цифровое планирование что это такое
Цифровой концлагерь и продуктовые карточки. Чем грозит либералам новая стратегия развития России
Разрабатываемая правительством Стратегия развития страны до 2030 года включает в себя меры протекционизма, направленные на рост высокотехнологичных и экспортно-ориентированных отраслей. Либеральные мантры в документе отсутствуют.
Правительство Мишустина – Белоусова ускоренными темпами разрабатывает Стратегию развития страны до 2030 года. Согласно планам правительства, будущее десятилетие должно не просто повысить уровень благосостояния граждан (этот пункт содержался во всех предыдущих стратегиях), но изменить сам уклад и образ жизни граждан России.
Стратегия социально-экономического развития России базируется на пяти основных направлениях:
Сразу же бросается в глаза тот факт, что как минимум в трёх из пяти направлений будет уделяться особое внимание применению цифровых технологий.
Цифровой концлагерь и продуктовые карточки
Действительно, превращение общества в тот самый цифровой концлагерь, похоже, является неизбежным. Но главный вопрос заключается в том, кто будет контролировать сферы жизни общества: государство или коммерческие структуры? Перспективы последнего случая совсем не вдохновляют. Вряд ли наши граждане захотят доверить свою судьбу Яндексу или Сбербанку. Чтобы подобного не произошло, государство должно, во-первых, определить чёткие границы проникновения «цифры», а также взять основные направления цифровизации в свои руки.
В связи с этим в Стратегии социально-экономического развития до 2030 года определён ряд целей. Например, речь идёт о создании единой государственной цифровой платформы. Кто-то может сказать, что уже сейчас подобная имеется: «Госуслуги». Однако нынешние «Госуслуги» являются демоверсией того, что планируется. Новая масштабная цифровая платформа станет глобальной (в пределах страны) социальной сетью, где пользователь сможет получить абсолютно всё необходимое: начиная от образовательных программ, заканчивая выходом на биржу труда. Это будет государство в государстве (интернете), которое заменит и паспортный стол, и сервисы онлайн-заказов. Экосистема Сбера покажется лишь разминкой.
Безусловно, риски для общества велики. Мы не знаем, что будет через 10 лет. Это сейчас всё выглядит красиво и необходимо, пока верхушка нашей власти остаётся приверженцем консервативной идеологии. Но кто взойдёт на властный олимп через 10 лет – непонятно. Условный «владелец экосистем» вполне может получить рычаги управления государством и обществом. И тогда «цифровой концлагерь» станет не пугающей страшилкой, а реальностью наших дней.
Интересным пунктом является введение продуктовых карточек. Данный шаг также укладывается в политику цифровизации. Несмотря на то что у значительной части нашего общества талоны на еду ассоциируются по старой памяти с дефицитом и разрухой, на деле данная инициатива может оказаться более чем полезной.
Во-вторых, продовольственные талоны позволяют поддержать отечественного производителя. Это можно расценивать как протекционистскую меру, направленную на реальное импортозамещение. Для этого необходимо ввести определение «национальная компания», критериями которого являются регистрация и ведение деятельности в русской юрисдикции, работа на отечественном оборудовании и материалах. В зависимости от отрасли критерии могут разниться.
Безусловно, в случае введения продуктовых карточек «национальные компании» смогут существенным образом нарастить производство, обойдя по прибыли конкурентов. Это позволит им значительно снизить себестоимость продукции за счёт экономии от масштаба. В свою очередь, подобное сделает продукцию «национальных» компания конкурентоспособной на внешнем рынке.
В случае грамотной работы и просчёта всех деталей при введении талонов на еду выиграют все: и граждане, и государство, и бизнес.
Теперь рассмотрим экономическое направление Стратегии развития России до 2030 года.
Рабочую группу направления «Новая высокотехнологичная экономика» возглавил первый вице-премьер Андрей Белоусов. В группу также вошли вице-премьеры Юрий Борисов, Александр Новак и Дмитрий Григоренко. Исходя из состава участников, можно сделать вывод, что ставка будет сделана на развитие реального сектора экономики, а финансовый станет лишь необходимым дополнением.
Андрею Белоусову предстоит разобраться с пятью проектами направления: новая энергетика, развитие электронной и радиоэлектронной промышленности, связывание пространства и транспорт, новый инвестиционный цикл, защита конкуренции в условиях цифровой экономики.
Реальное избавление от нефтяной зависимости
Избавление экономики России от нефтяной зависимости является давно желанной целью как правительства, так и граждан. Тем не менее, несмотря на подобное рвение, в реальности сделать мало что получилось. По крайней мере, к настоящему моменту. Безусловно, зависимость федерального бюджета от нефтегазовых доходов сильно снизилась. Если ещё 7–8 лет назад доля углеводородных доходов составляла 55%, то в докризисном 2019 году эта цифра уже была равна 39%. Тем не менее доля нефтегазового экспорта не меняется: она устойчиво находится в диапазоне 55–65%.
Изменить ситуацию помогут две вещи: рост ненефтегазового неэнергетического экспорта, а также ориентация на экспорт продукции глубокой переработки сырья. Например, на полимеры. Что касается первого, то согласно национальному проекту «Международная кооперация и экспорт», куратором которого также является Андрей Белоусов, объём промышленных товаров должен вырасти со 119,5 млрд до 146 млрд долларов, а продукции АПК – с 25 млрд до 34 млрд долларов. Итого уже к 2024 году мы получим прирост несырьевого неэнергетического экспорта на 35,5 млрд, что снизит долю углеводородов на 5–10%.
Помимо этого, ускоренное строительство заводов по глубокой переработке сырья позволит отказаться от вывоза нескольких десятков миллион тонн нефти и миллиардов кубометров газа. Это добавит ещё 9–18 млрд долларов несырьевой валютной выручки.
Промышленность и инфраструктура
Второй проект «Новой высокотехнологичной экономики» посвящён ускоренному развитию и внедрению на российском рынке отечественной электроники. Ещё в прошлом году правительство сделало первый шаг. Вице-премьер Юрий Борисов продавил законопроект об импортозамещении в госзакупках, согласно которому государственные компании обязаны приобретать исключительно отечественное оборудование. Разумеется, если аналогов зарубежной продукции на нашем рынке нет, то принуждать госкомпании к отказу от импортных товаров никто не будет. Несмотря на принятый закон, его реализация столкнулась с большими проблемами.
Так, госкомпании не спешат переходить на отечественное электронное оборудование, а также на ПО. Критерии, устанавливаемые в тендерах, специально пишутся под иностранную продукцию. Ярким примером является ситуация с пластиковыми карточками. Так, Московский метрополитен определил критерии тендера так, чтобы они подходили исключительно под голландскую компанию NXP. По этому поводу недовольство выразил оренбургский производитель «Оренкарт». Ситуация действительно сложная. Выработать эффективные правила, которые госкомпании будут соблюдать в обязательном порядке и не найдут «лазеек», практически невозможно. Тем не менее без решения данной проблемы говорить об ускоренном развитии нашей высокотехнологичной промышленности не придётся.
Пункт «связывание пространства и транспорт» является, пожалуй, самым затратным и долго окупаемым. Речь идёт как о масштабном строительстве транспортной инфраструктуры, так и о создании эффективных транспортных средств. Одного без другого быть не может. Если мы строим качественные дороги, то по ним должны ездить наши КамАЗы, а не китайские грузовики.
Не секрет, что строительство большого количества объектов растянуто во времени. Более того, по мере реализации проекта их сметная стоимость в силу объективных и субъективных причин увеличивается. При создании транспортной инфраструктуры государство может положиться исключительно на свои силы и ресурсы. В отличие от электронной промышленности, невозможно представить, чтобы частный бизнес вкладывал бы деньги в отрасль, которая если и принесёт доход, то не ранее чем через 20 лет.
Внутренний и внешний суверенитет
«Новый инвестиционный» цикл означает ускоренный рост инвестиций в реальный сектор экономики. Механизмы реализации данного проекта уже запущены. В первую очередь речь идёт о механизме СЗПК (Соглашение о защите и поощрении капиталовложений), который был запущен полгода назад. Однако уже к сегодняшнему дню подписаны соглашения по 36 проектам на общую сумму в 1,3 трлн рублей. К 2024 году подобных соглашений должно быть не менее 600, а предполагаемый объём инвестиций – 12,6 трлн рублей.
Однако этого недостаточно. Белоусов разрабатывает иные меры стимулирования инвестиций, которые направлены в первую очередь на проекты малого и среднего бизнеса. К подобным мерам относятся дешёвое кредитование предприятий, инвестиционный вычет, компенсации налога на прибыль и т. д.
Впрочем, говоря об увеличении инвестиций, мы снова вспоминаем о проблеме финансирования проектов, достаточный объём которого может предоставить исключительно банковский сектор. Тем не менее для развития точечных отраслей субсидий из федерального бюджета может оказаться достаточно.
Самым загадочным пунктом стратегии является «защита конкуренции в условиях цифровой экономики». Но один вывод можно сделать однозначный: речь идёт о создании отечественной цифровой инфраструктуры и «изгнании» транснациональных IT-гигантов с нашего рынка. Действительно, когда мы говорим об инфраструктуре, мы подразумеваем в первую очередь транспортную и социальную. В это же время та же банковская или цифровая инфраструктура является не менее, а то и более важной в современном мире.
Развитие нашей экономики не может базироваться на иностранных платформах. Помимо коммерческой составляющей это также является вопросом безопасности. Например, если бы Россия не создала свою национальную систему СПФС (система передачи финансовых сообщений), то отключение нас от SWIFT обернулось бы экономическим крахом и обнищанием граждан до уровня африканских стран. Имея СПФС, мы потери, конечно, понесём, но они станут небольшими, а все последствия будут преодолены быстро.
Таким образом, мы видим чёткую и выверенную стратегию правительства по ускоренному развитию экономики страны. Самое главное здесь то, что в отличие от предыдущих стратегий и планов, в нынешнем документе указаны конкретные вещи, базирующиеся на определяющих направлениях. Помимо этого, важно отметить, что нынешняя стратегия лишена либеральных мантр и красивых монетаристских лозунгов. В ней чётко прослеживается государственническая протекционистская политика, направленная как на обеспечение реального экономического суверенитета России, так и на повышение уровня благосостояния граждан.
Возможности применения цифровых технологий в стратегическом планировании и прогнозировании устойчивого развития организаций
Рубрика: Экономика и управление
Дата публикации: 06.04.2021 2021-04-06
Статья просмотрена: 256 раз
Библиографическое описание:
Маленков, Ю. А. Возможности применения цифровых технологий в стратегическом планировании и прогнозировании устойчивого развития организаций / Ю. А. Маленков, А. Э. Давыдова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2021. — № 14 (356). — С. 84-89. — URL: https://moluch.ru/archive/356/79653/ (дата обращения: 01.12.2021).
Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью создания гибкой, адаптивной, высокотехнологичной системы стратегического управления устойчивого развития на всех уровнях — микроэкономическом, макроэкономическом и глобальном. Мировые тренды в цифровой трансформации стратегического управления обуславливают совершенствование стратегического планирования и прогнозирования при помощи интеграции цифровых технологий обработки больших данных. Статья посвящена анализу направлений применения искусственного интеллекта, визуально-интуитивного извлечения полезной информации, когнитивных технологий и криптографии в стратегическом прогнозировании в ближайшей перспективе, а также анализу уже достигнутых результатов в применении упомянутых технологий в стратегическом планировании.
Ключевые слова: цифровая экономика, цифровая трансформация, стратегия цифрового преобразования, цифровые технологии, стратегическое планирование, стратегическое прогнозирование, искусственный интеллект, криптография, Интернет вещей, большие данные, когнитивные технологии, визуально-интуитивное извлечение полезной информации.
Компании по всему миру вовлечены в процесс цифровой трансформации, стремительно меняющий «облик» мировой экономики. Крупные корпорации, например, Google, Apple, Facebook, Microsoft, Alibaba, в соответствии со стратегией цифровой трансформации стремятся первыми интегрировать прогрессивные информационные технологии в рабочие бизнес-процессы, разрабатывая при этом специальные методические рекомендации по развитию цифровой культуры внутри компании, которые, тем не менее, задают тренд для всей индустрии. Несмотря на значительное отставание от развитых стран, в России уже практически не осталось отраслей экономики, не вовлеченных в цифровые преобразования. По оценкам экспертов в области цифрового консалтинга (KMDA), среди лидеров отечественного рынка стоит выделить ИТ-сектор и финансовый сектор, а также отрасли страхования, рекламы, ритейла и консалтинга, среди аутсайдеров — электроника, агропром и автобизнес [12].
Средний и малый бизнес, за счет большей гибкости по отношению к изменениям внешней среды, наращивает количество цифровых решений во всех структурных компонентах бизнес-модели — дизайн, сырье, производство, труд и др. Такая инновационно-активная стратегия, базирующаяся на информационных и цифровых технологиях (digital-стратегия), позволяет компаниям получать ощутимые преимущества в виде роста объема клиентуры, производительности труда и сокращении издержек. Кроме того, компании, придерживающиеся цифровой трансформации, демонстрируют высокий уровень капитализации и конкурентоспособности в сравнении с компаниями традиционного уклада (например, американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа — Netflix и медиаконгломерат Disney, банки Тинькофф и ВТБ) [14, 16]. Также соответствие бизнес-модели запросам времени позволяет компании достигать стратегической устойчивости в динамике, что подразумевает сохранение длительное время повышательной тенденции развития, выраженной комплексом целевых показателей, определяющих экономические, социальные и природоохранные характеристики деятельности предприятия.
По мнению автора, доминирующими векторами развития или триггерами интеграции цифрового содержания в физический мир на сегодняшний день являются — большие данные и Интернет вещей. Большие данные (Big data) и Интернет вещей — это новые цифровые разработки, которые оптимизируют существующие бизнес-операции и позволяют создавать новые продукты, услуги и даже индустрии. Большие данные, в частности, обеспечивают накопление и анализ информационных ресурсов, выходящих за рамки хранения и аналитических возможностей более ранних аппаратных средств и программных ресурсов [7].
Кроме того, важно отметить, что пятое поколение мобильной связи (5G) становится крепким подспорьем для организации бесперебойного процесса цифровой трансформации и в недалекой перспективе позволит объединить все «умные» технологии в единую экосистему, управляемую искусственным интеллектом [6].
COVID-19 потряс мир, спровоцировав изменения и ограничения в различных областях, которые возникали по принципу «домино» при этом, обладая широким спектром возможных траекторий. Как показывает практика прошлого года — предсказать будущее практически невозможно. Однако стратегическое предвидение и прогнозирование предлагает инструменты для успешного проведения политики в условиях высокой неопределенности. Это включает в себя изучение и подготовку к разнообразию возможных изменений с целью разработки перспективных стратегий, выявления новых потенциальных возможностей и проблем, а также разработки инновационных путей повышения благосостояния в быстро меняющихся условиях.
Инновационные методологические разработки в области стратегического управления во все большей степени основываются на данных, что достигается, как уже отмечалось, также за счет распространения Интернета Вещей (IoT).
Несмотря на уже достигнутые успехи в области цифрового преобразования, по-прежнему отмечается низкий уровень интеграции цифровых технологий на стратегическом уровне управления, что в контексте повышенной турбулентности обостряет существующие проблемы и повышает риск принятия решений, основанных на слишком поспешных или узких предположениях относительно будущего. По большей степени глубокая аналитика данных с применением современных технологий Big Data охватывает лишь операционный и тактический уровень, что не позволяет использовать весь потенциал в данной области.
Кроме того, современная аналитика не может основываться лишь на исследовательских данных (первичных и вторичных), в современных реалиях все большее значение обретает деловые и пользовательские данные. Примером может служить ситуация в январе 2021 года, когда инвесторы-любители при помощи социальных медиа и силы вирусного контента в социальной сети Reddit за короткий промежуток времени спровоцировали рост ценных бумаг американской сети магазинов GameStop на сотни процентов [15]. Этот пример указывает на то, что для прогнозирования экономических явлений, необходимо анализировать разнообразную по своей сущности, природе и источнику происхождения информацию, что в условиях ежедневного роста в геометрической прогрессии объёмов данных не является посильным для человека.
Чтобы выйти из методологического тупика, необходимо взяться за решение сложной, но весьма актуальной задачи — интеграции искусственного интеллекта в систему стратегического управления. На рисунке 1 представлена структура искусственного интеллекта.
Рис. 1. Уровни искусственного интеллекта (AI) [11]
В таблице 1 отразим перспективные направления использования искусственного интеллекта и других цифровых технологиях в контексте стратегического управления — стратегического планирования и прогнозирования.
Возможности цифровых технологий в стратегическом прогнозировании
Цифровая технология
Способ реализации
Задачи операционного планирования
Возможности применения при прогнозировании
Искусственный интеллект (AI — Artificial intelligence)
Непрерывный интеллектуальный анализ (continuous intelligence)
оперативное управление бизнес-процессами и потоками данных;
кастомизированное агрегирование и трансформация данных за счет машинного обучения;
обработка массивов аналитических данных;
идентификация ошибок системы;
санация системы стратегического планирования — фиксация и ранее предупреждение об изменениях и аномалиях в потоках данных;
обработка исторических массивов для выявления закономерностей;
охват большего числа факторов при факторном анализе;
анализ метаданных о платформе или эко-системе;
за счет анализа рыночных тенденций и бенчмаркинга возможно формирование новых концептуальных идей;
Визуально-интуитивного извлечения полезной информации (ВИ-технологии)
Программное обеспечение для виртуального моделирования
анализ, интерпретация и представление данных в наглядном графическом виде;
групповой анализ в режиме конференции или мозгового штурма.
отслеживание динамики параметров за счет построения динамической визуализации экономической модели в взаимосвязи с отдельными элементами (факторами) и другими моделями.
Интерфейс мозг-компьютер (ИМК)
управление развитием событий в кризисных ситуациях.
разработка принципов и методологии проведения анализа вероятных проблемных ситуаций;
выработка аналитических сценариев развития проблемных ситуаций;
«предписательный анализ», прогнозирующий поведение субъектов;
Методы обеспечения конфиденциальности и защиты данных, основанные на криптографических алгоритмах или технологиях ячеистой сети (WMIN).
обеспечения доверия к данным;
удаленное управление доступом;
идентификация пользователей (контрагентов и других заинтересованных сторон);
выявление дисбалансов при формировании сценариев принятия решений (с использованием имитационных моделей).
переход к цифровым соглашениям и смартизированным контрактам;
обеспечение юридической значимости семантически связанных данных.
Стоит отметить, что в рамках системы стратегического управления технология криптографии должна реализовываться на уровне поддерживающих подсистем, например, на базе службы экономической безопасности компании.
Возможности, отражённые в таблице 1, представляются актуальными не только для микроэкономического уровня, но также ожидается, что цифровые технологии повысят эффективность планирования и прогнозирования на макроэкономическом и глобальном уровне. В целом, в развитых странах (Япония, Китай, Сингапур) стратегическое планирование на национальном уровне осуществляется по схожей методологии со стратегическим планированием на уровне отдельных предприятий — в составление прогнозов вовлекают нескольких тысяч высококвалифицированных экспертов и специалистов.
Стоит отметить, что уже сейчас в некоторых государственных структурах активно внедряются цифровые решения на стратегическом уровне для поддержания конкурентоспособности государственных организаций. Так, в декабре 2019 года был принят законопроект неформально именуемый «закон о цифровом нотариате» (Закон № 480-ФЗ), согласно которому государственные нотариусы переходят к удаленному формату работы, бесконтактным сделкам на базе криптографических технологий защиты данных, а также до конца 2022 года произойдет полный отказ от бумажных архивов в пользу цифровых данных и облачных хранилищ [19]. Данные меры позволят государственному нотариату сформировать конкурентные преимущества перед частной практикой в данном секторе услуг, а также интегрироваться в единую информационную систему для развития цифрового партнерства нотариата с государственными реестрами, банками и другими организациями. В рамках цифровой экономики предприятия должны рассматриваться в качестве составной части единой цифровой экосистемы, которая сочетает в себе самые разнообразные отрасли экономики [4].
Таким образом, интеграция цифровых решений в систему стратегического управления (на операционном, тактическом и стратегическом уровне) позволит сформировать модель управляемых систем с учетом не только входных ретроспективных данных, но и с учетом структуры взаимодействия этих данных в динамике. Цифровые технологии будущего способны оптимизировать широкий спектр задач, в частности, минимизировать рутинные процедуры с участием человека, включая аналитику и учет. За счет интеграции описанных ранее решений, представляется возможным сократить цикл принятия управленческих решений, повысить точность прогнозов за счет снижения уровня субъективности в процессе анализа и вероятности человеческой ошибки. Тем не менее, в обслуживании информационных систем роль человеческого фактора возрастает. В перспективе ближайших 10–15 лет, роботизированная техника должна способствовать концентрации человеческого капитала исключительно на стратегически важных задачах, решение которых требует человеческого мышления. Таким образом, среди ключевых функций менеджмента вполне возможным видится автоматизировать и роботизировать функции планирования и организации.
В России по-прежнему главным сдерживающим фактором для цифровой трансформации является низкий уровень цифровой грамотности населения и цифровых компетенций сотрудников [2, 20].
Если проанализировать рынок труда (headhunter.ru, rabota.ru, superjob.ru), то существует значительная разница в заработной плате экономиста в области планирования и специалиста той же должности, но обладающего навыками работы с большими данными — 50 тыс. руб. (средний уровень в Москве и Санкт-Петербурге) против 150 тыс. руб. (минимальный уровень заработной платы в размещенных вакансиях на начало 2021 года). Данный аспект указывает на высокую актуальность навыков по работе с большими данными и, в то же время, на дефицит специалистов, владеющих данными компетенциями на рынке труда, даже в сложившихся условиях избыточного предложения рабочей силы вследствие кризиса. По оценкам экспертов Markets and Markets, более 76 % работников будут вынуждены в ближайшее время приобрести новые цифровые навыки и компетенции или полностью переквалифицироваться [13].
Подводя итог, стратегическое планирование и прогнозирование требует дальнейшего развития на базе цифровых и информационных технологий. Данная необходимость обусловлена ростом объемов информации, сложность алгоритмов расчета и интерпретации результатов, высокими требованиями к качеству и точности прогнозов. При этом, в условиях цифровой экономики сама основа методологии стратегического планирования и прогнозирования изменяться не будет. В рамках новой социальной модели, которая формируется благодаря современным техническим платформам, будут воплощаться на практике лишь новые разнообразные технологии, носящие управленческий характер.