Все что в тебе есть это сплошное уродство
«Это БГ для интернет-поколения». Эксперты — о новом альбоме Оксимирона «Красота и уродство»
Альбом «Красота и уродство» рэпера Оксимирона стал если не главной, то самой заметной музыкальной работой года. Об этом говорят и цифры — так, сервис «Яндекс. Музыка» отчитался о более чем 3,7 млн прослушиваний за неполные три дня, а новость о первых за пять лет концертах вызвала большой ажиотаж. RTVI попросил экспертов прослушать альбом и поделиться своими впечатлениями об артисте и его новой работе.
Денис Бояринов, музыкальный критик:
Этот альбом интересно слушать, параллельно заглядывая в подстрочник. На нем со вкусом сделан выбор приглашенных участников — Дельфин (кстати, всего лишь вторая коллаборация в его карьере!), Аигел, ATL и — вроде бы — Монеточка (в песне «Дрейдл», предположительно, звучит голос певицы). Но при этом, на мой взгляд, это не альбом-прорыв и альбом-революция, которого ждали от Оксимирона все эти годы.
Это альбом — бег на месте. Рэперу не удалось прыгнуть выше головы и повторить то впечатление, которое производил «Горгород»: «ух ты, оказывается, русский рэп можно делать еще и вот так!» Мы в очередной раз увидели сильного и техничного MC с «прокаченными скиллами», который показал нам, что он мастерски может делать модернистский филологический рэп, нашпигованный гиперссылками, аллюзиями и аллитерациями, при этом, увы, совершенно забывая про музыку и саунд.
Тематически я вижу на этой пластинке три магистральные линии. Первая — это рэп про рэп: пощечины конкурентам, критика состояния жанра, якобы либо стоящего на месте, либо ушедшего в примитив и безыдейность (что, конечно, не так). Вторая — рэп про себя: психологический самоанализ, репортажи из внутреннего мира — в этих треках артист касается и гнета молчания, и груза ожиданий нового альбома, который сопровождал его все эти шесть лет. Третья большая группа треков — рэп про Россию: ядовитая рэп-публицистика, палящая по самым острым темам — от иноагентов до конспирологических теорий.
И вот эти треки — самое слабое место нового альбома: они неглубоки и из-за того, что нашпигованы прямо-таки злободневными наблюдениями, они не то что через 10 лет, а уже через год будут выглядеть устаревшими. В этом смысле «Красоту и уродство» нельзя сравнить с «Горгородом» — альбому 2015 года приписывали пророческие свойства во многом потому, что своему ощущению от времени артист придал литературную форму, обернул его в нарратив, в иносказание, которое позволило делать обобщение.
Здесь же я такого обобщения не наблюдаю, общественно-политическое не поднято на уровень символического. Особняком стоят несколько романтических песен: «Партизанское радио», в котором любовная история показана в декорациях фильма «Апокалипсис сегодня», «Улет» и «Пантеллерия» — мне, собственно, они и понравились больше всего: в них меньше яда и больше воздуха, меньше уродства — больше красоты, меньше панчей и больше поэзии. Жаль, что такого Оксимирона мы пока видели мало. И не факт, что еще увидим.
У меня нет ощущения, что Оксимирон работал над альбомом все эти шесть лет.
Треки явно сделаны не так давно (а отсылки к некоторым событиям в ряде треков прямо на это указывают). Но при этом перед нами очень олдскульная пластинка. По манере, по текстам, по духу, по подходу — это рэп для «бумеров» и для той преданной аудитории фанатов, которая готова вгрызаться в гранит текстов, вооружившись Википедией.
Рэп не для тиктока и инстаграма, но для фейсбука, а местами — так и вовсе для ЖЖ. Больше всего альбом понравится людям, которые за русским рэпом не следят и его не слушают.
Этот альбом очень олдскульный и по саунду. Конечно, на такую перенасыщенную по текстам запись способен только Оксимирон — и вряд ли у него в этом будут последователи. При этом, несмотря на строгий разнос, который Мирон учиняет русскому рэпу, среди рэперов помоложе хватает сильных текстовиков. Но они скорее работают как обэриуты или футуристы, а Мирон Федоров на их фоне — Александр Блок. А еще точнее будет назвать Оксимирона «БГ для интернет-поколения»: он несет важную просветительскую миссию: поклонники артиста узнают из его песен много нового, пытливо их расшифровывая. Мне кажется, что Оксимирону было бы приятно такое сравнение: неслучайно же Борис Гребенщиков нарисовал обложку для «Красоты и уродства». Разве вот только «Аквариум» таких долгих перерывов между альбомами не делал.
Сергей Кузнецов, писатель:
Выделю несколько моментов. Прежде Оксимирон поражал меня своим литературным мастерством — в частности, своей работой с рифмами. В новом альбоме, что интересно, нет специальной виртуозности и показательных выступлений, но именно в литературном плане он приносит большое удовольствие. Выскажу непопулярное мнение — мне он понравился больше, чем прежний «Горгород», прежде всего своим разнообразием. «Горгород» был сюжетным, концептуальным альбомом, со своей фабулой и персонажем. На «Красоте и уродстве» мы видим 22 совершенно разных истории и эмоции. Как ни странно, именно сюжетность, которая так всем нравилась, стала для него на прошлом альбоме рамкой, ограждением, за которое он не мог выйти. Новый альбом, прежде всего, гораздо более свободный — при том что и в нем есть стилистическое единство, это не микстейп по принципу «собрал все, что написал».
Это же касается и публицистичности песен нового альбома. Если в песнях «Горгорода» автор прятался за литературой и обобщением, то на «Красоте и уродстве» стал позволять себе больше. При этом, что парадоксально, градус публицистичности на новом альбоме даже ниже, чем на предыдущем, где замысел заставлял автора вращаться вокруг сюжета, с помощью которого он иносказательно пытался ухватить и передать дух времени. И от этого, собственно, политическое высказывание делалось более искусственным: с появлением сюжета сразу появляются положительные герои и плохие персонажи, которых автор якобы хочет обличить.
Освободившись от рамок фабулы, он, как ни странно, с этой задачей стал справляться лучше и свободнее, а сама публицистика в текстах Мирона без иносказания стала прямее и точнее.
И я бы не делал из него рэпера-журналиста: о тех же социальных процессах он читает и поет просто в рамках передачи ощущения от жизни, та же публицистика здесь поставлена на службу передачи духа времени. И слова «Слева рестик – справа арестик» (из песни «Празднуй» — Прим. RTVI) — это уже не публицистика, это сухая констатация факта, просто описание мира вокруг.
Рома Либеров, кинорежиссер:
Представьте: значимый исполнитель делится результатом длительной работы, и на него моментально обрушиваются тысячи комментов, комментариев, суждений, основанных на публичных ожиданиях. Я просто рад, что Мирон смог, как поется в одном из треков, «от себя к себе прийти», сам поставил себе сроки и выдержал их. И хотел бы в связи с этим напомнить слова Осипа Мандельштама: поэзия и поэт никому ничего не должны, и Федорова это касается впрямую. Что мне нравится в Мироне как в человеке и в Оксимироне как в исполнителе — он всегда отвечает за свои слова.
Я хотел бы выделить три момента. Самокопание у Оксимирона сменилось самоанализом и самонаблюдением, в котором нет болезненности, а есть искренность и откровенность. Рэп сейчас называют новым роком, имея в виду, что именно ему сейчас, вроде бы, отводится роль голоса поколения. Но если сравнивать эти два вида музыки, то как раз нынешнему року я бы посоветовал позаимствовать у рэпа (и, в частности, у Мирона) ту искренность, которая свойственна рэпу как жанру и Оксимирону как его яркому представителю. В русской музыке и то, и другое направление в России очень литературоцентричны.
Но вот нынешнему русскому року песенная форма как будто мешает откровенно говорить о том, что происходит вокруг и что авторы чувствуют в связи с этим.
Для меня этот альбом стал большим источником цитат. Тут есть тонкий момент: мы все вроде бы согласны, «против чего мы дружим», мы осознаем свои ценности и антиценности, но при этом у нас нет языка для понимания друг друга, мы в этом смысле разъединены. Рискну предположить, что те самые пресловутые шесть лет у Мирона ушли на создание корпуса тех четких слов, выражений и фраз, которыми мы можем «называть вещи своими именами» и даже договариваться между собой.
А чтобы его создать, нужно было все, о чем поется на «Красоте и уродстве», впитать и пропустить через себя.
Я был рад увидеть на альбоме следы нашего с ним общения. Прошлой зимой, в самый разгар пандемии, мы отправились с Мироном на выставку в Шереметьевском дворце в Петербурге, посвященную Сергею Дягилеву и «Русским сезонам». И в какой-то момент заговорили о том, что Дягилев как куратор, как организатор, как продюсер, если угодно, он очень близок к тому, что делает Канье Уэст. И вот я слышу в треке «Эминем»: «Дягилев был нашим Канье в Париже».
Хотел бы обратить внимание на один важный факт: Оксимирон в свое время уехал из Петербурга с родителями, жил в Германии и Британии, то есть был оторван от него. А затем самостоятельно принял решение вернуться на родину, то есть восстановить свою связь с ним. И я бы сказал, что «Красота и уродство» — очень городской, петербургский альбом. У меня на этом альбоме есть четкое ощущение, что «Красотой и уродством» он возвращается на свою, в том числе малую, родину, срастается с ней.
За какие строчки на Оксимирона обидится власть? Мы собрали самые жесткие панчи
Мирон Янович взбунтовался.
На днях депутат Госдумы Елена Драпеко заявила, что у Басты и Оксимирона не будет проблем с законом. Через пару дней после этого Мирон Янович выпустил релиз «Красота и Уродство» и накидал несколько десятков жестких панчей в адрес представителей власти. Мы собрали самые яркие строчки с нового альбома, за которые Драпеко и ее коллеги могут поменять отношение к рэперу.
«Хоп-механика»
«Видно, слиплись от крови глаза Гестапо:
Вот кто поднял выразительно бровь, не Азат Мифтахов».
В январе 2021 года студента мехмата МГУ Азата Мифтахова приговорили к шести годам лишения свободы за нападение на офис «Единой России». Мифтахова опознал засекреченный свидетель: он вычислил парня по «выразительным бровям». Оксимирон ссылается на этот странный кейс и делает (наверняка неожиданный для Елены Драпеко) вывод.
«Агент»
«Мой диплом настолько плох, я мог стать министром культуры»
Во втором треке «Красоты и Уродства» Федоров наехал на Владимира Мединского. В начале 2010-х бывшего министра культуры, а ныне помощника президента России, обвинили в плагиате докторской диссертации по истории. Тот, по информации вольного сетевого сообщества «Диссернет», использовал фрагменты чужих научных работ, но не оформлял их как цитаты. Окси вспомнил об этом.
Владимир Мединский
Припев той же песни звучит еще более жестко. «Здесь каждый иностранный агент, если не охраняемый и не мент», – резкое заявление от обычно безобидного Оксимирона. Уже сейчас очевидно: «Агент» – один из самых смелых треков рэпера и главная причина, почему Мироном могут заинтересоваться властные структуры.
«Красота и Уродство»
Цветет гиацинт, идет геноцид
Пир империи времени упадка
Гурманы падки на гуманитарку».
«Рашн Роуд Рейдж»
Вся страна — пост ГАИ
Сядь за руль, у меня нет прав,
Как у всех вокруг, таков уклад»…
«Мимо ведомственных стен простирается эспланада
РКН, СКР — теорема Эскобара
Пятой колонной прут мигалки
Время менять пятое колесо, но они закручивают гайки».
В пятом треке с нового альбома Окси не только козыряет простыми истинами, но и смешивает их с автомобильными метафорами. Прав нет ни у кого, Россия – огромный пост ГАИ, пятое колесо нужно менять, а обстановка напоминает жестокую аркаду Carmageddon. Это легендарная гоночка на выживание.
«Окно в Париж»
«Как же Астана похорошела при Нур-Султане!
Кстати, реквизиты в описании
«Блаженны нищие духом», – так учит нас Священное Писание
Путин носит Celine, Лукашенко – Margiela».
Ради этого панча Оксимирон даже отказался от рифмы. Зато сопоставил блаженство нищих с люксовой одеждой Владимира Путина и Александра Лукашенко.
«Дрейдл»
«Всё распродал, вычистил антресоли
С чердаком, плюс капремонт
Задышал свободно, но кругом всё тот же Готэм
Здесь вечно будет стрёмно, пока в нём не грянет
Местный рэп-супергерой в лице Оксимирона вернулся и задышал свободно, но родной городок остался прежним. К сожалению, заключительного трека не хватило, чтобы подробнее рассказать о судебно-тюремно-полицейской реформе. А значит, ждем новых релизов: главное, чтобы Бэтмен в спешке не покинул Готэм.
Игра давно не та: бездна неймдроппинга, извинения перед бывшими и агрессивный рэп. Первый взгляд на альбом Oxxxymiron
Oxxxymiron так и не создал свою империю. Он проиграл как батл-рэпер, когда прямолинейные панчлайны Славы КПСС оказались публике ближе, чем запутанная рефлексия Мирона. Он проиграл как фронтмен лейбла, когда распустился Booking Machine. Он проиграл как инфлюенсер, когда цитатный флоу с тройными рифмами так и не прижился среди последователей. Напротив, новая школа устремилась к пластичности языка и примитивизму, а строгий сторителлинг нулевых и безудержная энергия диссов растворились в автотюновых фристайлах Платины и OG Buda.
Oxxxymiron стал звездой первого эшелона, но парадоксально, что его подход не оказал заметного влияния ни на звучание, ни на тексты современного хип-хопа. Мирон заострил внимание на хитросплетенных аллитерациях и сумел совместить западное восприятие «техничности» с грубостью русского языка. Тем самым создал едва ли не самую узнаваемую форму отечественного рэпа. Она привлекала и зумеров, выросших на Eminem, и офисных клерков, воспринимавших хип-хоп до этого как жанр маргиналов. Неожиданно Мирона провозгласили поэтом и голосом поколения, способным вернуть молодежи любовь к литературе. Понятный слэнг и неймдроппинг в его текстах соседствовали с отсылками к писателям и науке. Внимание арт-богемы и светских кругов заставило Оксимирона-поэта вытеснить Оксимирона-рэпера. Политический «Горгород», цитирование Мандельштама, активизм, роль в фильме Кирилла Серебренникова — все это слабо вяжется с образом нигилиста, читавшего «Я женюсь на твоей маме, чтоб тебя усыновить». Голодный до конфликтов и признания парень с окраины Лондона и культурный активист, заботящийся о судьбе страны, вступили в схватку друг с другом. В итоге ни один не одержал победу.
Язык Окси перестал быть востребованным (что он и без нас признает, пусть и в саркастичной форме, в треке «Рецензия). Период текстоцентричного рэпа завершился, а вместе с тем наступил и творческий кризис самого артиста. Он пропал с радаров, а его конкуренты из 2015-го расширили влияние. Электронная психоделия ATL вдохновила рэперов на эксперименты со звуком, ЛСП заставил новое поколение обратиться к задорному трэпу, а блюзовое мычание Скриптонита определило настроение казахстанской сцены. Будучи одним из тех, кто закрепил легитимность хип-хопа в России, Мирон исчез, «не перевернул игру» и оставил бразды правления коллегам.
Трикстерская промокомпания с баннерами СберЗвука, новые даты, бесконечная конспирология: все застыли в ожидании «настоящего» альбома, точь-в-точь как этим летом во время прогнозов Donda Канье Уэста. Окси едва успел опубликовать пластинку 1 декабря, в день очередного дедлайна.
Работа получила название « Красота и уродство », и вместо метаморфозы Мирона принесла преданным слушателям то, чего они ждали. Тот самый поток агрессии, бэд-барсов, хитрых рифм и извилистого слога, за которые его и стали возводить в культ в десятых. Один из треков посвящен Эминему, и сравнение двух героев действительно уместно. Оба — заложники предыдущих опусов, любители скоростного речитатива, противники политической повестки и ненавистники музыкальных трендов. Оксимирон, как и Эминем, застрял в едкой неприязни ко всему. Она будет близка старым поклонникам, но не удивит новых слушателей.
«Красота и уродство» — длинное голосовое сообщение на х2, рассказывающее о наболевшем за 6 лет. Окси обращается к родителям («Но как и я один мыкался — дефецит отца»), диссит новых рэперов, упрекая их в отсутствии панчей («Возвращаю рифмы и панчи в «Рифмы и Панчи»). Мирон скрыто задевает Kizaru («Я возвращаю слово «село» в слово «Барселона»), ссылается на хип-хоп-легенд (J Dilla, Rakim, Ghostface Killah), говорит о сексуальности Екатерины Шульман и утопает в упоминаниях модных брендов. Но за час и 7 минут успевает открыться и с новой стороны — например, прощается с погибшим участником группы ЛСП Ромой Англичаниным на «Эспрессо Тоник» (ранее у них был конфликт на фоне ухода ЛСП из Booking Machine) и, что внезапно для русской культуры в принципе, извиняется перед Верой Маркович — девушкой, обвинившей его в моральном подавлении (и, возможно, перед другими бывшими в ее лице). Рэпер посыпает голову пеплом в отдельном треке «Улет» («Годы шли, меня так бесило что ты неуклюжая, я привил тебе чувство вины»). Завершить «смутное время» Мирону помогают Борис Гребенщиков, нарисовавший обложку, ATL, рэпер Игла, Дельфин, Аигел. Неожиданным становится появление Моргенштерна — в треке «Грязь» звучит его старое голосовое сообщение.
Перенасыщение неймдроппингом давит на восприятие работы: почти в каждой строчке Мирон сыпет именами без сносок и контекста, заставляя слушателя гуглить происхождение Йозефа Бойса, Майка Скиннера и Дани Порнорэпа. Усложнение стало привычным приемом Мирона и неотъемлемой частью его языка. Из-за этого он снова соревнуется количеством оммажей, не всегда в свою пользу.
Альбом пытается удержать баланс между адаптированным западным хип-хопом и взвешенной социальной поэзией, оставаясь куда ближе к первому. Метафора иноагента и строчка «слева рестик, справа арестик» четко обрисовывают политическую позицию Мирона, но не выступают манифестом. Это не громкое заявление, а скорее рефлексия без выводов. Прямолинейные лозунги Мирона выступают впротивовес «Хошхоногу» Хаски, где акционизм и гражданская позиция не могут существовать без художественности.
Одна из строчек точно характеризует пластинку: «Альбом не прозрение в духе Yeezus, но мастер-класс по тому, как выйти из кризиса». «Красота и уродство» поможет Оксимирону перезагрузиться и напомнить о себе, но рискует перенять судьбу Revival Эминема и остаться концентрацией бифа ради бифа. Мирон предан своему звуку с пружинистыми электронными битами и закрученным сторителлингом. К слову, в этот раз релиз полностью спродюсирован Danny Zuckerman, а не преданным коллаборатором Мирона Porchy. Дэнни, сотрудничавший с Tommy Cash и Little Big, помог рэперу сделать рейстайлинг и актуализировать его звучание начала 2010-х (ярким примером стал трек «Лифт»).
Спустя 6 лет Мирон наконец-то вернулся с тем, что ждали его фанаты. Пластинка закрыла гештальты, дала простор для напористых рэп-высказываний, но, к сожалению, так и не подарила переизобретение Окси и ожидаемый переворот игры.
Президент русского рэпа: что хотел сказать автор в новом альбоме Оксимирона
Пауза на пользу не пошла. Автор пытается так явно потакать фанатам, что начисто растратил актуальность. Завышенные ожидания: некогда яркий новатор безнадежно застрял в 2010-х.
Нет, это не наша рецензия. На самом деле это текст песни «Рецензия» из нового альбома Оксимирона. Вот и объясните мне — зачем нужны музыкальные критики, когда музыканты так самокритичны?
Но давайте начнем заново.
В новом альбоме Оксимирона 22 номера. Километр текста — но мы выучим все назубок как миленькие. Если перевести их на бумагу, получится как минимум диссертация. И поэтому писать отзыв наутро после такого огромного события — опасное дело, как бы чего не упустить. Но я напишу по-другому. Ведь музыка — это не тексты песен. И если автор музыки написал много текста, это не означает, что про него нужно писать больше и подробнее, чем про инструменталиста. Петр Чайковский сочинял балеты — и ничего.
Если обобщить настроение музыканта по поводу себя и своего места в мире, то получится классическая формула: «Я — царь, я — раб, я — червь, я — Бог», с упором на последнего
Так что дело в другом. Что такое сегодня новый альбом Оксимирона? Почему его все ждали? Что хотел сказать автор? И что делать?
Если обобщить настроение музыканта по поводу себя и своего места в мире, то получится классическая формула: «Я — царь, я — раб, я — червь, я — Бог», с упором на последнего. Все душевные травмы автор залатал — и как следует выговорился перед нами за все хорошее против всего плохого. Это музыка победы — Invaders Must Die («Захватчики должны умереть» — пятый студийный альбом британской группы The Prodigy. — Forbes Life). Поперек трендов и моды, с гордостью и предубеждением. Судя по количеству лайков, король вернулся. Впрочем, дизлайки отключены.
Здесь очень много красиво написанных политических строк, их легко выучить и обсудить с коллегами на работе. Вот вам горсть, ловите: «Здесь каждый — иностранный агент. Грамота, медаль и комплимент».
«Меня спросили: «Почему в русском рэпе нет gangsta?»
Но gangsta на Руси — прерогатива государства»
«Сядь за руль, у меня нет прав,
Как у всех вокруг, таков уклад»
Очень классно было бы прокричать такие строчки на митинге, если бы митинги были разрешены. Но у нас есть фантазия — мы не из романа «Мы» (фантастический роман-антиутопия Евгения Замятина. — Forbes Life) и можем помитинговать мысленно.
Каждый сверчок знает свой шесток в новом альбоме Оксимирона. Все прикноплены. Даже герой прошлого года Моргенштерн появляется в виде голосового сообщения. Помните, был такой провластный рэпер? Пел про «Кадиллак», взял миллион долларов за альбом. Его недавно выгнали из страны — нет больше в России такого рэпера. Остался только оппозиционный Оксимирон, который отказался от денег и продолжил игру.
Но теперь хотя бы нам есть что обсуждать.
Оксимирон решает главную проблему русской музыки: у нас огромная, но невидимая индустрия. Много музыки, но мало событий. Если подписаться на правильные места, можно каждую пятницу слушать 30 русских альбомов, до покраснения ушей. Все их авторы молодые и дерзкие, делающие нео-соул, пост-рэп, дарк-трэп, поп-панк и фанки-грув. Они очень хорошие, но совершенно безликие.
Расскажите меломанам из 2000 года, что через 20 лет у нас в России будет выходить каталог новой музыки еженедельно — никто не поверит. Прямо сейчас страна разогналась, как завод, и выпускает симпатичную музыку на постоянке. Причем не попсовую колбасу (хотя и ее), а вещи, требующие размышлений.
Нам всегда есть что слушать. Но музыка при этом почти перестала звучать как событие. И кажется, что слушать совсем нечего. Современная русская музыка — лилипутская. Маленькие людики выпускают крохотные альбомчики. Даже если они большие — они маленькие.
Главная проблема русской музыки в том, что у нас нет настоящих музыкальных авторитетов. Людей уровня Канье Уэста, которые являются одновременно и большими художниками, и поп-деятелями. Которые набирают один твит — и Twitter виснет. Зато у нас вагон попсовых тиктокеров, к которым пытаются примкнуть лауреаты «Песни года». Мы не ждем новостей от таких музыкантов. Их клипы, снятые Гудковым, настигают нас в темном переулке и требуют кошелек. Мы не хотели бы с ними встречаться.
А где лидеры музыкальной мысли? За кем последнее слово? Кто выпустит альбом — и его потом все процитируют? Кто определит звучание жанра? Все наши лидеры куда-то запропастились, и наступило время колокольчиков. Баста тратит силы на юмористические шоу. Сергей Шнуров руководит телеканалом. Земфира поет про пограничное расстройство личности. Наш Боб Дилан — Борис Гребенщиков. Он выпускает диски для кучки рокеров, хотя должен получать «Грэмми».
Хочется, чтобы пришел кто-то и молча поправил все. Положил горячую ладонь на дрожащее плечо. Успокоил. И чтобы смутное время, наконец, закончилось.
Неужели это произошло? Зима будет долгой, но все обойдется. Мы дождались.
Одно слово. Одно имя.
«Оксимирон!» — ревет толпа.
«Оксимирон!» — в соцсетях появляются тысячи постов с его именем.
«Оксимирон!» — светится над городом огромный баннер, и люди счастливы стоять под ним.
Политика в России влияет в том числе и на музыкальную индустрию. Нам тяжело без главного. И как хорошо, что он у нас есть.
А критиков слушать не надо.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции