Отзывы сон в летнюю ночь в мариинском театре отзывы
«СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ» / МАРИИНСКИЙ ТЕАТР / 17.06.18. МНЕНИЕ ЗРИТЕЛЯ
Всё же, по моему мнению, большие сюжетные балеты далеко не самое лучшее из богатого наследия этого культового хореографа – Джорджа Баланчина. Его конёк – бессюжетные одноактники, которым, по сути, и является второй акт «Сна в летнюю ночь». Так как все перипетии событий в многочисленных парах происходят в первом, который идёт час двадцать. И событий-то много, а персонажей просто уйма, но часто создавалось у меня ощущение, что танец просто заполняет музыку. У основных действующих лиц своих, чётких нет, и это не вопрос к артистам – они-то работали как надо. Образы нечётко прописаны похожими танцами, от этого и безлики.
И вот это совершенно в бессюжетном стиле мистера Би, но в этом балете артисты кого-то играют и образы создают, тем более замахнулся же он на самого Шекспира! Про которого, почему-то, ни строчки во всей программке. И это же – комедия. Но грузинское чувство юмора тонкость английского не передаёт 
В то время как «сэр» – Фредерик Аштон, замечательно и понял, и передал в своём «Сне», поставленном для Royal Opera House на пару лет позже. Баланчинский сравнение проигрывает вчистую…
Но, есть и плюсы – действующих лиц, наделённых своими партиями немало, отчего выпала возможность многих артистов увидеть. Вживую труппу Мариинского я не часто вижу, а хочется же с Москвой сравнить! Правда, в составе на этот спектакль обошлось без прим и премьеров, посему сравнивал я следующие линии. И рад оказался и за питерцев – сильно и качественно их артисты танцевали, и за себя, что живу в Москве – наши, для меня, лучше. Понимаю, что предельно предвзят…
Королевской парой выступали Анастасия Колегова и Давид Залеев и возглавляли они свои сонмы фей и эльфов весьма уместно и уверенно. В свите Оберона мило порхала Бабочка – Анастасия Асабен, его же посыльного, Пака, танцевал в первый раз Максим Изместьев и, видимо, нервничал, отчего выглядел порой неуверенно. В двух влюблённых парах выделялся Лизандр – Юрий Смекалов, которому, на мой взгляд, лучше всех удалось именно создать образ. Танцевали же они все на достаточно высоком уровне.
Но вот самое большое откровение меня ждало на последней сцене, в которой: «Ночную тьму в лесу рассеивает мерцание светлячков». Когда со сцены начали мигать фонариками, я и понял, что уже видел этот балет – на «Золотой маске» в 2012 году! И начисто забыл. А такое совсем нечасто у меня случается и является верным знаком…
Сон в летнюю ночь
Авторы и постановщики
Музыка Феликса Мендельсона-Бартольди
Хореография Джорджа Баланчина (1962)
Краткое содержание
Действие I
Действие разворачивается в лесу близ замка герцога. Оберон, повелитель фей и эльфов, поссорился со своей супругой Титанией. Оберон велит Паку принести цветок, пронзенный стрелой Купидона (тот, кто находится под воздействием чар этого цветка, влюбляется в первое существо, на которое упадет его взгляд), и заколдовывает спящую и ни о чем не подозревающую Титанию.
Тем временем Елена, бродя по лесу, встречает Деметрия, которого она любит. Однако Деметрий не любит ее. Он отвергает Елену и идет своей дорогой. Наблюдая за ним, Оберон велит Паку вновь прибегнуть к помощи чар волшебного цветка, чтобы Деметрий ответил Елене взаимностью.
По лесу бродит еще одна пара влюбленных – Гермия и Лизандр. На время они расходятся в разные стороны. Спеша выполнить повеление Оберона, Пак по ошибке очаровывает Лизандра. Появляется Елена; под влиянием чар цветка Лизандр, к ее изумлению, признается ей в любви. Возвращается Гермия. Увидев, что Лизандр смотрит на Елену, Гермия сначала удивляется, затем разражается гневом. К удовольствию Елены, которая совершенно равнодушна к Лизандру, Паку удается околдовать и Деметрия.
Влюбленные в Елену Деметрий и Лизандр начинают ссориться из-за нее.
По приказу Оберона Пак отделяет ткача Боттома от спутников, превращает его голову в ослиную и приводит туда, где спит Титания. Проснувшись, Титания видит Боттома, находит его прекрасным и оказывает ему знаки внимания. Но тут Оберон, уже не гневающийся на супругу, отсылает Боттома прочь и избавляет Титанию от чар.
Гермия страдает от недостатка, а Елена – от избытка внимания. Ссора совершенно запутавшихся мужчин переходит в драку. С помощью волшебства Паку удается разнять соперников и поодиночке увести их в лес, где они засыпают в изнеможении.
Тем временем Пак приводит Елену к Деметрию и заставляет ее заснуть рядом с ним, а Лизандра, освобожденного от чар, оставляет рядом с Гермией. Герцог и Ипполита находят в лесу спящих влюбленных, будят их, убеждаются, что все затруднения разрешились, и объявляют о свадьбе сразу трех пар – двух пар влюбленных и своей собственной.
Действие II
Во дворце герцога начинаются праздничные шествия, танцы и дивертисменты в честь новобрачных. Когда празднество завершается и смертные уходят отдыхать, мы переносимся во владения помирившихся Оберона и Титании. Пак поспешно исправляет ошибки, совершенные этой ночью. Ночную тьму в лесу рассеивает мерцание светлячков.
Музыкальный план:
Увертюра и музыка к спектаклю «Сон в летнюю ночь», соч. 21 и соч. 61 (1826, 1843)
Музыка к пьесе «Аталия», соч. 74 (1845)
Увертюра «Сказка о прекрасной Мелузине», соч. 32 (1833)
Кантата «Первая Вальпургиева ночь», соч. 60
Симфония № 9 для струнного оркестра; I, II, III части (1823)
Увертюра к опере «Возвращение с чужбины», соч. 89 (1829)
О спектакле
Это сочинение выдающегося американского хореографа Джорджа Баланчина критики дружно окрестили «сном о русском балете». Так оно и есть: Джордж Баланчин, он же Георгий Мелитонович Баланчивадзе, сын композитора-грузина, выпускника Петербургской консерватории, никогда не забывал своего петербургского детства, проведенного в стенах Императорского театрального училища и Императорского Мариинского театра. Эти воспоминания красной нитью проходят через все его творчество, и это крепкая, надежная база его художественных новаций, нового хореографического языка, ставшего балетом ХХ века.
Однако Баланчин вовсе не певец ностальгии. Он модернист до мозга костей, и с образом петербургского детства и императорского балета связана у него не печаль, но ликование. И не иллюстративные картинки, но классические структуры запущены в новые темпы и новые, ультрасовременные ритмы, архитектоника пространственных построений отсылает как к балетным ансамблям Петипа, так и к архитектурным ансамблям Росси. Подобного рода петербургскими реминисценциями пронизаны «Бриллианты», «Симфония до мажор», Ballet Imperial, «Тема с вариациями» и очень многие другие работы Баланчина. Но почему же «Сон в летнюю ночь», шекспировская сказка, тоже оказалась для Баланчина связанной с Петербургом? Все очень просто. В детстве Жорж как воспитанник Театрального училища участвовал во многих спектаклях Императорских театров, и одним из них была комедия Шекспира «Сон в летнюю ночь» с музыкой Феликса Мендельсона в Михайловском театре. Он был там эльфом, а год был 1917; вскоре вся эта эпоха рухнула, началась совершенно другая – безумные и конструктивистские двадцатые, в культуре которых Баланчивадзе тоже успел интенсивно поучаствовать, пока в 1924 году не сбежал из Советской России. В 1958 году уже великий Баланчин, создатель американского балета в частности и неоклассического балета в целом, был приглашен поставить танцевальные выходы фей и эльфов в спектакле Джека Ландау «Сон в летнюю ночь» на Шекспировском фестивале в Стрэтфорде. (Кстати, одним из основателей этого фестиваля был тот же Линкольн Кёрстайн, которому в 1934 году пришла в голову судьбоносная мысль пригласить для работы в задуманной им Школе американского балета именно этого из многочисленных балетных русских, скитающихся по Европе – бывшего дягилевца, а на тот момент руководителя небольшой парижской труппы с вызывающе временным названием «Балеты 1933». Этот русский и был Жорж Баланчин.) Музыка в спектакле 1958 года была не Мендельсона, а Марка Блитцштайна, человека брехтовской формации, автора знаменитого мюзикла The Cradle Will Rock («Колыбель будет качаться») и переводчика текстов «Трехгрошовой оперы», но работа над шекспировской пьесой все равно, должно быть, напомнила Баланчину о Петербурге. Во всяком случае, через некоторое время, а именно в 1962 году, он выпускает свой «Сон в летнюю ночь» на музыку Мендельсона, спектакль для него совершенно нетипичный: сюжетный, двухактный, с костюмами, декорациями и множеством персонажей (типичный – это бессюжетный, одноактный и концептуально исполняющийся в репетиционных костюмах, где действуют не персонажи, но танцовщики, подобно голосам хореографической партитуры).
«Сон» стал едва ли не единственным произведением Баланчина, где отсылки к формам петербургского балетного спектакля времен его детства столь прямые. Конечно, не стилизация – это его вообще никогда не интересовало, а все те же подспудные ритмы американской урбанистической культуры, современные скорости, которыми пронизана вся новая классика зрелого Баланчина, чередуются с завораживающими lento. Но вместе с тем – те самые старинные формы, те самые художественные коллизии, казалось, были отброшены Баланчиным раз и навсегда: пантомима как антитеза танца, гротеск как антитеза классики, да и сам образ балетного сна, который был центром едва ли не каждого произведения Петипа. Только у Петипа сны, где царила чистая классика, врывались в хореографическую пьесу с ее непременным сюжетом и драматическим действием, размыкая ее реальность ради торжества танца; тогда как в «Сне в летнюю ночь» легковейный сюжет словно приглашен Баланчиным посетить хореографический мир новой классики, где именно танец давно уже стал самодовлеющим содержанием, смыслом и языком балета.
Инна Скляревская
Премьера – 17 января 1962 года, Нью-Йорк Сити балет, Городской Центр музыки и драмы
Премьера в Мариинском театре – 6 июня 2012 года
Продолжительность спектакля 2 часа 15 минут
Спектакль идет с одним антрактом
Спонсор постановки – г-н Тошихико Такахаши
Постановка балета Джорджа Баланчина «Сон в летнюю ночь» подготовлена в сотрудничестве с Фондом Джорджа Баланчина и выполнена в соответствии со стандартами стиля и техники Баланчина (Balanchine Style ® and Balanchine Technique ® ), установленными и предоставленными Фондом Баланчина
«Сон в летнюю ночь». Беглые впечатления после генеральной репетиции
Оберон в первом акте тоже пыхтит и потеет немало; вариаций и соло у него достаточно. Константин Зверев на репетиции в танцах выглядел усталым (или репетировал в три четверти ноги?), но импозантный вид сохранял на всем протяжении спектакля. Да, этот Оберон гордый, неприступный, величественный, самодостаточный.
А, еще Ипполита (Александра Иосифиди), представленная в образе Дианы или царицы амазонок. Она гордо скачет, палит из лука, а ее окружают серенькие существа, похожие на крыс, но отнюдь не на собак с «большой пастью и шерсти цвета песочного». Но у нее лишь в финале первого акта один танцевальный эпизод.
Поэтому второй акт представляет собой даже не дивертисмент, а танцевальную сюиту, в которой танцы главных персонажей отнюдь не выявляют их ведущего положения. Ипполита и Тезей, Гермия и Лизандр, Деметрий и Елена на равных выступают впереди кордебалета. Большая танцевальная часть отдана крошке в розовом (Мария Ширинкина) и ее кавалеру, которые солируют в сюите. Натанцевавшаяся в предыдущем акте Титания и Оберон исполняют маленький хореографический фрагмент, который необычайно красив и поэтичен. Заканчивается балет эффектным лирическим финалом, который ни в сказке сказать, ни пером описать )))
Пэк с метлой (в точном соответствии с шекспировским текстом) «выметает сор за двери». Сгущается романтическая тьма, загораются звезды, «мириады» эльфы с мерцающими фонариками, словно светлячки, загадочно вспыхивают, а сам Пэк взлетает ввысь.
Ну вот, перерыв закончился! Побежала на премьеру. О премьере здесь.
Балет «Сон в летнюю ночь» в Мариинском театре
Премьера волшебной сказки на музыку Феликса Мендельсона-Бартольди в постановке Джорджа Баланчина состоялась в 1962 году. А петербургский зритель впервые увидел этот балет в 2012-м.
Для организаторов мероприятий
Мистическукю историю, повествующую о любви и сказочных существах, исполнят Владислав Шумаков, Тимур Аскеров, Виктория Брилёва, Виктория Терёшкина и другие. Управлять Симфоническим оркестром Мариинки в этот вечер будет приглашенный дирижер, маэстро Гавриэль Гейне.
Действие перенесёт в сказочный лес, в окрестностях замка Оберона, владыки фей. Оберон рассорился со своей женой Титанией и приказывает Паку принести волшебный цветок, пронзённый стрелой Купидона. По лесу меж тем бродят влюблённые — счастливая пара Гермии и Лизандра и Елена и Деметрий. Елена сгорает от любви к последнему, но не может добиться взаимности.
По случайности Пак очаровывает Лизандра, а тот под действием чар признаётся в любви Елене. Пак продолжает колдовать — теперь чары ложатся на Деметрия, с которым у Лизандра вспыхивает ссора из-за благосклонности Елены. Разрешить этот конфликт получается только во дворце могучего Оберона и Титании.
Странный любовный треугольник с примесью волшебства и страстей — отличная почва для хореографии Баланчина. Все это приправлено яркими костюмами и участием детского хора.
Сон в летнюю ночь
балет Джорджа Баланчина на музыку Феликса Мендельсона
Исполнители
Студенты Академии Русского балета им. А. Я. Вагановой
При участии Детского хора Мариинского театра
Хормейстер детского хора – Ирина Яцемирская
Авторы и постановщики
Музыка Феликса Мендельсона-Бартольди
Хореография Джорджа Баланчина (1962)
Краткое содержание
Действие I
Действие разворачивается в лесу близ замка герцога. Оберон, повелитель фей и эльфов, поссорился со своей супругой Титанией. Оберон велит Паку принести цветок, пронзенный стрелой Купидона (тот, кто находится под воздействием чар этого цветка, влюбляется в первое существо, на которое упадет его взгляд), и заколдовывает спящую и ни о чем не подозревающую Титанию.
Тем временем Елена, бродя по лесу, встречает Деметрия, которого она любит. Однако Деметрий не любит ее. Он отвергает Елену и идет своей дорогой. Наблюдая за ним, Оберон велит Паку вновь прибегнуть к помощи чар волшебного цветка, чтобы Деметрий ответил Елене взаимностью.
По лесу бродит еще одна пара влюбленных – Гермия и Лизандр. На время они расходятся в разные стороны. Спеша выполнить повеление Оберона, Пак по ошибке очаровывает Лизандра. Появляется Елена; под влиянием чар цветка Лизандр, к ее изумлению, признается ей в любви. Возвращается Гермия. Увидев, что Лизандр смотрит на Елену, Гермия сначала удивляется, затем разражается гневом. К удовольствию Елены, которая совершенно равнодушна к Лизандру, Паку удается околдовать и Деметрия.
Влюбленные в Елену Деметрий и Лизандр начинают ссориться из-за нее.
По приказу Оберона Пак отделяет ткача Боттома от спутников, превращает его голову в ослиную и приводит туда, где спит Титания. Проснувшись, Титания видит Боттома, находит его прекрасным и оказывает ему знаки внимания. Но тут Оберон, уже не гневающийся на супругу, отсылает Боттома прочь и избавляет Титанию от чар.
Гермия страдает от недостатка, а Елена – от избытка внимания. Ссора совершенно запутавшихся мужчин переходит в драку. С помощью волшебства Паку удается разнять соперников и поодиночке увести их в лес, где они засыпают в изнеможении.
Тем временем Пак приводит Елену к Деметрию и заставляет ее заснуть рядом с ним, а Лизандра, освобожденного от чар, оставляет рядом с Гермией. Герцог и Ипполита находят в лесу спящих влюбленных, будят их, убеждаются, что все затруднения разрешились, и объявляют о свадьбе сразу трех пар – двух пар влюбленных и своей собственной.
Действие II
Во дворце герцога начинаются праздничные шествия, танцы и дивертисменты в честь новобрачных. Когда празднество завершается и смертные уходят отдыхать, мы переносимся во владения помирившихся Оберона и Титании. Пак поспешно исправляет ошибки, совершенные этой ночью. Ночную тьму в лесу рассеивает мерцание светлячков.
Музыкальный план:
Увертюра и музыка к спектаклю «Сон в летнюю ночь», соч. 21 и соч. 61 (1826, 1843)
Музыка к пьесе «Аталия», соч. 74 (1845)
Увертюра «Сказка о прекрасной Мелузине», соч. 32 (1833)
Кантата «Первая Вальпургиева ночь», соч. 60
Симфония № 9 для струнного оркестра; I, II, III части (1823)
Увертюра к опере «Возвращение с чужбины», соч. 89 (1829)
О спектакле
Это сочинение выдающегося американского хореографа Джорджа Баланчина критики дружно окрестили «сном о русском балете». Так оно и есть: Джордж Баланчин, он же Георгий Мелитонович Баланчивадзе, сын композитора-грузина, выпускника Петербургской консерватории, никогда не забывал своего петербургского детства, проведенного в стенах Императорского театрального училища и Императорского Мариинского театра. Эти воспоминания красной нитью проходят через все его творчество, и это крепкая, надежная база его художественных новаций, нового хореографического языка, ставшего балетом ХХ века.
Однако Баланчин вовсе не певец ностальгии. Он модернист до мозга костей, и с образом петербургского детства и императорского балета связана у него не печаль, но ликование. И не иллюстративные картинки, но классические структуры запущены в новые темпы и новые, ультрасовременные ритмы, архитектоника пространственных построений отсылает как к балетным ансамблям Петипа, так и к архитектурным ансамблям Росси. Подобного рода петербургскими реминисценциями пронизаны «Бриллианты», «Симфония до мажор», Ballet Imperial, «Тема с вариациями» и очень многие другие работы Баланчина. Но почему же «Сон в летнюю ночь», шекспировская сказка, тоже оказалась для Баланчина связанной с Петербургом? Все очень просто. В детстве Жорж как воспитанник Театрального училища участвовал во многих спектаклях Императорских театров, и одним из них была комедия Шекспира «Сон в летнюю ночь» с музыкой Феликса Мендельсона в Михайловском театре. Он был там эльфом, а год был 1917; вскоре вся эта эпоха рухнула, началась совершенно другая – безумные и конструктивистские двадцатые, в культуре которых Баланчивадзе тоже успел интенсивно поучаствовать, пока в 1924 году не сбежал из Советской России. В 1958 году уже великий Баланчин, создатель американского балета в частности и неоклассического балета в целом, был приглашен поставить танцевальные выходы фей и эльфов в спектакле Джека Ландау «Сон в летнюю ночь» на Шекспировском фестивале в Стрэтфорде. (Кстати, одним из основателей этого фестиваля был тот же Линкольн Кёрстайн, которому в 1934 году пришла в голову судьбоносная мысль пригласить для работы в задуманной им Школе американского балета именно этого из многочисленных балетных русских, скитающихся по Европе – бывшего дягилевца, а на тот момент руководителя небольшой парижской труппы с вызывающе временным названием «Балеты 1933». Этот русский и был Жорж Баланчин.) Музыка в спектакле 1958 года была не Мендельсона, а Марка Блитцштайна, человека брехтовской формации, автора знаменитого мюзикла The Cradle Will Rock («Колыбель будет качаться») и переводчика текстов «Трехгрошовой оперы», но работа над шекспировской пьесой все равно, должно быть, напомнила Баланчину о Петербурге. Во всяком случае, через некоторое время, а именно в 1962 году, он выпускает свой «Сон в летнюю ночь» на музыку Мендельсона, спектакль для него совершенно нетипичный: сюжетный, двухактный, с костюмами, декорациями и множеством персонажей (типичный – это бессюжетный, одноактный и концептуально исполняющийся в репетиционных костюмах, где действуют не персонажи, но танцовщики, подобно голосам хореографической партитуры).
«Сон» стал едва ли не единственным произведением Баланчина, где отсылки к формам петербургского балетного спектакля времен его детства столь прямые. Конечно, не стилизация – это его вообще никогда не интересовало, а все те же подспудные ритмы американской урбанистической культуры, современные скорости, которыми пронизана вся новая классика зрелого Баланчина, чередуются с завораживающими lento. Но вместе с тем – те самые старинные формы, те самые художественные коллизии, казалось, были отброшены Баланчиным раз и навсегда: пантомима как антитеза танца, гротеск как антитеза классики, да и сам образ балетного сна, который был центром едва ли не каждого произведения Петипа. Только у Петипа сны, где царила чистая классика, врывались в хореографическую пьесу с ее непременным сюжетом и драматическим действием, размыкая ее реальность ради торжества танца; тогда как в «Сне в летнюю ночь» легковейный сюжет словно приглашен Баланчиным посетить хореографический мир новой классики, где именно танец давно уже стал самодовлеющим содержанием, смыслом и языком балета.
Инна Скляревская
Премьера – 17 января 1962 года, Нью-Йорк Сити балет, Городской Центр музыки и драмы
Премьера в Мариинском театре – 6 июня 2012 года
Продолжительность спектакля 2 часа 15 минут
Спектакль идет с одним антрактом
Спонсор постановки – г-н Тошихико Такахаши
Постановка балета Джорджа Баланчина «Сон в летнюю ночь» подготовлена в сотрудничестве с Фондом Джорджа Баланчина и выполнена в соответствии со стандартами стиля и техники Баланчина (Balanchine Style ® and Balanchine Technique ® ), установленными и предоставленными Фондом Баланчина