Все возы потому что на них лежали
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Рассказы. Повести. 1888-1891
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Антон Павлович Чехов
Ночь. Нянька Варька, девочка лет тринадцати, качает колыбель, в которой лежит ребенок, и чуть слышно мурлычет:
Баю-баюшки-баю, А я песенку спою…
Перед образом горит зеленая лампадка; через всю комнату от угла до угла тянется веревка, на которой висят пеленки и большие черные панталоны. От лампадки ложится на потолок большое зеленое пятно, а пеленки и панталоны бросают длинные тени на печку, колыбель, на Варьку… Когда лампадка начинает мигать, пятно и тени оживают и приходят в движение, как от ветра. Душно. Пахнет щами и сапожным товаром.
Ребенок плачет. Он давно уже осип и изнемог от плача, но всё еще кричит и неизвестно, когда он уймется. А Варьке хочется спать. Глаза ее слипаются, голову тянет вниз, шея болит. Она не может шевельнуть ни веками, ни губами, и ей кажется, что лицо ее высохло и одеревенело, что голова стала маленькой, как булавочная головка.
– Баю-баюшки-баю, – мурлычет она, – тебе кашки наварю…
В печке кричит сверчок. В соседней комнате, за дверью, похрапывают хозяин и подмастерье Афанасий… Колыбель жалобно скрипит, сама Варька мурлычет – и всё это сливается в ночную, убаюкивающую музыку, которую так сладко слушать, когда ложишься в постель. Теперь же эта музыка только раздражает и гнетет, потому что она вгоняет в дремоту, а спать нельзя; если Варька, не дай бог, уснет, то хозяева прибьют ее.
Лампадка мигает. Зеленое пятно и тени приходят в движение, лезут в полуоткрытые, неподвижные глаза Варьки и в ее наполовину уснувшем мозгу складываются в туманные грезы. Она видит темные облака, которые гоняются друг за другом по небу и кричат, как ребенок. Но вот подул ветер, пропали облака, и Варька видит широкое шоссе, покрытое жидкою грязью; по шоссе тянутся обозы, плетутся люди с котомками на спинах, носятся взад и вперед какие-то тени; по обе стороны сквозь холодный, суровый туман видны леса. Вдруг люди с котомками и тени падают на землю в жидкую грязь. – «Зачем это?» – спрашивает Варька. – «Спать, спать!» – отвечают ей. И они засыпают крепко, спят сладко, а на телеграфных проволоках сидят вороны и сороки, кричат, как ребенок, и стараются разбудить их.
– Баю-баюшки-баю, а я песенку спою… – мурлычет Варька и уже видит себя в темной, душной избе.
На полу ворочается ее покойный отец Ефим Степанов. Она не видит его, но слышит, как он катается от боли по полу и стонет. У него, как он говорит, «разыгралась грыжа». Боль так сильна, что он не может выговорить ни одного слова и только втягивает в себя воздух и отбивает зубами барабанную дробь:
Мать Пелагея побежала в усадьбу к господам сказать, что Ефим помирает. Она давно уже ушла и пора бы ей вернуться. Варька лежит на печи, не спит и прислушивается к отцовскому «бу-бу-бу». Но вот слышно, кто-то подъехал к избе. Это господа прислали молодого доктора, который приехал к ним из города в гости. Доктор входит в избу; его не видно в потемках, но слышно, как он кашляет и щелкает дверью.
– Засветите огонь, – говорит он.
– Бу-бу-бу… – отвечает Ефим.
Пелагея бросается к печке и начинает искать черепок со спичками. Проходит минута в молчании. Доктор, порывшись в карманах, зажигает свою спичку.
– Сейчас, батюшка, сейчас, – говорит Пелагея, бросается вон из избы и немного погодя возвращается с огарком.
Щеки у Ефима розовые, глаза блестят и взгляд как-то особенно остр, точно Ефим видит насквозь и избу и доктора.
– Ну, что? Что ты это вздумал? – говорит доктор, нагибаясь к нему. – Эге! Давно ли это у тебя?
– Чего-с? Помирать, ваше благородие, пришло время… Не быть мне в живых…
– Полно вздор говорить… Вылечим!
Доктор с четверть часа возится с Ефимом; потом поднимается и говорит:
– Я ничего не могу поделать… Тебе нужно в больницу ехать, там тебе операцию сделают. Сейчас же поезжай… Непременно поезжай! Немножко поздно, в больнице все уже спят, но это ничего, я тебе записочку дам. Слышишь?
– Батюшка, да на чем же он поедет? – говорит Пелагея. – У нас нет лошади.
– Ничего, я попрошу господ, они дадут лошадь.
Доктор уходит, свеча тухнет, и опять слышится «бу-бу-бу»… Спустя полчаса к избе кто-то подъезжает. Это господа прислали тележку, чтобы ехать в больницу. Ефим собирается и едет…
Но вот наступает хорошее, ясное утро. Пелагеи нет дома: она пошла в больницу узнать, что делается с Ефимом. Где-то плачет ребенок, и Варька слышит, как кто-то ее голосом поет:
– Баю-баюшки-баю, а я песенку спою…
Возвращается Пелагея; она крестится и шепчет:
– Ночью вправили ему, а к утру богу душу отдал… Царство небесное, вечный покой… Сказывают, поздно захватили… Надо бы раньше…
Варька идет в лес и плачет там, но вдруг кто-то бьет ее по затылку с такой силой, что она стукается лбом о березу. Она поднимает глаза и видит перед собой хозяина-сапожника.
– Ты что же это, паршивая? – говорит он. – Дитё плачет, а ты спишь?
Он больно треплет ее за ухо, а она встряхивает головой, качает колыбель и мурлычет свою песню. Зеленое пятно и тени от панталон и пеленок колеблются, мигают ей и скоро опять овладевают ее мозгом. Опять она видит шоссе, покрытое жидкою грязью. Люди с котомками на спинах и тени разлеглись и крепко спят. Глядя на них, Варьке страстно хочется спать; она легла бы с наслаждением, но мать Пелагея идет рядом и торопит ее. Обе они спешат в город наниматься.
– Подайте милостынки Христа ради! – просит мать у встречных. – Явите божескую милость, господа милосердные!
– Подай сюда ребенка! – отвечает ей чей-то знакомый голос. – Подай сюда ребенка! – повторяет тот же голос, но уже сердито и резко. – Спишь, подлая?
Варька вскакивает и, оглядевшись, понимает, в чем дело: нет ни шоссе, ни Пелагеи, ни встречных, а стоит посреди комнатки одна только хозяйка, которая пришла покормить своего ребенка. Пока толстая, плечистая хозяйка кормит и унимает ребенка, Варька стоит, глядит на нее и ждет, когда она кончит. А за окнами уже синеет воздух, тени и зеленое пятно на потолке заметно бледнеют. Скоро утро.
– Возьми! – говорит хозяйка, застегивая на груди сорочку. – Плачет. Должно, сглазили.
Варька берет ребенка, кладет его в колыбель и опять начинает качать. Зеленое пятно и тени мало- помалу исчезают и уж некому лезть в ее голову и туманить мозг. А спать хочется по-прежнему, ужасно хочется! Варька кладет голову на край колыбели и качается всем туловищем, чтобы пересилить сон, но глаза все-таки слипаются и голова тяжела.
– Варька, затопи печку! – раздается за дверью голос хозяина.
Все возы, потому что на них лежали тюки с шерстью, казались очень высокими и пухлыми?
Все возы, потому что на них лежали тюки с шерстью, казались очень высокими и пухлыми.
Какая грамматическая основа?
Возы казались ; тюки лежали.
Выделить грамматические основы : лес был накалён, сух, и казалось, что он тихо тлеет от солнечного зноя?
Выделить грамматические основы : лес был накалён, сух, и казалось, что он тихо тлеет от солнечного зноя.
Известно, что награждение офицеров военным орденом Св?
Известно, что награждение офицеров военным орденом Св.
Георгия было высокой честью.
Выделите грамматическую основу.
Выпишите грамматическую основу?
Выпишите грамматическую основу.
Плывет и, круглясь, медленно меняет очертания, тает в этой вогнутой синей бездне высокое, высокое белое облако.
Срочно нужно?
Укажите грамматическую основу в предложении.
ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА, ОЧЕНЬ НАДО, ВЫДЕЛИТЬ ГРАММАТИЧЕСКИЕ основы?
ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА, ОЧЕНЬ НАДО, ВЫДЕЛИТЬ ГРАММАТИЧЕСКИЕ основы.
Указать грамматическую основу предложения : на берегу пруда лежали огромные валуны, бревна, направленные доски?
Указать грамматическую основу предложения : на берегу пруда лежали огромные валуны, бревна, направленные доски.
Сумрак ночи лежал над городом?
Сумрак ночи лежал над городом.
Грамматическая основа : словосочетание.
Высокое новгородское небо прозрачно?
Высокое новгородское небо прозрачно.
Подчеркните грамматические основы заранее спасибо.
Благодаря внезапно поднявшемуся ветру, высокая спелая рожь низко наклонилась?
Благодаря внезапно поднявшемуся ветру, высокая спелая рожь низко наклонилась.
Выделите грамматическую основу ).
Грамматическая основа?
И был он высоким гражданом Отечеством.
И она казалась огненным деревом. Её грозди, напоминали горящее дерево. Это было впечатлительно и прекрасно.
Девочки смотрели на нас.
И. п Р. П В. п Т. П П. п Вот и ответ.
Получать насоверш вид а получить сов вид.
Все возы потому что на них лежали
http://www.lintastour.ru языковой детский лагерь на осенние каникулы.
XXVIII. Знаки препинания в сложноподчиненном предложении
§ 107. Запятая между главным и придаточным предложениями
Придаточное предложение отделяется от главного запятой, или выделяется запятыми с двух сторон, если находится внутри главного предложения, например: Сколько он просидел у поверженной ели, Андрей не помнил… (Бубеннов); Капустин обещал договориться с начальником школы, чтобы он увеличил Мересьеву число вылетов, и предложил Алексею самому составить себе программу тренировок (Б. Полевой); Скоро пять лет, как я работаю в школе; Уже месяц, как он вернулся из деревни – с неполным главным предложением (но: Он уже месяц как вернулся из деревни – с переплетением главного и придаточного предложений; запятая оторвала бы сказуемое вернулся от подлежащего он).
Запятой отделяются также неполные или близкие к неполным придаточные предложения, например: Он не понял, в чём дело; Рад помочь, чем смогу; Запомнил, чему учили; Люди знают, что делают; Сделайте, что нужно; Могу представить всё, что угодно; Он понимает, что к чему; Садитесь, где свободно; Ругали все, кому не лень; Встретимся, знаете где; Болтал, не знаю что.
Примечание 1. Если главное предложение находится внутри придаточного (в разговорном стиле речи), то запятая обычно ставится только после главного предложения, например: Хозяйством нельзя сказать, чтобы он занимался… (Гоголь) (ср.: Нельзя сказать, чтобы он занимался хозяйством).
Примечание 2. Не ставится запятая между главным и следующим за ним придаточным предложением:
а) если перед подчинительным союзом или союзным словом стоит отрицание не, например: Попытайтесь выяснить не что они уже сделали, а что они собираются ещё сделать; Я пришёл не чтобы помешать вам, а, наоборот, чтобы помочь;
б) если перед подчинительным союзом или союзным словом стоит сочинительный союз (обычно повторяющийся) и, или, либо и т. п., например: Учтите и что он сказал, и как он это сказал; Студент не мог вспомнить ни как называется произведение, ни кто его автор; ср. также при одиночном союзе: Не представлял себе и как он выберется из создавшегося положения;
в) если придаточное предложение состоит из одного только союзного слова (относительного местоимения или наречия), например: Меня упрекают, но не знаю в чём; Уходя, он обещал скоро вернуться, но не уточнил когда; Мать температуру определяла губами: приложит губы ко лбу и сразу определит сколько.
Примечание 3. Если перед подчинительным союзом стоят слова особенно, в частности, а именно, то есть, а также и т. п. с присоединительным значением, то запятая после этих слов не ставится, например: Партизаны проявляли огромную находчивость и исключительное хладнокровие, особенно когда попадали в окружение; Экспедицию придётся закончить досрочно при неблагоприятных условиях, а именно если начнется сезон дождей; Автор имеет право на получение аванса в соответствии с условиями договора, то есть когда рукопись будет одобрена издательством.
§ 108. Запятая при сложных подчинительных союзах
Если придаточное предложение соединено с главным при помощи сложного подчинительного союза (благодаря тому что, ввиду того что, вследствие того что, в силу того что, оттого что, потому что, несмотря на то что, вместо того чтобы, для того чтобы, с тем чтобы, в то время как, после того как, перед тем как, с тех пор как, так же как и др.), то запятая ставится о д и н р а з: перед союзом, если придаточное предложение следует за главным или находится внутри его, либо после придаточного предложения, если оно предшествует главному, например: …Дыхание становилось всё глубже и свободнее, по мере того как отдыхало и охлаждалось его тело… (Куприн); Доктора боялись за её жизнь, тем более что она не только не хотела принимать никакого лекарства, но ни с кем не говорила, не спала и не принимала никакой пищи (Л. Толстой); Все возы, потому что на них лежали тюки с шерстью, казались очень высокими и пухлыми (Чехов).
Однако в зависимости от смысла, логического подчеркивания придаточного предложения, наличия в предложении определенных лексических элементов (см. ниже) сложный союз может распадаться на две части: первая входит в состав главного предложения как соотносительное слово, а вторая выполняет роль союза; в этих случаях запятая ставится только перед второй частью сочетания (т. е. перед союзом что, как, чтобы). Ср.:
Всякому человеку, для того чтобы действовать, необходимо считать свою деятельность важною и хорошею (Л. Толстой). – Всё это сказано для того, чтобы возбудить внимание к жизни многотысячной армии начинающих писателей (Горький);
Командир бригады принял решение прекратить преследование до рассвета, с тем чтобы к утру подтянуть резервы (Шолохов). – Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие (Гоголь).
Ср. также расчленение сложного союза в предложениях: Несмотря на то, что ветер… свободно носился над морем, тучи были неподвижны (Горький); В случае, если за вами кто-нибудь и прилипнет, пускай видит, куда вы пошли (Катаев); Гореву просили быть переводчицей на случай, если гости заинтересуются замком (Павленко).
Чаще сложный подчинительный союз не расчленяется, если придаточное предложение предшествует главному, например: По мере того как бричка близилась к крыльцу, глаза Манилова делались веселее и улыбка раздвигалась более и более (Гоголь); Прежде чем я остановился в этом берёзовом леску, я со своей собакой прошёл через высокую осиновую рощу (Тургенев); С тех пор как я женился, я уж от тебя прежней любви не вижу (А. Н. Островский); Только после того как миновало часа четыре дежурства у постели Степана, Иван Иванович отошёл душой (Коптяева).
К условиям расчленения сложного союза относятся:
1) наличие перед союзом отрицания не, например: Пастухов сошёлся с Цветухиным не потому, что тяготел к актёрам (Федин); В Ландсберг Винкель шёл не потому, что жаждал продолжать свою разведывательную деятельность (Казакевич);
2) наличие перед союзом усилительных, ограничительных и других частиц, например: Наташа в эту зиму в первый раз начала серьёзно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался её пением (Л. Толстой); Водитель как раз для того, чтобы люди схлынули, остановил машину против калитки; Стоит ли отказываться от трудного дела только потому, что оно трудное? (Крымов);
3) наличие перед союзом вводного слова, например: …Всё это имеет для меня неизъяснимую прелесть, может быть, оттого, что я уже не увижу их… (Гоголь); В гостях у Пряхиных все чувствовали себя свободно, возможно, потому, что Павла Романовна никого не старалась занимать (Коптяева);
4) включение первой части (соотносительного слова) в ряд однородных членов, например: Ромашов же краснел до настоящих слёз от своего бессилия и растерянности, и от боли за оскорблённую Шурочку, и оттого, что ему сквозь оглушительные звуки кадрили не удавалось вставить ни одного слова… (Куприн).
Примечание. Сложные союзы тогда как, словно как, в то время как, между тем как, союз следствия так что, сочетание союза с усилительной частицей даже если, лишь когда не расчленяются.
§ 109. Пунктуация в сложноподчиненном предложении с несколькими придаточными
При повторяющихся сочинительных союзах запятая между соподчиненными придаточными предложениями ставится, например: Находясь в госпитале, он вспоминал, как фашисты напали на них внезапно, и как они оказались в окружении, и как отряду всё же удалось пробиться к своим.
§ 110. Запятая на стыке двух союзов
Если же за придаточным предложением следует вторая часть двойного союза, то запятая между предшествующими двумя союзами не ставится, например: Слепой знал, что в комнату смотрит солнце и что если он протянет руку в окно, то с кустов посыплется роса (Короленко) (придаточное условное с союзом если нельзя опустить или переставить без перестройки подчиняющего предложения, так как рядом окажутся слова что и то); Ноги женщины были обожжены и босы, и когда она говорила, то рукой подгребала теплую пыль к воспалённым ступням, словно пробуя этим утишить боль (Симонов) (при изъятии или перестановке придаточного времени с союзом когда рядом окажутся слова и и то).
Ср. также: Надвигалась гроза, и, когда тучи заволокли всё небо, стало темно, как в сумерки. – Надвигалась гроза, и когда тучи заволокли всё небо, то стало темно, как в сумерки (во втором случае после союза и, присоединяющего сложноподчиненное предложение, запятая не ставится); Сборы затянулись, а когда всё было готово к отъезду, ехать не имело уже смысла (после противительного союза а запятая в этих случаях, как правило, не ставится, так как ни изъятие, ни перестановка следующего за союзом придаточного предложения невозможны).
§ 111. Тире в сложноподчиненном предложении
При интонационном подчеркивании придаточные и з ъ я с н и т е л ь н ы е (дополнительные и подлежащные), реже у с л о в н ы е и у с т у п и т е л ь н ы е, стоящие впереди главного предложения, могут отделяться от него не запятой, а тире, например: Буде спросит кто о чём – молчи… (Пушкин); Как он добрался сюда – уж этого никак не мог он понять (Гоголь); Что она натура честная – это мне ясно… (Тургенев); Пускай, как хотят, тиранят, пускай хоть кожу с живой снимут – я воли своей не отдам (Салтыков-Щедрин); Взгляну ли вдаль, взгляну ли на тебя – и в сердце свет какой-то загорится (Фет); Мне выслали какие-то книги, но какие именно – не знаю.
§ 112. Двоеточие в сложноподчиненном предложении
Двоеточие ставится перед подчинительным союзом в тех редких случаях, когда в предшествующей части сложного предложения содержится особое предупреждение о последующем разъяснении (в этом месте делается длительная пауза и можно вставить слова а именно), например: И, сделав это, почувствовал, что результат получился желаемый: что он тронут и она тронута (Л. Толстой); Я боюсь одного: чтобы переутомление людей не отразилось на их работе; С каждым днём становилась всё более очевидной та мысль, которую нам не раз высказывали: что газеты – это ещё не общественное мнение.
§ 113. Запятая и тире в сложноподчиненном предложении
Запятая и тире в сложноподчиненном предложении ставятся в качестве единого знака:
1) перед главным предложением, которому предшествует ряд однородных придаточных, если подчеркивается распадение сложного целого на две части, например: Кто виноват из них, кто прав, – судить не нам (Крылов); Делал ли что-нибудь для этого Штольц, что делал и как делал, – мы этого не знаем (Добролюбов);
2) перед словом, которое повторяется для того, чтобы связать с ним новое предложение (чаще придаточное) или дальнейшую часть того же предложения, например: Могло ли не отразиться в литературе это новое общественное движение, – в литературе, которая всегда бывает выражением общества! (Белинский); Теперь же, судебным следователем, Иван Ильич чувствовал, что все без исключения, самые важные, самодовольные люди, – все у него в руках (Л. Толстой);
3) в п е р и о д е (значительном по объему предложении, чаще всего сложноподчиненном, которое делится паузой на две части – п о в ы ш е н и е и п о н и ж е н и е) между его частями, например: В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришёл под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея (Булгаков).
Внутри частей периода, если они значительно распространены, ставится точка с запятой.
В других случаях сочетания запятой и тире каждый из этих знаков ставится на своем основании, например: Пушкин, величайший наш поэт, – основоположник русского литературного языка (запятая закрывает обособленное приложение, тире ставится в месте пропуска связки).
Все возы потому что на них лежали
Сквозь мглу видно все, но трудно разобрать цвет и очертания предметов. Все представляется не тем, что оно есть. Едешь и вдруг видишь: впереди у самой дороги стоит силуэт, похожий на монаха; он не шевелится, ждет и что-то держит в руках… Не разбойник ли это? Фигура приближается, растет, вот она поравнялась с бричкой, и вы видите, что это не человек, а одинокий куст или большой камень. Такие неподвижные, кого-то поджидающие фигуры стоят на холмах, прячутся за курганами, выглядывают из бурьяна, и все они походят на людей и внушают подозрение.
А когда восходит луна, ночь становится бледной и темной. Мглы как не бывало. Воздух прозрачен, свеж и тепел, всюду хорошо видно, и даже можно различить у дороги отдельные стебли бурьяна. На далекое пространство видны черепа и камни. Подозрительные фигуры, похожие на монахов, на светлом фоне ночи кажутся чернее и смотрят угрюмее. Чаще и чаще среди монотонной трескотни, тревожа неподвижный воздух, раздается чье-то удивленное «а-а!» и слышится крик неуснувшей или бредящей птицы. Широкие тени ходят по равнине, как облака по небу, а в непонятной дали, если долго всматриваться в нее, высятся и громоздятся друг на друга туманные, причудливые образы… Немножко жутко. А взглянешь на бледно-зеленое, усыпанное звездами небо, на котором ни облачка, ни пятна, и поймешь, почему теплый воздух недвижим, почему природа настороже и боится шевельнуться: ей жутко и жаль утерять хоть одно мгновение жизни. О необъятной глубине и безграничности неба можно судить только на море да в степи ночью, когда светит луна. Оно страшно, красиво и ласково, глядит томно и манит к себе, а от ласки его кружится голова.
Едешь час-другой… Попадается на пути молчаливый старик курган или каменная баба, поставленная бог знает кем и когда, бесшумно пролетит над землею ночная птица, и мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки няньки-степнячки и все то, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах, в голубом небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей. И в торжестве красоты, в излишке счастья чувствуешь напряжение и тоску, как будто степь сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные, и сквозь радостный гул слышишь ее тоскливый, безнадежный призыв: певца! певца!
– Тпрр! Здорово, Пантелей! Все благополучно?
– Слава богу, Иван Иваныч!
– Не видали, ребята, Варламова?
Егорушка проснулся и открыл глаза. Бричка стояла. Направо по дороге далеко вперед тянулся обоз, около которого сновали какие-то люди. Все возы, потому что на них лежали большие тюки с шерстью, казались очень высокими и пухлыми, а лошади – маленькими и коротконогими.
– Так мы, значит, теперь к молокану поедем! – громко говорил Кузьмичов. – Жид сказывал, что Варламов у молокана ночует. В таком случае прощайте, братцы! С богом!
– Прощайте, Иван Иваныч! – ответило несколько голосов.
– Вот что, ребята, – живо сказал Кузьмичов, – вы бы взяли с собой моего парнишку! Что ему с нами зря болтаться? Посади его, Пантелей, к себе на тюк, и пусть себе едет помаленьку, а мы догоним. Ступай, Егор! Иди, ничего.
Егорушка слез с передка. Несколько рук подхватило его, подняло высоко вверх, и он очутился на чем-то большом, мягком и слегка влажном от росы. Теперь ему казалось, что небо было близко к нему, а земля далеко.
– Эй, возьми свою пальтишку! – крикнул где-то далеко внизу Дениска.
Пальто и узелок, подброшенные снизу, упали возле Егорушки. Он быстро, не желая ни о чем думать, положил под голову узелок, укрылся пальто и, протягивая ноги во всю длину, пожимаясь от росы, засмеялся от удовольствия.
«Спать, спать, спать…» – думал он.
– Вы же, черти, его не забижайте! – послышался снизу голос Дениски.
– Прощайте, братцы! С богом! – крикнул Кузьмичов. – Я на вас надеюсь!
– Будьте покойны, Иван Иваныч!
Дениска ахнул на лошадей, бричка взвизгнула и покатила, но уж не по дороге, а куда-то в сторону. Минуты две было тихо, точно обоз уснул, и только слышалось, как вдали мало-помалу замирало лязганье ведра, привязанного к задку брички. Но вот впереди обоза кто-то крикнул:
Заскрипел самый передний воз, за ним другой, третий… Егорушка почувствовал, как воз, на котором он лежал, покачнулся и тоже заскрипел. Обоз тронулся. Егорушка покрепче взялся рукой за веревку, которою был перевязан тюк, еще засмеялся от удовольствия, поправил в кармане пряник и стал засыпать так, как он обыкновенно засыпал у себя дома в постели…
Когда он проснулся, уже восходило солнце; курган заслонял его собою, а оно, стараясь брызнуть светом на мир, напряженно пялило свои лучи во все стороны и заливало горизонт золотом. Егорушке показалось, что оно было не на своем месте, так как вчера оно восходило сзади за его спиной, а сегодня много левее… Да и вся местность не походила на вчерашнюю. Холмов уже не было, а всюду, куда ни взглянешь, тянулась без конца бурая, невеселая равнина; кое-где на ней высились небольшие курганы и летали вчерашние грачи. Далеко впереди белели колокольни и избы какой-то деревни; по случаю воскресного дня хохлы сидели дома, пекли и варили – это видно было по дыму, который шел изо всех труб и сизой, прозрачной пеленой висел над деревней. В промежутках между изб и за церковью синела река, а за нею туманилась даль. Но ничто не походило так мало на вчерашнее, как дорога. Что-то необыкновенно широкое, размашистое и богатырское тянулось по степи вместо дороги; то была серая полоса, хорошо выезженная и покрытая пылью, как все дороги, но шириною в несколько десятков сажен. Своим простором она возбудила в Егорушке недоумение и навела его на сказочные мысли. Кто по ней ездит? Кому нужен такой простор? Непонятно и странно. Можно в самом деле подумать, что на Руси еще не перевелись громадные, широко шагающие люди вроде Ильи Муромца и Соловья Разбойника и что еще не вымерли богатырские кони. Егорушка, взглянув на дорогу, вообразил штук шесть высоких, рядом скачущих колесниц, вроде тех, какие он видывал на рисунках в священной истории; заложены эти колесницы в шестерки диких, бешеных лошадей и своими высокими колесами поднимают до неба облака пыли, а лошадьми правят люди, какие могут сниться или вырастать в сказочных мыслях. И как бы эти фигуры были к лицу степи и дороге, если бы они существовали!
По правой стороне дороги на всем ее протяжении стояли телеграфные столбы с двумя проволоками. Становясь все меньше и меньше, они около деревни исчезали за избами и зеленью, а потом опять показывались в лиловой дали в виде очень маленьких, тоненьких палочек, похожих на карандаши, воткнутые в землю. На проволоках сидели ястребы, кобчики и вороны и равнодушно глядели на двигавшийся обоз.
Егорушка лежал на самом заднем возу и мог поэтому видеть весь обоз. Всех подвод в обозе было около двадцати, и на каждые три подводы приходилось по одному возчику. Около заднего воза, где был Егорушка, шел старик с седой бородой, такой же тощий и малорослый, как о. Христофор, но с лицом бурым от загара, строгим и задумчивым. Очень может быть, что этот старик не был ни строг, ни задумчив, но его красные веки и длинный, острый нос придавали его лицу строгое, сухое выражение, какое бывает у людей, привыкших думать всегда о серьезном и в одиночку. Как и на о. Христофоре, на нем был широкополый цилиндр, но не барский, а войлочный и бурый, похожий скорее на усеченный конус, чем на цилиндр. Ноги его были босы. Вероятно, по привычке, приобретенной в холодные зимы, когда не раз небось приходилось ему мерзнуть около обоза, он на ходу похлопывал себя по бедрам и притопывал ногами. Заметив, что Егорушка проснулся, он поглядел на него и сказал, пожимаясь, как от мороза: