Все что ты любишь умрет
Читатели Чака Паланика, напишите ваши любимые цитаты из его произведений?
Я рассказываю ей историю о моей рыбке. Это рыбка номер шестьсот сорок один за всю мою жизнь. Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком-то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет. Когда ты в первый раз встречаешь кого-то особенного, ты можешь быть уверен, что однажды он умрет и окажется в земле.
«Уцелевший»
Может быть, мы попадаем в ад не за те поступки, которые совершили. Может быть, мы попадаем в ад за поступки, которые не совершили. За дела, которые не довели до конца.
«Колыбельная»
У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты.
«Колыбельная»
Если верить в то, что у каждого из нас есть свобода выбора, тогда Бог не в состоянии нами управлять. А если Бог не может нами управлять, значит, все, что ему остается, так это просто наблюдать и переключать каналы, когда становится скучно.
«Невидимки»
Обычно мы спрашиваем у людей о том, как они провели выходные, лишь с единственной целью – получить возможность рассказать о собственном уик-энде.
«Невидимки»
Во мне нет ничего первоначального. Я – совместное усилие всех тех, кого я когда-то знал.
«Невидимки»
Родители – они как Бог. Тебе важно знать, что мать и отец всегда с тобой, что одобряют твои действия и поступки. Тем не менее, ты звонишь им, только когда попадаешь в беду или в чем-то нуждаешься. Каждый видит в родителях Бога. Ты любишь их и пытаешься им угодить, но живешь по своим правилам. Сначала, родители дарят вам собственную жизнь. Но по прошествии времени пытаются навязать свои жизни.
«Невидимки»
Рождение человека – это ошибка, исправить которую он пытается на протяжении всей своей жизни.
«Невидимки»
«Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку»
бойцовский клуб.
«Что бы ты ни обрел, это всего лишь еще одна вещь, которую суждено потерять в итоге. «
удушье
P.S.:Похоже в мире настало время «баюльных песен». (ИМХО)
ЗЫ: А какая Ваша любимая цитата?
Мужчина звонит, чтобы сказать, что у него не заводится машина.
Убей себя.
Девушка звонит и спрашивает: «А умирать очень больно? »
Ну, дорогая моя, говорю я ей, да, но продолжать жить еще больнее.
— Вещи, которыми ты владеешь, в конечном итоге овладевают тобой.
— Мы ходим на работу, которую ненавидим, чтобы купить барахло, которое нам не нужно.
— Как много ты можешь знать о себе, если ты ни разу не дрался
— Мы продавали богатым женщинам их собственные жирные задницы
— Перья, прилипшие к твоей заднице, не делают из тебя цыпленка.
— По телевизору нам твердят, что мы все станем миллионерами, рок-звездами, крутыми актерами, но мы не станем. И мы начинаем это понимать.
— Только утратив все до конца, ты обреташь свободу.
— Это твоя жизнь, и она становится короче каждую минуту.
— Вы определенно самый интересный одноразовый знакомый, которого мне когда-либо довелось встретить.
— Раньше мы зачитывались порножурналами, теперь каталогами «IKEA».
Все что ты любишь умрет
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Donadio & Olson, Inc и Andrew Nurnberg.;
© Chuck Palahniuk, 1999
© Перевод. Т. Ю. Покидаева, 2005
© ООО «Издательство АСТ», 2009
Майку Кифи и Майку Смиту.
Шону Гранту, и Хайди Уиден, и Мэтту Паланику.
Агент в этой книге списан не с Эдварда Хайбберта, который представляет меня со всем присущим ему юмором, мастерством и энергией.
В этой книге нет человека умнее, чем Джерри Ховард, мой редактор.
В целом свете нет человека более жесткого и непреклонного, чем Лоуис Розеталь, которая очень мне помогла.
Эта книга не появилась бы без семинаров в студии писательского мастерства, что проходили у Сьюзи по вторникам.
Ну что, кто сегодня читает?[1]
Раз, раз. Раз, два, три.
Раз, раз. Раз, два, три.
Я не знаю, работает эта штуковина или нет. Слышите вы меня или нет. Я не знаю.
Но если вы слышите – слушайте. И если вы слушаете, это будет история о том, как все пошло наперекосяк. Здесь у меня бортовой регистратор рейса № 2039. Так называемый «черный ящик», хотя он оранжевый, а не черный, и там внутри – записывающее устройство, такая петелька из проволоки. Она ведет постоянную запись всего, что было. Это и будет история всего, что было.
Можно ее раскалить добела, эту проволоку, и она все равно расскажет ту же самую историю.
Раз, раз. Раз, два, три.
И если вы слушаете, я хочу, чтобы вы знали с самого начала: пассажиры уже давно дома, целые и невредимые. Пассажиры благополучно высадились на Новых Гебридах. Это так называется – высадились. А потом мы с пилотом поднялись в воздух, только мы двое, и он выпрыгнул с парашютом. Где-то там, над водой. Над океаном. Это так называется – океан.
Я повторю это еще не раз, но это чистая правда. Я – не убийца.
Я здесь один, в небе.
Если вы слушаете, я хочу, чтобы вы знали: я здесь один, в кабине пассажирского самолета рейса № 2039, и у меня тут полно этих крошечных, детского размерчика, бутыльков с выдохшейся водкой и джином, они стоят в ряд на этой штуковине прямо передо мной, на приборной панели. Там, в салоне, маленькие подносики с недоеденными обедами – котлеты по-киевски или бефстроганов – так и остались стоять на каталке, но запах почти не чувствуется, потому что его разгоняет кондиционер. Журналы лежат на сиденьях, открытые на тех страницах, где их читали. Все кресла пусты, но можно притвориться, что все просто ушли в туалет. В динамиках головной гарнитуры играет тихая музыка.
Здесь наверху, где нет даже погоды, есть только я, заключенный во временную капсулу в виде Боинга 747–400, у меня тут две сотни надкушенных шоколадных пирожных и музыкальный бар на втором этаже, куда можно подняться по винтовой лесенке и смешать себе очередной коктейль.
Упаси Боже, я вовсе не собираюсь утомлять вас подробностями, но я лечу сейчас на автопилоте и буду лететь, пока не закончится топливо. До полного выгорания топлива, так назвал это пилот. Двигатели выгорают последовательно, сначала – первый, потом – второй и так далее, сказал он. Он просто хотел, чтобы я знал, чего ожидать. Потом он пустился в пространные объяснения, утомляя меня техническими подробностями: устройство реактивного двигателя, эффект Вентури, увеличение подъемной силы за счет изменения изгиба крыла с помощью выдвижных закрылок. Когда все двигатели прогорят, сказал он, самолет превратится в планер весом в 450 000 фунтов. А поскольку автопилот запрограммирован на поддержание прямого курса, самолет начнет падать. Контролируемое падение, как назвал это пилот.
Приятно, что хоть контролируемое, сказал я ему. Хотя бы какое-то разнообразие. Ты себе даже не представляешь, что мне пришлось пережить за последний год.
Под парашютом на нем была самая обыкновенная летная форма какого-то непонятного цвета, которая смотрится так, словно ее не художник придумал, а проектировал инженер. Но несмотря ни на что, он мне очень помог. Он и вправду держался прекрасно – для человека, которому целятся в голову из пистолета и донимают вопросами типа сколько осталось топлива и сколько мы на нем протянем. Он рассказал мне, как поднять самолет обратно на крейсерскую высоту полета, когда он выпрыгнет с парашютом над океаном. И он рассказал мне про бортовой регистратор.
Четыре двигателя пронумерованы от одного до четырех, слева направо.
Последняя фаза контролируемого падения – это будет пике, «носом в землю». Он назвал это заключительной фазой спуска, когда ты несешься к земле со скоростью тридцать два фута в секунду. Он назвал это конечной скоростью, когда тела одинаковой массы движутся с одинаковой скоростью. Потом он снова пустился в пространные объяснения насчет ньютоновской физики и Пизанской башни.
– Только ты на меня не ссылайся. Я давно уже не проходил аттестацию.
Он говорит, что ВСУ, вспомогательная силовая установка, будет генерировать электричество до последнего – пока самолет не упадет.
Пока ты будешь хоть что-нибудь чувствовать, говорит пилот, у тебя будут кондиционеры и музыка.
Я так долго сжимал эту штуку в руке, что уже даже ее не чувствую.
Когда планируешь захватить самолет, почему-то тебе не приходит в голову, что на каком-то этапе у тебя, вероятно, возникнет необходимость оставить заложников без присмотра на пару минут – чтобы сходить в туалет.
Прежде чем мы совершили посадку в Порт-Виле, я как оглашенный носился по самолету туда-сюда, размахивал пистолетом и пытался всех накормить: пассажиров и экипаж. Кто-нибудь хочет выпить? Никому не нужна подушка? Вы что будете, спрашивал я всех и каждого, курицу или мясо? Кофе – обычный или без кофеина?
Когда мы сели и пассажиры вместе с экипажем начали выходить из самолета, я стоял у переднего трапа и говорил им: Прошу прощения. Приносим свои извинения за причиненные неудобства. Желаем вам безопасного и приятного путешествия и благодарим вас за то, что вы воспользовались услугами нашей Бла-Бла-Бла-Авиакомпании.
Когда в самолете остались лишь мы с пилотом, мы снова взлетели.
Уже перед самым прыжком пилот говорит мне, что, когда топливо окончательно выгорит во всех двигателях, включится аварийный сигнал системы оповещения, что в двигателе номер один, или номер три, или в каком-то там номере, прогорело все топливо. Когда все двигатели отключатся, единственный способ удерживать самолет в воздухе – вести его с поднятой носовой частью. Для этого нужно взять штурвал на себя. Ручка управления самолетом, как он это назвал. Чтобы сдвинуть руль высоты – как он это назвал, – расположенный в хвосте самолета. При этом ты потеряешь скорость, но сохранишь высоту. У тебя будет выбор: скорость или высота, – но ты в любом случае упадешь. Носом в землю.
Ладно, хватит уже, говорю я ему, я же не собираюсь сдавать экзамены на получение летной лицензии или как это у вас называется. Я просто очень хотел в туалет. Я хотел побыстрее остаться один.
Мы снижаем скорость до 175 узлов. Не хочу утомлять вас подробностями, но мы спускаемся до 10 000 футов и открываем люк в переднем салоне. Как только пилот выпрыгивает, я встаю в растворе двери, на самом краю, быстро расстегиваю штаны и с облегчением отливаю – ему вдогонку.
В оригинале эта фраза звучит так: «Who has pages, tonight?» С этой фразы обычно начинаются занятия в американских кружках и студиях молодых писателей и поэтов, и означает она: «Ну что? Кто написал что-нибудь новенькое? У кого есть чего показать? Кто нас сегодня порадует очередным «бессмертным» творением?»
Все что ты любишь умрет
Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком-то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет © Чак Паланик
Каждому нужно, чтобы кто-то держал его за руку, что бы кто-то утешил, пообещал, что всё будет хорошо.
Истерики действенны только тогда, когда их кто-то наблюдает.
Постарайся хотя бы изобразить улыбку. Хотя бы сделай вид, что люди тебе не противны.
Мы действительно сами выдумываем трагедию, чтобы как-то заполнить пустую жизнь.
Чак Паланик. Призраки
…Пережить можно всё — даже самую страшную боль. Только тебе нужно что-то, что будет тебя отвлекать…
Надежда — это жесткий и приставучий репей, который нужно от себя отодрать. Это пагубная страсть, от которой надо избавиться…
Время от времени ты будешь совершать ошибки, это неизбежно. Иногда, иногда эти ошибки будут серьёзными, самое главное уметь извлечь из них урок, ничего страшного, если ты оступился и упал, если поднявший ты стал на два дюйма выше. Порой судьба будет забрасывать тебя далеко от дома, возможно, ты не сможешь сказать где твой настоящий дом, но он всегда будет, потому что дом, дом — это не просто место, это то, куда влечёт тебя твоё сердце. На своём пути ты будешь терять одних друзей и приобретать но…
… показать весь текст …
Старый принцип, мол, красота — радость навеки: а вот по моему личному опыту даже самая раскрасивая красавица — радость только на три часа, это предел. Потом ведь она захочет рассказать тебе обо всех своих травмах детства.
Никакого равенства полов нет и не может быть. Когда мужчины начнут рожать, вот тогда можно будет говорить о равенстве.
Ты можешь работать, как проклятый, можешь стать самым умным и вообще распрекрасным, но никто не забудет о том, что однажды ты совершил ошибку.
Если не можешь принять родных со всеми их недостатками, ни один чужой тебя не устроит.
Невидимки
1) Эви считает, что красивым людям нельзя крутить друг с другом романы. Вдвоем они не производят на окружающих столь ошеломительного впечатления. Эви уверена, что стандарты оценки красоты тут же преломляются, если два привлекательных человека находятся рядом. Это сразу чувствуется, утверждает Эви. Когда оба любовника красивы, ни один из них уже не смотрится красивым по-настоящему. Вместе, как пара — они гораздо меньшее, чем если бы были двумя отдельными частями.
2) Сестра Кэтрин относилась к то…
… показать весь текст …
« Некоторые из нас рождаются людьми. Остальные идут к этому всю жизнь.»
Родители — они как Бог. Тебе важно знать, что мать и отец всегда с тобой, что одобряют твои действия и поступки. Тем не менее ты звонишь им, только когда попадаешь в беду или в чем-то нуждаешься.
«Жамэ вю» — французская противоположность для «дежа вю», когда тебе все незнакомы, — не важно насколько ты считал, будто хорошо знаешь их.
Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком.
Мне всё ещё хочется думать, что мир становится лучше. Хотя я знаю, что нет. Мне всё ещё хочется, чтобы люди вокруг стали лучше, хотя я знаю, что этого никогда не будет. И мне по-прежнему хочется думать, что я могу что-нибудь сделать, чтобы люди и мир всё-таки стали лучше.
12 самых жестких цитат Чака Паланика, которые вернут тебя в реальность
И если два первых пункта многие могут оспорить, с третьим Паланик, бесспорно, справляется на протяжении долгих лет. Равнодушных к его творчеству просто нет. Одни называют его шоковым писателем и злым гением, другие — маргиналом и нигилистом.
Чак Паланик, бросивший вызов обществу потребления и так называемой американской мечте, возвращает читателя в суровую (местами даже слишком) реальность и заставляет его осознать: жизнь жестока — сними свои розовые очки и начни наконец называть вещи своими именами.
Смысл цитаты намного глубже, чем в принятии физиологических процессов, как ты уже догадался. Смысл — в самой цепочке: иногда мы должны пережить что-то неприятное, но это не значит, что всё, что мы делали до этого, бесполезно или неправильно.
Так или иначе, близкие тебе люди всё равно уйдут — разница лишь в том, как это случится. Будь внимателен к окружающим, люби их, уважительно относись к ним, но не делай их центром своей жизни. Потому что центр твоей жизни — это ты сам. Никого возле себя удержать ты не сможешь — это иллюзия.
Касается всех диванных (и не только) критиков. И да, если у тебя есть такой знакомый (друг/родственник), повнимательнее присмотрись: быть может, тебе не стоит прислушиваться к словам человека, который ровным счетом ничего не смог добиться. Просто будь тем, кто делает. Критиковать ты всегда успеешь.
Мы часто зацикливаемся на определенных вещах, и нас перестает волновать всё остальное. Ну или же решая одну проблему, ты забиваешь на 10 других. «Но ведь одной-то проблемой меньше!»
Пользуйся своей молодостью, пока она у тебя есть. Не упускай шанс сделать что-то несерьезное, забавное, экстремальное. Жизнь не вечна, и годы пролетают стремительно. Не откладывай всё на потом.
Как бы жестоко это ни звучало, но пережить действительно можно всё. Если не зацикливаться на этих самых переживаниях, конечно. Так что в тяжелый период времени прежде всего ищи себе отвлекающее занятие — занимай время работой, хобби или общением с близкими.
Принципы другого человека, его взгляды на жизнь — как часто ты пытался доказать кому-то, что он неправильно живет и неправильно думает? Нас часто бесит то, что человек имеет отличную от нашей позицию, которую мы считаем неприемлемой.
Наша радость обычно длится недолго, чего не скажешь о так называемых негативных эмоциях — боли, обиде, грусти. Их мы порою помним годами. Но не забывай о том, что, лишь преодолевая трудные, болезненные и несправедливые ситуации, мы учимся чему-то, извлекаем для себя бесценный опыт, становимся сильнее.
Ты – это люди, с которыми ты чаще всего общаешься: твои близкие друзья, твои коллеги по работе, знакомые. Ты — это случайные встречи, которые чему-то тебя научили, положительный или отрицательный пример родителей, ровесников, кумиров. Не стоит недооценивать важность окружения: каждый человек, которого ты когда-либо видел или с которым однажды общался, может оставить след не только в твоей памяти, но и в твоем характере. Что уж тогда говорить про тех, с кем ты контактируешь ежедневно.
Не знаешь, чего ты хочешь, — пробуй всего понемногу. Не гонись за призрачными целями, особенно если они вмещаются в четкие сроки. «Мне нужно строить карьеру, пока я молод», — говорит человек…и всю жизнь работает на ненавистной работе.
В молодости гораздо проще сменить работу, расстаться с нелюбимой девушкой, переехать из захолустного городка, полностью поменять образ жизни. Со временем ты просто свыкнешься с тем, что у тебя есть, и тебя будет преследовать чувство, что ты живешь не той жизнью, которой хотел.
Не наше прошлое держит нас, а мы старательно цепляемся за него, боясь что-то изменить в своей жизни. А зачем, ведь намного удобнее знать, чего можно ожидать от своей бывшей девушки или как справиться с внезапно нахлынувшей работой в той компании, где ты проработал большую часть своей жизни. Менять что-то — значит идти на риск, а риск мы не любим, потому что это всегда неизвестность. Получится ли? Гораздо комфортнее шагать по протоптанной тропе, а не быть первопроходцем.
Отсутствие вредных привычек, избегание неловких или «запретных» тем и старание казаться всем окружающим идеальным человеком — это как минимум странно. Идеальных людей нет. Если к тебе не за что придраться — значит, ты умелый лгун и к тому же неплохо шифруешься.
Все что ты любишь умрет
Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком-то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет © Чак Паланик
Комментариев нет
Похожие цитаты
Лимонно-желтое солнце, по-весеннему теплое и слегка ласковое, повисло на верхушке высокого и старого голого тополя. Голубое небо было еще холодным и пронзительно ярким.
Устав от тяжелой холодной зимы и ища уединения и успокоения, я пришел на набережную и присел на свободную скамейку, подставив солнцу лицо и отключившись от всего. Тихая радость тихонько вошла в меня.
Невольно и не задумываясь, разглядывал серые большие плиты набережной, разноцветных вертящихся голубей вперемешку с юр…
… показать весь текст …
размышления.
Давай… молчание, оно же тишина
где звуки зАмерли и в тени превратились.
где сказочные строфы заискрились.
в момент поднятия искрИстого вина.
и лишь на миг, хрустальный перезвон.
коснется нас двоих своей улыбкой,
да так, что зарыдает где-то скрипка
и блюзом зазвучит со всех сторон.
давай послушаем… ну, что ты замолчал.
мы уплывем с попутными ветрами.
и грусть с тоской, помашут нам руками.
и станет одиноким. тот причал…
Мы уходим туда, где нет боли и зла,
Где душа отдыхает, согретая светом,
Тех, кто праведен был, позовут небеса,
Будем призваны все за грехи мы к ответу.
Как дыхание ветра, как пламя свечи…
Догорим в этом мире, для мира иного…
Ты не бойся, душа, ты поплачь, не молчи,
Если боли в тебе накопилось так много…