муха на стене метод
Муха на стене: что значит изолироваться по-настоящему
Разговоры вот уже который день одни и те же. В начале недели позвонила подруга, которую я не слышал чуть меньше года, и долго жаловалась, что очень много жрет. Для нее (как и для многих других, судя по социальным сетям) еда стала единственным развлечением и главным — законным — поводом выйти из дома. «Пошла я тут в «Азбуку» купить лемонграсс. Почему-то очень нужен был лемонграсс, хотя, понимаешь, я ведь его вообще никогда не любила!» — говорит. В ленте Facebook обсуждается, кому удалось максимально полно провести день, собрав целый пакет мусора, чтобы завтра с ним законопослушно сходить до помойки…
Может показаться, что предыдущий абзац написан с некоторой смесью высокомерия и брезгливости, но вообще я людей люблю. Нет, правда — они (я/мы) интересные. Просто предыдущие недели, когда многие уже закрылись в квартирах, было некоторое количество дел, которые ну никак из дому не решить — личных, рабочих, всяких. Может быть, просто чувствовал, что через несколько дней заниматься всем этим будет поздно: бывает, что интуиция иногда из вежливого внутреннего голоса оборачивается ариадниным клубком и ведет по бетонному лабиринту с завидной уверенностью. В общем, домотался я по городу, все сделал, всех повидал, а вечером воскресенья с чувством выполненного долга пошел домой на самоизоляцию. Шел и думал о том, что очень интересно, как это будет — что со мной самим будет, ничего подобного ведь еще не случалось.
Самое смешное, что вся эта прекраснодушная пошлость про повод «заглянуть внутрь себя» и «заняться саморазвитием», в общем, оказалась чистой правдой. Заглянув поглубже, я вспомнил, что значительную часть детства — поры, когда у меня часто повышалась температура и было нечем дышать, — я провел с книжками. Вспомнил многие часы, вспомнил, что, кажется, ни от чего тогда я не был настолько счастлив. И признался себе, наконец, как сильно и долго хотел не вернуться туда, нет, скорее вернуть себе это счастье.
Повесть Сигизмунда Кржижановского «Клуб убийц букв» начинается с рассказа о том, как бедному начинающему писателю пришлось однажды продать все свои книги, чтобы поехать на похороны матери. Вернувшись, он снова сел писать, потянулся за одним из томов, чтобы сверить какое-то место. Книги на месте не оказалось, он лег и, уставившись в пустые полки, стал пытаться представить себе многажды читанные страницы. Так стали появляться новые замыслы, как-то незаметно его стали печатать. Хибара превратилась в просторный дом, книги заполнили полки, а замыслы — напротив — начали убывать… Дальше там еще много чего интересного случилось, но это лучше прочесть самостоятельно. Куда важнее тут то, как работает энергия искренней бескорыстной увлеченности — именно это ощущение (как я понял благодаря пришедшему в эти дни мне в руки тому Кржижановского) и дарило в детстве то самое счастье.
Еще один фанатик — великий баварский режиссер Вернер Херцог — на своих мастер-классах говорит, что документалист не должен быть просто «мухой на стене». Иначе лучшие фильмы снимали бы камеры наблюдения. И тем забавнее, что Джим Маршалл утверждает, что он старается быть именно что «мухой на стене». Парадокса здесь, на самом деле, нет — просто один и тот же образ два гения использовали в разном смысле. Маршалл имел в виду способность замереть и максимально полно воспринять происходящее, не снять кадр, а зафиксировать мгновение жизни.
Муха на стене метод
Я читаю ваши мысли
Посвящаю эту книгу моим ныне покойным отцу Эйбрахаму Глассу и брату Манни Глассу. Эти замечательные, выдающиеся люди блестяще владели искусством разбираться в людях. Пусть их мудрость, которой я собираюсь поделиться с вами на страницах этой книги, обогатит вашу жизнь точно так же, как она обогатила мою, а их способность проникать в суть вещей позволит вам так же хорошо понимать окружающих, как позволила мне.
Часть первая. Искусство и наука понимать людей.
Когда я была маленькой и жила в Майами, мой отец, ныне покойный, Эйбрахам Гласс любил играть со мной в одну игру; конечно, я и подумать тогда не могла, что со временем она откроет для меня путь к профессиональному успеху. Отец часто водил меня в кино, где перед началом сеанса всегда показывали новости или мультфильмы, а после, когда мы не спеша спускались к «Ройял-касл», чтобы съесть по гамбургеру и выпить из запотевшей кружки березового напитка, он всегда задавал мне какой-нибудь вопрос. Например, как звали одну из собачек из только что виденного нами мультфильма, и если я отвечала правильно, отец покупал мне подарок.
Находясь рядом с ним, я научилась быть предельно, внимательной ко всему, что меня окружает, запоминать людей, которых встречала, и места, где бывала. И никаких скидок мне не делалось, потому что на карту было поставлено развитие потенциального дара.
Обычно отец просил меня припомнить различные мелочи, например, какого цвета платье было на той даме, выглядела ли она грустной и кого мне напомнила. Он постоянно внушал мне необходимость видеть и слышать все вокруг, заставляя замечать малейшие детали. Куда бы мы ни шли, отец постоянно обращал мое внимание на всякую всячину: как переливаются цвета на клюве у какой-нибудь пичужки, меняется направление ветра перед тропической бурей, пахнет свежескошенная трава, какой вкус у спелого и сочного манго. Он владел даром обучения и добился того, что все мои чувства обострились и я научилась полностью воспринимать окружающий меня мир.
Труды многочисленных антропологов, включая известное исследование Дезмонда Морриса и других, заложили основы изучения выражения лица человека в целях лучшего понимания особенностей человеческого общения. Полученные ими результаты помогают нам более глубоко понять поведение людей, что, в свою очередь, дает ключ к определению их характеров. Аналогично литература, посвященная анализу языка тела, предлагает совершенно новый подход к пониманию людей, отличный от простого восприятия того, о чем они говорят.
Мои клиенты научились общаться с людьми более эффективно, правильно преподносить себя публике, улучшили звучание своего голоса, отказались от неудачной манеры речи, освоили правильное произношение, исправили свой выговор и обрели большую уверенность в себе. Они научились лучше общаться с людьми, с которыми их связывали как деловые, так и личные отношения.
Работая со своими клиентами в Беверли-Хиллс и Нью-Йорке, я досконально изучала не только манеру их речи, но и имидж. Чтобы поставить правильный диагноз и выработать соответствующий план действий, я рассматривала их буквально с головы до ног, изучала малейшие погрешности их речи, посадку головы, выражение лица, глаз, походку, манеру сидеть или стоять. Я внимательно слушала и тщательно анализировала все, о чем они говорили и как.
Я следила за мимикой лица и жестикуляцией моих клиентов, присматривалась к их позам и манерам и заметила, что некоторые сочетания тех или иных особенностей голоса, речи, языка тела и выражения лица постоянно присутствовали у людей определенного типа характера. Так выяснилась возможность обобщения, и я смогла выделить четырнадцать различных типов характеров.
Изучение того, как мои клиенты проявляют себя вовне, давало мне таксе полное понимание их внутреннего мира, что многие начинали думать, будто я психиатр. Как же еще я могла узнать так много о том, что они чувствуют или что не дает им покоя, если они никогда не говорили об этом?
Проанализировав их внешний вид и манеру речи, я точно определяла их характер и догадывалась о том, что творится у них в душе. Лицо и тело не лгут, они отнюдь не менее информативны, чем слова, которые кто-то говорит, и то, как он их произносит. Я могла сказать, что переживали мои клиенты, просто послушав их и понаблюдав за ними. Я могла сказать много интересного только по тому, как они стояли или на меня смотрели.
Мои клиенты были обычно потрясены теми разоблачениями, которые происходили во время наших занятий. Один из них, сорокавосьмилетний весьма преуспевающий бизнесмен Дэн, был просто поражен, когда я сказала ему, что, по-видимому, над ним в детстве надругался отец. Дэн никак не мог понять, как я узнала этот секрет, поскольку он никому о нем не рассказывал, но для меня все было достаточно очевидно, потому что я постоянно замечала его агрессивный тон, стиснутые зубы, подергивание лица и другие особенности мимики, которые появлялись у него, когда бы он ни заговорил о своем отце. Кропотливое исследование мельчайших внешних проявлений личности Дэна позволило мне понять, что творится у него в душе.
Моя методика дала мне возможность не только исследовать характер и личность человека, но и предсказывать, что случится с ним в будущем. Определив характер клиента, я могла дать ему рекомендации, как исправить свое поведение, чтобы никогда больше не попадать в ситуации, из которых он не сумеет выйти без потерь.
Тридцатисемилетний управляющий рестораном Тед имел манеру бормотать и к концу предложений говорить все тише и тише. При почти двухметровом росте он обладал удивительно высоким голосом и разглядывал кончики своих ботинок каждый раз, когда его о чем-нибудь спрашивали. Заслышав вопрос о семье, он отводил взгляд, опускал голову и отвечал так тихо, что его невозможно было понять.
Упражнения мухи на стене
Упражнения мухи на стене
Дона Карлетта хотела дать нам упражнение на это заигрывание, но попросила нас сперва подумать о самих себе и наших клиентах. Она сказала, что это упражнение на внутреннюю работу может казаться обманчиво простым, но, в действительности, способно принести новое понимание глубоких аспектов нас самих, которые мы обычно принимаем как нечто само собой разумеющееся. Она сказала, что для выполнения этого упражнения нам понадобится метанавык ума новичка, но ей известно, что подходить таким образом к самим себе будет особенно трудно. Она провела нас через описанную ниже внутреннюю работу, и после этого дала нам упражнение, которое мы могли бы применить к одному из наших клиентов.
Упражнение
Муха, заигрывание и вы
1. Представьте себе, что вы идете к терапевту. Выберите реального или воображаемого терапевта – в данный момент это не важно. Вы находитесь на приеме у терапевта.
2. Теперь вообразите, что в то время как вы находитесь у терапевта, часть вас могла бы быть мухой на стене. Как эта муха, вы сидите на стене и чувствуете себя довольно независимо. Вы оглядываетесь на свое первоначальное «я», сидящее с терапевтом. С точки зрения мухи, замечайте позу, тон голоса и жесты своего обычного «я». О чем оно говорит? Как оно относится к терапевту?
3. С позиции мухи замечайте, что больше всего привлекает ваше внимание в вашем «обычном я». Что в нем больше всего выделяется (хорошее или плохое). Определите эту характеристику.
4. Теперь снова станьте «обычным собой». Постарайтесь относиться к себе великодушно и исследуйте характеристику, которая привлекла внимание мухи. Постарайтесь почувствовать ее в себе. Каким угодно образом усиливайте эту характеристику в своем воображении. Делая это, старайтесь найти сущность или главное послание, заключенное в этом переживании. Что оно выражает?
5. Поэкспериментируйте с мыслью о том, что вам, воз можно, требуется тем или иным образом более сознательно использовать эту характеристику в своей жизни. Какое значение могло бы иметь для вас это переживание?
6. Теперь представьте себе будущее. Если бы эта характеристика развивалась в лучшую сторону, как бы она могла развиваться в вас? Что бы это значило для вас и вашей жизни?
7. Запишите свои замечания об этом.
8. Обсудите этот опыт с партнером. Был ли он для вас неожиданным? Принимаете ли вы обычно этот аспект себя как само собой разумеющийся? Стесняетесь ли вы его?
В конце этого упражнения внутренней работы дона Карлетта заметила, что многие люди были очень смущены, что обнаружили. Некоторые говорили, что эта их часть казалась столь очевидной частью, что они ее стеснялись. Они говорили, что обычно стараются изменить себя и избавиться от этой части. Однако многие понимали, что это заигрывание – глубокая часть их самих, которая никуда не денется и простит, чтобы они ее развертывали и более сознательно использовали в своей жизни.
Одна женщина заметила, что всегда улыбалась своему терапевту и даже была слегка покорной. Когда она усилила эту характеристику, та превратилась в нечто вроде религиозной фигуры, служителя и целителя. Женщина сказала, что именно эта характеристика была источником ее желания быть терапевтом, но она всегда ее стеснялась и никогда полностью не развертывала.
После того, как еще несколько человек поделились своими переживаниями, дона Карлетта предложила всем снова проделать упражнение, но на этот раз, применяя его к клиенту. Она еще раз провела всех через упражнение, в то время как они сидели молча и размышляли над вопросами.
Упражнение
Муха, заигрывание и ваш клиент
1. Вспомните клиента, с которым у вас затруднения, или наоборот, который вам очень нравится. Если вы еще не работаете с клиентами, выберите друга или члена семьи, который вас чем-то раздражает или которого вы любите. Представьте себе, что этот человек приходит к вам как терапевту.
2. Теперь притворитесь, что вы – муха на стене. Вы сидите там, на стене, чувствуя себя независимо. Как муха, оглянитесь на этого клиента. Замечайте, как он говорит, сидит и реагирует.
3. Спросите себя, как муху: «Что больше всего выделяется в этом человеке? Что действительно захватывает мое внимание?
4. Займите великодушную позицию и представьте себе, что эта характеристика может быть чем-то, к чему этому человеку тем или иным образом нужен более сознательный доступ. Вообразите, что вы могли бы помочь человеку усилить эту характеристику, чтобы обнаружить ее основное значение. Каким, по-вашему, было бы это значение? Что оно могло бы означать для его жизни?
5. Теперь вообразите будущее. Если бы данная характеристика развивалась в лучшую сторону, как мог бы развиваться этот человек? Что означало бы это новое развитие для его жизни?
6. Запишите свои замечания об этом.
7. Подумайте о том, что вы узнали. Было ли для вас неожиданным то, что вы обнаружили в этом человеке? Принимаете ли вы обычно этот его аспект как нечто само собой разумеющееся? Помогает ли это вам в понимании любого другого опыта общения с этим человеком?
8. Каким образом это заигрывание в той же мере представляет собой аспект вашей психологии, к чему вы привыкаете или с чем вы конфликтуете внутри себя?
Проводя слушателей по вопросам, дона Карлетта думала о Хаффи. Для нее в Хаффи выделялось то, что казалось ей беззастенчивой самонадеянностью. Погружаясь дальше в эту характеристику, она почувствовала, что ее сутью было ощущение себя ценной и стоящей. Затем она поняла, что на самом деле Хаффи вовсе не чувствует себя ценной. В действительности,
Хаффи считает себя сомневающейся и неуверенной в себе! Дона Карлетта могла понять, как Хаффи было нужно гораздо больше этого чувства ценности в жизни. Она начала испытывать к Хаффи больше сочувствия и решила помочь ей избавиться от недостатка уверенности. То, что сперва казалось ей «самонадеянным» сигналом, в действительности было попыткой установить контакт с этим чувством ценности. Она представляла себе, что если бы Хаффи сознательно чувствовала себя более ценной, то могла бы делать в своей жизни многие вещи, которые, как ей казалось, она была неспособна делать. Дона Карлетта также понимала, что хотя она сама чувствует себя вполне уверенно, порой она немного стесняется своих наиболее оригинальных идей и теорий и нуждается в большей самоуверенности.
В конце упражнения дона Карлетта заметила, что хотя заигрывание чаще всего бывает аспектом вторичного процесса клиента, это не всегда так. Например, не исключено, что раздражающая вас характеристика представляет собой аспект его первичного процесса, который ему, быть может, также нужно в большей степени осознать – и, возможно, взаимодействовать или бороться с ним.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Глава 9. Мухи в паутине
Глава 9. Мухи в паутине …Лестью одурачишь первейшего разумника, и он проглотит любую наглую, смешную выдумку, стоит лишь ее приправить похвалами*. Мольер, Скупой (1668) Женщина открывает дверцу машины, и полицейский немного отходит в сторону. Он остановил ее за то, что она
УПРАЖНЕНИЯ ПАМПАС. ЭЛЛИПТИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ
УПРАЖНЕНИЯ ПАМПАС. ЭЛЛИПТИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ Это упражнение выполнялось вокруг вершины холма. Холм был конический, с эллиптической формы тропой, ведущей вокруг наклонного основания (основание каждого холма имело около пятидесяти футов, а высота — около семидесяти). В
Упражнения
Упражнения
Упражнения Изложенное выше наводит на мысль о том, что исследования в области психологии развития затрагивают ряд насущных практических вопросов личностного, социального, политического значения. Поразмышляйте об этом в течение недели, когда будете читать газеты или
Упражнения
Упражнения Найдите в популярных изданиях (газетах, журналах) по крайней мере, три заметки, знакомящие читателей с результатами каких-либо исследований в области психологии развития. Составьте список возможных причин искажения валидности. Если предоставленной
Вверх по стене
Вверх по стене Я никак не ожидала, что прозрею, повиснув на канате на пятидесятифутовой стене, но тем не менее так оно и случилось. Вот моя история.Мой муж Джеффри — хиропрактик. Несколько лет тому назад он заговорил о довольно известном хиропрактике и психоаналитике, с
Превращение информационной «мухи» в информационного «слона»
Превращение информационной «мухи» в информационного «слона» Обычно таким умением обладает «человек пишущий». Достаточно ему где-нибудь «поймать» ценную для него идею, как она немедленно начинает обрастать информацией.Как-то А. С. Пушкин рассказал историю о том, как один
Перестаньте делать из мухи слона
Перестаньте делать из мухи слона Представьте, как быстро вы достигли бы целей и улучшили бы свою жизнь, если бы вместо того, чтобы тратить силы и убивать время в суетной, непродуктивной деятельности, твердо говорили ей «нет» и сосредоточивались на тех 20 %, которые принесли
Беспокоят мухи цеце? Размножайте их до полного уничтожения
Беспокоят мухи цеце? Размножайте их до полного уничтожения Есть один очень эффективный, но совершенно нелогичный на первый взгляд способ использования умножения: размножить самый проблемный компонент ситуации, а затем изменить его таким образом, чтобы он сам стал
Не делайте из мухи слона
Не делайте из мухи слона Авторитет требует способности сохранять самообладание, быть спокойным, невозмутимым пилотом самолета, даже в зоне турбулентности.Обратите внимание на то, какие чувства и эмоции вызывает у вас интервью или беседа. Вполне возможно, вы, как и
Фантазируй Как из мухи сделать слона, из будней – праздник, а из вина – глинтвейн
Фантазируй Как из мухи сделать слона, из будней – праздник, а из вина – глинтвейн Маша ездила в Чехию. Рассказывает: «Мы бродили по улицам с экскурсоводом, но я постоянно отставала от группы, потому что на каждой улице продавали горячий глинтвейн, а на улице было минус три.
Часть II. От маршмеллоу в дошкольном возрасте к благополучию в зрелости
Глава 11. Защита собственного «я»: самодистанцирование
Для преодоления болезненных эмоций, таких как душевные страдания, или для сопротивления сильным искушениям вроде желания курить и использовать неэтичные финансовые схемы, необходимо ослаблять «горячую» систему и активировать «холодную». Успешность обоих этих действий зависит от работы двух механизмов: психологического дистанцирования и когнитивной переоценки. Трудности их использования иллюстрирует история Марии.
Мария состояла во внебрачных отношениях с Сэмом, и они прожили вместе 19 лет со студенческих времен. Почти с самого начала их связи она мечтала иметь ребенка, но Сэм настаивал на необходимости отложить это событие, и она всегда ему уступала. Однажды он объявил, что полюбил молодую студентку и уходит к ней. Для Марии это было сильным ударом, и она несколько месяцев пыталась справиться со своим горем, постоянно мысленно представляя себе тот последний выходной, который провела вместе с Сэмом. Она не могла понять произошедшего. И не могла выкинуть его из головы.
Представления, сложившиеся в западных культурах и у большинства психотерапевтов, предполагают: если бы Мария честно взглянула на свои болезненные чувства, то правильно истолковала бы произошедшее и в конце концов справилась с переживаниями. В своей клинической практике психотерапевты-традиционалисты часто побуждают попавших в беду пациентов обращаться к тяжелым переживаниям, задавая вопрос: «Почему вы чувствуете себя так?» Но исследование, которое проводила Сьюзен Нолен-Хоксема из Йельского университета с начала 1990-х на протяжении 20 лет, показало: кто-то из пациентов может почувствовать себя лучше, задавая себе вопрос «Почему?», но многим другим от этого только хуже. Они продолжают тягостно размышлять о случившемся и испытывают еще более глубокую депрессию каждый раз, когда рассказывают о своем опыте себе, друзьям или сочувствующим психотерапевтам. Вместо того чтобы помочь «переосмыслить опыт», бесконечные пережевывания тяжелых воспоминаний усиливают эмоциональное страдание и раздражение и бередят душевные раны. В общем, многим это не помогает, а вредит.
Когда и почему эта эмоциональная конфронтация приводит к нежелательным результатам или, наоборот, приносит пользу? Об этом Этан Кросс хотел спросить меня осенью 2001 г., когда в качестве аспиранта пришел в мою лабораторию в Колумбийском университете. С тех пор он непрерывно занимался поиском ответа: сначала в Колумбийском университете, а с 2007 г. – в должности профессора в Мичиганском университете.
Мы с Этаном часами обсуждали, как можно помочь человеку, оказавшемуся в трудной ситуации, как Мария, ослабить его страдания. Мы вспоминали маршмеллоу-тесты, во время которых дети отодвигали от себя как можно дальше лакомства и звонок, сознательно увеличивая дистанцию между собой и вознаграждением (это ослабляло их «горячую» систему и помогало усилить «холодную»). Могут ли взрослые использовать схожий метод, чтобы справиться с гневом и депрессией? Нетрудно увеличить расстояние от внешних раздражителей вроде маршмеллоу. Но как развести на безопасное расстояние вас и ваши чувства?
Как муха на стене
Когда мы с Этаном начали обсуждать способы помочь людям самодистанцироваться от болезненных переживаний, с которыми они тщетно пытались справиться, Озлем Айдук, работавшая в то время над завершением диссертации в моей лаборатории в Колумбийском университете (и ставшая позже профессором Калифорнийского университета в Беркли), также заинтересовалась этим вопросом и присоединилась к нам. Вскоре мы провели первый из многих экспериментов по самодистанцированию.
К исследованию мы привлекли студентов колледжа при университете, которые остро ощущали свое неприятие дорогими им людьми, испытывая «всепоглощающие чувства гнева и враждебности». Мы просили их поразмышлять о своей ситуации одним из двух способов. Половине студентов предложили просто «посмотреть на полученный опыт своими глазами… и попытаться понять свои чувства». Это было состояние «самопогружения», в котором переживания рассматривались так, как мы обычно смотрим на них. Большинство ответов были очень эмоциональными.
Я пришла в ужас от слов моего молодого человека о том, что он не может продолжать отношения со мной, потому что, по его мнению, я иду прямиком в ад. Я заплакала, уселась на полу в моей комнате в общежитии и попыталась объяснить ему, что моя религия такая же, как и его.
Обозлен. Предан. Разгневан. Считаю себя жертвой.
Страдаю. Опозорен. Раздавлен. Облит помоями. Унижен.
Покинут. Не оценен. Отвергнут. Мое достоинство попрано. Сложно общаться.
Для достижения эффекта самодистанцирования мы просили другую половину участников исследования «посмотреть на полученный ими опыт с точки зрения мухи на стене… Попытаться понять “чувства вашего дистанцированного «я»”». Тут реакции были гораздо менее эмоциональными, более абстрактными и менее эгоцентричными.
Я подумал о днях и месяцах, предшествовавших конфликту, и вспомнил о связанных с учебой стрессах и эмоциональных встрясках, которые я пережил, об отсутствии удовлетворенности своими делами в целом. Все эти глубинные течения и явные разочарования делали меня раздражительным и часто порождали конфликты из-за пустяков.
Я сумел увидеть конфликт более отчетливо… Сначала я больше сочувствовал себе, но затем стал понимать, что чувствовал мой друг. Как ни странно, я понял его мотивы.
Результаты оказались поразительными. Когда участники анализировали свои чувства с позиции погруженности в себя, то они подробно рассказывали о конкретных деталях, как если бы заново переживали опыт (например, «Он велел мне убираться» или «Я помню, как она обманывала меня») и активировали негативные эмоции («Я чувствовал себя раздраженным, обозленным, преданным»). Но когда они анализировали свои чувства и вызвавшие их причины на расстоянии, например с позиции «мухи на стене», то оценивали событие заново, а не просто пересказывали его и пробуждали страдания. Они смотрели на него более вдумчиво и менее эмоционально, позволяя себе реконструировать и объяснять неприятное прошлое такими способами, которые предотвращали дальнейшее копание в нем. Вопрос «Почему я чувствую себя так?» вызывает страдание, когда человек погружен в себя, и может ослабить боль и дать облегчающее адаптацию объяснение, когда он смотрит на произошедшее с позиции стороннего наблюдателя. Прежде чем психотерапевты станут задавать своим глубоко погруженным в себя пациентам вопрос «Почему?», им стоит подумать о возможных последствиях – и о том, как помочь пациентам поразмышлять о своем опыте с расстояния, чтобы их «горячая» система не стала еще «горячее», а «холодная» помогла трезво обдумать произошедшее.