всего сказать: я люблю тебя, прости, помоги мне.
Попал в этот мир по связям. Родители помогли. Если бы не родители, не знаю где бы сейчас был
Мужикам очень не хватает этой бабьей черты, когда от скуки начинаешь убираться в квартире
Крутые пользователи интернета не оборачиваются на взрывы пуканов свидомых.
Людям часто кажется, что я многозначительно и иронично молчу, но на самом деле я просто тупой.
Когда решила в интернете на медицинских сайтах найти свою проблему: либо я здорова, либо жить осталось час.
Ну и зачем ты мои палочки погнула?
Разговаривал с мамой по поводу её желания иметь внуков. Сошлись на том, что она заводит кота.
Настроение: поставить на аватар фото дембеля в форме и писать девушкам в Вконтакте под свадебными фотографиями «не дождалась меня всё-таки, мразь!»
Хочется вернуться в прошлое и хорошенько себя избить.
Я не понимаю, почему основная часть преступлений совершается ночью, ведь убивать хочется в основном с утра.
И помните: сегодняшний день обмену и возврату не подлежит.
| Рубрики: | юмор |
Метки: юмор
Процитировано 16 раз
Понравилось: 79 пользователям
Зашли и вышли
Лига Геймеров
30.4K пост 76.4K подписчиков
Правила сообщества
Ничто не истинно, все дозволено, кроме политоты, за нее пермач, идите на ютуб
Оскорблять участников сообщества;
Нельзя оценивать Toki Tori ниже чем на 10 баллов из 10;
Судя по новой волне мемов из Skyrim, кто-то все таки купил Anniversary Edition.
Норм квест, если надо быстро в Маркарт попасть, а ты до этого там не был.
«А еще там была коза. «
. а потом квест на пару минут.
О, мой любимый квест!
О! Я наконец то 1000 рейтинга достиг! Жаль на дежурстве, придется завтра отмечать )
а подарочек рульный. всяко лучше мирендийского или шеагоратского, да и баальского и т.д
Неловкая ситуация
Брат Elder scrolls edition
Продолжение поста «Юморески»
Одну вечность спустя.
Верните землю инде- то есть фалмерам
А ещё Талмору нужен затяжной конфликт, а Ульфрик хочет быстро закончить войну, так что он не предатель
Хорошо, Джереми, это игра про зачистку пещер и убийство драконов. Нужна простенькая фэнтезийная музыка
И снова Скайрим Солитьюд
Бесконечное приключение
Фигурка Силт Страйдера
Мой Великий камень душ
Игра в кальмаРика
The Elder Wars
У Космических волков есть только два союзника: Бьорн и мьёд
Не то подземелье
Ну давай же Морти, зашли и вышли, убьём пауков и всё приключение на 20 минут
Беги мышь Морти
Приключение на 20 минут через варп
Королевская битва
Овладеть стихией
– И ни септима больше! – уверенно отрезал Данелиус.
Ра’Морд знал, что самые жадные торговцы Тамриэля получаются из имперцев и редгардов. Но их совместное потомство переходило все мыслимые границы. Каджит твёрдо решил, что вернётся на одинокую ферму ночью и напомнит её обитателям пословицу «Скупой платит дважды». Арамий Фин был единственным в округе скупщиком, который не брезговал даже откровенным барахлом. Ржавые клинки, мятые кирасы, поломанные части двемерских механизмов – за всё это можно было выручить хоть какие-то гроши. «Для других хлам, а для меня сокровища!» – говаривал хозяин большой свалки, за долгие годы скопившейся возле дома. Всё барахло он вместе с сыновьями разбирал на детали, сортировал и перепродавал полученный лом кузнецам. Одному Шеогорату известно, как Фин умудрялся при этом оставаться в плюсе. Но приток хлама от не самых удачливых приключенцев не иссякал. Ра’Морду, чьи последние вылазки принесли паршивый улов, тоже пришлось вспомнить дорогу к ферме-свалке. Фермой она оставалась благодаря Абигале Фин, проявлявшей редкую для уроженцев пустыни страсть к земледелию.
– Ты б ещё кронциркулей насобирал, – проворчал Арамий, когда его сын расплатился и вывалил трофеи каджита в общую кучу. Данелиус привычно ухмыльнулся отцовской шутке и удалился в дом. Ра’Морд молча рассматривал стены хижины, обитой разноцветным металлом, прикидывая, у какой из них может стоять сундук с монетами.
– Не торопишься, как я погляжу? – прищурился бородатый имперец, явно что-то обдумывая.
– Каджит готов задержаться, если есть выгодное предложение.
– Есть, – немного помедлив, отозвался Фин. – Не скрою, дело опасное, но заплачу щедро.
– О щедрости Фина ходят легенды, – сыронизировал Ра’Морд.
– Да что б ты понимал в честной торговле, воришка! – завёлся было имперец.
– Фин! – неожиданно прикрикнула на мужа редгардша, доселе молча ковырявшая грядку неподалёку.
Каджита всегда забавляло, как человеческие жёны, в случае крайнего раздражения, зовут мужей по фамилии.
– Копай свою землю, женщина! – огрызнулся Арамий, но всё-таки заговорил более дружелюбно. – На этот раз не обижу. Дело сложное и очень личное.
Он вышел на дорогу, проходившую мимо фермы и исчезавшую за холмом. Указав на холм, Фин продолжил:
– Наверху – руины большой кузницы. То ли от двемеров, то ли от нордских предков остались. Завелись там разбойники, да не простые, а с огоньком. Данью всех обложили, посевы и дома жгут, атронахов огненных по дорогам пускают. Так бы и бес с ними, пока плату умеренную трясут. Да только меч дедов они уволокли, вот за это обидно.
– Зачем огненным магам железяка? – удивился Ра’Морд.
– Не простая железяка! – обиженно воскликнул Фин. – А с огненными чарами! Видно, главарь у них не только огнём швыряться, но и сталью помахать не прочь.
Выслушав предложение торговца, Ра’Морд испытал искреннее недоумение. Имперец явно что-то недоговаривал, потому что плату сулил поистине королевскую. Уж не Мерунес ли Дагон готовит на том холме свой реванш Тамриэлю?
– Фин? – в голосе подошедшей фермерши явно читалось недовольство.
– Ну хорошо, хорошо! – отмахнулся муж, мрачно разглядывая свои руки. – Там ещё кое-что. Кое-кто. Один глупый мальчишка, выбравший кривую дорожку. Если получится привести его живым, будет неплохо. Но главное – меч!
– Арамий Фин, скамп тебя раздери! – рявкнула женщина так грозно, что каджит невольно приготовился отпрыгнуть в сторону. – Это твой сын!
– Мой сын не подался бы в разбойники! Мой сын не отнёс бы их главарю семейную реликвию! Мой сын… – торговец вдруг замолчал и глубоко вздохнул. – Да, это мой сын… Мы сами виноваты. Я с головой зарылся в своём металлоломе, а ты – в своих грядках. А чего хочет Якобас, никому не было дела.
Ра’Морд не стал дожидаться, когда к семейной драме присоединится Данелиус и повинится, как украл у младшего брата сладкий рулет.
– Каджит сделает всё возможное.
– Последний раз говорю: или он, или ты! – прогремел норд раскатистым басом.
Перед ним на коленях стоял тщедушный разбойник со связанными за спиной руками. Рядом неуверенно переминался с ноги на ногу смуглый парень с мечом в руке. Клинок периодически вспыхивал ярким оранжевым пламенем.
– Но… Послушай, Ожог… Это жестоко. Он побоялся пройти Закалку, так и пусть идёт на все четыре стороны. Среди Калёных ему не место. Зачем же убивать?
– Здесь я решаю, сопляк! – взревел Ожог. – Если кто-то приходит ко мне, то у него лишь два пути – быть Калёным или вообще не быть!
Главарь поднялся с трона, выхватил у парня меч и уставился на пылающее лезвие.
Юноша попятился, едва не оступившись и не полетев с помоста в мерцающие угли. Ожог сунул ему в руки меч и хлопнул по плечу:
– Руби! И станешь одним из Калёных. Считай это своей Закалкой.
– Каджит думает, что фермеру лучше махать мотыгой, а не мечом! – крикнул Ра’Морд из тени, когда Якобас Фин уже занёс дрожащий клинок над головой связанного.
– Это кто там мявкает? – откликнулся Ожог, останавливая жестом пару подоспевших громил.
– С тобой, Калёный Зад, не мявкает, а разговаривает агент имперской стражи, которая окружила форт и намерена затушить ваш костерок по-гвардейски!
Каджит, конечно, блефовал. Однако, на разбойников это произвело впечатление. Из коридоров послышался топот многочисленных ног и возгласы о неких тоннелях для отступления. Похоже, банде безумного пиромана не хватило закалки перед угрозой противника более грозного, чем запуганные фермеры. Даже самые верные телохранители испуганно переглядывались, не решаясь бежать из башни лишь из-за риска получить огненный шар в спину. Сам же главарь скривился, услышав своё старое, давно забытое прозвище.
Ра’Морду повезло. Однажды в таверне близ Виндхельма он подслушал историю о норде, который хотел победить огонь. Рольфа, росшего в семье кузнеца, с детства раздражало, что северяне стойки к холоду, но хрупки и беспомощны перед пламенем. Глядя, как сталь становится крепкой и упругой, чередуя нагрев с охлаждением, он выдумал, что и человека можно закалить подобным образом. Уже в зрелом возрасте, схоронив отца и завладев его кузницей, он решился. Приготовив бочку с ледяной водой и раздевшись догола, норд храбро шагнул в пламя горна. Но выпитое для храбрости дало о себе знать: Рольф споткнулся и шлёпнулся на угли ягодицами, после чего с воплями и слезами отмачивал их в бочке с водой. Неизвестно, насколько закалилась тыльная часть горе-кузнеца, но с того дня он обрёл позорное прозвище и полную кашу в голове. Не желая терпеть насмешки, Рольф Калёный Зад ушёл из родного посёлка. Ему удалось выучить пару заклинаний и сколотить шайку безумцев, которые поверили в чудодейственную Закалку. Каждого соратника он сначала поджигал, потом замораживал. Неудивительно, что те, кто пережил такие чудеса, ехали крышей похлеще своего главаря. Ра’Морду повезло, что грозный Ожог оказался именно тем безумным кузнецом, которого напоминание о прошлом легко выбило из колеи.
– Так вся эта ваша Закалка ерунда? – спросил Якобас, растерянно глядя на струсивших разбойников и дрожащего главаря.
– Да пошло оно всё! – крикнул один из Калёных, спрыгнул с помоста и скрылся в коридоре позади горна. Следом сорвался и его напарник.
– Трусливые крысы! – взревел Ожог, швырнул для приличия в Ра’Морда огненный шар и затопал по коридору, догоняя нерадивых подчинённых.
Якобас и связанный разбойник какое-то время смотрели друг на друга, пока последний не спросил робко:
Парень молча пожал плечами, перерезал путы и проводил убегающего грустным взглядом. Меч прадеда тихо пылал в его руке.
Якобас покачал головой.
– Овладеть стихией огня, – тихо ответил он и почему-то покраснел.
– Каджит знает более безопасных учителей магии.
– Да нет, овладеть стихией… буквально.
Ра’Морд остановился и вопросительно уставился на юношу.
– Ну знаешь, эти огненные атронахи… – Якобас смутился ещё сильнее. – Видел, какие у них формы? Я думал, если пройду закалку, то смогу с ними… Ну… Ни у кого ведь такого не было…
Повисла гнетущая тишина, которую нарушил стук молотка с фермы-свалки.
– Лучше расскажем старому Фину версию каджита, – уверенно сказал Ра’Морд и зашагал по дороге.
Мерзкие мерские штучки
– Целый город! – ахнул Ра’Морд, когда его глаза привыкли к яркому освещению. Пространство пещеры занимали высеченные в скале дома, арки и лестницы. Всё это громоздилось в несколько уровней, обладая странным очарованием гигантского муравейника. Каменный лик с завитой прядями бородой сурово взирал сверху на центральную площадь. Двемерские руины каджит ненавидел с первой встречи с паровым центурионом. Но в этом городе кипела жизнь, всюду сновали люди и меры, а единственная жестянка-сфера спокойно патрулировала окрестности высохшего фонтана.
Среди караванщиков давно ходили слухи о здешних богатствах и о странностях местных жителей. Они не выглядели даэдрапоклонниками, но зачем-то их предки заперлись под землёй пару веков назад и контактировали только с бродячими торговцами и алхимиками.
Поправив на плече увесистую сумку с барахлом, Ра’Морд двинулся по широкой лестнице вниз, к площади, высматривая в серости каменных узоров магазин.
– Отвести тебя к торговцу?
Каджит невольно ощетинил загривок – настолько неожиданно раздался звонкий голос под ухом. Мальчишка улыбался во весь рот и выглядел крайне дружелюбно. Однако авантюриста такие улыбки давно не подкупали.
– Каджит не станет за это платить, – сказал он уверенно и ускорил шаг.
Не для того он тратил обаяние, уговаривая толстозадую градоначальницу впустить его, чтобы теперь платить непрошеному гиду.
– Так и быть. Бесплатно! – в голосе ребёнка читалась прямо-таки мольба.
Что ж, пусть детёныш рассмотрит «пришельца из верхнего мира» и благополучно отвяжется. Каджит молча кивнул, и мальчишка радостно затараторил, тыкая пальцем в разные стороны. Всю дорогу Ра’Морд пытался угадать, какой расы его проводник, поскольку все гладкокожие для него выглядели одинаково. Выделялись разве что редгарды, но бледный светловолосый мальчишка явно был не из них. Наверное, имперец, раз пытался выудить плату за навязанные услуги.
Из слов проводника следовало, что в городе есть алхимик, пара лекарей, бригада механиков и отряд скучающей от безделья стражи. Ночная прогулка по сундукам уже не казалась лёгкой затеей, а когда мимо с лязгом прокатилась двемерская сфера, каджит окончательно загрустил. Что ж, придётся обойтись честной торговлей.
Ассортимент магазина был неплох, но выторговать солидную сумму Ра’Морду не удалось. Зато выяснилось, что подземные жители в некоторых делах беспомощны, словно дети. Монеты за нехитрую подработку посыпались как из убитого грязекраба. Ра’Морду пришлось поймать сбежавшего кота (грубо объясняя всем, что они не родственники), раздобыть инструменты для кузни, отучить одного балбеса от скумы и оценить качество выращенных под землёй овощей. Каджит, скрипя зубами, вытерпел даже осмотр от местных лекарей. Лишь стройная темнокожая наставница смогла растопить сердце авантюриста, и он с радостью наврал её ученикам о своих подвигах в верхнем мире.
В день, когда Ра’Морд набрал достаточно септимов на зачарованный лук, в его гостевое жилище явилась градоначальница. Дородная имперка была искренне расстроена, и каджит решил отплатить за гостеприимство ещё одной услугой. Ни слова не говоря, женщина повела его в храм Кинарет.
На сбившемся соломенном матрасе поверх каменной кровати лежал знакомый мальчик-проводник. Над ним суетились оба лекаря – морщинистый редгард и юная остроухая монахиня. Рядом причитала бабушка сорванца, урожай которой каджит дегустировал накануне. «Всё-таки детёныш норд», – решил он, глядя на крепкую высокую старуху.
– С самого рождения воспитываю его, как родного, – всхлипывая, проговорила фермерша.
«Они издеваются», – подумал Ра’Морд, чьи догадки снова пошли прахом. Но вслух он сказал другое:
– Каджит сочувствует вашей беде. Что произошло?
– Каджит может помочь?
Было ясно, что мальчишку не спасти, раз у лекаря опустились руки.
– Может! – неожиданно воскликнул кто-то.
Все посмотрели на нервного босмера с нескрываемым раздражением. Даже Ра’Морд, который недавно в красках расписывал этому дурню будущее любителей скумы.
– Боделук, заткнулся бы ты по-хорошему! – с горечью прикрикнула на парня пожилая нордка. – Если бы не ты.
– Я виноват! – взвизгнул коротышка, размахивая руками. – Поэтому я должен всё исправить! И я знаю, как!
– А я знаю, как эльфу череп расколоть! – зарычала фермерша, в которой проснулся дух северной воительницы.
– Погоди, Бристилла, – успокоил её старый лекарь, – давай послушаем.
– Там, в скале, ещё один город! – затараторил Боделук. – Как наш, только заброшенный. Я туда ходить боялся, только в проходе прятал. ну. всякие вещи. А Остиан любопытный, вы сами знаете. Он дальше полез, и заразу эту подцепил.
«Остиан. Может, бретон?» – мелькнуло в голове каджита.
– И как нам это поможет? – устало поинтересовался редгард, глядя на трясущиеся руки босмера.
– Мне кажется, – коротышка облизал потрескавшиеся губы, – если там был город, то и лекари были, и алхимики. Если эта болезнь там была, то и лекарство от неё должно быть.
– Если только город от этой болезни не вымер, – печально произнесла монахиня и тут же виновато покраснела.
Повисла неловкая тишина, которую нарушали только нервные почёсывания босмера и тихие стоны Остиана.
– Я так думаю, – сказала, наконец, градоначальница, – если есть шанс, даже самый ничтожный, мы должны им воспользоваться.
Имперка повернулась к каджиту и пристально посмотрела в жёлтые глаза с вертикальными зрачками. Ра’Морд ненавидел двемерские руины, но за несколько дней рутинной беготни он изрядно соскучился по приключениям. Да и наживу таинственный город мог сулить немалую. А неизвестная зараза. Каджит однажды вернулся в своё мёртвое тело, так что и это как-нибудь переживёт. Тем более, что у него завалялся флакон с сопротивлением всякой хвори. Авантюрист прикрыл глаза и уверенно кивнул.
В захламлённой мастерской, где босмер травился скумой вместо того, чтобы чинить пауков-рабочих, Боделук повёл Ра’Морда в самый дальний угол. Там он схватил большую кувалду и, кряхтя, врезал по каменной стене. Неожиданно кусок скалы с глухим скрежетом ушёл в пол, открывая тёмный узкий проход. Каджит невольно принюхался, хотя не имел понятия, как может пахнуть незнакомая зараза. Он вынул из-за пояса зеленоватый пузырёк и осушил одним глотком. На вкус зелье было не лунный сахар и воняло чесноком, так что хвори должны были дохнуть от одного лишь запаха.
– Ты с каджитом? – спросил Ра’Морд и ухмыльнулся, когда босмер замотал башкой, сунул ему в руки незажжённый факел и попятился. Факел полетел в кучу хлама, а каджит, прекрасно видевший в темноте, осторожно шагнул в проём.
Коридор уходил всё дальше, плавно закругляясь. Создавалось впечатление, что он огибает населённый город по всему периметру. Кое-где из стены торчали металлические элементы, заставляя нервничать. Ра’Морд остановился у жёлтого диска размером с тыкву. Однажды в похожих руинах из такого «окошка» ему на голову вывалился двемерский паук. Чуткий слух каджита уловил тихие звуки. Он подкрался ближе, на всякий случай приготовив кинжал. Неожиданно сработал какой-то механизм, открылись металлические створки, обнажив решетку, из которой отчётливо зазвучали знакомые голоса.
– А от тебя только упрёки и ворчание! – огрызался её муж. – Никакого терпения не хватит. Меня ждут в кузнице.
Громко хлопнула дверь, послышались приглушённые всхлипывания:
– Знаю я, кто тебя там ждёт.
Знал это и Ра’Морд, знал и весь город. Только на людях заморенная торговка прикидывалась хоботом и отрицала все намёки на связь её мужа с юной эльфийкой из мастерских. Между прочим, сестрой того самого Боделука. Но кто и зачем следил таким образом за бытовыми ссорами жителей?
Продвигаясь по коридору, каджит встречал всё новые «шпионские окна» в город. На полу кое-где валялись истлевшие куски пергамента. Подняв один из них, Ра’Морд обнаружил ряды угловатых значков. Такие же буквы покрывали конструкции из жёлтого металла во всех двемерских руинах. Каджит почувствовал сильное волнение. Что если он приблизился к великой тайне исчезновения двемеров? Что если они не покидали Нирн, а до сих пор прячутся в таких вот секретных городах, наблюдая и делая записи? Осталось придумать, как использовать это открытие для своей выгоды.
Коридор вывел к каменной лестнице, которая спускалась в просторную пещеру. Однако всё это напоминало, скорее, не город, а огромную лабораторию. Двемеры были известны как отличные механики, но об их алхимических талантах каджит ничего не слышал. На каменных и металлических столах громоздились ряды склянок, кучи незнакомых инструментов и приспособлений. Ра’Морд поборол желание набить мешок трофеями, опасаясь притащить в Тамриэль неизвестный мор. Его внимание привлекли полуистлевшие рисунки и схемы – язык, понятный всем без исключения. Изображения людей, зверолюдей и меров, чьи тела подвергались жутковатым метаморфозам. Подрисованные бутылочки разного цвета и объёма явно намекали на дозировку веществ и их воздействие на организм.
– Каджит ненавидит двемеров! – прошипел Ра’Морд, убедившись, что бородатые умники готовили эксперименты над своими соседями. Мало им было фалмеров.
Из всех меров каджит доверял только оркам, которых и мерами-то назвать можно было с натяжкой. Они обычно не хитрили, говорили всё прямо в лоб и били туда же, если доходило до драки. А вот скрытные босмеры, высокомерные альтмеры и расисты-данмеры вызывали у каджита отвращение не меньшее, чем скользкие аргониане. Но подземные меры, устроившие полное вырождение своим снежным собратьям, перещеголяли всех.
– Мерзкие мерские штучки.
Зарисовки в одной из книг свидетельствовали, что зелья испытывались и на подземной фауне. Причём результаты были настолько впечатляющими, что каджиту стало не по себе. Крысы, решающие головоломки. Крысы, организующие побег из клеток. Крысы, захватывающие подземные города. На одном из рисунков огромная крыса в подобии короны стояла посреди площади перед толпой крыс поменьше. Некоторые вполне по-человечески держали в лапах факелы. В паре небрежных штрихов на заднем плане каджиту почудилась гора мёртвых двуногих тел.
Ра’Морд не знал, что думать. Двемеров истребили «поумневшие крысы», или они были всего лишь фантазией учёного? Может, просто все вымерли от собственноручно созданной заразы? Где же тогда хоть какие-то останки?
Иммунитет, подаренный эликсиром, был не вечен, поэтому следовало торопиться. Каджит одну за другой распахивал металлические двери в тесные кладовые, не имея представления, как выглядит лекарство. Одна из дверей открывалась с помощью заклинившего рычага, так что пришлось повозиться.
Когда створки, наконец, со скрежетом разошлись, Ра’Морд застыл в изумлении. Помещение оказалось просторным, немногим меньше главной лаборатории. Каменные ложа вдоль стен и длинный металлический стол с лавками по бокам говорили о том, что это общая спальня и столовая разом. В дальнем углу громоздилась гора искорёженных клеток, похожих на те, в которых разбойники держат ручных волков. Пространства между кроватями занимали мерзкого вида конструкции из земли, тряпок, костей и прочего мусора. Каджит без труда опоздал в этих кучах крысиные гнёзда. Тем более, что хозяева гнёзд деловито расселись за длинным столом, словно пародия на какой-то военный совет. Выглядело это комично и жутко одновременно. А когда десятки пар красных глаз, видевших во мраке не хуже каджита, разом обратились к незваному гостю, Ра’Морд почувствовал неприятную дрожь в коленях. Огромным грызунам не хватало только факелов в лапах. Скайримских переростков называют злокрысами. Интересно, как стоило бы именовать этих? Умнокрысы?
– Мудрокрысы, –неожиданно прошипел самый крупный грызун, восседавший во главе стола, – Так. лучше.
Слова явно давались ему с трудом – ускоренная двемерами эволюция коснулась интеллекта, но не речевого аппарата.
Ра’Морд не знал приёмов против телепатии, поэтому решил повторять про себя самое обидное ругательство, надеясь выбить противника из колеи. «Крысиный король» лишь криво усмехнулся. Он попытался снова заговорить, но вышло совсем неразборчиво. Грызун замолчал, закатил глаза, и каджит услышал речь прямо у себя в голове.
«Двемер был враг. Двемер сеял заразу. Двемер поплатился. Каджит не враг. Каджит может помочь.»
– Каджит к вашим услугам, – неуверенно пробормотал Ра’Морд, тут же сообразив, что мог и не говорить этого вслух.
«Каджит пришёл сверху. Значит, есть выход. Каджит покажет выход.»
Ра’Морд почувствовал, что может стать причиной чего-то очень нехорошего. Как ни старался он контролировать свои мысли, воображение ярко нарисовало картины городов, опустошённых неизвестной болезнью.
«Не заразим. Будем жить там, где никого. Двести лет не видели солнца. Наши дети должны увидеть.»
Авантюрист прекрасно понимал, что крысы могут просто разорвать его стаей и по следам выйти к секретной двери в мастерскую. Однако решил рискнуть и поторговаться.
– Помощь за помощь. Если есть лекарство от вашей заразы, каджит покажет выход.
Как ни странно, главный «мудрокрыс» кивнул. Однако тут же послал в голову собеседника решающее условие:
Остаток дня (насколько можно было судить под землёй) прошёл в приготовлениях. Крысы пообещали, что уйдут незаметно, не тронув никого из спящих горожан. Проскользнуть мимо ожиревшей от безделия стражи было плёвым делом, а двемерских анимункулей грызуны учились обходить не одно поколение. Ра’Морд понимал, что верить крысам – не лучший вариант, но других просто не имелось. То, что он до сих пор был жив, вселяло небольшую надежду.
Каджит нарисовал на уцелевшем листке бумаги схему «подслушивающего коридора», обозначив расположение секретной двери. Умные твари, наверняка, сообразят, как её открыть. Когда последняя из крыс покинула зал главной лаборатории, крысиный предводитель кивнул каджиту и с трудом проговорил:
– «Спасибо» не булькает, – возразил Ра’Морд, намекая на обещанное лекарство.
Вместо ответа «мудрокрыс» указал лапой куда-то за спину каджита, а когда тот обернулся, предсказуемо исчез в коридоре вслед за своей серой армией.
– Каджит найдёт вас всех и разорвёт! Как.
Ра’Морд замолчал. Напрашивалось сравнение с котом и крысой, которое ему не нравилось. Он злобно озирался по сторонам, раздумывая, что делать дальше. Вдруг на глаза ему попалась неприметная дверь в дальнем углу пещеры – как раз в том месте, куда указал грызун.
– Так и быть, не разорвёт, – пробормотал каджит. – Но очень серьёзно поговорит!
Дверь явно блокировал некий механизм, но никаких кнопок и рычагов в окрестностях не наблюдалось. Битый час умелый взломщик тщетно исследовал преграду в поисках замка. Отчаявшись, он даже бахнул в грязно-жёлтый металл слабеньким огненным шаром. Дверь не поддалась, но каменные своды отозвались таким эхом, что Ра’Морд на время оглох. В звенящей тишине ему почудился женский голос с бретонским акцентом.
– Всё-таки разорвёт! – разозлился каджит и осмотрелся в поисках железяки потяжелее.
Слух к нему вернулся, но женский голос, на удивление, не исчез. За дверью явно кто-то был. Приложив ухо к металлу, каджит услышал странные лязги и скрипы, а потом мелодичный голос проговорил что-то на языке, напоминающем древние эльфийские наречия.
– Каджит не понимает, – крикнул Ра’Морд и снова прислушался.
– Господин хочет, чтобы я говорила на языке подопытных? – через некоторое время отозвались из-за двери. – Позвольте мне выйти?
Снова повисла тишина, нарушаемая металлическими поскрипываниями и щелчками. Наверняка, за дверью была ещё одна лаборатория, до сих пор действующая. Но как она уцелела перед натиском «мудрокрысов»? Да и бретоны не живут так долго, несмотря на имевшихся когда-то в роду эльфов.
– Каджиту не положено, – отозвалась, наконец, незнакомка. – Позволить может только двемер.
– Двемер позволяет, – пожал плечами каджит.
– Что ты такое? – прохрипел каджит, на всякий случай приготовившись к прыжку.
Сфера остановилась и смущённо потупилась.
– Прошу прощения. Я никогда не встречала никого, кроме господина и его помощников. Меня зовут Мари.
Такой сильный акцент был редкостью даже в самых глухих уголках Хай Рока. Сколько же веков этой жестянке? Как живая душа может угодить в механизм, Ра’Морд знал не понаслышке. Ему стало жаль несчастную, когда-то доверившуюся сумрачному подземному гению в надежде научиться его секретам. Даже несмотря на те жуткие эксперименты, в которых она была помощницей.
– Каджит ищет лекарство от вашей заразы.
– О, понимаю, – живо отозвалась Мари.
Она резко выбросила вперёд одну из «рук» и ткнула в плечо каджита тонкой иглой. Ра’Морд не успел на это среагировать и злобно зашипел.
– Так я и думала! – пропела Мари, всплеснув манипуляторами. – Анализ положительный. И склеры, и дыхание, и запах.
– Запах ни при чём! – огрызнулся каджит.
– Но налицо все признаки.
Тут сфера выдала нечто на древнем языке, отчего Ра’Морд прижал уши, ожидая появления даэдры. Ничего такого не произошло, а жестяная знахарка продолжила:
– К счастью, одна порция лекарства ещё осталась!
Ра’Морду стало не по себе. Если он подцепил крысиный мор, а лекарство лишь одно. В памяти всплыло бледное лицо мальчика, чью расу он так и не отгадал.
– Каджиту нужно хотя бы два флакона!
– Невозможно, – с сожалением развела «руками» Мари. – Последние десятки лет не было новых материалов. Всё имеет срок годности.
– Даже каджит, – грустно прошептал Ра’Морд.
Подземный город авантюрист покидал в мрачном настроении. Его возвращение вместе с металлической целительницей произвело фурор. Крысы не обманули, их передвижений в городе никто не заметил, а новых заболевших не наблюдалось. Остиан быстро пошёл на поправку, а градоначальница со слезами на глазах пообещала поставить герою памятник. Однако цены в магазинах для героя осталась прежними. Но волновало Ра’Морда совсем другое.
Каджит шёл по дороге, прислушиваясь к своему телу и раздумывая, какой из алтарей может его исцелить. Чувствовал он себя, на удивление, неплохо. Вторым раздражающим фактором был анимункул с приятным женским голосом, увязавшийся за Ра’Мордом. Оставаться дольше под землёй Мари наотрез отказалась, как ни уговаривали её городские лекари. Бретонке, веками запертой в металлическом теле, очень хотелось увидеть, как изменился мир. Впрочем, плюсов в такой попутчице было немало. Можно спокойно ночевать под открытым небом, не боясь нападения. Охранник каравана с личной двемерской сферой стоил значительно дороже. А при необходимости можно будет продать жестянку в какую-нибудь гильдию.
– Каджиту нужно на север, к большому святилищу Кинарет, – объявил Ра’Морд на очередном привале.
– Как ты думаешь, – неожиданно спросила Мари, – я могла бы снова стать человеком?