Волочаевские дни что это такое
Бой неместного значения. «Волочаевские дни»: приближается столетие ключевого сражения
Памятник на месте захоронения погибших красноармейцев. Фото Василия Авченко
В феврале 1922 года у Волочаевки, что под Хабаровском, прошло одно из последних сражений Гражданской войны. «Волочаевские дни» возвестили о крахе Белого движения; уже через несколько месяцев во Владивосток, оставленный японцами и белыми, вошли части Народно-революционной армии Дальневосточной республики.
День вчерашний: «Именно здесь решался вопрос о судьбе Дальнего Востока»
Командующим Восточным фронтом ДВР стал Степан Серышев, комиссаром – Павел Постышев. 31 января 1922 года главком НРА Василий Блюхер провёл на станции Ин парад-смотр войск.
Накануне штурма Блюхер обратился к Молчанову с письмом: «Какое солнце вы предпочитаете видеть на Дальнем Востоке: то ли, которое красуется на японском флаге, или восходящее солнце новой русской государственности? …Единственным, кто стоял за единство России, кто отстаивал её от вожделений иностранных империалистических акул, была… Советская власть… Кто до сих пор делал истинно национальное русское дело, хотя и имел интернациональные задачи? Советская власть, и только она одна». Обещая сдавшимся жизнь, Блюхер напоминал: экс-каппелевцы в его штабе занимают высокие должности…
Молчанов условий не принял.
12 февраля состоялся второй, решающий штурм – на этот раз при поддержке бронепоездов и артиллерии. Красные взяли Волочаевку и сопку Июнь-Корань, белые отошли (окружить их не удалось). Полковник Аргунов впоследствии сказал: «Я бы дал каждому красному солдату этих полков по Георгиевскому кресту, так дралась только германская пехота».
Волочаевская битва описана в романе Юлиана Семёнова «Пароль не нужен» (1966): «По бескрайнему полю, среди трупов, идут Блюхер, Постышев, командиры полков, бригад и партизанских отрядов.
– Белый, – кто-то говорит тихо, показывая на труп молоденького паренька. Глаза – стеклянные, удивлённые, чистые, как вода.
– Хватит, – тихо говорит кто-то, – русские все они. Русские».
В Хабаровск, отстоящий от Волочаевки на полсотни километров, армия ДВР вошла 14 февраля. 1 марта заняла Бикин, 18 марта – Иман (Дальнереченск).
Летом японцы согласились вывести войска из Приморья при условии демилитаризации Владивостокской крепости. Тем временем правительство Меркулова в Приморье сменил генерал Михаил Дитерихс – «воевода земской рати», объявивший поход на Москву, но дошедший лишь до Спасска. 9 октября армия ДВР, на посту главкома которой Блюхера сменил Иероним Уборевич, взяла Спасский укрепрайон. Японцы начали эвакуацию, адмирал Старк увёл за рубеж Сибирскую флотилию с белогвардейцами и беженцами. 24 октября на станции Седанка между НРА и японским командованием было подписано соглашение о порядке занятия Владивостока, 25 октября армия Уборевича вошла в город.
Гражданская война в России закончилась.
А буквально через считаные дни прекратила своё существование ДВР, влившись в РСФСР. Тогда-то, на пленуме Моссовета 20 ноября 1922 года, Ленин и произнёс знаменитые слова о том, что Владивосток хоть и далеко, но город это «нашенский».
…Блюхер служил в Китае военным советником, потом громил «белокитайцев» на КВЖД, стал одним из первых советских маршалов; в 1938 году снят с должности за неудачи в боях на Хасане, умер в тюрьме.
Молчанов скончался в 1975 году в Сан-Франциско.
Аргунов преподавал в Харбине географию, состоял в «Братстве русской правды», готовил вооружённые вылазки в СССР; в 1932 году был убит из револьвера своим бывшим адъютантом Мартыновым – вроде бы по неосторожности.
День сегодняшний: память и забвение
У подножья сопки построили ещё одну школу – семилетку. Она сгорела в 1943 году. Тогда под школу отдали военный госпиталь, а в 1978 году построили новое здание, действующее поныне.
В школе-музее занятия шли всего несколько лет. В 1938 году в отремонтированном здании открылся музей Гражданской войны на Дальнем Востоке, позже ставший филиалом Хабаровского краеведческого; в книге отзывов оставили записи лётчики Кожедуб и Маресьев, писатель Нилин, актриса Драпеко… В 1971 году по инициативе вдовы Блюхера на сопке установили кенотаф (символическое надгробье) маршала и его бюст. К мемориалу, сегодня имеющему статус памятника федерального значения, также относятся братская могила народоармейцев и построенная в 2012 году часовня в честь иконы Божьей матери «Умягчение злых сердец» (она закрыла собой тот самый кенотаф, так что теперь его планируют перенести на несколько метров).
В 1991 году произошло сразу два роковых для мемориала события: СССР рухнул, а Еврейская АО вышла из состава Хабаровского края. Музейные экспонаты передали в Хабаровск, денег на содержание мемориала у автономии не было. В 1990-е годы Волочаевская сопка оказалась брошенной. Музей разрушался и разграблялся, окна пришлось заложить кирпичом. С кенотафа Блюхера сорвали бронзовую табличку. Бюст, подвергавшийся атакам вандалов, пришлось перенести к школе…
Это было второе Волочаевское сражение. Его красные проиграли. Причём не белым, а своим же беспамятным потомкам.
Близится столетие «Волочаевских дней»; о мемориале наконец вспомнила Москва. По линии Министерства культуры РФ выделены средства на восстановление мемориала, сейчас идёт его реконструкция. Как ожидается, ремонт завершится в октябре 2021 года, после чего начнётся наполнение музея экспонатами. 12 февраля 2022 года на сопке Июнь-Корань состоится торжественное открытие обновлённого мемориального комплекса.
В 2019 году в Хабаровске на средства президентского гранта вышла «Книга памяти», подготовленная коллективом во главе с Алексеем Зайцевым – учителем географии, руководителем музея Волочаевской школы №11. В книге – уникальные документы, фотографии, свидетельства. Работа продолжается: вот уже несколько лет Алексей Николаевич и школьники ведут поисковые работы на местах боёв, уточняют списки участников, ликвидируют «белые пятна».
Волочаевка в стихах, прозе и кино
Гражданская война вдохновляла сотни поэтов. Волочаевка – не исключение. Даже командующий Восточным фронтом Серышев написал поэму о Волочаевском бое:
…Жгут деревни, шомпол свищет, режет плеть,
Гей, за мной, друзья! Невмочь уже терпеть!
Бурей красною рать двинулась вперёд,
Без задержек по врагу бьёт пулемёт…
Началось всё с того, что некто Пётр Парфёнов, родом из-под Уфы, оказался в Приморье и посвятил гимназистке Вере Смага стихи:
По долинам, по загорьям
Целый месяц я бродил.
Был на реках и на взморье,
В 1915 году знаменитый журналист Владимир Гиляровский опубликовал стихи «Марш сибирских стрелков» с тем же размером:
Из тайги, тайги дремучей,
Молчаливо, грозной тучей
Шли на бой сибиряки…
Позже, в Гражданскую, белый полковник Баторин сочинил «Марш Дроздовского полка» (возможно, взяв стихи Гиляровского за образец):
Из Румынии походом
Шёл дроздовский славный полк,
Во спасение народа
Исполняя тяжкий долг…
Мелодию для этого марша написал Дмитрий Покрасс, который позже вместе с братом Даниилом станет автором целого ряда знаменитых советских песен, включая «Дан приказ ему на запад…» и «Три танкиста».
Тем временем Парфёнов, дослужившись у белых до подполковника, перешёл к красным. В начале 1920 года попал во Владивосток, где власть ненадолго взяли большевики. Парфёнову поручили в честь этого написать бодрую песню. Взобравшись на Комаровскую гору, он переделал свои старые стихи (возможно, держа в голове мелодию Покрасса и строки Гиляровского):
По долинам, по загорьям
Шли дивизии вперёд,
Чтобы с боем взять Приморье —
Текст понравился не всем; одним из критиков был Сергей Лазо. Пришлось править. В первой редакции было:
Сохранятся, точно в сказке,
Штурмовые ночи Спасска,
Будут помниться, как в сказке,
Штурмовые ночи Спасска,
Когда в феврале 1922 года произошло сражение под Волочаевкой, Парфёнов сообразил: «николаевские дни» следует заменить «волочаевскими». Он внёс ещё ряд поправок – например, заменил «приамурских партизан» на «рабочих и крестьян», поскольку партизанщину уже вытеснила регулярная армия. Так стихи, написанные о событиях 1920 года, стали относиться к событиям 1922-го — освобождению Приморья от белогвардейцев и интервентов.
В 1929 году текст отредактировал поэт Сергей Алымов, в годы Гражданской войны живший во Владивостоке. Именно он заменил «загорья» на «взгорья» (хотя, сочиняй эту песню коренной дальневосточник, было бы не «По долинам и по взгорьям», а «По распадкам и по сопкам»). В алымовской редакции «Марш дальневосточных партизан» вошёл в репертуар ансамбля Александрова. Композитором поначалу указывался не Покрасс, а некий ротный командир Илья Атуров, от которого песню услышал Александров.
В 1934 году в «Известиях» вышла статья бывших партизан, которые утверждали: автор текста — не Алымов, а Парфёнов. Последний к тому времени сделал неплохую карьеру: работал в Коминтерне, редактировал журналы «Советский путь» и «Коллективист», возглавлял Госплан РСФСР, опубликовал ряд книг о Гражданской войне. Казалось, справедливость восстановлена. Однако вскоре имя Парфёнова надолго предали забвению: его расстреляли как контрреволюционера. Только в 1962 году, после реабилитации, вдова Парфёнова в суде подтвердила его авторские права на песню.
В 1937 году братья Васильевы сняли фильм «Волочаевские дни». Съёмки проходили в Эстонии, исторической достоверности в ленте искать не стоит, да и самому бою посвящено лишь несколько минут. Задача Васильевых состояла не в том, чтобы восстановить события Гражданской войны на Дальнем Востоке, а в том, чтобы обозначить никуда не девшуюся японскую угрозу. Кино снималось после оккупации японцами Маньчжурии, накануне Хасана и Халхин-Гола. Самого злобного японца – полковника Усижиму – сыграл Лев Свердлин.
На том же материале Семёнов написал ещё и пьесу «Шифровка для Блюхера»:
«БЛЮХЕР. Сердце разрывается, когда людей посылаешь с голыми руками на колючую проволоку, под пулемёты…
Волочаевские дни что это такое
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Воспоминания С.П. Рождественского о Волочаевских боях
Воспоминания С.П. Рождественского были написаны к 60-летию Волочаевских боев в 1982 г.
Рождественский Серафим П., родился 1 сентября 1903 г. В белых войсках Восточного фронта; летом 1918 г. доброволец в отряде полковника Каппеля на Волге, в октябре 1922 г. на бронепоезде “Каппелевец” в дивизионе бронепоездов Отдельной железнодорожной бригады Дальневосточной армии. Подпоручик. В эмиграции в Китае и с 1923 г. в Австралии, с 1928 г. в Европе, к 1934 г. во Франции (в 1941 г. в Париже),после 1945 г. в США. Сотрудник газеты “Русская жизнь”. Скончался после 1984 г.
Среди многочисленных советских мифов и лжи партийных историков, вроде “залпы” Авроры” или “штурм Зимнего дворца” и так далее, миф о “белогвардейском Вердене” или “Дальневосточном Перекопе” и его штурме занимает не последнее место. Даже сейчас, через 60 лет! Недавно “Красная звезда”(№34 с.г.), вспоминая 60-летие Волочаевки, повторяет тот же миф о “штурме” Волочаевки и о почти “неприступных позициях белых”.
«И останутся, как в сказке,
Как манящие огни,
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни!» –
пелось в советских военных песнях Гражданской войны. Советские историки и журналисты писали о сильно укрепленных позициях, о блиндажах, о проволочных заграждениях “в 8 рядов” и с “25.000 белых офицеров”.(Г.Климович, “Герои Волочаевки”) и так далее. Даже официальная “История Гражданской войны” (ч.5-я), конечно, в перечислении “белогвардейских сил” не пишет о 25.000 белых офицеров, но тоже преувеличивает численный состав белых и искажает картину боя.
По данным полковника А.Г.Ефимова, командира доблестных рабочих Ижевского и Воткинского заводов, у красных под Волочаевкой было более 10.000 бойцов, у белых, считая резерв в Хабаровске, около 4.000 человек, 8 орудий, 63 пулемета и 2 бронепоезда, так как третий бронепоезд охранял станцию Хабаровск и в боях за Волочаевку не участвовал. Снова в “Истории Гражданской войны”(т.5,стр.356) историк привел следующие данные о красных: 6.300 штыков, 1.300 сабель, 300 пулеметов, 30 орудий, 3 бронепоезда и 2 танка типа “Рено”.
Кстати, в опровержение мифа о “25.000 белых офицеров” можно заметить, что, кроме ижевско-воткинских рабочих, в составе белых были другие уральские рабочие и крестьяне-башкиры Уфимской губернии и учащиеся-добровольцы. Вообще у белых было мало офицеров, особенно старых, т.е. императорской армии.
Об укреплениях Волочаевки вот что пишет Б.Беляев (“Дальневосточный Перекоп” на стр.43): ” …За железной изгородью проволочных заграждений, выросли брустверы из мешков, наполненных землей…блокгаузы для пулеметов и наблюдательных пунктов… Волочаевские укрепленные позиции белых действительно являлись по тому времени почти неприступными”. По другим описаниям красных (Покус, Воробьев, сам маршал Блюхер):”…Белогвардейцы построили глубокие, в рост человека окопы с ледяными валами, и, как писал Блюхер, “5-6 рядов проволочных заграждений” и дальше: ”Белые превратили Июнь-Каранскую сопку у Волочаевки в совершенно неприступную скалу, в могучую крепость с хорошо оборудованными башнями…”
Действительно, белые укрепили подступы к Волочаевке, ожидая неминуемого наступления красных, но эти укрепления состояли из окопов, вернее – окопчиков в снегу для стрельбы с колена, и из трех, а местами и двух рядов колючей проволоки, вернее – рогаток. И это – все. Никаких бронированных башен на сопке не было, не было и блиндажей.
Взводить земляные укрепления и рыть окопы в рост человека, вбивать колья колючей проволоки было невозможно из-за глубокого снега и промерзшей земли при почти 40-градусном февральском морозе.
Весь этот “дальневосточный Верден” у Волочаевки – плод фантазии и очередной лжи и мифа советских историков.
Историк Б.Беляев пишет, что прибывший на Дальний Восток маршал В.К.Блюхер (как известно, расстрелянный в 1937 году Сталиным) решил уничтожить всю белоповстанческую армию каппелевцев “одним ударом” – в районе Волочаевки. Пользуясь большим численным превосходством своих войск, неограниченным резервом (вся страна), вооружением, Блюхер разработал план атаки на белых у Волочаевки и окружения их, а затем и уничтожения. Обходная колонна красных войск, продвигаясь вдоль и по замерзшему Амуру, должна была отрезать путь отхода белых к Владивостоку”.
Но этот план Блюхеру не удался. Он был быстро разгадан белым командованием во главе с генералом В.М.Молчановым. Позже сам Блюхер признался в этом (ЦГАСА,ф.221,лист 91):”…Белые разгадали мой план. Состояние их частей белых, несмотря на понесенные поражения и быстрый отход (Ин, Ольгохта) нельзя сказать, что было плохое. Дерутся отлично, спаянны прекрасно. Снабжение хорошее, кормятся отлично, подготовка прекрасная. Управление войсками доведено до высшей степени совершенства, маневрирование можно назвать прекрасным”. Так расценивал белых и особенно белое командование, сам Блюхер.
У одного моста команда разведчиков, сжигавшая мост, была обстреляна красными конниками. Под обстрелом мы сожгли мост и железнодорожную казарму-будку.
К вечеру с большой дистанции из Ольгохты нас начал обстреливать бронепоезд красных. Нам пришлось менять стоянку.
День 8-го февраля “Каппелевец” продолжал стоять у Волочаевки на позиции “Орел”, все время ведя артиллерийскую дуэль с бронепоездом красных. Красные усиленно ночью и днем чинили мосты и железнодорожный путь.
К вечеру пехота красных густыми цепями перешла в наступление на позицию “Орел” (перед Волочаевкой).”Каппелевец” не мог помочь нашей пехоте – наше трехдюймовое орудие вышло из строя, а нам прицепили другую артиллерийскую площадку с бронепоезда моряков “Дмитрий Донской”. Однако снарядов к этому морскому орудию было слишком мало, и мы их берегли. Наша пехота медленно отходила на волочаевские позиции.
9-го февраля нас сменил бронепоезд “Волжанин”, а мы уехали на станцию Волочаевка.Во время преждевременного взрыва водокачки перед Волочаевкой был убит подрывник “Волжанина” и ранен поручик М.И.Воронцов – командир “Волжанина”. Из Владивостока и Харбина к нам приехали братья Симоновичи и поручик Буров. Мы радостно их встречали. Первое пополнение, но, к сожалению, и последнее. Других не было – никто не хотел бросать Харбин или даже Владивосток. Оставшиеся там офицеры считали, что дело наше гиблое и наше поражение уже предрешено…
10 февраля в полдень наша пехота заняла позиции у Волочаевки, а красные перебежками продвигались вперед. Все готовились к решительному бою…
Поручик Камского полка М.Халдеев записал в своем дневнике:”…Наш полк разместился по левую сторону железной дороги у Волочаевки на опушке леса. Проволочные заграждения тянулись здесь лишь в одну линию и не всюду. Пришлось начинать работы по укреплению участка. Было приказано тянуть вторую линию проволочных заграждений. Опять целый день в снегу и на морозе. Солдаты часто бегали погреться к кострам или в избу. Мы успели протянуть проволочное заграждение, построить пулеметное гнездо для единственного ротного пулемета, а в снегу вырыть окопчики. И все. Это было все наше укрепление у Волочаевки.
В полдень цепи красных были еще далеко. Наш бронепоезд “Каппелевец” начал обстреливать их из трехдюймовой “француженки” и так успешно, что цепи красных залегли и не продвигались вперед до темноты.
Наступила темная и морозная ночь. Влево и вправо от нас завязалась перестрелка. Теперь красные по всему фронту перешли в наступление, пытаясь “c налета” захватить Волочаевку. Кромешную тьму зимней ночи прорезали, как молнии, вспышки разрывов снарядов и свист пуль. Не умолкая строчили пулеметы и бухали трехдюймовые орудия,как наши, так и красных, подтянутых к Волочаевке”.
Для выяснения обстановки и получения дальнейших распоряжений, “Каппелевец” медленно стал отъезжать за позиции к железнодорожной будке, где был телефон для связи со штабом и перевязочный пункт Красного Креста.В натопленном помещении уже лежали первые раненые. От будки к позициям и обратно тянулись цепочкой отдельные солдаты: кто нес раненых, кто шел с донесениями, несли ящики с патронами…
Вдруг впереди послышалось снова протяжное “ура”. Заработали наши батареи, обстреливая подступы к позициям влево и вправо. Мы получили приказ: выехать вперед, поддержать огнем нашу пехоту. Красные снова повели фронтальную атаку.
Подъезжая к окопам, мы увидели такую картину: из окопчиков, изгибаясь в три погибели от красных пуль, удирала рота камцев полковника Димитриева. Цепи красных были почти под самой проволокой, у окопчиков. Они обстреливали не только отступавших камцев, но и наш бронепоезд. Пули шлепались о стенки вагонных площадок. И в этот момент из будки выскочила сестра милосердия, а за ней генерал Ястребцов. Ругаясь на чем свет стоит, они повернули беглецов в окопчики, и паника прекратилась. “Ура” красных замолкло.
Нам на вагонетках подвезли снаряды и патроны. Погрузив их, ”Каппелевец” быстро выехал вперед. Стрельба не утихала. Обстреляв шрапнелью станционные здания, где уже маячили отдельные красные, “Каппелевец” приступил к фланговому обстрелу подступов к окопам камцев и волжан. Обстреливали со всех площадок бронепоезда: из двух орудий, двух пулеметов и ружейным огнем с площадки разведчиков. Красные группами начали отступать в лес, за станцию. Но темнота безлунной зимней ночи скрывала цели…
“Каппелевец” cнова продвинулся за окопчики. Над нашими головами жужжали пули. Но постепенно стрельба стала утихать. Впереди в кустах и у проволочных заграждений ясно слышались стоны раненых красноармейцев. Их никто не подбирал. Атака была отбита, и красным не удалось “с налета” выбить белых с позиций у Волочаевки.
Позже ночью мы получили приказ от генерала Ястребцова: с ротой волжан и командой разведчиков “Каппелевца” обследовать кустарник на участке волжан вправо от железной дороги, находившейся в полуверсте от проволочных заграждений. Волжане сообщили, что туда красные “что-то подвозят”. Было приказано обследовать кустарник и подобрать раненых красных. Под прикрытием “Каппелевца” мои разведчики и рота волжан, быстро соскочив с площадок бронепоезда и рассыпавшись в цепь, пошли вперед, выслав дозоры. Снег местами доходил до колен. Стоны и крики в кустах сразу прекратились. Тишина и темнота. Мы медленно шли вперед. Вдруг из станционных зданий, слева от нас заработали пулеметы, и красные стали нас обстреливать залпами. Командир роты волжан, которому была подчинена и наша команда разведчиков, приказал идти вперед. Цепь поднялась. С криками “ура” мы пробежали еще шагов пятьдесят вперед и залегли в канаве. Темнота, лишь видны сверкающие ленты пулеметных очередей из кустов и станционных зданий. У нас появились первые раненые.
Влево от нас на участке камцев красные снова перешли в наступление. Стрельба и крики: ”Ура, товарищи, вперед, вперед!”…
Вот что записал поручик Камского полка М.Халдеев в эту ночь: ”…С правого фланга вернулся унтер-офицер Кошеев и доложил: ”Идут, идут!” Мы были готовы. Вдруг перед нашими окопчиками раздалось: “Ура, ура, ура!” И затем: ”Товарищи, здесь проволока. Руби ее, давай топоры”. Рота, по моей команде, правильными залпами с выдержкой, открыла ружейный огонь. Крики и команды красных прекратились. Было слышно, как трещала проволока. Скоро вновь послышалось: ”Вперед, товарищи, вперед!” Красные лезли, а мы их косили ружейным огнем. Жаль. что у нас на участке не было пулеметов. Через каждые 10-15 минут к ним врывались вне новые и новые цепи. Снова слышалось: “Вперед, руби проволоку, вперед”. Но не приказы, ни крики им не помогли. Через полтора часа атака красных по всему нашему фронту нашего полка была отбита”…
Советский историк В.Беляев писал (“Дальневосточный Перекоп”):”Белогвардейцы, открыв губительный ружейно-пулеметный огонь, заставили наших атакующих залечь у проволочных заграждений. Чтобы спастись от пуль, наши бойцы рыли окопы в снегу. На других участках было не легче… Две роты 6-го стрелкового полка, приблизившись вплотную к позициям белых, начали преодолевать проволочное заграждение. Белые открыли по атакующим губительный огонь. Наши бойцы этих двух рот полностью погибли…”
Слышна сильная стрельба слева от нас, на Амуре, в Нижне-Спасском, куда ушли лучшие части защитников Волочаевки: волжане, камцы. Бой за Волочаевку решается там, на Амуре, где сейчас сильные соединения красных по приказу самого Блюхера пытаются обходным движением отрезать и окружить всю группу белоповстанцев, сражающихся у Волочаевки, выйдя прямо на Покровку и Хабаровск. 12-го февраля ночь на фронте прошла спокойно. И только на рассвете красные снова пытались наступать на наш левый фланг. Наступление их продолжалось три часа. Но и эта атака была отбита. “Каппелевец” несколько раз выезжал вперед позиций к Волочаевке и, ведя артиллерийскую дуэль с двумя появившимися бронепоездами красных, все время обстреливал фланговым огнем наступающие цери красных. В полдень у нас неожиданно испортилось головное трехдюймовое орудие, и “Каппелевец” принужден был замолчать. Красные бронепоезда воспользовались этим и стали медленно продвигаться вперед, засыпая нас гранатами. Осколки гранат ударялись в стенки площадок, стучали по крышам. Пришлось быстро отойти в тыл к тупику, за Волочаевку, и пропустить вперед наш второй бронепоезд “Волжанин”, который немедленно возобновил артиллерийскую дуэль с красными бронепоездами, не подпуская их к позициям нашей пехоты.
Через час “Каппелевец” получил приказ немедленно двигаться к Хабаровску на охрану станции и переправы через Амур.
Наши части, защищавшие Волочаевку, тоже получили приказ оставить Волочаевские позиции и отступать на Покровку и дальше на Хабаровск.
Красные, заняв село Нижне-Спасское на Амуре, продвинули туда большие резервы с артиллерией и угрожали нам окружением. Так Блюхер пытался осуществить свой план уничтожения всех белоповстанцев у Волочаевки и Хабаровска.
О последнем волочаевском бое в ночь на 11 февраля вот что записал поручик Халдеев Камского полка:”…В 2 часа ночи красные снова повели атаку на наш участок. Через несколько минут цепи красных в белых халатах подошли к нашим заграждениям. И снова команды:” Вперед, вперед!” Наши солдаты спокойно, лежа в окопчиках из снега, стреляли по ним залпами. Красные залегли и больше не кричали. И когда рассветало, то перед нами представилась действительно ужасная картина: красноармейцы во всех возможных позах и положениях, зацепившись на проволоке и рогатках, висели или лежали мертвые. Виднелись трупы, запорошенные снегом, и на подступах к проволоке и рогаткам. И дальше до леса были видны трупы. Их не убирали с прошлого дня и ночи. Днем мои солдаты выходили на “добычу” за наши позиции. Возвращались с полушубками, валенками, снятыми с убитых красноармейцев, и таким образом, одевались тепло. Особенно ценны для них были валенки, вместо наших резиновых сапог.
Принесли галеты и консервы, а кто-то угостил меня водкой из фляги, вероятно, красного командира…К вечеру нам было приказано взять по 250 патронов и двигаться на Амур на Нижне-Спасское, где шли бои с наступавшими красными. Жаль было покидать волочаевские позиции…”
…Дорогой, по пути в Хабаровск, мы погрузили на “Каппелевец” раненых волжан из Нижне-Спасского и от них узнали о том, что большие силы красных ( к ним подошли свежие резервы) заняли Нижне-Спасское. Камцы не успели войти в Нижне-Спасское и получили приказ отходить через Волочаевку на Покровское. От раненых узнали, что во время отхода волжан из Нижне-Спасского, конным полком красных – Троицкосавским была уничтожена почти целиком рота волжан, состоящая, главным образом, из моряков, прибывших недавно во Владивосток из Индии на пароходе “Франц-Фердинанд”. Рота прикрывала отход и шла в арьергарде. Люди этой роты, измученные боями на Амуре и ночными переходами, все время сдерживали своим огнем красных конников, давая тем самым возможность отхода своему полку без потерь. Говорили, что от роты осталось всего пять человек.
Через час после того, как мы вошли в Волочаевку, омцы, добровольцы и другие защитники волочаевских позиций получили приказ оставить позиции и отступать на восток. Наш бронепоезд обстреливал цепи наступавших красных, давая возможность нашим частям в полном порядке отступать с волочаевских позиций…”
Все советские историки совершенно ложно утверждают, что Волочаевка была взята в лоб атакующими красными. Вот что пишет Б.Беляев:”…Командир 3-го батальона 5-го стрелкового полка Усов после преодоления проволочных заграждений на правом фланге противника повел своих бойцов на штурм Июнь-Коранской сопки. Уничтожив в рукопашном бою вражеский гарнизон белых, бойцы батальона забрались на сопку. Пулеметчики, заняв выгодные позиции, начали обстреливать с вершины бегущих врагов”.
Это описание штурма и атаки белых позиций Волочаевки – сплошной вымысел и очередной миф советских историков. Никакого рукопашного боя на сопке Июнь-Коранской не было. Все белые защитники ее покинули без рукопашного боя, направляясь на восток, к Хабаровску.
План красного командования окружить и уничтожить белых у Волочаевки не удался.
…Прошло шестьдесят лет со дня Волочаевских боев и Хабаровского похода. Отметим, что и до сих пор “самая могущественная в мире коммунистическая партия”, ее вожди, армия с маршалами и историками не имеют мужества честно рассказать всю правду о гражданской войне…Как говорится, во лжи родившийся, от нее и погибнет…