Ворота расемон рюноскэ акутагава книга о чем
Краткое содержание Акутагава Ворота Расёмон
Некий человек вечером решил переждать дождь под широкими воротами Расёмон. Хотя данные ворота находились на центральной улице города и под ними могли бы укрыться от непогоды несколько людей, кроме этого мужчины там никого не было. В последние годы Киото страдал от разных бедствий, которые обрушивались на него одно за другим. Из-за землетрясения, сильного урагана, пожара и голода столица страны опустела. Никто больше не заботился о поддержании ворот Расёмон в надлежащем состоянии. Они стали пристанищем для лис, барсуков и воров. Туда даже приносили и бросали трупы умерших.
Казалось, жуткая обстановка не волновала человека в одежде из застиранной синей ткани. Он сидел на верхней ступени и трогал пальцами чирей, красовавшийся на правой щеке. Ему некуда было идти. Хозяин, у которого он долго служил, уволил его.
Дождь не прекращался. Голову бывшего слуги переполняли бессвязные мысли. Он осознавал, что для того, чтобы выжить, ему придётся стать вором.
Слуге хотелось спокойно поспать, спрятавшись от ветра и дождя. Он заметил лестницу, которая вела в башню. Поднявшись немного по ней, увидел тусклый свет, двигающийся то в одну сторону, то в другую. Неслышно пробрался дальше и со страхом заглянул в башню.
Везде валялись трупы. От них шёл такой смрад, что слуге пришлось заткнуть нос. Вдруг ему удалось различить низенькую тощую фигуру, держащую зажжённую лучину. Это оказалась старуха. Она выдёргивала волосы с головы женского трупа. Схватившись за меч, он бросился к старухе. Та испугалась и принялась бежать.
Слуга начал бороться с ней. Он повалил её на спину, скрутил руки и, подняв над головой меч, спросил о том, чем она занималась. Старуха созналась, что рвала волосы для изготовления париков. Этим ремеслом женщина зарабатывала себе на пропитание. Она считала, что в её поступке нет ничего плохого и даже пыталась доказать, что поневоле вынуждена глумиться над трупами.
Выслушав рассказ старой женщины, слуга рывком сдёрнул с неё кимоно и скрылся в темноте. С того момента он исчез.
Новелла учит, что грань между нравственностью и безнравственностью тонкая, потому каждый трактует понятия «добродетель» и «аморальность» по-своему.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Сейчас читают
Главными героями этой повести являются молодые люди, Никита и Люба. Никита – красноармеец, вернувшийся с войны к старику-отцу, который давно вдовствует, мысленно похоронил всех своих детей, ушедших на войну, и доживает в пустом доме.
Александровская слобода, осень вторая половина шестнадцатого века, правление Ивана Грозного. Суровые времена. Несмотря на это, человеческие страсти кипят, как раскаленная магма.
Михаил Афанасьевич Булгаков — автор весьма неоднозначный. Читателей, равнодушных к его произведениям, нет. Просто каждому нравится свое. Давно подмечен любопытный факт: люди считающие своим любимым произведением «Мастера и Маргариту»
В далеких Уральских горах в лесной глуши спряталась небольшая деревня Тычки. Было здесь 10 дворов, а одиннадцатый стоял у самого леса. Одна избушка только – ни сарая, ни забора вокруг
Блистательный частный сыщик, Шерлок Холмс, предлагает своему другу и коллеге, доктору Ватсона новую загадку. На листке бумаги доктор видит странные иероглифы в виде пляшущих человечков. Через минуту на пороге появляется молодой и крепкий джентльмен
Соколов В.Д. Вечные сюжеты
Акутагава. «Расемон» (Ворота)
Акутагава. «Расемон» (Ворота)
Рассказ классика японской литературы занимает буквально 3-4 странички и поражает изощренный литературный вкус простотой и незатейливостью. Оставшийся без работы средневековый слуга раздумывает, как ему жить дальше: быть и дальше безупречно добродетельным, как его научили японские папа и мама и родные традиции, и умереть с голодухи, или, плюнув на все выживать любой ценой. Случайно он встречает старуху, которая обирает мертвых и оправдывает себя бедностью. Бывший слуга тут же отнимает у старухи ее жалкие пожитки и таким образом решает для себя проблему перехода в негодяи положительно.
Рассказ впервые появился в 1915 году и по сюжету совершенно не отличался от первоисточника: анекдота из «Коньячных историй» (Konjaku Monogatarishu) средневекового сборника рассказов. Единственно: забавный случай (хорошая забава: обирать покойников) написан в жесткой бескомпромиссной и отстраненной манере, так что родная японская критика даже и до сих пор обвиняет своего классика в цинизме.
Из тех же «Моноготари» взят и сюжет другого рассказа писателя, увидевшего свет в январе 1922 – «В роще». Там те же старухи и слуга встречаются возле тела убитого самурая с теми же исходными проблемами, что и в «Расемоне». Однако далее появляются другие персонажи, и начинается расследование вокруг тела. Разные участники высказывают разные версии происходящего. Каждый озвучивает какую-то часть правды, и какую-то лжи. Этот рассказ считается чуть ли не первым в японской, да и одним из зачинающих в мировой литературе новое направление: модернизм. С нехитрой моралью: от людей правды не дождешься, или нет в мире правых, или нет в мире виноватых, или у каждого своя, правда, или, переходя на язык философии: через субъективные человеческие дебри к объективной истине не продерешься – ну и все в том же духе.
«Расемон» (1950), получивший мировую славу и даже выведший японскую провинциальную литературную знаменитость Акутагаву на мировую орбиту. Фильм награжден множеством разных наград: и высший приз Венецианского фестиваля и Оскары, и много еще чего. Правда, японская критика фильмом была озадачена. Говорили, что фильм ориентирован целиком на западный рынок, что ничего японского в нем нет, что это чистой воды американский вестерн.
И хотя успех как-то примеряет соотечественников с фильмом, но у японской аудитории он до сих пор проходит под рубрикой «непонятного»: аудитории не только критической, но и обычной зрительской. Особенно раздражает японцев исполнитель главной роли. Влиятельный американский кинокритик Р. Лиман писал («Нью-Йорк Таймс, декабрь 1997»), что хотя созданный актером образ самурая без страха и упрека – традиционная для Японии фигура, однако его самоирония и бьющая через край сексуальность (ох уж эта сексуальность, когда говорят сейчас о кино, без упоминания ее всуе не обходиться) скорее прилагаются к западным стандартам.
Фильм ознаменовался массой кинематографических открытий. Например, фильм снимался не при свете софитов, а естественном, а поскольку этого недостаточно для кинопленки, то Куросава изобрел особый способ фокусировать солнечный свет, так что экран светится не постоянным светом, как в обычных фильмах, а осциллирует как бы световыми сполохами (зайчиками), что создает нереальную обстановку так соответствующую идее произведения. Куросава был так увлечен фильмом, что постоянно к нему возвращался в интервью (настоящих интервью, а не типа: «были ли на съемках забавные эпизоды и какие»), статьях, так что о фильме набралась целая книга его заметок, так сказать философия кинематографии от Куросавы.
«Диалог» разворачивает спор участников именно вокруг интерпретации данного фильма. И как раз «Японец» – безымянный представитель культуры этой восточной страны, упрекая фильм в «европеизации» и чуждости японской культуры. Он объясняет это тем, что в фильме присутствует несвойственная японскому духовному складу «объективизация».
Причем «объективизация» вообще свойственна фильму как таковому. Фильму как продукту западного образа мышления. Фильм де, как и роман, построен на целой системе условностей (конвенций) – условностей представления и условностей восприятия. Трудно сказать, насколько Хайдеггер сумел вникнуть в восточный мир: по крайней мере, та любовь к фото и видео, которые демонстрируют современные японцы, что-то не очень вяжется с мыслью этого горе-философа (просто злость берет на японцев, которые никак не хотят соответствовать таким красивым рассуждениям). Однако его размышления об отнюдь не непосредственности произведений искусства (и в том числе и такого, казалось бы, прямо обращающегося к аудитории как кино), весьма любопытны.
«Сущность решения», 1971) показывает, как по-разному преломляется политическая реальность в разных культурных точках отсчета – американской, советской и 3-го мира (кубинской). И именно «Расемон» (фильм) служит для интерпретации провозглашаемых автором положений: «Квинтэссенция (суть, essence, смысл) окончательного решения остается непрозрачных для наблюдателя, а часто, и для тех, кто выносит эти решения» (из речи Кеннеди, давшей название книге)
Вот какая сложная цепочка влияний и связей протянулась от незамысловатых «Коньячных историй» до современной навороченной политологии. И ни конца, ни края этой цепочке не видать.
Ворота Расёмон
Однажды под вечер некий слуга, уволенный хозяином, пережидал дождь под воротами Расёмон. Усевшись на верхней ступеньке, он то и дело трогал чирей, выскочивший на его правой щеке. Хотя ворота стояли на центральной улице, никого, кроме этого слуги, под ними не было, только на круглом столбе сидел сверчок. В течение последних двух-трёх лет на Киото одно за другим обрушивались бедствия — то ураган, то землетрясение, то пожар, то голод — вот столица и запустела. В заброшенных воротах Расёмон теперь жили лисицы и барсуки. В них находили приют воры. Повелось даже приносить и бросать сюда трупы. После захода солнца здесь делалось как-то жутко, и никто не осмеливался подходить близко к воротам.
Слуга, которому было некуда податься, решил подняться в башню над воротами и посмотреть, можно ли там укрыться на ночь. Боязливо заглянув внутрь башни, он увидел там старуху. Присев на корточки, она при свете лучины вырывала волосы у одного из трупов. Слуга бросился на старуху, скрутил ей руки и сердито спросил, что она здесь делает. Перепуганная старуха объяснила, что вырывает волосы на парики. Она уверена, что женщина, у которой она рвала волосы, когда вошёл слуга, не осудила бы ее, ибо сама она при жизни разрезала змей на полоски и продавала дворцовым стражникам, выдавая за сушёную рыбу. Старуха не считала, что эта женщина поступала дурно — ведь иначе она умерла бы с голоду. Старуха рвала волосы у трупов на парики для того, чтобы избежать голодной смерти — значит, ее поступок тоже нельзя считать дурным. Рассказ старухи вселил в слугу, который прежде готов был скорее умереть с голоду, чем стать вором, решимость. «Ну, так не пеняй, если я тебя оберу! И мне тоже иначе придётся умереть с голоду», — зарычал он и сорвал со старухи кимоно. Сунув его под мышку, он сбежал вниз по лестнице, и с тех пор его никто не видел.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Электронная книга Ворота Расемон
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Вы должны быть зарегистрированы для использования закладок
Информация о книге
Произведение Ворота Расемон полностью
Читать онлайн Ворота Расемон
Эксперт по живописи попадает на выставку памяти гениального мексиканского художника Себастьяна Родригеса, наследника искусства Сикейроса и Ороско, но выставка оказывается поминками.
Рассказ входит в сборник «Кошкина пижама» (2004).
Евгений Водолазкин — прозаик, филолог. Автор. В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке — после выхода «Лавра» на английском — «русским Маркесом». Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки. Новый роман лауреата премии «Большая книга», бестселлера «Лавр» и изящного historical fiction «Соловьев и Ларионов» Евгения Водолазкина «Авиатор» — яркое событие в литературе. Книга оценивается критиками как один самых ожидаемых русских романов 2016 года (по версии Forbes, Meduza и др.).
Герой романа «Авиатор» — человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счётом ничего — ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре — 1999 год.
То, с каким мастерством Владимир Набоков писал произведения на английском языке, буквально завораживало читателей. Их мало интересовал сюжет, они пропускали мимо блестящие метафоры и глубокие аллюзии. Англоязычных читателей впечатлял сам факт того, что иностранец может столь виртуозно владеть чужим языком.
По мере того, как век американского величия подходит к концу, величественный Филип Рот предлагает вашему вниманию роман неискусного величия, подводя итог всем обещаниям 20-го века: о всеобщем процветании, общественном порядке, и внутреннего благополучия.
Главный герой романа, получивший прозвище «Швед», талантливый спортсмен в средней школе, растет и процветает в послевоенные годы, женится на красавице, бывшей мисс Нью-Джерси, наследует от отца перчаточную фабрику, живет в большом доме в идиллической деревушке Старый Римрок.
Автор бестселлеров, Джоди Пиколт, пишущая провокационные романы на темы семейных конфликтов и трудного морального выбора, представляет историю ребенка, единственной причиной существования которого является генетическая совместимость со смертельно больной сестрой.
Этот восхитительно красивый, умный и тревожный роман, удостоенный Букеровской премии, прослеживает пересечения судеб четырех очень разных людей, травмированных войной, волю судеб оказавшихся на итальянской вилле в конце Второй мировой войны.
Небольшой, камерный, стилистически безупречный рассказ.
Рассказ начинается со сцены, в которой семнадцатилетняя девушка прибывает на первый в своей жизни бал. Акико полна тревоги. Но вот многочисленные улицы Токио остались позади, и она оказывается на широкой, пышно украшенной хризантемами лестнице клуба « Рокумэйкан». Из бального зала несется танцевальная мелодия. После необходимых приветствий, девушка окунается в чарующую атмосферу роскоши и мужского внимания, которое ей предлагает молодой, загадочный французский офицер, очарованный красотой японской красавицы.
История о группе людей, которые любят и бояться мага, влияющего на их жизни. Любопытная и взбалмошная Аннет, покачавшись на люстре, решает, что ей больше нечего делать в обычной школе и пора бы пройти настоящую школу жизни. Угрюмая и меланхоличная Роза, заботящаяся о двух своих польских братьях, и ее брат – главный редактор журнала. Ученый Питер Савар, увлеченный работой.
Пожалуй, ни одно из произведений Александра Николаевича Островского не вызывало столько споров и критических отзывов, как пьеса «Бедность не порок». Даже те, кто с большой симпатией относился к творчеству драматурга, находили в ней массу недостатков.
Возможно, чересчур лубочная, с народными песнями и страданиями, но нравственно выверенная, она и сегодня не утратила своего обаяния и актуальности.
Корреспондент газеты отправляется на лесозаготовки, для того, чтобы описать передовой опыт обрубки сучьев. По дороге транспорт ломается и на тракторных санях, пока люди ждут, звучит страшная притча одного человека о том, как придумали братья для братьев барак без последнего.
Рассказ написан в 1968 году.
Впервые опубликован в журнале «Студенческий меридиан» №9/1989 г.
Пип Тайлер неизвестно, кто она. Но ей известно, что ее настоящее мя Пьюрити, что на ней висит 13 000$ задолженности за обучение, что она связана с анархистами из Окленда, и что ее отношения с матерью, единственной ее семьей, слишком проблематичны. Она не имеет ни малейшего понятия о том, кто является ее отец, почему ее мама скрывает свое собственное настоящее имя, и почему она лишена нормальной жизни.
Рюноскэ Акутагава: Ворота Расемон
Здесь есть возможность читать онлайн «Рюноскэ Акутагава: Ворота Расемон» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. год выпуска: 2007, ISBN: 978-5-699-20777-0, категория: Классическая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Ворота Расемон: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Ворота Расемон»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Рюноскэ Акутагава: другие книги автора
Кто написал Ворота Расемон? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
Ворота Расемон — читать онлайн ознакомительный отрывок
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Ворота Расемон», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Это случилось однажды под вечер. Некий слуга пережидал дождь под воротами Расемон.
Под широкими воротами, кроме него, не было никого. Только на толстом круглом столбе, с которого кое-где облупился красный лак, сидел сверчок. Поскольку ворота Расемон стоят на людной улице Судзаку, здесь могли бы пережидать дождь несколько женщин и молодых людей в итимэ’гаса и момиэбо’си. Тем не менее, кроме слуги, не было никого.
Объяснялось это тем, что в течение последних двух-трех лет на Киото одно за другим обрушивались бедствия – то землетрясение, то ураган, то пожар, то голод. Вот столица и запустела необычайно. Как рассказывают старинные летописи, дошло до того, что стали ломать статуи будд и священную утварь и, свалив в кучу на краю дороги лакированное, покрытое позолотой дерево, продавали его на дрова. Так обстояли дела в столице; поэтому о поддержании ворот Расемон, разумеется, никто больше не заботился. И, пользуясь их заброшенностью, здесь жили лисицы и барсуки. Жили воры. Наконец, повелось даже приносить и бросать сюда неприбранные трупы. И когда солнце скрывалось, здесь делалось как-то жутко, и никто не осмеливался подходить к воротам близко.
Зато откуда-то собиралось несчетное множество ворон. Днем они с карканьем описывали круги над высоко загнутыми концами конька кровли. Под вечер, когда небо над воротами алело зарей, птицы выделялись на нем четко, точно рассыпанные зерна кунжута. Вороны, разумеется, прилетали клевать трупы в верхнем ярусе ворот. Впрочем, на этот раз, должно быть из-за позднего часа, ни одной не было видно. Только на полуобрушенных каменных ступенях, в трещинах которых проросла высокая трава, кое-где белел высохший вороний помет. Слуга в застиранной синей одежде, усевшись на самой верхней, седьмой, ступеньке, то и дело потрагивал рукой чирей, выскочивший на правой щеке, и рассеянно смотрел на дождь.
Автор написал выше: «Слуга пережидал дождь». Но если бы даже дождь и перестал, слуге, собственно, некуда было идти. Будь то обычное время, он, разумеется, должен был бы вернуться к хозяину. Однако этот хозяин несколько дней назад уволил его. Как уже говорилось, в то время Киото запустел необычайно. И то, что слугу уволил хозяин, у которого он прослужил много лет, было просто частным проявлением общего запустения. Поэтому, может быть, более уместно было бы сказать не «слуга пережидал дождь», а «слуга, загнанный дождем под крышу ворот, сидел как потерянный, не зная, куда деться». К тому же и погода немало способствовала подавленности этого хэйанского слуги. Не видно было и признака, чтобы дождь, ливший с конца часа Обезьяны, наконец перестал. И вот слуга, снова и снова перебирая бессвязные мысли о том, как бы ему, махнув на все рукой, прожить хоть завтрашний день, – другими словами, как-нибудь уладить то, что никак не ладилось, – не слушая, слышал шум дождя, падавшего на улицу Судзаку.
Дождь, окутывая ворота, надвигался издалека с протяжным шуршаньем. Сумерки опускали небо все ниже, и, если взглянуть вверх, казалось, что кровля ворот своим черепичным краем подпирает тяжелые темные тучи.
Для того чтобы как-нибудь уладить то, что никак не ладилось, разбираться в средствах не приходилось. Если разбираться, то оставалось, в сущности, одно – умереть от голода под забором или на улице. И потом труп принесут сюда, на верхний ярус ворот, и бросят, как собаку. Если же не разбираться… мысли слуги уже много раз, пройдя по этому пути, упирались в одно и то же. Но это «если» в конце концов по-прежнему так и оставалось «если». Признавая возможным не разбираться в средствах, слуга не имел мужества на деле признать то, что естественно вытекало из этого «если»: хочешь не хочешь, остается одно – стать вором.
Слуга громко чихнул и устало поднялся. В Киото в час вечерней прохлады было так холодно, что мечталось о печке. Ветер вместе с темнотой свободно гулял между столбами ворот. Сверчок, сидевший на красном лакированном столбе, уже куда-то скрылся.
Втянув шею и приподняв плечи в синем кимоно, надетом поверх желтой нательной безрукавки, слуга оглянулся кругом: он подумал, что если бы здесь нашлось место, где можно было бы спокойно выспаться, укрывшись от дождя и не боясь человеческих глаз, то стоило бы остаться здесь на ночь. Тут, к счастью, он заметил широкую лестницу, тоже покрытую красным лаком, ведущую в башню над воротами. Наверху если и были люди, то только мертвецы. Придерживая висевший на боку меч, чтобы он не выскользнул из ножен, слуга поставил ногу в соломенной дзори на нижнюю ступеньку.