Все движется и ничего не покоится что означает
Знаменитая фраза Гераклита
Все течет все изменяется.
=========================
Вообще-то в оригинале эта фраза звучит так:
«Все течет и движется, и ничего не пребывает». \Гераклит «О природе»\
Однако мысль не полнА. Китайцы выдумали поговорку:
==> Все течет, все изменяется только изменения неизменны.
Она несколько «туманна», как любая китайская сентенция, однако более полная.
Я бы хотел предложить перефразировку фразы Гераклита с поправкой на китайское мышление)))
=====================
Все течет, все изменяется. Неизменно лишь то, что «все изменяется».
=====================
Все материальное подвластно Времени, ничто не может противостоять Времени. Все истлеет и все разрушится, даже пирамиды.
И река меняется и море и океаны. Чего уж говорить о пирамидах?
Неизменным останется только СЛОВО, ИДЕЯ (логос).
Пирамиды рассыплются, моря высохнут (аральское нам в пример), а слова, сказанные Сократом и Гераклитом, останутся НЕИЗМЕННЫМИ.
Вот в чем и загадочность, и магия и притягательность мысли, воплощенной в слова.
============================
Приведу практический пример использования ЗНАНИЯ, бескорыстно подаренного нам эллинами. Научу ПОЛЬЗОВАТЬСЯ этим Знанием.
Ученые навыдумывали кучу гипотез о происхождении Планетной сисемы. Все, как по сговору, утверждают, что Планетная Система формировалась из какого-то там облака, сгущаясь, уплотняясь да так удачно, что образовалась в составе восьми или девяти планет, существующих и доныне.
Глупее глупости чем эта выдумать невозможно.
Отсюда и моя категоричность, граничащая с бахвальством. Я совсем не бахвалюсь, просто я любую спорную мысль «проверяю на прочность», сопоставляя с «безотказными» Идеями сформулированными нашими великими пращурами.
==========================
Потому то и повторю:
Слова, сказанные Сократом и Гераклитом, неизменны и служат нам до сих пор.
Даже кажущаяся незыблемость физических законов постоянно «подправляется» (уточняется).
Но никто не в состоянии «подправить» Гераклита и Сократа.
Идеи Сократа и Гераклита НЕ для «подправления и улучшения», а для ОСМЫСЛЕНИЯ.
Все движется и ничего не покоится что означает
Произношение: Ин идэм флюмэн бис нон дэсцэндимус
Слова древнегреческого философа Гераклита из Эфеса (ок. 554 – 483 гг. до н.э.).
Иногда фразу переводят с греческого «πάντα ρεῖ καὶ οὐδὲν μένει» как «Нельзя дважды войти в одну и ту же воду».
Значение фразы по Гераклиту — все изменяется. Буквально, если войти второй раз в реку, то это уже будет другая река, ведь течение уже унесло ту воду что была в прошлый раз, и принесло новую.
Фразу часто применяют в значении — не стоит дважды пытаться делать одно и то же (второй раз получится хуже, чем в первый).
До наших дней дошло философское сочинение Гераклита Эфеского «О природе» (Peri Physeos), которое сохранилось частично. В произведении он пишет:
«В одну и ту же реку нельзя войти дважды и нельзя дважды застигнуть смертную природу в одном и том же состоянии, но быстрота и скорость обмена рассеивает и снова собирает. Рождение, происхождение никогда не прекращается. Солнце – не только новое каждый день, но вечно и непрерывно новое».
Эту же мысль он поясняет словами: «На входящего в одну и ту же реку текут все новые и новые воды».
Цитата широко известна по наиболее подробному цитированию в диалоге Платона «Кратил». Там фрагмент звучит так:
«Гераклит говорит, что всё движется и ничего не стоит, и, уподобляя сущее течению реки, прибавляет, что дважды в одну и ту же реку войти невозможно».
Эти слова стали первоисточником также и для другого фразеологизма — «Все течет, все изменяется»
Платон упоминает эту мысль Гераклита и в других своих произведениях. В диалоге «Теэтет» сказано:
«Вслед за Гомером, Гераклитом и всем этим племенем полагает, будто всё течёт, словно река»
О протекании всего существующего у Гераклита не раз говорит и Аристотель. Так, в его «Метафизике» (IV, 1010а) Кратил «упрекает» в этом Гераклита:
«Именно на основе этого предположения возникло наиболее крайнее из упомянутых мнений — мнение тех, кто считал себя последователями Гераклита и коего держался Кратил, который под конец полагал, что не следует ничего говорить, и только двигал пальцем и упрекал Гераклита за его слова, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды, ибо сам он полагал, что этого нельзя сделать и единожды»
Фраза на других языках:
Анг.: You could not step twice into the same river
Фр.: On ne peut pas descendre deux fois dans le même fleuve
Испан.: No es posible descender dos veces el mismo rio
Итал.: Non potresti entrare due volte nello stesso fiume
Потрт.: Nao podemos nos banhar duas vezes no mesmo rio porque as aguas se renovam a cada instante
Кто автор слов «всё течет, все меняется»?
Автор мысли: «Всё течет, всё меняется»
Гераклит
Его называли Мрачный или Тёмный. Видимо от того, что тяжело болел водянкой и потому вряд ли мог быть весел и приятен в общении. Впрочем (так как сведений о его жизни мало), возможно, водянка была лишь следствием его тяжелого характера, вследствие чего он удалился от людей, жил отшельником в горах, ел что попало. ну и организм не выдержал. Сочинение «О природе» делится на три части «О природе», «О государстве», «О боге». В какой из них он произнес искомую фразу, неизвестно, но суть рассуждений такова: Земля была некогда раскалённой частью всеобщего огня, самого изменчивого из всех стихий. Огонь стал первоначалом мира. Огонь сгустился в воздух, воздух превратился в воду, вода — в землю, земля снова трансформируется в воздух, воздух — в огонь и все опять начинается сначала.
Мысль о бесконечной обновляемости жизни связывалась Гераклитом с существованием в мире противоположных явлений и вещей: льда и пламени, добра и зла, лета и зимы, войны и мира, жизни и смерти — и борьбы между ними. Борьба противоположностей – источник создания мира.
Герклит намеренно писал свои произведения тяжелым непонятным языком, чтобы их разбирали и понимали лишь сведущие, образованные люди. Сократ, прочитав, Гераклита, сказал: «Что я понял — прекрасно; чего не понял, наверное, тоже. Только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком» (у древних греков местопребыванием разума считалась грудь, на острове Делос действительно были замечательные ныряльщики, искусные ловцы жемчуга и губок, чей объем груди был, естественно, более значителен, чем у простых смертных)
Легенда гласит, что, когда врачи отказались помочь Гераклиту в борьбе с болезнью, он велел обмазать себя навозом, лег на солнце, видимо, надеясь так «высушиться», но был растерзан бродячими собаками.
Идея всеобщего движения, и изменения
Образ гераклитовой реки, символизирующее и мир, и космос, выражает оба противоположных аспекта бытия: как всеобщее течение вещей, так и всеобщий относительный покой. Река, конечно, всё время течёт, но это вовсе не значит, что в ней нет ничего стабильного, постоянного, неизменного. У
Гераклита река остаётся той же рекой, несмотря на то, что в ней каждый раз текут все новые и новые воды. Более того, можно сказать, что нет ничего более постоянного, чем река, которая всё время течёт, и солнце, которое всё время светит. Главной идеей Гераклита была идея стабильности, он использовал реку имение потому, что тождество сохраняется не во всяком изменении, а только в постоянной и мерно текущей реке: вода течёт равномерно и один её объём последовательно замещает другой. При этом в самом потоке воды проявляется тот же принцип меры, что и в мировых процессах: космический огонь мерами (порциями) загорается и мерами угасает.
Превращение огня в море происходит по определённой мере, как и море, получает свою меру по той же пропорции, которая была раньше, чем возникла земля. Только при соблюдении этих мер, порций, т.е. количественных материальных пропорции трёх мировых стихий, может, по Гераклиту, сохраниться космос, существующий миропорядок. Таким образом, любое физическое изменение происходит в соответствии с определённой нормой и ритмом, известным количественным соотношением, т.е. в соответствии с «мерой», которая представляет собой один из аспектов всеобъемлющего логоса.
Мысль о всеобщем движении и изменении тесно связана у Гераклита с диалектическим пониманием самого процесса движения. Именно эта сторона учения Гераклита вызвала впоследствии возражение Аристотеля. Гераклит утверждал, что из факта движения и непрерывной изменчивости вещей следует противоречивый характер их существования, т.к. о каждом движущемся предмете необходимо одновременно утверждать, что, поскольку он движется, он и существует, и не существует в одно и то же время. Упоминая об этом учении Гераклита, Аристотель возражал против него: «Невозможно допускать, чтобы какая-либо одна и та же вещь существовала и в то же время не существовала». Будучи универсальным, т.е. охватывая все явления, движение имеет единую основу. Это единство запечатлено строгой закономерностью, мыслящее исследование обнаруживает в нём господствующую над ним необходимость. Эту мысль Гераклит изложил в нескольких фрагментах, из которых самый важный 30-ый: «Этот мировой порядок, тождественный для всех, не создал никто из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнём, мерами, вспыхивающими и мерами угасающими».
Таким образом, подход Гераклита к проблеме единства бытия диалектичен.
И так же диалектично её решение. При рассмотрении первоначала он исходил извечности, как материи, так и движения, совмещая при этом принцип субстанционального единства и принцип всеобщности движения и изменения.
Гераклит
Противоположной по отношению к элеатам точки зрения на движение придерживался Гераклит из Эфеса (ок. 544—483 до н.э.). Гераклит считается основоположником античной диалектики. Основное его положение — «все движется и ничего не покоится», и поэтому «нельзя дважды войти в ту же самую реку».
По словам Гераклита, Гомер ошибался, призывая: «Пусть исчезнет вражда среди богов и среди людей». «Он не понимал, что молил бога уничтожить Вселенную. все привыкли к войне, и вражда вполне закономерна. война является первопричиной и царем всего, и одних она делает богами, других — людьми, одних — рабами, других — свободными». «Все возникает через борьбу и по необходимости» — такова точка зрения Гераклита.
Все свойства вещей, продолжает Гераклит, относительны и переходят в свою противоположность: «холодное нагревается, го-
Лосев А.Ф. Античная философия истории, с. 119.
рячее охлаждается». Поэтому «одно и то же живое и умершее, молодое и старое, ибо первое исчезает во втором, а второе — в первом». Диалектический ответ на апории (например, о летящей стреле) заключается в том, что сущее одновременно и движется, и покоится. Диалектика есть компромисс между чувствами и мышлением, от которого, впрочем, нет пути ни к развитию чувств, ни к развитию мышления. Лишь тогда, когда мышление, вопреки диктату чувств, начинает осознавать свою самоценность, оно получает действительное развитие. А ведь с точки зрения мышления, по Аристотелю, «невозможно допускать, чтобы какая-либо одна вещь существовала и в то же время не существовала, как считал Гераклит».
Гераклиту принадлежит представление о всеобщей разумной истине, «ибо все человеческие законы питаются единым божественным». Единое божественное господствует над всем и называется «логос». «Мышление обще для всех». Все «желающие говорить разумно должны опираться на это всеобщее». Эти мысли затем развил Сократ в полемике с софистами, о которых уже говорилось во вступительной главе.
Сократ
О жизни и взглядах Сократа (469 — 399 до н.э.) известно немало, но, так как сам Сократ ничего не писал, мы судим о нем по книгам его учеников, и прежде всего Платона и Ксенофонта.
В отличие от конкретных наук, истины которых все равно были бы открыты не тем, так другим y4eHbiMj в философских рассуждениях огромное значение имеют личность философа, его характер и мироощущение. Поэтому мы уделим особое внимание личности Сократа, которого К. Маркс назвал «олицетворением философии».
1 Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. — М.; Л., 1935, с. 26.
Современники отмечали силу воздействия Сократа на окружающих. Один из собеседников вспоминал, что он цепенел от речей Сократа. Слушателям казалось, что нельзя дальше жить так, как они жили. Порой Сократ иронизировал над людскими пороками, и это служило источником обиды.
Вопреки мнению софистов, считавших, что истина относительна, т.е. своя у каждого народа и даже индивида, Сократ подчеркивал всеобщность истин философии. Софисты были правы, утверждая, что боги различны у разных народов, но нравственные ценности, полагал Сократ, должны быть одинаковы для всех людей. Если для софистов мера вещей — индивидуальный человек, то для Сократа — человек как родовое существо.
Прежние религиозные верования и нравственные нормы софисты подвергали анализу и критике, но Сократ пошел дальше их. Его позиция была конструктивной, поскольку он заложил основы новой нравственности, базирующейся на мудрости и вырабатывающей общезначимые ценности. С Сократа начинается этический этап развития греческой философии и философии вообще.
Диоген Лаэртский имел право сказать, что Сократ «ввел этику», потому что он выдвинул формальные основания для создания новой науки и разработал ее метод. Науки существуют постольку, поскольку их истины справедливы для всех. Если бы для одного 2×2 было равно 4, для другого — 5, для третьего — 6, не было бы науки математики. То же самое и в сфере морали. И здесь надо узнать, сколько будет 2×2, и, узнав, все люди будут вести себя, как считал Сократ, в соответствии с этим.
Общепринятые нормы человеческих поступков существуют, по Сократу, потому, что существует общезначимое знание. Надо сообщить это знание людям, точнее, помочь прийти к нему им самим, и тогда все будут вести себя одинаково и перестанут ссориться друг с другом. Знание добродетели заложено внутри человека, и его выявление ведет к всеобщему счастью.
Представление о том, что для всех людей существуют одни и те же ценности, и есть главная заслуга Сократа. Сегодня об этом говорят многие, но еще 2500 лет тому назад философ задал вопрос: что нужно, чтобы социальная жизнь была гармоничной? И ответил: чтобы глубинные духовные ценности были одинаковы для всех.
Существует противоречие в том, что, с одной стороны, человек — мера всех вещей, а с другой стороны, моральные нормы универсальны. Сократ преодолевает его созданием своего метода. Сократ отличался от софистов тем, что не просто учил, т.е. передавал знания, а пользовался методом приведения людей к истине, благодаря которому каждый приходит к ней сам.
Довести до сознания индивида дремлющее в нем знание призван был сократовский метод майовтики («повивального искусства»). Сократ считал, что спорить надо так, чтобы путем последовательных рациональных шагов мысли человек сам приходил к истине, поскольку истину нельзя внушить, а можно только самостоятельно открыть для себя.
Основным в учении Сократа было то, что к благу, даваемому общезначимым знанием, каждый приходит, что называется, своим умом. Никакие внешние предписания не могут заставить человека вести себя хорошо, и в этом Сократ соглашался с Конфуцием. Человек сам должен понять, что надо поступать именно так, но ему нужно помочь «родить плод добродетели». Отвечая на обвинения, Сократ говорил, что никогда никого ничему не учил, а только не препятствовал другим задавать ему вопросы и задавал вопросы сам. Это и составляло суть того метода диалога и приведения к истине, который исповедовал Сократ.
Ученик Сократа — Платон использовал его метод как форму своих произведений, и даже в первом произведении Платона, написанном не в форме диалога, — «Апология Сократа» — диалог между Сократом и его обвинителем Мелетом все же присутствует.
Для того чтобы дремлющее в душе человека знание проявилось, надо, чтобы он совершил над собой усилие познать то, что заложено в нем. Сократ обратил человека к самому себе, призвал его к самопознанию. Отсюда афоризм, который он часто повторял: «Познай самого себя». Это важнейший принцип, с которого берет свое начало этика как практическая философия, размышляющая не над тем, как устроен мир, а над тем, что в этом мире делать человеку и кто он такой.
Все основные направления учения Сократа связаны между собой, выявляя своеобразную структуру его духа. Утверждение «Познай самого себя» происходило из утверждения, что «добродетель есть знание», и, стало быть, нравственное совершенство личности невозможно без познания своих способностей и сил.
1 Древнекитайская философия: В 2 т. / Сост. Ян Хин Шун. — Т. 1, с. 258.