король мессины каким был
Как сравнить короля Мессины из сказки Кола-рыба с другими царями?
Например, с царем из сказки «Портной и царь»
Предлагаю рассмотреть двух королей из армянской сказки «Портной и царь» и из итальянской «Кола-рыба».
Так как различия между ними минимальны, остановимся сперва на общих чертах. Итак, оба короля:
В итальянской народной сказке «Кола-рыба» и в армянской народной сказке «Портной и царь» действуют жестокие и равнодушные к людям монархи-цари.
В сказке «Кола-рыба» царь во чтобы то ни стало хотел узнать, на какой глубине находится дно моря возле Мессины. В принципе, это желание понятно, ведь это был его город. Но царь шел к исполнению своей цели буквально по трупам, ни перед чем не останавливаясь. Кола прямо сказал, что боится нырять снова, что он может погибнуть, но царю было все равно. Он пригрозил обложить податями жителей города, рыбаков и Кола нырнул.
В сказке «Портной и царь» царь также был равнодушен к людям. Ему нужны были рабы и потому он просто издевался над портными, не позволяя никому выполнить свой указ. Но этот царь не до конца потерял совесть и все-таки отпустил рабов, чтобы сдержать свое слово.
Общее: жестокость, равнодушие, черствость.
Разное: армянский царь был еще и обманщиком.
Нет ничего удивительного, что ворд выдал оба варианта написания как правильные.
Это два абсолютно разные глагола. Если вы говорите про какую-то поездку вместе, то ударение придется на второй слог, а напишем слов следующим образом: поЕдем.
Например: Мы вместе поедем очень далеко.
Если речь идет о еде, то ударение будет падать на последний слог, а напишем так: поедИм.
Например: Давай вместе поедим пиццу.
Встреча может быть любой и не обязательно с человеком. В сочинении на данную тему надо описать то, что удивили, поразило или дало новые знания. Это может быть встреча с книгой в библиотеке. Например, книги нас сейчас мало интересуют, интернет дает всю необходимую информацию, но повели школьников в библиотеку на экскурсию и увидели школьники в книгах необыкновенного помощника для получения знаний. Ведь интерес приходит случайно, то что мы никогда не рассматривали как объект, представляющий интерес, может поразить нас в самое неожиданное время.
Можно написать про встречу с умным человеком, кто как не умный человек способен заинтересовать всех в округе.
А еще интересная встреча может произойти на улице с обычным котом. Как кот остановился у ног, посмотрел жалобными глазами и в его глазах Вы прочитали о его независимости и нахальстве. И посмотрели на кота другими глазами. Пришли домой и заинтересовались наукой, изучающей котов, называется эта наука фелинология.
В русском языке существует орфографическое правило: в производном слове сохранется написание двойных согласных в корне слова, если в исходном слове они тоже пишутся. Поэтому можно проверить написание двойных согласных в корне, вспомнив написание исходного слова, например:
Но в этом правиле есть исключения:
Двойные согласные пишутся также на стыке морфем. В таком случае, чтобы написать правильно слово, займемся морфемным разбором, например:
рас-строиться, без-злобный, камен-н-ый, без-рас-судный.
Благодаря многочисленным набегам и завоеванию земель Атилла расширил свое государство. «Империя» Атиллы имела огромные размеры и простиралась от Южной Германии до Урала, от Кавказа до Балтики. В результате сложился своеобразный союз народностей, в который входили остготы, тюрингцы, герулы, хазары, ругии, гепиды и др. Резиденция Атиллы долгое время находилась в Венгрии, недалеко от Токая.
Более или менее известно, как Атилла выглядел. Он был невысоким, приземистым, обладал темным цветом лица, маленькими глазами, плоским носом и жиденькой бороденкой. Однако походка его была горделива. Что касается его личных качеств, то, говорят, что он был исполнен чувства собственного достоинства, справедливости и степенности.
Таким Атиллу видят венгры. Фигура находится в венгерском музее.
Империя гуннов (на карте выделена рыжеватым цветом):
Встреча папы Льва I с Атиллой, фреска Рафаэля:
Таким Атиллу видел иллюстратор шведского издания Старшей Эдды, шведский художник Фредрик Сандерс (конец 19 века):
История короля Ричарда Львиное Сердце.
Ричард I Львиное Сердце – Король Англии с 6 июля 1189 г. — по 6 апреля 1199 г. (род. 8 сентября 1157 г. – ум. 6 апреля 1199 г.)
Ричард I — английский король и герцог Нормандии, большую часть жизни провел в военных походах вдали от Англии. Одна из самых романтических фигур Средневековья. На протяжении долгого времени считался образцом рыцаря.
Целую эпоху в истории Средневековья составляли крестовые походы, которые, несмотря на отдаленность событий, не перестают привлекать внимание историков и участников движений, объединенных в разные клубы под условным названием «клубы исторической реконструкции».
Английский король Ричард I по прозвищу Львиное Сердце является одной из самых знаменитых, ярких и противоречивых фигур той эпохи, которая наложила значительный отпечаток на процессы взаимоотношений христианства и мусульманства.
Первых два Крестовых похода, несмотря на определенные успехи христианского Запада, не увенчались полной победой христианства над мусульманами. Визирь Юсуф Салах-ад-дин (Саладин), в 1171 году который захватил верховную власть в Египте, смог объединить в одно целое Египет, часть Сирии и Месопотамию и все силы бросил на борьбу с крестоносцами. Его основная цель состояла в уничтожении Иерусалимского королевства, которое появилось после захвата крестоносцами 15 июля 1099 года Иерусалима, уже почти столетие находившегося в руках христиан.
Усилия Саладина увенчались успехом: 2 октября 1187 года после месячной осады ворота Иерусалима открылись перед мусульманами. Известие о падении Иерусалима произвело Европу в шоковое состояние. Папа Урбан III скончался от удара. Его преемник, Григорий VIII, призвал христиан к новому Крестовому походу для «возвращения Гроба Господня» и захваченных сарацинами земель.
Третий Крестовый поход, в отличие от двух предыдущих, можно считать походом рыцарей. В этот раз крестьяне, разочарованные прошлыми результатами, не откликнулись на призыв папы. Дело в том, что никто из выживших так и не получил обещанных земельных наделов. Тем не менее государи трех стран – Англии, Франции и Германии – стали готовиться к походу.
В особенности охотно идея нового Крестового похода была воспринята королем Англии, Генрихом II Плантагенетом, крупнейшим из европейских государей тех времен, одержимым идеей «мирового господства». Но в июне 1189 года Генрих скончался и на престол взошел его сын Ричард, которому предстояло стать главной фигурой Третьего крестового похода.
1183 год — Генрих II потребовал, чтобы Ричард принес ленную присягу старшему брату, объявленному королем Генрихом III. Потому как ранее подобной практики не было, герцог Аквитании наотрез отказался. Старший брат пошел на непокорного войной, но в скором времени скончался от лихорадки. Таким образом, Ричард стал прямым наследником корон Англии, Нормандии и Анжу.
Однако, судя по всему, Генрих II недолюбливал сына и не видел в нем способностей к государственной деятельности. Он решил передать Аквитанию младшему сыну Иоанну – будущему королю-реформатору Иоанну Безземельному. Король дважды ходил походом в Аквитанию, и Ричард вынужден был смириться, но Аквитания осталась в руках его матери.
Генрих II продолжал настаивать на передаче герцогства Иоанну. Сомнительным было и то, что он оставит трон Англии Ричарду. Кроме того, герцог узнал, что отец просил для Иоанна у короля Франции Филиппа II Августа руку его сестры Алисы. Это глубоко оскорбило Ричарда, потому как Алиса тогда была с ним обручена. И герцог пошел на крайний шаг. Он вступил в союз с Филиппом. Вместе они выступили против Генриха. В этой борьбе король Англии проиграл, за несколько дней до смерти вынужден был признать Ричарда своим наследником и подтвердил его право на Аквитанию.
1189 год, 6 июля — герцога Аквитании короновали в Вестминстере и он стал королем Англии. Прожив в стране только четыре месяца, он вернулся на материк и еще раз побывал в своем королевстве только в 1194 году, да и то задержался там лишь на два месяца.
Еще при жизни отца Ричард дал обет принять участие в Крестовом походе. Теперь, когда руки у него были развязаны, он мог его исполнить. Тогда уже молодой король был хорошо известен как доблестный рыцарь, не раз доказывавший свое ратное искусство в битве и на турнирах. Его считали образцом рыцаря, и он, вне всякого сомнения, заслужил это безукоризненным исполнением всех правил, предписанных куртуазным поведением. Недаром в числе достоинств Ричарда I было и умение слагать стихи, за что современники часто называли его «королем трубадуров».
И конечно, этот рыцарь из рыцарей с большим воодушевлением принял идею Крестового похода. Как писал известный немецкий историк Б.Куглер, «Ричард, сильный, как немец, воинственный, как норманн, и фантаст, как провансалец, кумир странствующего рыцарства, жаждал прежде всего чудесных подвигов, величайшей собственной славы».
Но личное мужество, ловкость в бою и физическая сила еще не делают из воина полководца. Потому Ричарда I Львиное Сердце многие из исследователей представляют с прямо противоположных позиций. Ряд историков считает его величайшим военачальником Средневековья, другие же не находят у него ни малейшего проявления таланта полководца – ведь Третий крестовый поход, одним из основных руководителей которого был король, полностью провалился. Но почти все сходятся во мнении, что Ричард был довольно посредственным правителем. Правда, это очень трудно доказать или опровергнуть, ведь почти вся его взрослая жизнь прошла в походах.
1190 год, лето — старанием молодого короля подготовка к походу была завершена. Причем историки отмечают «исключительную неразборчивость, с которой […] Ричард изыскивал средства для “священной войны”».
Подтверждение тому не только так называемая «Саладинова десятина» – взимание 10-й части дохода и имущества у тех, кто в походе не принимал участия. При этом в особенности пострадали евреи, у которых под угрозой физической расправы было отобрано почти все имущество. Ричард продавал за бесценок разные должности, в том числе епископские, права, замки, села. За 100 000 марок он уступил шотландскому королю свои феодальные права в этой стране. Известно высказывание Ричарда о том, что он продал бы даже Лондон, если бы нашел подходящего покупателя.
В начале лета 1190 года английские войска переправились через Ла-Манш и выдвинулись к Марселю, где их ожидал флот из 200 судов, обогнувший Францию и Испанию. К сентябрю они были уже на Сицилии, где предполагалось перезимовать, чтобы избежать опасностей мореплавания в эту пору года.
В то время на острове шла борьба баронских партий, которая вспыхнула после смерти короля Вильгельма II. Следуя стремлениям своего отца, планировавшего захват Сицилии, Ричард I воспользовался ситуацией и выступил на стороне «законных прав» вдовы покойного короля, своей сестры Иоанны. Поводом для военных действий послужила стычка одного из английских наемников с мессинской торговкой хлебом, которая переросла в драку крестоносцев с горожанами, те закрыли городские ворота и приготовились к осаде.
Король штурмовал Мессину, захватил город и отдал его на разграбление. Именно там он получил прозвище Львиное Сердце, которое, судя по кровавым результатам, совсем не свидетельствует о благородстве, а подчеркивает кровожадность завоевателя. Хотя, традиция уверяет, что это прозвище ему дали сами мессинцы, помирившиеся с Ричардом и восхищенные его военной доблестью.
По преданиям, ненависть короля Англии к французам основывалась на эпизоде, связанном с тем, что короля, который гордился своей физической силой, сбросил с коня на турнире какой-то французский рыцарь. Имели место трения между монархами и на личной почве: Ричард отказался жениться на Алисе, которую подозревали в связи с его отцом, и предпочел Беренгарию Наваррскую, которая в скором времени вместе с Алиенорой Аквитанской прибыла на Сицилию, чтобы обвенчаться с женихом.
Вскорости Ричарду все же довелось уладить конфликт с правителем Сицилии, Танкредом Лечче. Последний остался при власти, но выплатил Ричарду 20 000 золотых унций. Когда же Филипп II потребовал, согласно договоренности, половину суммы, англичанин отдал ему всего одну треть, чем вызвал ненависть союзника.
Раздоры между двумя главными вождями Крестового похода довели до того, что оба покинули Сицилию в разное время. Цель у обоих была одна – Акра (совр. Акко), осаждаемая прибывшими ранее итальянскими и фламандскими рыцарями, а также сирийскими франками. Но вышедший из Мессины на десять дней позже соперника
Ричард по дороге захватил о.Кипр, получил богатую добычу и там женился на Беренгарии. Известно, что король сражался в первых рядах, сам захватил знамя противника и сбил копьем с коня правившего Кипром императора Исаака Комнина. Кипрского правителя король Англии, не уступая в лукавстве восточным владыкам, велел заковать в серебряные цепи, так как тот при сдаче выдвинул условие, чтобы на него не были наложены железные оковы. Пленника отправили в один из сирийских замков, где он и скончался в заточении.
Несмотря на то что захват Кипра был делом случая, он стал довольно удачным приобретением со стратегическом плане. Ричард I Львиное Сердце сделал остров важной опорной базой крестоносцев. В последствии через Кипр он наладил бесперебойное снабжение войска морем, избежав ошибок военачальников Первого и Второго крестовых походов, загубивших много людей именно из за отсутствия достаточных припасов и невозможности их пополнения.
А тем временем в Акре шла борьба за первенство между вождями, прибывшими из Европы, и теми, кто уже давно обосновался на «священной» для христиан земле. За право на престол Иерусалима, который, кстати, находился в руках Салах-ад-дина, боролись Гвидо Лузиньян и Конрад Монферратский. Прибыв в Акру, английский король принял сторону своего родственника Лузиньяна, а Филипп – маркиза Монферратского. Как результат противоречия еще больше усилились. А успех Ричарда в качестве военного вождя крестоносцев довел ситуацию до высшей точки накала.
Прибыв в Акру, Ричард I Львиное Сердце на военном совете настоял на немедленном штурме города. Филипп был против, но мнение короля Англии возобладало. Спешно были подготовлены осадные башни, тараны, катапульты. Штурм осуществлялся под защитными крышами. Кроме этого, сделали несколько подкопов.
В результате 11 июля 1191 года Акра пала. Униженный Филипп под предлогом болезни покинул крестоносцев, вернулся во Францию и, пока Ричард находился в «святой земле», напал на его владения на материке, а также заключил союз с Иоанном, правившим Англией в отсутствие старшего брата. Кроме того, король Франции договорился с императором Священной Римской империи Генрихом VI о пленении Ричарда, если тот будет возвращаться из Палестины через подвластные императору земли.
В это время английский король был занят совсем другими проблемами. В первую очередь Ричард I жестоко расправился с жителями Акры. По его приказанию крестоносцы зарезали 2700 заложников, не получив вовремя от Саладина выкуп за них. Сумма выкупа составляла 200 000 золотых, и предводитель мусульман попросту не успел собрать их. При этом следует отметить, что сарацины не стали мстить и не тронули никого из христианских пленников.
После этого англичанин в глазах мусульман стал настоящим пугалом. Недаром матери в Палестине стращали капризных детей, приговаривая: «Не плачь, не плачь, вот король Ричард идет», – а всадники упрекали шарахнувшихся коней: «Разве ты увидел короля Ричарда?» Во время похода король неоднократно подтверждал мнение о своей воинственности и кровожадности, возвращаясь из очередной операции с ожерельем из голов противников, украшавшим шею его коня, и со щитом, утыканным мусульманскими стрелами. А как-то раз, когда какой-то эмир, слывший среди мусульман удивительным силачом, вызвал англичанина на поединок, король одним ударом отрубил сарацину голову и плечо с правой рукой.
Ричард I Львиное Сердце противники не только боялись: из-за непоследовательности в принятии решений, нарушения собственных указаний он заслужил у мусульман репутацию нездорового человека.
Под Акрой король приобрел еще одного врага. Им стал один из вождей крестоносцев – герцог Леопольд Австрийский. Во время взятия города он поспешил водрузить свое знамя. Ричард же приказал его сорвать и бросить в грязь. Позже это оскорбление Леопольд припомнил, сыграв главную роль в захвате Ричарда по дороге в Англию.
После взятия Акры крестоносцы выдвинулись к Иерусалиму. Ведущую роль в этой кампании опять сыграл английский король. Ему удалось преодолеть амбиции остальных руководителей похода и баронов, собрать воедино разрозненные силы европейцев. Но попытки взять Яффу и Аскалон закончились бесславно. Салах-ад-дин, понимая невозможность защитить города, просто приказал разрушить оба, так что крестоносцам достались только развалины.
Тогда 50-ти тысячное войско крестоносцев двинулось вдоль берега короткими переходами. Львиное Сердце не хотел раньше времени утомлять воинов, которым предстояла продолжительная осада под палящим солнцем. Король смог наладить штабную службу и регулярное снабжение армии. Он также осуществил некоторые нововведения, незнакомые средневековым военачальникам. В частности, в армии во избежание эпидемий действовали походные прачечные.
Армия Салах-ад-Дина сопровождала войско крестоносцев, но в битву с ним не вступала, ограничиваясь мелкими стычками на флангах. Англичанин велел не обращать на них внимания, накапливая силы для сражения под Иерусалимом. Он понимал, что мусульмане хотят спровоцировать расчленение войска, чтобы тяжеловооруженные рыцари стали легкой добычей стремительных мусульманских всадников. По приказу Ричарда I атаки отбивали арбалетчики, которые были расставлены по краям всего войска.
Но султан не оставлял свои попытки: в начале сентября неподалеку от Арсуфа он устроил засаду, и тыл крестоносцев был подвергнут мощной атаке. Салах-ад-Дин надеялся, что арьергард все-же ввяжется в бой и будет уничтожен, прежде чем передовые отряды развернутся и смогут помочь единоверцам. Но король приказал не обращать внимания и идти вперед. Сам же распланировал контратаку.
Только тогда, когда сарацины совсем осмелели и подошли вплотную, был дан заранее обусловленный сигнал, по которому готовые к этому рыцари повернулись и бросились в контратаку. Сарацины в несколько минут были рассеяны. Они потеряли около 7 000 убитыми, остальные разбежались. Отбив атаку, опять-таки по приказу Ричарда, крестоносцы не стали преследовать врага. Король понимал, что увлеченные боем рыцари, рассеявшись по пустыне, могут стать легкой добычей для сарацинов.
Больше султан не решился открыто тревожить войско крестоносцев, ограничиваясь отдельными вылазками. Армия благополучно добралась до Аскалона (совр. Ашкелон), там перезимовала, а весной выдвинулась на Иерусалим.
Саладин, не имея сил дать крестоносцам открытый бой, как мог сдерживал вражеское войско, оставляя впереди него выжженную землю. Его тактика увенчалась успехом. На подходах к вожделенному городу Ричард понял, что кормить и поить войско будет нечем: все посевы вокруг были уничтожены, а большинство колодцев засыпали. Он принял решение отказаться от осады, чтобы не погубить все войско. 1192 год, 2 сентября — между крестоносцами и Саладином был заключен мир.
За христианами сохранялась узкая прибрежная полоса от Тира до Яффы. Главная же цель крестового похода – Иерусалим – оставалась за сарацинами; однако на протяжении 3-х лет христианские паломники могли беспрепятственно посещать священный город. Святого Креста христиане не получили, не были освобождены и христианские пленники.
Не последнюю роль в том, что Ричард I Львиное Сердце покинул Палестину, сыграли слухи, что его младший брат Иоанн хочет занять престол Англии. Потому король хотел как можно скорей добраться до Англии. Но на обратном пути буря занесла его корабль в Адриатический залив. Отсюда он был вынужден ехать через Германию. Короля, переодетого в купца, опознал Леопольд Австрийский, не забывший оскорбления при взятии Акры. 1192 год, 21 декабря — в деревне Эрдберге под Веной его схватили и заключили в замок Дюренштейн на Дунае.
В Англии о судьбе короля в течении долгого времени ничего не было известно. Согласно преданию, один из его друзей, трубадур Блондель, отправился на поиски. Будучи в Германии, он узнал, что неподалеку от Вены в замке содержится какой-то знатный пленник. Блондель отправился туда и услышал доносившуюся из окна замка песню, которую когда-то они сочинили вместе с королем.
Но это не помогло королю обрести свободу. Герцог Австрийский передал его в руки императора Генриха VI, заявившего, что король не может находиться в плену у герцога, потому как эта честь подобает только ему, императору. В действительности Генрих хотел получить богатый выкуп. Но и Леопольд согласился отдать пленника только после выплаты отступного в размере 50 000 марок серебра.
Во время Крестового похода английский король видел, какие мощные фортификационные сооружения имеют Византия и мусульманские города, потому стал строить нечто подобное и у себя. Памятником его стремления к укреплению оборонного могущества государства стал замок Шато-Гайяр в Нормандии.
Оставшиеся годы жизни легендарный король провел в бесконечных войнах с давним другом-недругом Филиппом II Августом. При этом все сводилось как правило к осаде крепостей. Вечером 26 марта 1199 года, Ричард отправился в замок, принадлежавший виконту Адемару Лиможскому, которого подозревали в связях с королем Франции. Вероятно, Ричард I Львиное Сердце не был готов к засаде, так как не был защищен броней, потому одна из стрел угодила ему в плечо. Рана была не опасной, но началось заражение, и спустя 11 дней, 6 апреля 1199 года Ричард скончался, оставив в память о себе романтический образ рыцаря без страха и упрека, но ничего не дав своему народу.
Война Сицилийской вечерни. Карл Анжуйский теряет королевство
Крестовый поход против тунисского эмира, несмотря на неоднозначные результаты, только прибавил и без того немалого политического веса Карлу Анжуйскому. Уже никто не имел сил и возможностей оспаривать его права на сицилийский престол, а восстание, вдохновленное уже мертвым Конрадином, затухало, обильно орошаемое кровью.
Взгляд короля был устремлен на Восток – он мечтал об усилении балканского вектора своей политики и о победоносном походе на Константинополь. Однако отважный в ратном деле и искушенный в дипломатии монарх всё же не добрался до столицы некогда могучей Византии. Остров Сицилия, несмотря на беспощадное усмирение, продолжал оставаться горячей жаровней, слегка присыпанной песком.
Острый камень под колесом истории
Разумеется, была еще и никуда не девшаяся проблема, связанная с Папским Престолом. Поддержка и вдохновляющее слово Папы были весьма полезны при одних обстоятельствах, а вот при других наличие самого понтифика создавало ощутимые сложности. Карл Анжуйский, как мог, придерживал выборы нового главы Католической церкви, умело используя междоусобные распри кардиналов и высшего духовенства. К сожалению для короля Сицилии, это не могло продолжаться бесконечно – всё большие слои населения желали, наконец, упорядочивания духовной жизни.
Это стремление выразилось в крайней мере, на которую были способны жители Апеннинского полуострова. Во дворце в Витербо, где заседал конклав кардиналов, местные активисты разобрали крышу, вынуждая Их Высокопреосвященства к скорейшему принятию решения. В результате 1 сентября 1271 года новым Папой был избран Григорий X.
Такой выбор был не очень благоприятен для Карла. Григорий вел свою собственную политику, которая не отличалась былой лояльностью в отношении короля Сицилии. Папа не только одобрил избрание племянника Карла, молодого французского короля Филиппа III, императором Священной Римской империи, но и вдобавок установил вполне дружелюбные отношения с Византией. В 1274 году в Лионе была подписана уния, согласно которой происходило воссоединение двух церквей. Пусть это соглашение и носило временный характер, но теперь организация военного похода с целью захвата Константинополя была куда более трудной задачей.
Новый папа отчетливо дал понять Карлу, что не потерпит никаких враждебных действий против Византии. Григорий был хорошим стратегом и отчетливо понимал, что успех крестовых походов и судьба всех завоеванных в Святой земле территорий во многом зависит от тесного сотрудничества с восточными христианами. Так что Карлу пришлось сосредоточиться на других направлениях своей внешней и внутренней политики.
Он был хорошим игроком – расчетливым и умеющим рисковать. Даже из смерти своего брата, Людовика IX, которого он уважал и почитал при жизни, король Сицилии стремился получить некоторую выгоду. Он настоял, чтобы часть останков французского монарха была похоронена в Сицилийском королевстве – ведь уже вовсю велись разговоры о канонизации Людовика.
Во внешней политике его меч глубоко увяз на Балканах. Воспользовавшись удобным моментом, он завоевал Эпирский деспотат и объявил себя королем Албании. Однако дальнейшую экспансию на восток пришлось прекратить из-за твердой позиции Григория X, в планы которого вовсе не входила ссора с Михаилом VIII Палеологом. Карлу пришлось умерить свой завоевательный пыл и с некоторой долей сожаления сосредоточиться на итальянских делах.
На севере и в центре Апеннинского полуострова были по-прежнему сильны гибеллинские партии, вдобавок Карл Анжуйский находился в очень натянутых отношениях с новым правителем Священной Римской империи Рудольфом I Габсбургом. Последний имел свое собственное видение происходящего в Италии и считал сицилийского короля выскочкой. Щедрой рукой в этот огонь неприязни подливала масла ненавидящая Карла Маргарита Прованская, мать французского короля Филиппа III.
Сложные взаимоотношения между императором и королем Сицилии, грозившие перерасти в череду беспощадных и изнурительных войн, удалось решить очередному папе Николаю III только в 1280 году. При этом Карлу пришлось отказаться от своего наместничества в Тоскане. Впрочем, об ослаблении позиций короля Сицилии говорить было рано – он не только по-прежнему владел южной и центральной Италией, территориями в Эпире, но и получил титул короля Иерусалимского. Впрочем, эта корона досталась Карлу не с помощью виртуозного применения кованого железа, а благодаря правильному вложению отчеканенного золота. В 1277 г. он купил этот титул у Марии Антиохийской, внучки короля Амори II Иерусалимского.
Новоиспеченный король управлял своим заморским владением из Италии, отправив вместо себя доверенного человека Рожера де Сен-Северино с большим отрядом воинов. Умело вмешавшись в выборы очередного папы, Карлу удалось протащить надежную во всех отношениях кандидатуру: Мартина IV, давнего друга французской королевской семьи. Наконец, после стольких лет интриг и неудач, король Сицилии заполучил в свое распоряжение лояльного Папу Римского.
И Мартин не подвел – уже в скором времени переговорный процесс с Византией был свернут, а самого императора Михаила VIII Палеолога вновь объявили схизматиком. Руки у Карла оказались развязаны, и он вновь начал готовиться к походу против Константинополя. Тем более положение окруженного со всех сторон врагами императора Михаила было как никогда сложным.
Карл Анжуйский находился на пике своего политического и военного могущества и, возможно, не очень верно оценивал свои силы. Он мечтал о Константинополе, но порой быстро разогнанная азартным возницей телега может опрокинуться даже из-за небольшого камня, так некстати попавшего под колесо. И для Карла таким камнем стала Сицилия.
Карл не мог надеяться на безразличие со стороны своих врагов, число которых росло соразмерно политическим и военным успехам короля. Эти враги имели хорошую память и были далеки от христианского прощения. В 1262 году Манфред, будучи фактическим правителем Сицилии, выдал свою дочь Констанцию за инфанта Педро, сына Арагонского короля Хайме I. Когда Манфред погиб в битве под Беневенто, его внебрачные сыновья были посажены в замок, а юный Конрадин обезглавлен, инфанта Констанция оказалась наследницей Гогенштауфенов в Италии.
Все эти годы, пока Карл Анжуйский укреплял свою власть, расширял владения, готовясь к миссии великого короля-крестоносца, в Арагон стекались политические беженцы с Сицилии и с Апеннинского полуострова. Там были люди, служившие не только Манфреду и Конрадину, но и хорошо помнящие еще императора Фридриха II Гогенштауфена. Всё это сонмище беглецов и диссидентов оббивало порог резиденции Педро и Констанции. Инфанта выражала им всяческое сочувствие, однако пока жив был Хайме I, лояльно относившийся к французскому королю и его родственникам, никак не могла повлиять на ситуацию.
В 1276 году Хайме Арагонский скончался, и на престол взошел его сын Педро. Констанция, наконец, стала королевой. Уладив внутренние усобицы и укрепив границы с мавританскими территориями в Андалусии, монаршая чета смогла заняться внешними делами. Правой рукой нового Арагонского короля был канцлер Джованни да Прочида. И именно ему было поручено просчитать политическую «многоходовку», целью которой был крах Анжуйской династии и возвращение Сицилии ее истинным, по мнению Педро и Констанции, владельцам.
Операция началась в 1279 году, когда Джованни да Прочида инкогнито, часто меняя внешность, попутчиков и средства передвижения, пустился в свое путешествие по Европе. Канцлер побывал у Византийского императора, в Генуе, на Сицилии и в Риме. Он вёл тайные переговоры, зондировал почву, отчаянно торговался и договаривался. Во многих местах идея о том, что «Карл должен уйти», находила горячий отклик и понимание. Король Педро уже фактически открыто начал готовиться к экспедиции на Сицилию, а сам остров был наводнен его агентами.
Обстановка там довольно значительно отличалась от континентальных владений Карла. Если жители Апулии, несмотря на жесткую налоговую систему, не выказывали подчеркнутого недовольства, то у островитян на этот счет было особое мнение. Во владениях Карла Анжуйского Сицилия являлась кризисным регионом – администрация, памятуя о недавнем восстании, действовала сурово и порою жестоко. Ее представители не уважали местных обычаев и традиций и не утруждали себя даже ознакомиться с сицилийским языком.
На острове проживало множество греков, которые все еще полагали себя в родстве с Византией и вовсе не желали участвовать в походе против нее. Усилия агентуры Арагона, поддержанные золотом императора Михаила, давали вполне оптимистические результаты. Тем временем Карл Анжуйский, не обращая внимания на предупреждения о надвигающейся угрозе, сосредоточил огромный флот в Мессине. Согласно плану, он предназначался для переброски армии под Константинополь и должен был отчалить в первую неделю апреля 1282 года. Император Михаил был близок к отчаянию, а король Педро III весьма озабочен – необходимо было что-то срочно предпринять.
Страстная неделя на Сицилии весной 1282 года выдалась внешне спокойной. Эмиссары Карла Анжуйского продолжали собирать у населения провиант, фураж и скот, ведь формируемая для похода против Константинополя армия поглощала их в огромных количествах. Островитяне все туже затягивали пояса и не менее крепко сжимали кулаки. Город Палермо торжествовал Пасху, наступившую 29 марта, и никто не предполагал, чем закончится этот праздник.
Центром действия стала церковь Святого Духа, расположенная в миле от старой городской стены на берегу реки Оретто. В понедельник местный люд стекался сюда, чтобы послушать вечернюю службу. Было людно, прихожане пребывали в приподнятом настроении, разговаривали и пели. Неожиданно на площади перед церковью показался небольшой французский отряд из солдат и чиновников. Гостям тут были не рады, тем более что визитеры были не только пьяны, но и вели себя достаточно развязно.
Началась беспощадная резня, в которой не было пощады ни женщинам, ни детям. Горожане врывались в дома и постоялые дворы, убивая любого встретившегося им француза, не щадя и членов семей. Из монастырей насильно вытаскивали всех монахов-французов и тут же лишали их жизни. К утру следующего дня более двух тысяч человек были убиты, а восставшие полностью контролировали Палермо.
Следует отметить, что мятеж не перерос в хаотичный погром, когда, пресытившись кровью, остывшая толпа неторопливо и удовлетворенно расходится по домам. Наоборот, восставшие горожане быстро самоорганизовались, выбрали авторитетных предводителей из числа дворянства и провозгласили себя коммуной. К Папе Римскому были немедленно отправлены делегаты с просьбой взять Сицилию под свое высокое покровительство.
Восстание распространилось по острову, и вскоре в руках французов осталась только Мессина, где располагался большой и сильный гарнизон и стоял флот Карла Анжуйского, который с некоторых пор именовал себя Карлом I. Однако видимое спокойствие в Мессине оставалось не более чем иллюзией. К городу двигались крупные отряды восставших, а среди жителей распространялись воззвания к мятежу.
Пославшие делегацию к папе Мартину жители Палермо надеялись напрасно. Глава церкви не соизволил их принять. Но сицилийцы не отчаивались и вскоре направили в резиденцию понтифика новых послов – не только из Палермо и Мессины, но и из других городов. В этот раз Мартин позволил делегации войти в свои покои, однако на все мольбы взять восставших под свое покровительство лишь ответил цитатой из Библии: «Радуйся, Царь Иудейский! – и били его». Иного ответа делегаты не получили и отбыли ни с чем.
7 мая 1282 года Святейший Престол издал буллу об отлучении всех восставших сицилийцев от церкви и заранее всех тех, кто их поддержит. В дополнение к этому Мартин отлучил императора Михаила Палеолога и всех гибеллинов северной Италии. Папа оказался верен себе и в начавшемся конфликте однозначно выбрал сторону короля Карла.
Карл весьма болезненно переживал все более печальные новости с Сицилии. Когда королю доложили о произошедшей в Палермо резне, он воспринял это событие как волнения локального характера, с которыми в силах справиться местная администрация. Но получив известие о падении Мессины и утрате стоявшего там флота, Карл воскликнул: «Господь всемогущий, если ты желаешь низвергнуть меня, то позволь хотя бы спускаться вниз мелкими шагами!»
Впрочем, пятидесятипятилетний король Сицилии был далек от отчаяния и начал готовить повстанцам безжалостный и скорый ответ. Его войска стягивались на юг Апеннинского полуострова, а в местных портах, в частности в Бриндизи, сосредоточился весь уцелевший после мессинской катастрофы флот.
Карл также желал заручиться поддержкой своего племянника короля Франции Филиппа III, который, в перерывах между сеансами материнских внушений, все-таки был способен к принятию самостоятельных решений. Племянник выразил понимание дядюшкиных проблем, справедливо, однако, указывая на то, что веревка от колокола сицилийской вечерни давно находится в руках арагонских звонарей.
Педро и Констанция продолжали делать вид, что они не имеют к происходящему никакого отношения. Когда же папа Мартин IV отправил запрос, с какой целью огромный флот сосредоточен в устье реки Эбро, то получил вполне благочестивый ответ: для борьбы против пиратов в Африке. Однако про себя и в кругу посвященных Педро Арагонский определял положение «африки» в месте, расположенном чуть севернее руин Карфагена.
Восстание на Сицилии, несмотря на тщательные приготовления, застало его врасплох – король планировал выступить только тогда, когда Карл отплывет со своим воинством окончательно решать проблему Константинополя. Лишь после утраты Мессины и уничтожения кораблей Карла арагонский флот вышел в море. Педро III не очень хотелось ссориться с папой, поэтому на первоначальных порах он действовал очень осторожно. Его флот неторопливо пересек Средиземное море и бросил якоря у алжирского берега. Правитель Константины был формальным союзником арагонского короля против тунисского эмира, и Педро остановился здесь, ожидая новостей с Сицилии.
А на Сицилии ждали гостей в лице взбешенных прежних хозяев. Карл не торопился – поход на Константинополь все равно был отложен на неопределенный срок, и Анжуйский обстоятельно подошел к делу организации карательной экспедиции. В Генуе, Венеции и Пизе были наняты новые корабли для перевозки войск. 25 июня 1282 армия Карла переправилась через пролив и стала лагерем возле Мессины.
Одновременно с этой операцией предпринимались шаги по более-менее мирному обузданию восстания. Мартин IV направил на остров одного из своих доверенных лиц – искусного переговорщика кардинала Герарда Пармского, который должен был вступить в контакт с руководителями сицилийских коммун и уговорить их капитулировать. В дополнение к усилиям Святого Престола Карл издал специальный эдикт, согласно которому управление острова претерпевало серьезные изменения в сторону смягчения. Административная власть чиновников существенно ограничивалась, а налоги были снижены.
Однако на островитян эти запоздалые уступки короля не произвели никакого впечатления. Французов тут продолжали ненавидеть и считали оккупантами, а самого Карла – безжалостным тираном, убившим истинного короля Манфреда и казнившим Конрадина.
Обустроив свой лагерь и поняв, что защитники Мессины отвергают какие-либо переговоры, Карл перешел к активным действиям. Первая атака на городские укрепления была предпринята 6 августа – будучи пробной, она была отбита без особых потерь. Следующие приступы, спустя несколько дней, производились уже с привлечением больших сил со стороны осаждавших, но оказались столь же безрезультатными.
После первой пробы сил пришел черед переговоров, когда в Мессину отправился папский нунций кардинал Герард Пармский. Когда защитники услышали от него про требование Папы Римского вернуть город «истинному владельцу», кардинала выпроводили во французский лагерь.
15 августа 1282 года войска Карла вновь пошли на приступ, и опять их ждала неудача. Вокруг города стягивалась петля морской блокады – флот Карла по мощи многократно превосходил имеющиеся в распоряжении мессинцев военно-морские силы. Однако голода пока что не ощущалось – в этом году был богатый урожай фруктов, собранный с участков внутри города, в гавани в изобилии водилась рыба. Придя к выводу, что измором осажденных не взять, Карл вновь прибегает к силовым методам воздействия.
2 сентября он безуспешно атакует северную сторону Мессины, а 14 сентября было объявлено днем генерального штурма. Бой в этот день отличался особым накалом и ожесточенностью, однако укрепления оказались прочны и тверды, как дух их защитников. После того, как камнем, выпущенным из катапульты, были убиты двое стоящих рядом с Карлом рыцарей, он приказал отступить.
Раздосадованный неудачей, король попытался применить иной метод: он написал главнокомандующему обороной Аламо да Лентино пространное письмо, в котором сулил ему много денег и земель, причем земель наследных. Взамен от того требовалось передать Мессину под власть короля и выдать шестерых зачинщиков мятежа по выбору Карла. Остальные жители получали высочайшее прощение. Аламо да Лентино был, очевидно, не из тех, кто верит обещаниям волка стать вегетарианцем в обмен на право посещения овчарни исключительно в научных целях, и отверг предложения короля.
Защитники Мессины, как и вся восставшая Сицилия, находились в исключительно трудном положении. Папа, несмотря на мольбы, безоговорочно принял сторону Карла – помощи от Святого Престола ждать не следовало. Сицилии, несмотря на добровольцев с материка, было не выстоять против могучей военной машины одного из самых влиятельных и сильных монархов того времени.
И тогда призыв о помощи был услышан еще одной заинтересованной стороной, которая до недавнего времени грела палубы своих кораблей под африканским солнцем. 30 августа 1282 войска Педро III Арагонского высадились в Трапани.