Мендельсон рахманинов скерцо сон в летнюю ночь ноты

Комментарии

Для добавления комментария Войдите или Зарегистрируйтесь.

Если у вас возникли какие-либо вопросы, пожалуйста, напишите нам через Форму обратной связи.

Top5 популярных нот за неделю

A Boogie Wit Da Hoodie

The Jackson 5 (рус. Джексон 5; также J5, Jackson 5ive, ранее The Jackson Brothers, позже T

Мы отвечаем в течении одного рабочего дня

Копирование материалов сайта запрещено.

Ноты для фортепиано (пианино) в крупном нотном архиве. Подробнее

Вы используете расширение для браузера, блокирующие рекламу. Очень жаль 🙁

Пожалуйста, рассмотрите возможность ОТКЛЮЧЕНИЯ блокираторов рекламы для нашего сайта. Каждое расширение данного типа, например, Adblock для браузера Firefox, имеет возможность отключать блокировку рекламы на определенных сайтах.

Мы рады приветствовать Вас на нашем сайте! Наслаждайтесь игрой на фортепиано и спасибо за внимание 🙂

Источник

С. Рахманинов
Фортепианные транскрипции
«Музыка», 1990г.
номер 7073

Скачать ноты

100 лет со дня рождения русского композитора Сергея Васильевича Рахманинова

В ряду великих классиков русской музыки почетное место занимает Сергей Васильевич Рахманинов. Его фортепианные концерты и пьесы, симфонии, романсы и другие сочинения звучат сегодня во всем мире. Любовь к его музыке растет и ширится. Мы предлагаем вниманию читателей статью о Рахманинове, которую через несколько дней после смерти гениального музыканта написал о нем в газете «Литература и искусство» академик Б. Асафьев.

«Рахманинов был мировым пианистом. Его славе гениального исполнителя сопутствовала широкая известность композитора. А в сущности, он — совершеннейший в слиянии своих выдающихся способностей русский музыкант. И был период в творческом пути Рахманинова, когда на концертной эстраде композитор и исполнитель составляли непререкаемое единство, выявлявшееся в величавом пафосе пианиста-оратора, великолепно владевшего аудиторией благодаря мастерству распределения эмоциональных нюансов пленительно напевной музыки. В игре Рахманинова хранился секрет широкого и глубокого воздействия творчества композитора Рахманинова (разумею не только фортепианную его музыку, но и тончайший показ его вокальной лирики, когда Рахманинов выступал в качестве аккомпаниатора).

Сказанное только что вовсе не означает, что рахманиновская музыка не живет в отрыве от исполнителя автора. Ее лирические интонации с их весьма детализированной «гаммой пафоса встревоженного сердца» не могли не влиять на слушателей независимо от авторской интерпретации. Но все-таки, когда автор раскрывал интонационную действительность своей музыки, исполняя свои произведения, эмоциональный тонус этой музыки возвышался до великолепного ораторского пафоса. В плане русской поэтической культуры, я бы сказал, Рахманинов поднимался до блестящих контрастных образов державинских од—«искусства метания звуками», как выражения безмерного богатства откликов человеческого сердца на жизнь и как художественного «формирования» игры страстей. Именно собственная музыка Рахманинова, особенно в ее образах, сопряженных с широко развитой формой русского фортепианного концерта, предоставляла его исполнительскому ораторскому воображению и мастерству широкое поле действия. «Львиный пианизм» Антона Рубинштейна нашел в лице Рахманинова умного и пламенного продолжателя.
Как ни великолепна была игра Рахманинова с точки зрения фортепианной виртуозной культуры, но самое волнующее в его пианизме — это что-то, что и жизненнее и правдивее пианизма и что глубже наслаждения виртуозной стороной исполнительства. Рахманинов не пророк, не трибун, не проповедник: в своем искусстве ораторского пафоса он оставался в пределах созерцания, но так, что сквозь строгий надзор властителя-художника за своими выразительными средствами слушатель никогда не переставал ощущать трепетное, отзывчивое сердце чуткого русского композитора-лирика.

Особенность глубоко жизненного обаяния рахманиновского пианизма4 в его песенной напевности и распевности. И этими же качествами насыщена его музыка, и в них глубокое своеобразие его фортепианной полифонии, полифонии узорчатой, напевной орнаментики, и, наконец, обаяние его ритмики, тесно связывающей мелодическое становление его музыки с тоничностью и смысловой акцентностью русской лирической поэзии.
В лиризме своем Рахманинов показал себя чутким слушателем русской природы: он равно умел слышать ее тишину и ее «зеленый шум»—голоса весны, зовы жизни, пробуждающейся и манящей из каменных тисков города и условностей света. Недаром в области кантаты композитор нашел возможности для новоромантической «музыкальной поэтики» и, в сущности, даже его симфонические поэмы пребывают в сфере «инструментальной кантатности», где все повествование ведется песенно, так же как Рахманинов-пианист контатно-песенно формировал свои раздумья.

Место, занимаемое музыкой Рахманинова в создании русской мелодийной культуры, основанной на правдивости интонационного содержания, весьма значительно, и тут он сближается с лучшими сторонами русского художественного реализма в литературе (Чехов), в оперном театре (как он создавался Мамонтовым), в драматическом театре (Станиславский) и даже в «мелодике» настроений русского музыкально выразительного пейзажа той же эпохи (Левитан, Нестеров, Остроухов, а также Рылов).
Мне хочется воссоздать художественно-творческий облик Рахманинова в его единстве. Поэтому в изложении моем неизбежно переплетаются композитор и пианист (должно бы прибавить еще: и превосходный дирижер, вскрывавший в своем исполнении ту же напевно-интонационную, глубоко реалистическую природу русской музыки; особенно памятной осталась трактовка «Пиковой дамы» Чайковского). Но мне и не хочется делить музыкально-цельное явление, такое, как Рахманинов, на элементы, ибо его искусство выросло из эпохи борьбы за национально-народные свойства русского художества, борьбы, как против безоглядно-подражательного западничества, так и против «варварского черносотенства», борьбы за художественную самостоятельность на основе общечеловеческой демократической культуры и просвещенчества.

Итак, столь славный в мире пианизм Рахманинова коренится в эпохе реалистического обновления русской лирики на основе борьбы за правду живой интонации. Поэтому-то Рахманинов-пианист не только пианист в обычном словоупотреблении. Он в своем исполнительстве ораторски воплощает заветы эпохи, ознаменованной подъемом русского оперно-театрально го художества (еще раз, театр Саввы Мамонтова), лебедиными песнями Чехова, пламенной романтикой новелл писателя-трибуна Горького и юностью МХАТа, если вести его историю с исканий Станиславского, страстных и упорных. Пианизм Рахманинова возник в художественной культуре «сердца России»—Москвы и жил традициями глубоко национального фортепианного стиля.
Многие годы прожил Рахманинов за границей. И казалось, порой, что уже порвались нити, связывающие его с Россией. На деле оказалось не так. В грозную для родной земли годину войны в душе композитора ярко зажглось пламя патриотических чувств. Он устремил сердце свое навстречу героическим делам и дням Красной Армии, всей Советской страны.
Воля к жизни и радости вновь привела Рахманинова к родине, и родина сохранит его образ поэта музыки и даст его творчеству долгую и прекрасную жизнь в памяти великого народа».

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

—Музыка

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

Феликс Мендельсон. «Сон в летнюю ночь»

Щедро одаренный от природы разнообразными талантами, Мендельсон с детства был окружен атмосферой высокой интеллектуальности. Условия для формирования личности были идеальными. Его дед был выдающимся философом.

Вся многогранная деятельность Мендельсона была проникнута просветительскими идеями. Он стал первым немецким музыкантом-просветителем государственного масштаба: в 1843 по его инициативе была создана Лейпцигская консерватория, способствующая росту музыкального профессионализма в Германии. На основе консерватории в немецком музыкальном искусстве возникла Лейпцигская школа во главе с Феликсом Мендельсоном.

Излюбленной сферой Мендельсона была изящная скерцозность, связанная, как правило, с фантастическими образами. В его причудливой фантастике нет ничего мрачного, «демонического». Это сказочные образы народных преданий – эльфы, феи, гномы (Elfen-musik оказало большое влияние на Листа, Грига).

Творческое наследие Феликса Мендельсона охватывает абсолютно все музыкальные жанры своего времени. Наиболее обширная и значительная часть – инструментальная музыка. Она представлена симфониями, увертюрами, концертами, камерными ансамблями, сонатами для разных инструментов, фортепианными сочинениями.

Главное открытие Мендельсона в симфонической области – его концертные программные увертюры – область, в которой он выступил смелым новатором.

Жанр увертюры имеет многовековую историю. Возникновение его связано с оперой, с XVII веком. Концертные же увертюры – детище романтизма. Именно у романтиков они стали самостоятельными произведениями с определенным программным содержанием. Предназначенные для концертного исполнения, они не были связаны ни с драматическим спектаклем, ни с оперой или балетом (увертюра «ни к чему»). Жанр этот был чрезвычайно востребован временем, с него обычно начинались концертные программы.

Первая романтическая концертная увертюра – «Сон в летнюю ночь».

В увертюре Феликс Мендельсон обрисовал притягательные для него поэтические образы : светлую фантастику, мягкую лирику, задорный юмор. Музыка передаёт сказочную жизнь волшебного леса в летнюю ночь. Классически стройная сонатная форма отличается обилием тем. Особенно оригинальна стремительно-кружащаяся, воздушная «тема эльфов» – первая тема главной партии. Она возникает после долгих, протяжных аккордов деревяных-духовых во вступлении образом «зачарованного сна»

Характер всех остальных тем экспозиции вполне реальный: это и празднично-приподнятая, маршеобразная вторая тема главной партии, сопровождаемая ликующими фанфарами, и трилирические темы побочной партии, и бойкая, задорная заключительная партия с неожиданными скачками и резками акцентами.

Контраст фантастики и реальности в увертюре дан не в противопоставлении. Все образы спаяны единым эмоциональным настроением беззаботной жизнерадостности.

Мендельсон написал еще девять увертюр, среди которых есть и яркие, новаторские, и малозначительные. Лучшими считаются увертюры «Морская тишь и счастливое плавание», «Гебриды, или Фингалова пещера», «Прекрасная Мелузина», «Рюи Блаз».

Программность в увертюрах Мендельсона имеет обобщенный характер. Он не стремился к последовательной сюжетности, к фиксации отдельных подробностей содержания. В отличие от Берлиоза и Листа Мендельсон избегал развернутых литературных предисловий и ограничивался одними заголовками, которые, к тому же, нередко менялись даже после премьеры.

9 октября 1847 года Мендельсон был в гостях у певицы Ливии Фреге, они репетировали песни.

такими словами заканчивалась одна из песен на слова Генриха Гейне.

Мендельсон и Фреге репетировали долго, внезапно композитор почувствовал, как онемели руки, его зазнобило. Он извинился и отправился домой. Несколько дней пролежал в кровати. Вечером 4 ноября Феликс Мендельсон умер.

Метки: Мендельсон

Процитировано 24 раз
Понравилось: 15 пользователям

Источник