Вольтер считал что религия
II. 1. Вольтер о христианстве
II.1. Вольтер о христианстве
ЭТО РАЗДЕЛ КНИГИ, НА КОТОРУЮ ПОЛУЧЕНЫ АВТОРСКИЕ ПРАВА:
Говсиевич Е.Р. «ФИЛОСОФОВЕДЕНИЕ (краткий курс)». КНИГА
УДК 1(091)
ББК 87.3
Г 57
ISBN 978-5-91146-663-3
© Говсиевич Е. Р., 2011
Итоги своего многолетнего исследования истории христианства, его возникновения и развития Вольтер изложил в нескольких статьях и памфлетах, в том числе:
«Истории возникновения христианства»;
«Вопросах о чудесах» и
«Инструкции настоятеля монастыря капуцинов в Рагузе монаху Педикюлозо, отправляющемуся в обетованную землю».
Некоторые из этих размышлений представляют особый интерес.
1. Господь заключил Завет с Авраамом, по которому Он отдавал ему всю землю от Нила до Евфрата. Почему этот договор не выполнен?
2. Откуда пришла кавалерия, которую Фараон послал на Красное море для преследования евреев – ведь все животные погибли на шестой и седьмой день от язв, которые наслал на скот Господь?
3. В Библии сказано: «Если заведется пророк, который скажет, что надо идти к другим богам, то убейте его немедленно. Если ваш брат, сын, дочь, жена или друг скажет Вам: пойдем, поклонимся чужестранным богам, то немедленно убейте этого человека». Но Отцы церкви не заметили, что это является прямым обвинением против Иисуса Христа: религия, установленная его приверженцами, разрушила иудейскую религию, следовательно, Иисус заслужил, чтобы его убили собственные отец и мать.
4. Маловеры утверждают, что недостойно Бога если бы он создал религию (иудейскую) для того, чтобы ввести новую (христианскую), а если она лучше первой, то опять-таки недостойно Бога укреплять свою вторую религию мелкими чудесами, после того как Он основал первую на величайших знамениях. Исцеление бесноватых, превращение воды в вино (в христианской религии) – это совсем не то, что казни египетские или Чермное море (ныне Красное), которое расступилось и застыло на месте, или же остановившееся солнце (в иудейской религии).
5. Все Евангелия начинены абсурдными чудесами и были написаны в тайне, много лет спустя после событий, христианами, расселенными по греческим городам. Эти книги (Евангелия) были совершенно неизвестны в течение двух веков язычникам, не могли быть опровергнуты римскими историками, не имевшими ни малейшего представления об их существовании. Не было случая, чтобы языческий автор цитировал хоть одно слово из Евангелий.
В течение двух веков римляне ничего не знали о христианской религии и о Евангелиях. Они имели смутное представление о том, что существует какая-то иудейская секта, которую называют галилейской или христианской, или сектой бедных. Имена Иакова, Авраама, Ноя, Адама, Евы так же оставались неизвестны как римскому Сенату, так и греческим писателям вплоть до 300 г. н. э.
6. На Никейском соборе (в 325 г.), на котором были выработаны символы христианской веры, председательствовал император Константин, который принял христианство перед самой смертью. На этом соборе были выбраны истинные Евангелия из 50 существующих к тому времени: «Положили все Евангелия на престол, затем призвали духа святого: апокрифы тут же попадали на пол, а истинные Евангелия остались».
7. В Евангелии от Матфея Мария и Иосиф увели свое дитя (Иисуса) в Египет, а в Евангелии от Луки святая семья осталась в Вифлееме.
8. В Евангелии от Матфея род Иисуса выводится от Давида и Авраама через 41 колено, а в Евангелии от Луки – через 56 колен.
9. В Евангелии от Матфея тысячи Вифлеемских младенцев были зарезаны по приказу царя Ирода, т. к. волхвы сказали ему, что родится Мессия. Вольтер считает это «смехотворным и ужасным». Ироду было 70 лет, он находился на смертном одре и будто бы испугался младенца, который родился в деревянном стойле. «Почему ни Марк, ни Лука, ни Иоанн, и вообще никто более не приводит этой басни».
10. В Евангелии от Матфея Иисус после воскрешения явился ученикам дважды, в Евангелии от Марка – трижды, в Евангелии от Иоанна – четырежды.
11. В Евангелии от Луки Иисус вознесся на небо в Вифании, в Евангелии от Иоанна – в Иерусалиме.
12. Когда Христос вошел в храм, Он изгнал торговцев («которые законным образом находились там, чтобы продавать животных, приносимых в жертву храму»), т. е. нарушил общественный порядок. Кроме этого, Иисус опрокинул столы меновщиков, швырнул их деньги на землю. Невероятно, «чтобы столько людей позволили себя избивать и изгонять одному человеку». Однако, справедливо, что за это Иисус подвергся судебному преследованию, но все же это не было основанием для казни.
13. Как могли иудеи распять Христа, которого сам Бог при крещении Иисуса торжественно объявил своим сыном в их присутствии?
14. Во время распятия Христа, согласно Евангелиям, мрак покрыл всю землю, камни раскалывались, гробы отверзлись, мертвецы выходили оттуда и прогуливались по Иерусалиму. Но, ни один свидетель, ни один писатель, в том числе и Флавий, об этом не пишут. Если бы это произошло, то об этом писали бы все историки от Китая до Греции и Рима.
15. Как понимали христианские проповеди народы, не знавшие иудейского языка?
16. Первые христианские богословы не приводили ни одного текста из четырех канонических Евангелий (от Матфея, от Луки, от Марка и от Иоанна), они цитировали другие Евангелия, считающиеся ныне апокрифическими. Это доказывает, что апокрифические Евангелия были написаны раньше канонических.
17. Мать императора Константина отправилась в Иерусалим и нашла Гроб Господень и три креста, сохранившиеся в целости в течение 300 лет, на которых были распяты Христос, Благоразумный и Неблагоразумный разбойники. Как определить, на каком кресте распят Христос.
Три креста отнесли к смертельно больной женщине. Сначала ее положили на крест неблагоразумного разбойника – болезнь усилилась, затем на крест благоразумного разбойника – страдания немного облегчились, и, наконец, на крест Иисуса Христа – больная мгновенно исцелилась.
Таким образом, Вольтер считал церковное учение ложным. Он отвергал все существовавшие религии, с какими бы то ни было персонифицированными богами (Христом, Аллахом или Буддой).
Главной мишенью сатиры Вольтера были христианство и Католическая церковь, которую он считал врагом прогресса.
Несмотря на это, Вольтер не был атеистом и верил в идею «верховного разума», будучи сторонником «деизма», которого придерживались многие просвещенные умы его времени.
Новое в блогах
Вольтер. Здание обмана
Воинствующими противниками церкви и религии во Франции была группа философов-энциклопедистов, объединенная вокруг издания «Энциклопедии наук, искусств и ремесел», которую называли тогда «осадной машиной против церкви и монархии».
Вольтер, живший в XVIII веке (1694—1778 гг.) ставил себе целью уничтожение старого, основанного в первые годы христианства «здания обмана», ту религию, которая своими когтями растерзала Францию, своими зубами пожирала людей, более десяти миллионов предала мучительной смерти.
Он считал, что глупость людей — это и есть источник религии. Поэтому церковь так усердно поддерживает невежество и борется против науки. Пользуясь легковерием и глупостью, плуты говорят с людьми от имени богов. Они это делают для того, чтобы установить свое господство над людьми, чтобы придать своим честолюбивым замыслам вид божественной воли, которую человек должен исполнять.
Религия, по мнению Вольтера, возникает, когда обманщик найдет достаточно глупого человека, который поверит, что он говорит от имени бога. Вольтер писал, что в основе христианской религии нет ничего, кроме сплетения самых пошлых обманов, «сочиненных подлейшей сзолочью, которая одна лишь и исповедовала христианство в течение первой сотни лет». «Отцы церкви фабрикуют фальшивые письма Иисуса Христа, письма Пилата, письма Сенеки, апостольские уставы, изречения сивилл, евангелия числом более сорока, деяния Варнавы, литургии Петра, Иакова, Матфея, Марка и т. д., и т. д.»
Вольтер подчеркивал, что церковь вредна для общества, потому что духовенство, само не работая, проповедует презрение к труду. А все благополучие и счастье человечества, говорил Вольтер, может быть основано только на труде. Церковники же требуют, чтобы люди молились, вместо того чтобы трудиться.
Самой вредной и опасной религией Вольтер считал христианство. Зло было не в искажении первоначального истинного учения Христа, а в том, что заложено в самой основе христианства. Ведь вся история церкви — это длинный ряд ссор, обманов, преступлений, мошенничеств, грабительства и убийств. Следовательно, все зло лежит в самой сущности христианства. Волк ведь тоже хищник по своей природе и вовсе не случайно набрасывается на овец.
Пожалуй, одним из самых больших злодеяний католической церкви была «Варфоломеевская ночь» — ночь на 24 августа 1572 года, в канун праздника святого Варфоломея. В эту ночь в Париже банды убийц-католиков бросились к домам, в которых жили протестанты-гугеноты, не признававшие власти римского папы. Улицы Парижа и других городов были усеяны трупами, вода в Сене и многих реках окрасилась кровью. Истреблены были десятки тысяч невинных людей.
Когда папа получил известие о событиях той ночи, он приказал осветить Рим иллюминацией, выбить в честь этого события медаль и отправил в Париж кардинала с поздравлением «христианнейшего» короля Франции и его матери Екатерины Медичи. В Риме с крепости Святого Ангела стреляли пушки в честь доблестной победы над гугенотами. Папа приказал также устроить праздник для народа и сам торжественно посетил три храма, в которых благодарил бога за радостную весть о «великолепном всесожжении, устроенном французским королем во славу католической церкви».
Достаточно подсчитать всех тех, кого уничтожила христианская церковь во имя религии, чтобы уже не сомневаться в том, что религиозные идеи не всегда будут владеть миром. Сколько напрасно погибло людей во время кровавого безумия крестовых походов на Восток и во время крестовых походов рыцарей, опустошивших Балтийское побережье! А сколько было ненужных жертв во время резни альбигойцев и истребления других еретиков, всех этих десятков тысяч неповинных людей, которые были зарезаны или сожжены заживо во имя «всемилостивого» бога! А во время реформатских войн, когда «святые» папы, «святые» епископы, «святые» аббаты в течение двух столетий шагали по трупам! Если сосчитать все убийства, все головы священников и мирян, отрубленных палачом, тела сожженных на множестве костров во всех странах, кровь, пролитую от края и до края Европы, палачей, уставших от своих трудов во имя веры, жертвы Варфоломеевской ночи и тридцать гражданских войн из-за разногласий в правилах веры, то окажутся десятки миллионов человек, которые были зарезаны, утоплены, сожжены, колесованы, повешены во имя любви к христианскому богу! И в то время как эта страшная цепь убийств происходила в Европе, а в Америке были убиты, как дикие звери в охотничьем парке, несчастные индейцы, под предлогом, что они не хотели стать христианами, — в то самое время римские папы наслаждались жизнью.
Римские папы затопили кровью невинных весь мир. Вольтер прекрасно видел, что вся история католической церкви состоит из войн, резни и пыток, и он не мог молчать. Духовенство постоянно следило за ним. Два раза Вольтер был заключен в Бастилию, а потом выезжал из Франции в Англию, Голландию или Швейцарию, подальше от французской полиции. Только в конце его жизнь стала спокойнее, когда он купил два поместья по обе стороны французско-швейцарской границы. От французской полиции он скрывался в Швейцарии, от преследований швейцарской полиции — в своем французском поместье.
Сочинения Вольтера имели большой успех в России, где появлялись в переводах на русский язык. Но во время французской буржуазной революции 1789 года они были запрещены Екатериной II, как «вредные и наполненные развращением». С тех пор всякий безбожник, свободомыслящий человек и «бунтовщик» назывался в России «вольтерьянцем».
Религиозные взгляды Вольтера
Религиозные взгляды Вольтера — условное название отношения Вольтера к Богу, атеизму, религии и Церкви.
Содержание
[править] Отношение Вольтера к Богу
Ключевое значение в философии Вольтера имеют его взгляды на религию и вопрос существования Бога. Теоретически его взгляды дают повод говорить о нем, как о деисте, так как он указывал на свое верование в Бога, но при этом рассматривал его исключительно как разум, построивший «машину природы», наделивший ее определенными законами и движением. Бог не использует механизмы деятельности мира безостановочно. «Бог однажды повелел, Вселенная же подчиняется вечно». Бог определяется Вольтером как «необходимое существо, существующее само по себе, в силу своей вечной, разумной, благой и могущественной природы». Он говорит об отсутствии необходимости доказывать, что Бог есть («Разум вынуждает нас его признать, и лишь безумие стремится к его определению»).
Так представлено видение Бога Вольтером. Если исходить из его воззрений, то не ошибочно причислить его к деистам. Но фактически его деизм есть скрытый атеизм и материализм, так как может быть сделан вывод: Бог философу необходим только для жизни в мире с самим собой, и он использует Бога как исходную точку для рассуждений.
[править] Отношение Вольтера к атеизму
Вольтер придерживается мнения, что атеизм — это порок определенного круга умных людей, а вот пороком суеверия и фанатизма обладают глупцы. Атеисты, в своем большинстве, это смелые, но заблуждающиеся ученые.
Вольтер двояко относится к атеизму, поскольку, в определенных суждениях он его оправдывает — «попирали ногами истину, ибо она была окружена ложью», а вот в некоторых, напротив, обвиняет — «он почти всегда оказывается гибельным для добродетели».
Вольтер положительно относится к атеистам, более того, он уверен, что есть место обществу, которое состоит из атеистов, поскольку именно обществом формируются законы. Атеисты, которые одновременно и философы, могут создавать для себя мудрую и счастливую жизнь, придерживаясь своих законов, и отметим, что они жили бы гораздо легче и проще, нежели представители религиозных фанатиков. Вольтер постоянно проводит параллель между атеизмом и суеверием, а также предлагает читателям самостоятельно выбрать то меньшее зло, однако, сам же он выбирает именно атеизм. Но, невзирая на это, не стоит называть Вольтера приверженцем только атеистических идей, однако он так относится к Богу и религии, что он представитель тех мыслителей, которые сами до конца не определились, какое их отношение к вере. Однако можно утверждать, что именно Вольтеру удается разграничить такие понятия, как религия и вера в Бога. Он утверждает, что атеизм является лучше слепой веры, которая порождает не простые суеверия, а ряд предрассудков, доведенные до грани абсурда, фанатизм и религиозную нетерпимость. «Атеизм и фанатизм — два чудища, способные разодрать на части и пожрать общество, однако атеизм в своем заблуждении сохраняет свой разум, вырывающий зубы из его пасти, фанатизм же поражен безумием, эти зубы оттачивающим». Атеизм позволяет существовать ряду общественных добродетелей в спокойной жизни, но в общественной жизни он приводит к различным злодеяниям. «Атеисты, держащие в своих руках власть, были бы столь же зловещи для человечества, как и суеверные люди. Разум протягивает нам спасительную руку в выборе между двумя этими чудищами».
Вывод напрашивается сам собой, поскольку известно, что Вольтер считал основой всего разум. То есть, атеизм Вольтера не является привычным для нас атеизмом, который полностью отрицает существование Бога и всего, что недоступно разуму человека, это выбор из двух зол, а Вольтер этот выбор сопровождает убедительными доказательствами утверждения, что именно зло и будет меньшим.
Материализм Вольтер также обосновывает не в качестве привычного для нас определения. Вольтер, в процессе размышления над тем, что является материей, какую роль в мировоззрении она играет, начинает придерживаться взглядов, которые в определенных контекстах сходятся с суждениями материалистов, но и в чем-то отличаются от них. Вольтер согласен с мнением, что материя вечна, однако опровергает тот факт, что матерая первична, что лишь пустое пространство может существовать по необходимости, а материя — лишь под влиянием воли Бога, поскольку пространство и есть необходимое средство существования Бога. «Если материя бесконечна, значит, она сама по себе обладает атрибутом верховного бытия; если пустота немыслима, значит, материя существует необходимо; а если она существует необходимо, она существует извечно; в соответствии с подобными принципами можно, таким образом, вполне обойтись без Бога — творца, создателя и хранителя этой материи».
Вольтер не соглашается с тем мнением, что существует определенная первичная материя, которая образовывает любые формы, является составляющей вселенной, которая является обобщенной идеи протяженной субстанции, непроницаемой и не имеющей очертаний, не привязывая свою мысль к песку, золоту и т. д.
Однако, Вольтер считал, что материя вечна, однако, объяснял это по-своему. Он считал, что вечность материи связана с тем, что «нет никакой причины, по которой она не существовала бы ранее», Бог сотворил мир из материи, а «мир, в каком бы облике он не являлся, столь же вечен, как и Солнце. «Я воспринимаю вселенную вечной, ибо она не могла образоваться из небытия, из ничего ничто не происходит».
Это аргумент, который сформулировал Вольтер против атеизма, поскольку из этого следует, что если материя не может приходить в движение сама по себе, значит, ее что-то приводит в движение, и материальное существо, которым и является Бог. Однако Вольтер не высказывает аргументы против довода о том, что движение является абсолютным, а вот покой — относительным.
Что касается суждений о душе, то Вольтер близок с мнением материалистов — он не принимает утверждение, что человек состоит из двух сущностей, из материи и духа, они не имеют сходств и ничего общего, соединены лишь благодаря воле Бога. Человек мыслит не душой, а телом, как результат — душа смертная и не считается субстанцией. Душа является способностью, свойством организма. Что касается рассуждений о душе, то Вольтер близок с мнениями материалистов. «Способность чувствовать, припоминать, сочетать идеи — и есть то, что именуют душой».
Вольтер указывает на то, что душа смертна, хотя полноценно признает, что это недоказуемо, но это никак не мешает ему, при отсутствии доказательств, верить в переселение душ. Вольтер не знает, способствовал ли Бог тому, чтобы душа человека стала бессмертна. Но чтобы человек, при совокупности его тела и души, обрел бессмертие, необходимо, чтобы после смерти он сохранил свою память и все способности. Однако этого не происходит, как результат — бессмертия быть не может. То есть, по размышлениям о душе, материи, Вольтер склоняется и к идеалистам, и к материалистам. Полноценно, его точка зрения не относится ни к одному из направлений, многие приведенные высказывания и цитаты определенно отличаются от общего мнения.
В процессе понимания таких понятий, как душа, материя, движение, Вольтер близок в суждениях к материалистам, хотя, по его мнению, душа и мышление — это дар Божий: «Тебе, и только тебе абсолютный господин природы, я обязан всем; ты даровал мне способность чувствовать и мыслить, точно так же как переваривать пищу и ходить. Я благодарю тебя за это и не выпытываю у тебя твой секрет». «Мои мысли не идут от меня… и я преклоняюсь перед Богом, помогающим мне мыслить, не зная при этом, каким образом я мыслю».
[править] Отношение Вольтера к религии
Говоря об отношении Вольтера к религии, разделяют его мнение о религиозном институте в целом и о конкретных проявлениях и злоупотреблениях религиозного миропонимания, которые Вольтер зовет фанатизмом. Что же касается института религии, то против самой его сущности, его наличия он вряд ли мог возражать, поскольку тогда религия мыслилась как нечто имманентное человеку, ведь и теории эволюции еще не было, следовательно, господствовало представление о том, что человек создан Богом и в более древние времена был к нему ближе. То есть мысль о том, что человек может жить без религии в принципе (а не быть атеистом) вряд ли вообще могла возникнуть в XVIII веке.
Вольтер пишет, что наше самолюбие «подсказывает нам уважение к самолюбию других людей. Закон направляет эту любовь к себе, религия ее совершенствует». Таким образом, в понятии «религия» у Вольтера, в зависимости от контекста, можно выделить три значения:
Однако Вольтер считает, что кроме законов следует придерживаться веры в Бога, хотя она и мало влияет на жизнь. Маловероятно, что может существовать общество атеистов, так как люди, у которых нет узды, не могут сосуществовать — законы не имеют силы против тайных преступлений, и необходимо, чтобы Бог наказывал тех, кто избежал человеческого правосудия. Необходимость веры не заключается в необходимости религии.
Вольтер приравнивает повиновение Богу и законам: «древняя максима гласила, что следует повиноваться не людям, но Богу; теперь принято противоположное представление, а именно, что повиноваться Богу означает следовать законам страны. Другое дело, что законы могут быть несовершенны или правитель может оказаться плохим, но за плохое правление люди должны ругать лишь себя и негодные законы, учрежденные ими, либо недостаток у себя смелости, мешающий им заставить других выполнять законы хорошие».
Вольтер неплохо (для представлений своего времени) разбирался в истории религий, имел некоторые представления о дальневосточных религиях и, похоже, некоторое время находился в своего рода поисках «идеальной религии»:
Не будет ли такой религией та, что учит нас поклонению верховному Существу — единому, бесконечному, вечному Творцу мира, движущему им и его одушевляющему, cui nес simile nес secundum? Религия, которая единила бы нас этим верховным Существом в награду за наши добродетели и разъединяла бы нас с ним в наказание за преступления? Религия эта пренебрегла бы догматами, измышленными тщеславным безумием, — вечными темами для дискуссий — и учила бы чистой морали, по поводу которой никто никогда бы не спорил.
Проявление же всего худшего в религии Вольтер зовет фанатизмом. И, сравнивая атеизм, с которым резко не соглашается, с религиозным фанатизмом, приходит к заключению, что последний гораздо хуже и опаснее:
Подводя итог, отношение Вольтера к религии вполне выражает следующая цитата: «Религия, говорите вы, породила несметное число преступлений, но скажите лучше: их породило суеверие, царящее на нашей мрачной планете».
[править] Отношение Вольтера к Церкви
Куда более однозначно, чем вышеозначенные вопросы о Боге и религии, отношение Вольтера к церкви как социальной организации.
Не будучи ни атеистом, ни противником религии в лучшем ее проявлении, Вольтер все же, на протяжении большей части своей жизни выступает с резкой критикой клерикализма и церкви, обличая ее многочисленные пороки. Опять же, отношение философа к священникам не носит отпечатка слепой и беспричинной неприязни; Вольтер пишет о том, каким должен быть священник, чтобы стать достойным уважения:
Глупый священник возбуждает презрение; злой священнослужитель внушает ужас; добрый духовный отец, мягкий и благочестивый, свободный от суеверия, милосердный, терпимый — человек, коего мы должны ценить и уважать.
Однако не наблюдая вокруг себя «идеальных священников» Вольтер крайне негативно отзывался об этом сословии в самых разных своих произведениях, в том числе художественных. Например, Кандид, главный герой одноименного философского романа, встречаясь с жителями сказочной страны Эльдорадо, недоумевает, узнав, что у тех нет священников: «Как! У вас нет монахов, которые всех поучают, ссорятся друг с другом, управляют, строят козни и сжигают инакомыслящих?» Антиклерикализм Вольтера оказал влияние на распространение антирелигиозных настроений не только во Франции, но и во всей Европе, а также в Америке и России. По мнению Вольтера, в самих древневосточных религиях уже заложены начала фанатизма — особенно в иудаизме, от которого пошли христианство и ислам. Все эти религии стремятся утвердить авторитарную власть в обществе. Особенно же Вольтер недолюбливал римско-католическую церковь, именно к ней относится его знаменитый призыв «Раздавите гадину!», который был подхвачен многими противниками и критиками экспансионистской политики католического Рима.
Известно, что Вольтера глубоко задело дело Жана Каласа — торговца из Тулузы, ставшего жертвой предвзятого суда из-за того, что был протестантом. В 1762 году Калас был приговорен к смерти через колесование по подозрению в убийстве своего сына, якобы собиравшегося перейти в католицизм. Вольтер, которому сообщили об этом деле, после того, как первоначальные подозрения, что Калас был виновен в анти-католическом фанатизме, исчезли, начал кампанию по отмене приговора Каласу. В 1763 году Вольтер пишет «Трактат о веротерпимости», где с первых же строк постулирует: «в Европе не найдется ни одного просвещенного человека, который не считал бы веротерпимость долгом правосудия, долгом, который предписывают нам человечность, совесть, религия; законом, необходимым для сохранения мира и для процветания государств». Надо сказать, что данный трактат написан в относительно сдержанной манере: Вольтер прямо не нападает на церковь и даже употребляет выражение «наша церковь», причисляя себя к ней, апеллирует, в том числе, к доводам, происходящим от религиозного мировоззрения: «Религия установлена для того, чтобы мы были счастливы в этой жизни и в будущей. А что надо делать, чтобы быть счастливым в будущей жизни? Быть справедливыми». Трактат написан в таком ключе, что все сказанное автором, как бы очевидно и разделяемо его читателями, а повод к написанию — возмутительно несправедливая казнь — это нарушение общепринятых норм справедливости и беспристрастности.
Дело Каласа оказалось одним из тех случаев, когда Вольтеру удалось добиться посмертной реабилитации осужденного — моральная победа была за ним. В результате французское судопроизводство оказалось самым скомпрометировано, и это серьезно ограничило его возможности в преследовании идеологических противников существующего строя.