Вы говорите что слезы людские вода
Леонид Филатов
Александр Шадура
Маме
Загорелся огонь в сельской хате
Села ужинать тихо за стол
Мать в поношенном старом халате
Сбросив крошки тряпицей на пол.
В чугунке суповая похлебка
И кусочек горбушки в руке
Догорит восковая веревка
И заплачет родная в тоске.
Старый кот растянулся на печке
И мурлычет тихонько во сне
Отблеск тусклой и плачущей свечки
Серой тенью прополз по стене.
Подготовила ты, дорогая
Все для смерти-платки и кувшин,
Там простынка,тесемка тугая
И материи черной аршин.
Собрала в узелочек деньжата,
Положила в комод на виду,
Грудь от слез и обид твоя сжата.
Подожди,мать,я здесь,я иду!
Я тебя накормлю, мама вволю,
Буду гладить,стирать,убирать
Мягкий хлебушек с маслом и солью
Каждый день разреши подавать.
И отстрою домишко упавший
Нарублю-от души- много дров
Никогда не скажу, что уставший,
Не услышишь обидных ты слов.
Мы весны и тепла, мать,дождемся,
Слава Богу и слава судьбе
Так давай по селу мы пройдемся-
Пусть завидуют люди тебе.
Пусть к таким же старушкам, однажды,
Вечерком в дверь их сын постучит,
И, открыто,по совести- каждый
На коленях,пред ней,помолчит.
http://www.stihi.ru/2017/10/22/9467
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Леонид Филатов. Слёзы людские вода?
– Вот вы говорите, что слезы людские – вода?
– Да.
– И все катаклизмы проходят для вас без следа?
– Да.
– Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас – лабуда?
– Да.
– И вам все равно, что кого-то постигла беда?
– Да.
– И вам наплевать, если где-то горят города?
– Да.
– И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
– Да.
– А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
– Да.
– Но вам удается ее усмирить без труда?
– Да.
– А если разрушили созданный вами семейный очаг?
– Так.
– Жестоко расправились с членами вашей семьи?
– И.
– И вам самому продырявили пулею грудь?
– Жуть!
– Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
– Нет!
– А вы говорите, что слезы людские вода?
– Нет!
– Все катаклизмы проходят для вас без следа?
– Нет!
– Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?
– Да, Да, Да..
; Источник: http://publizist.ru/blogs/107563/9101/-
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Баллада о началах: Стихи Леонида Филатова
Несложен мир. Совсем несложен.
Мир прост. Он в принципе таков,
Что может быть легко разложен
На мудрецов и простаков.
И год как день. И день как миг.
Мы жмём сквозь беды и невзгоды
И экономим чьи то годы
За счёт непрожитых своих.
Жизнелюбивы и юны,
Они хохочут, как Фальстафы,
Но их начала, как фальстарты
Однообразны и скучны.
Не знать бессонниц. Пить до дна.
И жить, сомненьями не мучась.
Неужто все же это мудрость?
Неужто все-таки она?
Неужто можно тот же путь
Пройти спокойно и без спешки?
Неужто скажет кто-нибудь,
Что не Колумбы мы, а пешки.
Неужто с жертвенным огнём
Несёмся мы, как дурни с торбой,
Дорогой хоженой и торной,
Где без огня светло как днём?
Я себя проверяю на крепость:
Компромиссы – какая нелепость!
Я себя осаждаю, как крепость,
И никак не решаюсь напасть.
Не решаюсь. Боюсь. Проверяю.
Вычисляю, тревожно сопя,
Сколько пороху и провианту
Заготовил я против себя.
Но однажды из страшных орудий
Я пальну по себе самому,
Но однажды, слепой и орущий,
Задохнусь в непроглядном дыму…
И пойму, что солдаты побиты.
И узнаю, что проигран бой,
И умру от сознанья победы
Над неверным самим же собой…
Я торчу в снегу, как зимний колос,
Тоненький, бездумный и больной.
Слышу я, как кто-то воет в голос,
Чувствую, что голос этот – мой.
Знаю, что сейчас кричать не надо,
Но остановиться не могу…
Ох, какой прищур у лейтенанта!
Ах, какое солнце на снегу!
А вчера таким же днём погожим
Я, в друзьях увидевший врагов,
Был убит, расстрелян, укокошен
Пулемётной яростью зрачков.
А солдаты ружья чистят снова,
Будни окаянные кляня,
И опять стреляют, как в живого,
В мёртвого. В убитого. В меня.
Ты долго петлял в привокзальной толпе,
Запутывал след.
Ну вот мы с тобою в отдельном купе,
Свидетелей нет.
Судьба мне послала бродить за тобой
До самых седин.
Ну вот мы и встретились, мой дорогой,
Один на один.
Мы оба стареем, ты желт, как лимон,
Я лыс, как Сократ.
Забудь про милицию и телефон,
Забудь про стоп-кран.
Не вздумай с подножки на полном ходу
Нырнуть в темноту.
Мы едем с тобою не в Караганду
И не в Воркуту.
Чужие плывут за окном города,
Чужие огни.
Наш поезд отныне идет в никуда,
И мы в нем одни.
. Как жутко встречать за бутылкой винца
Синюшный рассвет.
И знать, что дороге не будет конца
Три тысячи лет.
Сомкните плотнее веки
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от дикселендов,
Парламентов и коррид.
Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же наши боги
Не властны и вольны
Потребовать от эпохи
Мгновения тишины,
Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик.
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,
И сколько б «наполеонов»
Замешкалось крикнуть «Пли!»,
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!
Не о том разговор, как ты жил до сих пор,
Как ты был на решения скор,
Как ты лазал на спор через дачный забор
И препятствий не видел в упор.
Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос,
Сладко елось тебе и спалось,
Только жизнь чередует жару и мороз,
Только жизнь состоит из полос.
И однажды затихнут друзей голоса,
Сгинут компасы и полюса,
И свинцово проляжет у ног полоса,
Испытаний твоих полоса.
Для того-то она и нужна, старина,
Для того-то она и дана,
Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена
С этих пор и на все времена.
Ты ее одолей. Не тайком, не тишком,
Не в объезд — напрямик и пешком,
И не просто пешком, то бишь вялым шажком,
А ползком да еще с вещмешком.
И однажды сквозь тучи блеснут небеса
И в лицо тебе брызнет роса —
Это значит, что пройдена та полоса,
Ненавистная та полоса.
А теперь отдыхай и валяйся в траве,
В безмятежное небо смотри.
Только этих полос у судьбы в рукаве
Не одна, и не две, и не три.
Ничего, что я один,
Ничего, что я напился,
Где-то я необходим,
Только адрес позабылся.
Еще вчера проступки цвета сажи
И прегрешений серые мазки
Казались органичными в пейзаже
Чумазой и расхристанной Москвы.
Белым-бело. И в этом белом гимне
Приходит к нам, болезненно остра,
Необходимость тут же стать другими,
Уже совсем не теми, что вчера.
И кончились бои, и дрязги стихли,
И тишина везде вошла в закон
Как результат большой воскресной стирки
Одежд, религий, судеб и знамен.
Вы говорите что слезы людские вода
— Вот вы говорите, что слезы людские — вода?
— Да.
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Да.
— Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас — лабуда?
— Да.
— И вам все равно, что кого-то постигла беда?
— Да.
— И вам наплевать, если где-то горят города?
— Да.
— И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
— Да.
— А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
— Да…
— Но вам удается ее усмирить без труда?
— Да.
— А если разрушили созданный вами семейный очаг?
— Так…
— Жестоко расправились с членами вашей семьи?
— И.
— И вам самому продырявили пулею грудь?
— Жуть!
— Неужто бы вы и тогда мне ответили « да»?
— Нет!
— А вы говорите, что слезы людские вода?
— Нет!
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Нет!
— Так значит вас что-то тревожит еще иногда?
— Да, Да, Да…
4 комментария
Похожие цитаты
О, не лети так, жизнь, слегка замедли шаг.
Другие вон живут, неспешны и подробны.
А я живу — мосты, вокзалы, ипподромы.
Промахивая так, что только свист в ушах
О не лети так жизнь, уже мне много лет.
Позволь перекурить, хотя б вон с тем пьянчужкой.
Не мне, так хоть ему, бедняге, посочуствуй.
Ведь у него, поди, и курева то нет.
О не лети так жизнь, мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу,
Зато я буду знать, что был такой спектакль
… показать весь текст …
Я думал, что когда придётся туго,
В тебе найду помощника и друга,
Но, видимо, надеялся я зря,
Тебе, приятель, всё до фонаря!
В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: «Окажись, что я не гений, —
Я в тот же миг от ужаса умру. »
Садясь за стол, я чувствовал в себе
Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу,
Как будто побеждал ее в борьбе!
Когда судьба пробила тридцать семь.
И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось — трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.
… показать весь текст …
Вы говорите что слезы людские вода
Сверкающий очечками лукаво, —
Пред самым входом в кукольный театр —
Нас встретит добродушный папа Карло,
Наговорит приветственных тирад.
Показать полностью.
Как водится, предложит нам раздеться,
И скажет: «Постарели?. Не беда.
Сегодня вы вернулись в ваше детство,
И пусть сегодня будет, как тогда.
Оставьте здесь газеты и окурки,
И сплетни о житейских пустяках..
(Старик великолепен в новой куртке
И в полосатых радужных чулках. )
Берите все, что видите, на веру,
Рыдайте вслух и радуйтесь взахлеб,
А жизненного опыта химеру
На этот случай сдайте в гардероб. »
Он все смешает — годы, дни и числа,
Он всех омолодит в один момент
И будет счастлив тем, что получился
Крамольно-озорной эксперимент.
Потом, как в детстве, радостен и светел,
Растает он в волшебном далеке…
Как в детстве… Но тогда я не заметил
Заштопанную дырку на чулке…
Вино из одуванчиков
Меня сочтут обманщиком,
Показать полностью.
Да только я не лгу:
Вином из одуванчиков
Торгуют на углу.
Уж, если одурачивать —
То как-нибудь хитро:
Вино из дуванчиков —
Ведь это же ситро!
Нашли же чем попотчивать
Доверчивый народ, —
А очередь, а очередь,
А очередь растет.
Закройте вашу лавочку,
Не стоит тратить пыл!
Вина из одуванчиков
Никто еще не пил.
Алхимики, не вам чета,
Тузы и короли
Вина из одуванчиков
Придумать не смогли.
Напрасно вы хлопчите,
Товар у вас не тот, —
А очередь, а очередь,
А очередь растет.
Название заманчиво,
Однако не секрет:
Вина из одуванчиков
На белом свете нет!
Меня сочтут обманщиком,
Да только я не лгу:
Вином из одуванчиков
Торгуют на углу.
Вино, понятно, кончилось,
Киоск давно закрыт, —
А очередь, а очередь,
А очередь стоит.
ЧЕЛОВЕК НАЧИНАЛ ГОВОРИТЬ
… А началом явился испуг
От нечаянно хрустнувшей ветки…
И дремучий немыслимый звук
Показать полностью.
Шевельнулся тогда в человеке.
Человек начинал говорить.
И, не в силах бороться с искусом,
Обнаружил великую прыть
В овладении этим искусством.
Он смолкал по ночам, но и тут –
Что ни утро – в поту просыпаясь,
Он пугался безмолвных минут
И ничем не заполненных пауз.
Но однажды случилась беда:
Он влюбился, и смолк в восхищеньи…
И к нему снизошла немота –
И свершила обряд очищенья.
Он притих, и разгладил чело,
И до боли почувствовал снова
То мгновение, после чего
Станет страшно за первое слово…
Я себя проверяю на крепость:
Компромиссы – какая нелепость!
Я себя осаждаю, как крепость,
Показать полностью.
И никак не решаюсь напасть.
Не решаюсь. Боюсь. Проверяю.
Вычисляю, тревожно сопя.
Сколько пороху и провианту
Заготовил я против себя!
Но однажды из страшных орудий
Я пальну по себе самому,
Но однажды, слепой и орущий,
Задохнусь в непроглядном дыму…
И пойму, что солдаты побиты.
И узнаю, что проигран бой,
И умру от сознанья победы
Над неверным самим же собой…
Не важно то, что вас нечаянно задели,
Показать полностью.
Не важно то, что вы совсем не из задир,
А важно то,что в мире есть еще дуэли,
На коих держится непрочный этот мир.
Не важно то, что вы в итоге не убиты,
Не важно то, что ваша злось пропала зря,
А важно то, что в мире есть еще обиды,
Прощать которые обидчику нельзя.
Не важно то, что вас мутит от глупой позы,
Не важно то, что вы стреляться не мастак,
А важно то, что в мире есть еще вопросы,
Решать которые возможно только так.
Не важно то, что для дуэли нет причины,
Не важно то, что ссора вышла из за дам,
А важно то, что в мире есть еще мужчины,
Которым совестно таскаться по судам.
В наш трудный, но, все-таки, правдивый век,
Отмеченный потом и кровью,
Не хлебом единым ты жив, человек —
Ты жив, человек, и Любовью!
Показать полностью.
Не злись, что пришла, оттеснила дела.
Не злись, что пришла — не спросила,
Скажи ей спасибо за то, что пришла,
Скажи ей за это спасибо!
Когда удается удерживать верх
Тебе над бедою любою —
Не волей единой ты жив, человек,
Ты жив, человек, и Любовью!
Не хнычь, что была мол, строптива и зла,
Не хнычь, что была мол, спесива,
Скажи ей спасибо за то, что была,
Скажи ей за это спасибо!
О, високосный год – проклятый год
Как мы о нем беспечно забываем
И доверяем жизни хрупкий ход
Показать полностью.
Всё тем же пароходам и трамваям
А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза
Из тысяч лиц – не тот…, не тот…, не тот…
Отдельные выхватывая лица
И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выхватывает нас поодиночке.
А мы бежим, торопимся, снуем, —
Причин спешить и впрямь довольно много —
И вдруг о смерти друга узнаем,
Наткнувшись на колонку некролога.
И стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это въяве:
Вот он лежит, лицо его мертво.
Вот он в гробу. Вот он в могильной яме…
Переменив прописку и родство,
Он с ангелами топчет звездный гравий,
И все что нам осталось от него, —
С полдюжины случайных фотографий.
Но что тут толковать, коль пробил час!
Слова отныне мало что решают,
И, сказанные десять тысяч раз,
Они друзей — увы! — не воскрешают.
Ужасный год!… Кого теперь винить?
Погоду ли с ее дождем и градом?
…Жить можно врозь. И даже не звонить.
Но в високосный год держаться рядом.