когда построили рыбинское водохранилище в каком году
ГОРОД-УТОПЛЕННИК. Тайны Рыбинского водохранилища
Город Молога располагался при впадении реки Молога в Волгу. Сейчас это место находится в южной части искусственного моря: километрах в пяти на восток от острова Святовский Мох и в трёх — на север от створного знака «Бабьи Горы», стоящих на бетонных основаниях щитов, которые обозначают идущий над старым руслом Волги судоходный фарватер.
Город впервые был упомянут в летописях 1149 года. Но возник он, вероятно, раньше как административно-торговый центр в узле речных путей, по которым шла славянская колонизация края, включавшая его в сферу влияния Киевской Руси. Это могло произойти на рубеже X—XI веков при ростовском князе Ярославе Мудром, который «землю уставил», определив размеры и места сбора дани. В XIV—XV веках Молога стала центром княжества. Позднее, с 1505 по 1777 год, она входила в состав Углического княжества, а затем уезда. В XVII—XVIII веках город существовал как торговый посад. Недалеко от него, в Старом Холопье, а затем в самой Мологе, находилась крупнейшая ярмарка, куда съезжались русские, восточные и европейские купцы. В 1777 году, в период губернской реформы Екатерины II, Мологе был возвращен статус города — центра одноименного уезда.
Молога XVII—XVIII веков состояла из трёх посадов: Верхнего, Среднего и Нижнего, протянувшихся по берегам Волги и реки Мологи. В период существования города в качестве столицы княжества в нём был кремль, расположенный в Нижнем посаде, близ слияния рек. Место это размывалось водой и в дальнейшем из-за утраты роли центра княжества и статуса города кремль больше не восстанавливался. Город имел планировку, характерную для поволжских промысловых посадов и слобод, в которых отсутствовал кремль — градообразующее ядро, и жизнь населения в основном была связана с рекой.
21 марта 1780 года Екатерина II утвердила Регулярный план застройки Мологи, разработанный архитекторами «Комиссии по городовому устроению». В геометрической схеме нового плана город во многом повторил старую систему устройства. К концу XIX столетия он протянулся вдоль берегов Волги и Мологи на 4,5 километра параллельными четырьмя улицами. Они пересекались двумя десятками коротких переулков, образуя сеть кварталов, дальние из которых отстояли от берегов всего на 500-800 метров.
Живописную пространственную композицию и облик главного «речного фасада» Мологи формировали пять стоявших по берегам храмов.
Самая старая из моложских церквей — Вознесения «в Заручье» в северной части города — была построена в 1765 году. В оформлении её фасадов использовались наличники с характерным лучковым сандриком и другие элементы стиля барокко.
Старый Воскресенский собор (1767) представлял собой обычную трёхчастную церковь «нарышкинского» стиля. Несмотря на перестройки XIX столетия, храм и особенно его колокольня, составленная из трёх убывающих восьмериков, повторяла колокольни более ранних храмов Углича.
В центре волжской набережной располагался новый Богоявленский собор (1882), воздвигнутый на средства моложского купца I гильдии почётного гражданина города П.М.Подосёнова в характерном «русско-византийском» стиле.
В южной части Мологи в 1778 году срублена, а затем оштукатурена деревянная Крестовоздвиженская «старокладбищенская» церковь. Её шатровая колокольня напоминала своими ясными линиями колокольни храмовых комплексов северных погостов, а составленная из убывающих восьмериков храмовая часть памятника была выполнена в «нарышкинском» стиле рубежа XVII—XVIII веков.
На дальней от берега окраине в панораму города включалась высокими изящными завершениями куполов и крестов Всехсвятская кладбищенская церковь, построенная в 1805 году в строгих формах классического стиля.
В полукилометре от северной окраины Мологи на берегу реки располагался возникший в XIV веке Афанасьевский женский монастырь. Его обширный комплекс включал 4 храма: «тёплый» Троицкий собор (1788), «летний» собор Сошествия Святого Духа (1840), церковь Успения Богоматери (1826) и стоявший недалеко от ограды деревянный кладбищенский храм Усекновения главы Иоанна Предтечи (1890). Встроенные в ограду келейные и хозяйственные корпуса, массивные угловые башни-ротонды придавали ансамблю внушительный, монументальный вид. В композиции и оформлении каменных храмов и большинства построек преобладали формы классического стиля, а деревянная церковь была решена в «русском» стиле.
Накануне затопления в городе насчитывалось более 900 домов, из них около сотни каменных. На торговой площади и примыкавших к ней отрезках главных улиц располагались около 200 лавок и магазинов, а также общественные здания и учебные заведения. Население составляло 7 тысяч человек. В Мологе начиналась знаменитая Тихвинская водная система — один из путей с Волги на Северо-Запад, к Балтике. Летом население города увеличивалось в несколько раз за счёт грузчиков, матросов, водоливов. В иные времена в городе существовало до 70 кабаков.
«Выводили на улицу и сжигали дома» 130 тысяч переселенцев, голод и смерть: какой ценой создавалось Рыбинское водохранилище
С 1937 по 1941 год более 130 тысяч человек были вынуждены покинуть свои дома и бросить свою землю из-за работ по наполнению Рыбинского водохранилища. Всего в этой зоне находилось почти 700 сел и деревень, ушел под воду целый город Молога. Вода разрушила более 50 церквей, три монастыря, дворянские усадьбы с прилегающими территориями, садами и парками, имение графа Мусина-Пушкина. Каменные и ветхие дома перед наполнением водохранилища разрушали и сжигали, другие — разбирали и перевозили на новые места либо продавали за бесценок Волгострою. Тем, кто лишился дома, выплачивали компенсацию, но люди должны были сами искать, куда перебраться. Большинство из них переезжали куда-то рядом и оставались жить на берегу будущего моря. Были и те, кто не выдержал потрясений и умер от холода, болезней и бедности. Истории людей, которые сохраняют память о тех событиях, — в фотопроекте Дарьи Назаровой.
Прошлое моей семьи связано с местами, где сейчас находится Рыбинское водохранилище. Меня тянуло поехать в эти места, найти людей, которые расскажут о затоплении. Было недостаточно статей из книг, нужны были живые свидетели — те, кто хранил рассказы своих родственников. Нужны были фотографии, документы, письма, доказательства. Трудно оставаться равнодушным и безучастным теперь, как нельзя изменить то, что произошло. Долгое время над темой Мологи висел запрет, люди боялись делиться информацией. Даже когда это стало возможно, многие продолжали молчать. Скоро не останется никого, кто способен хоть что-то рассказать о тех событиях.
Владимир и Антонина Шеломовы
Фото: Дарья Назарова
Антонина Павловна Шеломова, Владимир Алексеевич Шеломов : Через деревню Большая Режа проходил Екатерининский тракт, дорога на Петербург. Всего в деревне было 152 дома. После нашей деревни находилась деревня Рыльбово, а следующим населенным пунктом был уже город Молога. Жители Рыльбово добывали железную руду, сами плавили железо, сами производили грабли, косули, топоры и другие инструменты для хозяйства. В конце 1936 года было объявлено о затоплении города Мологи и всех наших деревень. Между рекой Мологой и Волгой текло несколько мелких речек, реки Латка, Чагра. Весной луга заливало.
К нам прислали комиссию, заранее предупредили всех, стали оценивать дома. Помню, как к нам пришли, сказали, что дом отвечает всем требованиям и его можно разобрать и перевезти. И добавили: «Если дом вам не нужен, то вы можете его оставить и получить ссуду, поехать куда хотите». Ссуды, правда, были небольшие.
Антонина Павловна Шеломова в молодости
Фото: Дарья Назарова
Когда точно стало известно, что затапливают Мологу, и люди начали ходить по домам, были назначены уполномоченные по ликвидации по каждому сельсовету, у нас таким человеком был назначен Семов, имени не помню. Семов жил у нас в доме. Сколько было слез, сколько было горя, невозможно было покидать родные места, наверное, и уполномоченным было нелегко. Мама спросила как-то у Семова: «Что же ты, батюшка, всю ночь охаешь, не спишь, да все бога вспоминаешь во сне, а ведь ты партийный». Семов ничего не ответил маме.
Следом за комиссией, ходившей по домам, приехали люди, которые, как тогда говорили, шли церковь «зорить», что значило разорять. Всех семиклассников привлекали для помощи в церкви. Мне было 11 лет, и мы шли за старшими детьми, тогда не понимали, что происходило. Старшеклассников организованным порядком приводили в церковь, все это я видела своими глазами. Двери у церкви раскрыты, окна раскрыты, в середине церкви три громадных чана, в них белая вода. Мужчины все снимали со стен и с лестницы, потрошили и все скидывали в эти чаны. Вокруг валялись книги, бумаги с картинками, свечи и восковые цветы, а мы в это время ставили ящики у окна и все эти книжки, цветы и все, что валялось, забирали без разбора и уносили домой. Прятали их дома, чтобы потом менять по интересам.
Церковь в Веретее. Скорее всего, при ее строительстве использовали бревна Янского леса, который был вырублен под затопление
Фото: Дарья Назарова
В основном все ехали в сторону Веретеи, люди переселялись поближе к своей родине. Вокруг старинного села Некоуз было очень много земель неосвоенных. После революции были созданы там колхозы, но не хватало населения, поэтому для желающих переехать в эти места колхоз предоставлял транспорт, лошадей. Дома разбирать мы должны были сами. Говорили, что где-то, в одном колхозе, столько-то могут принять семей, и землю сразу же давали, много, по 50 соток. Собирать дом на новом месте тоже должны были своими собственными силами. На время, пока перевозили дом, мы все перебирались в те дома, которые заброшенными оставались, в дома людей, которые уезжали и получали ссуды.
Дома на новом месте ставили в чистом поле, не было ни колодцев, ни бани, только дом, сложенный как коробочка. Папа умер сразу, пережил осень и умер. Пока собирал дом — простудился, лечить было нечем. Много умирало. Мама была старенькая, нас было четыре сестры. Пока мужчины строили дома, они снимали жилье у местных. Лето 37 года было очень жаркое, воды не было, поэтому зимой колодцы в соседних селах запирали на замки. По ночам мужчины брали сани, ставили на них баки и ездили воровать воду, чтобы сготовить пищу. Семьи наши до сих пор дружат. Зиму пережили и весной сами вырыли колодец, позже второй колодец пробурил «Волгострой».
Меня крестили в церкви, останки которой сейчас можно найти на краю Шумаровского острова, там еще были видны могильные плиты рядом с церковью, когда в последний раз добиралась туда. Не так давно сын Володя и старший внук договорились с лодкой, мы пытались доплыть до острова, но было много воды и проехать к церкви не удалось. Сейчас я еще не теряю надежды побывать на острове и на кладбище. У церкви похоронены родители мамы и дети папы и мамы, которые рождались после возвращения отца с Гражданской войны. Мальчишки рождались и умирали, трудное время было.
Галина Трофимовна Туз у дома своего деда в Рыбинске
Фото: Дарья Назарова
Галина Трофимовна Туз: Мои дедушка и прадедушка жили в деревне на берегу реки Мологи, недалеко от села Иловна, имения графа Мусина-Пушкина. Прадед мой, Михаил Никитич, был церковным старостой в Иловне, в церкви Ильи Пророка и церкви Петра и Павла. Название деревни — Притыкино. Когда искали место для поместья графа, приткнули челны к этому месту.
Очень много людей в деревне носили фамилию Лебедевы, так как были крепостные, а про семью графа народ говорил: «Приплыли лебеди». Прадед ловил рыбу, отвозил в Рыбинск и продавал ее, только живую, мертвая рыба не годилась, считалась несвежей. Фамилия деда уже была не Лебедев, а Рыбаков, так как отец его был рыбаком, таким образом крепостные крестьяне получали фамилии.
Дед Иван и прадед сами строили себе лодки, плели неводы. Жили в достатке, рыбы было очень много, большая семья. Хозяйство было богатое: 25 овец, 3 коровы, 2 лошади. Но все это было перед раскулачиванием. Раскулачили — неводы отобрали, бросили в сараи. У деда был свой участок, на котором он ловил рыбу, но городской какой-то житель приехал на этот участок и забрал его себе, сказал моему деду, что так власть ему разрешила, на что дед ответил: «Да пошел ты со своей властью!», после чего и деда моего и прадеда посадили.
За дедушек вступился житель нашей деревни Михаил Прохорович, который был братом приближенного к Ленину Василия Прохоровича, и через три месяца дедушек освободили. Хотели после раскулачивания дом у нас отобрать, сделать из него детский сад. Обычный дом в 4 окна, но весь резной, очень красивый, дед выпиливал все сам.
Дом деда стоит сейчас за Волгой, в Рыбинске, на улице Тарасова. Дедушка умер через два года после переселения в возрасте 49 лет.
Галина Владимировна Бурша
Фото: Дарья Назарова
Галина Владимировна Бурша: Корни моей семьи прочно уходят в Мологскую землю. О родственниках отца знаю не так много, но все они жили в затопляемой зоне. К моменту переселения у моей бабушки было уже трое детей. А работала она вместе с дедушкой в колхозе, да еще и была депутатом, возможно, областным.
Дом подлежал сплаву: когда было обозначено, что нужно уезжать, его разобрали и сплавили по Волге в Костромскую область, поселок Чапаева. Кооперировались сразу по несколько домов, переезжали всей деревней. Поселок состоял полностью из переселенцев. Бабушка, как депутат, должна была выехать самой последней. Все дома ставились в ряд, за домом наделялась земля для огорода и сенокоса, а дальше, навстречу им, был еще один участок, а за ним следующий ряд домов. Между домами — расстояние больше километра. Когда бабушка состарилась, преодолевать такие расстояния, чтобы навестить родственников, стало сложно, транспорта не было. Вместе с папой и младшей сестрой, которая родилась уже в Костромской области, у бабушки стало пятеро детей.
Вся жизнь моих бабушек была связана с Мологой. Они получали образование в Мологе, лечились там, ездили на собрания, когда началась вырубка Янского леса, отправлялись туда по направлению как колхозницы. Жили в Обухово, рядом было много деревень, подлежащих затоплению, все они были связаны. Крестьяне, которые жили своим хозяйством, денег практически не имели и свои продукты были вынуждены отвозить на продажу.
В Рыбинск
История Рыбинского водохранилища
Рыбинское водохранилище ― большое рукотворное море, раскинувшееся на территории Ярославской, Тверской и Вологодской областей севернее Рыбинска. Его недолгая, но во многом уникальная история хранит печальные и светлые страницы. Это самая верхняя точка Волги: вырываясь из рыбинской дамбы, дальше река течёт к югу.
План «Большая Волга»
Говорят, первые мысли о строительстве на Волге дамб, в том числе и в районе Рыбинска, появились ещё в Российской империи. Так это или нет, история рыбинского гидроузла начинается только в советские годы. По инициативе партии и правительства в 1923-м году намечен масштабный план ― «Большая Волга». По замыслу организаторов он должен был решить извечную проблему волжского судоходства и превратить главную русскую реку в крупную транспортную сеть. Планировалось создание восьми крупных гидроузлов, которые со временем назвали Волжским каскадом.
Строительство рыбинской плотины
Результат оправдал ожидания. Построено множество каналов, которые позволили Москве гордо носить статус порта пяти морей. В систему Волжского каскада вошли восемь гидроузлов, один из них ― Рыбинский. У каждого узла выше плотины находится водохранилище. Рыбинское море планировалось как самое большое в мире, таковым и было вплоть до заполнения в середине 50-х Куйбышевского водохранилища, площадь которого 6500 квадратных километров против 4590-та у Рыбинского. Тем не менее, наше искусственное море остаётся одним из самых больших в Европе да и на всей планете.
Начало
Но углубимся в историю. Для воплощения плана «Большая Волга» основали специальную организацию ― Волгострой. В 1938-м году, когда все проектные работы были завершены, управление Волгостроя перевели в Переборы. В те годы ― небольшой населённый пункт под Рыбинском, сейчас ― один из городских микрорайонов.
К слову, село раньше называлось Перебор и столь оригинальное имя по легенде получило от барина, который таким образом увековечил свой выигрыш в одноимённую карточную игру. В 1935-м году экспертная комиссия Волгостроя в отчёте ошибочно записала село под названием Переборы. С тех пор именно оно и стало для поселения официальным.
В те годы Волгострой наращивал хозяйственную базу, нанимал рабочих, создавал инфраструктуру для строительства. Представьте, общая длинна железнодорожных путей организации равнялась 280-ти километрам! Для грандиозной стройки специально возвели кирпичные и бетонные заводы. Но самым впечатляющим для тысяч людей стали вовсе не эти показатели, а готовящееся затопление Молого-Шекснинского междуречья.
Русская Атлантида
Одновременно со строительством Рыбинского гидроузла началась подготовка к затоплению территорий для водохранилища. Чтобы передать масштаб проекта, приведём некоторые цифры.
Для создания Рыбинского водохранилища было необходимо:
— Затопить 5000 квадратных километров территории;
— Пожертвовать городом Молога и ещё шестью сотнями сёл и деревень;
— Переселить 130 000 человек;
— Вырубить 3645 квадратных километров леса.
Город Молога до затопления
Все это нужно было реализовать к весне 1941-го, на которую запланировали начало наполнения Рыбинского водохранилища за счёт частичного перекрытия русел Волги и Шексны.
 |  |
13-го апреля 1941-го года рыбинская плотина встала на пути у воды. Именно эта дата считается днём рождения рукотворного моря.
Жизнь после затопления
Стоит разрушить самый стойкий миф о строительстве Рыбинского водохранилища. Десятилетиями из уст в уста передают страшную историю о том, как люди, не желавшие покидать свои края, приковывали себя цепями к домам и, как в голливудском кино, уходили на дно, сбиваемые с места сокрушительным водным потоком. На самом деле затопление проходило постепенно. Некоторые территории скрылись под водой сразу, и пароходы пошли по судоходным трассам, другие ждали свою участь годами.
 |  |
Первый агрегат Рыбинской ГЭС запущен в эксплуатацию 19-го ноября 1941-го года, второй ― в январе 1942-го. Ток из Рыбинска и Углича пошёл до Москвы. Всё это происходило в тяжёлое для СССР время на фоне Великой Отечественной войны. Чтобы генерировать больше электроэнергии, Рыбинская ГЭС срабатывала воду до самых низких отметок, поэтому наполнить водохранилище до проектного уровня удалось лишь к 1947-му году.
 |  |
При низком уровне воды можно увидеть то, что осталось от города Молога. Узнать о нём больше можно в рыбинском музее Мологского края. Экспозиция повествует не только об истории Рыбинского водохранилища, но и самом затопленном городе: его планировке, укладе, купцах и традициях.
Статья подготовлена по материалам книги С. Тачалова «Рукотворное море». Выражаем благодарность заместителю директора Рыбинского музея-заповедника Сергею Овсянникову за снимок из архива архитектора Д. Е. Морозова
Печальная история Рыбинского водохранилища
14 апреля 2001 г. исполнилось 60 лет с начала затопления Молого-Шекснинского междуречья и образования Рыбинского водохранилища. Исчезновение под водами «рукотворного моря» значительного региона центральной России со своей многовековой историей, культурой, обычаями и традициями — это не красивая легенда о далекой мифической Атлантиде, а суровая быль. Это еще и не утихающая боль тех, кто жил на этой земле, их потомков, всех, кому дорога память о затопленном крае.
В результате создания Рыбинской ГЭС и водохранилища было затоплено 4550 км2 (это почти два государства Люксембург, 1/6 часть территории Бельгии, 1/10 часть Дании, Швейцарии, 1/8 Ярославской области).
История Рыбинского водохранилища началась еще в 1932 году. В это время по инициативе партии и правительства в 1923 году был намечен масштабный план – “Большая Волга”. Целью правительства было превратить реку Волгу в крупную транспортную сеть. Планировалось создание восьми крупных гидроузлов – сейчас это Волжский каскад.
Наличие Молого-Шекснинского междуречья, этой огромной естественной чаши, позволяло создать водохранилище, которое бы полностью зарегулировало годовые стоки трех крупных рек: Волги, Шексны и Мологи. Создание гидроузла у Рыбинска требовало сооружения двух плотин—на Волге и на Шексне, что тоже представляло определенное удобство: на Волге сделать шлюзы, а на Шексне— ГЭС. При большой площади водохранилища можно было назначать максимальный напор, что позволило бы построить гидроэлектростанцию значительной мощности, почти полностью избежать холостых сбросов и создать глубоководные пути до Углича, Череповца и строящегося в то время канала Москва— Волга (теперь канал им. Москвы).
Промежуточную ступень между Иваньковским и рыбинским гидроузлами по новому варианту предполагалось создать у древнего города Углича. Вот такие доводы в пользу Угличско-Рыбинского варианта привели в своем письме к правительства Госплан СССР назначил специальную комиссию для тщательной экспертизы предложенного варианта, возглавляемую известным всей стране строителем Беломоро-Балтийского канала и канала им. Москвы, выдающимся советским гидротехником С. Я. Жуком. Предстояло проделать огромную работу по технико-экономическому обоснованию строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов. Необходимо было исследовать действительные запасы воды рек Волги, Шексны и Мологи, выявить геологическое строение мест сооружения гидроузлов, произвести различные гидротехнические, гидрологические, электротехнические, экономические и другие расчеты. Когда вся эта работа была выполнена, стало ясно, что строительство в Ярославле надо прекращать и переносить в Рыбинск и Углич.
Государственная комиссия решила: строительство Ярославского гидроузла, как неэффективного, прекратить; створ гидроузла перенести выше города Рыбинска, разместить его раздельно: на реке Волге — в районе села Переборы и на реке Шексне—невдалеке от устья, выведя таким образом город из зоны затопления, чтобы не препятствовать его будущему развитию; повысить уровень Рыбинского водохранилища до максимальной отметки в соответствии с результатами гидротехнических, гидрологических и экономических расчетов; промежуточную ступень между Иваньковским и Рыбинским гидроузлами назначить выше города Углича, создав тем самым каскад трех взаимно подпертых гидроузлов.
14 сентября 1935 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление о сооружении одновременно двух ГЭС, Рыбинской и Угличской. В сентябре этого же года в небольшой деревеньке Переборах, под Рыбинском, начались работы по подготовке строительной площадки.
Первоначально строительство Углического и Рыбинского гидроузлов (Волгострой) было поручено Дмитровскому исправительно-трудовому лагерю, но 16 сентября 1935 года ГУЛАГу НКВД приказано немедленно приступить к организации самостоятельного Управления строительства и ИТЛ (Волголаг). В этом же году в Переборах организовали новую исправительную колонию.
Волголаг, Волжский ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь) — подразделение Дмитровлага, созданное 16 сентября 1935. Главной целью Волголага, являлось строительство ряда важных стратегических объектов.
Создание Рыбинского и Угличского гидроузлов по своим масштабам, смелости и оригинальности технических решений не имело аналогов в мировой практике гидротехнического строительства на равнинных реках и нескальных основаниях. Если Нижне-Свирская ГЭС была первым в мире сооружением, построенным на нескальных грунтах, то идея каскада гидроузлов, идея создания больших водохранилищ, позволяющих полностью зарегулировать годовой сток рек, идея наиболее эффективного, комплексного использования водных ресурсов — все это было впервые осуществлено на Верхней Волге.
Принципы, положенные в основу строительства Рыбинско-Угличского каскада, стали классическими и были применены при сооружении не только всех гидроузлов «Большой Волги», но и на других равнинных реках.
Строительство подсобных объектов, сооружений, жилья и объектов соцкультбыта, а также различные изыскательские и исследовательские работы начались с осени 1935 года, когда на утвержденную правительством новостройку стали прибывать рабочие, инженеры и техники, уже имевшие опыт гидротехнического строительства на Волховской, Нижне-Свирской и Днепровской гидроэлектростанциях. К работам широко привлекалось местное население из Рыбинска и его окрестностей.
Одновременно со строительством вспомогательных и основных сооружений Рыбинского гидроузла началась подготовка зон затопления будущим водохранилищем. Для Рыбинского водохранилища площадь затопления составляла около 5000 квадратных километров В зону затопления при Рыбинском гидроузле попадали 663 деревни. С географической карты должен был исчезнуть уездный город Молога. Частично подтоплялись города Калязин, Углич, Мышкин, Брейтово, Весьегонск и Пошехонье-Володарск. Необходимо было переселить на новые места 130 тысяч человек. На площадях, подлежащих затоплению, располагались 408 колхозов, 46 сельских больниц, 224 школы, 258 предприятий местной промышленности Kpoмe переселения людей и перебазирования учреждений и предприятий, предстояло вырубить и вывезти лес с площади в 3645 квадратных километров, построить вновь и реконструировать 150 километров железнодорожных путей, автогужевые дороги, а также пять железнодорожных мостов через Волгу, Шексну и Суду.
Весной, летом и осенью 1940 года у Рыбинска все силы были брошены на перекрытие основных русел Волги и Шексны. После успешного выполнения этих работ, весной 1941 года оставалось только ждать весеннего паводка для затопления земель.
В апреле 1941 года наступил самый ответственный момент в многолетней работе гидростроителей. Все было готово к наполнению водохранилища. Ждали только паводка. 13 апреля 1941 года забетонирован последний пролет Рыбинской плотины. Паводочные воды Волги и Шексны, встретив неодолимое препятствие, начали заливать свои русла и поймы, а затем и Молого-Шекснинское междуречье. Дата 13 апреля 1941 года стала днем рождения Рыбинского водохранилища.
Рыбинское водохранилище и ГЭС были введены в эксплуатацию осенью 1941 г когда немецкие армии были нацелены на взятие Москвы. Исторический момент был таков, что водохранилище пришлось заполнять водой, несмотря на то, что его ложе далеко не было полностью подготовлено к этой операции. Практически не удалось приступить к лесосводке, и затопленные леса многие годы производили унылое и гнетущее впечатление на тех, кто наблюдал эту картину с пароходов или с берега.
Наполнить Рыбинское водохранилище до проектной отметки в 1941 году не удалось—не хватило объема весеннего половодья. Однако в первый же год своего существования рукотворное коре начало жить полнокровной жизнью. Подпор от Рыбинских плотин распространился по Волге на 120 километров, по Мологе—на 226 километров, по Шексне—на 326 километров и по Суде—на 53 километра. На эти расстояния реки стали судоходными. Перекаты ушли глубоко в воду. Пароходы пошли по судоходным трассам. Путь из Рыбинска до Череповца сократился на 77 километров, до Весьегонска—на 40 километров.
Центральная часть территории бывшего административно-хозяйственного и культурного центра затопленного края — города Мологи — находится на небольшой глубине — всего 2 м (?!). В жаркие засушливые годы или когда идет значительное использование воды для выработки электроэнергии, а также регулирование уровня воды в других водохранилищах, Молога, как сказочный град Китеж, появляется над водной гладью моря, напоминая о себе и затопленной благодатной земле.
При строительстве водохранилища были разрушены и затоплены не только город Молога, но и 700 сел и деревень, три монастыря (Мологский Афанасьевский женский монастырь, Югская Дорофеева мужская общежительная пустынь, Леушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь), более 50 церквей, бывшие дворянские усадьбы, которые и в советское время являлись культурными центрами Междуречья, как, например, Борисоглеб и Иловна — усадьбы открывателя «Слова о полку Игореве» графа А.И.Мусина-Пушкина, прах которого покоится на дне моря. Переселено более 130 тысяч человек. Пострадали и другие города Верхневолжья. На 3/4 затоплен Весьегонск. Затоплены или подтоплены набережные, отдельные улицы, пригороды городов Мышкина, Углича, Пошехонья, Череповца. Практически на новое место перенесен районный центр Брейтово — некогда богатое торговое село Мологской земли.
На территории Рыбинского водохранилища были расположены и усадьбы известного художника В.В.Верещагина и его родного брата, основоположника промышленного маслосыроделия в России, Н.В.Верещагина.
Наполнение Рыбинского водохранилища обернулось и еще одной трагедией. Ее испытали многие представители животного мира края. Привыкшие к непродолжительным весенним разливам, они и не представляли, какую смертельную опасность им приготовили люди, навсегда перегородившие плотиной и ГЭС русла Волги и Шексны.
Безрезультатно они искали спасения на уменьшающихся с каждым днем островках суши. Все, кто умел плавать, пытались сам о стояте л ьно добраться до спасительного материка, но лишившись сил, тысячами гибли, не сумев доплыть до заветной цели.