какую статью вменяют кокорину
Мамаев и Кокорин получили реальные сроки за драки в Москве
Суд назначил Павлу Мамаеву наказание в виде 1 года 5 месяцев колонии, Александр Кокорин приговорен к 1 году и 6 месяцам
Реальные сроки
Согласно приговору, осужденные останутся под арестом до его вступления в законную силу. Таким образом суд не нашел оснований для назначения обвиняемым условного наказания, посчитав, что их исправление возможно только в изоляции от общества.
Драки футболистов
Действия Протасовицкого были квалифицированы следствием так же, как и Мамаева.
Подсудимые в последнем слове попросили не лишать их свободы.
Так, Мамаев отметил, что он и его товарищи «свое наказание уже отбыли». Спортсмен отметил, что ему скорее бы хотелось вернуться в большой спорт, и принес извинения «потерпевшему, семье и вообще всему обществу».
Кокорин, в свою очередь, также попросил суд дать ему возможность «вернуться к семье и продолжить заниматься любимым делом». По его словам, время, проведенное под стражей, стало для него и его друзей «уроком на всю жизнь».
Предыдущие инциденты с участием Кокорина и Мамаева
Кокорин и Мамаев неоднократно попадали в резонансные истории. В июле 2016 года они стали героями скандала с шампанским в Монако: в СМИ появилась видеозапись, на которой футболисты участвуют в вечеринке в Монако, в ходе которой было потрачено около 250 тыс. евро на шампанское. Это произошло через некоторое время после вылета сборной России из чемпионата Европы-2016, где, набрав одно очко в своей группе, сборная России не смогла пробиться в плей-офф. Зимой 2017 года Кокорин обнародовал в соцсетях фото, где он позирует в футболке с изображением наркобарона Пабло Эскобара. В конце февраля того же года Кокорина задержали за грубое нарушение правил дорожного движения в центре Москвы.
Карьера Кокорина и Мамаева
Александр Кокорин является воспитанником московского «Локомотива», а взрослую карьеру начал в столичном «Динамо». Здесь он выступал с 2008 по 2015 годы, на следующий год перешел в петербургский «Зенит». В 2013 году Кокорин подписал контракт с махачкалинским «Анжи», присоединившись к составу высокооплачиваемых звезд российского и мирового футбола. Но тут же «Анжи» сменил вектор развития, элитные игроки покинули клуб, это сделал, не успев сыграть за «Анжи», и Кокорин.
Главный тренер «Зенита» Сергей Семак заявлял, что клуб рассчитывает на Кокорина в будущем.
Павел Мамаев – воспитанник московского «Торпедо», здесь же он вы ступал на взрослом уровне с 2004 по 2007 годы. Следующим шагом в его карьере стал переход в столичный ЦСКА, цвета которого он защищал до 2013 года. Далее была годичная аренда в «Краснодаре», а затем – полноценный контракт в этом клубе. Здесь он играл до тех пор, пока не попал в СИЗО. Сообщалось, что «Краснодар» в его услугах больше не нуждается.
Все титулы Мамаев завоевал в состав ЦСКА, выиграв с ним по разу чемпионат России и Суперкубок России, трижды – Кубок России.
Юрист объясняет дело Кокорина и Мамаева. Почему их, скорее всего, не посадят?
Рассказываем, из-за чего их отправили в СИЗО и что нужно следствию.
Этот текст написал практикующий юрист в области гражданского и административного права, в прошлом – работник судебной системы. Автор неоднократно участвовал в рассмотрении уголовных дел – как со стороны обвинения, так и со стороны защиты.
Здесь не оцениваются действия следственных органов, цель – разъяснить аудитории Sports.ru некоторые юридические тонкости. Автор не знаком с материалами дела, текст содержит субъективную юридическую оценку, все выводы носят предположительный характер.
Что вменяется Кокорину и Мамаеву?
Представитель следственного органа Юрий Титов заявил, что в отношении Кокорина и Мамаева возбуждено уголовное дело по статье 213 УК РФ.
В то же время адвокат Павла Мамаева утверждает, что его клиент пока рассматривается следствием как фигурант уголовного дела по эпизоду драки в кофейне (это дело квалифицировано следствием по ч. 2 ст. 213 УК РФ). Также из его слов очевидно, что по эпизоду драки с водителем в отношении неустановленных лиц возбуждено уголовное дело по ст. 116 УК РФ.
Таким образом, будем исходить из того, что сейчас Кокорин и Мамаев – фигуранты уголовного дела, возбужденного по ч. 2 ст. 213 УК РФ (драка с Паком), но в ближайшее время станут обвиняемыми по уголовному делу, возбужденному по ст. 116 УК РФ (драка с водителем).
11 октября Тверской районный суд города Москвы не оценивал собранные следствием доказательства, а лишь исследовал материалы дел с точки зрения обоснованности подозрений в отношении футболистов, сведения о личностях Кокорина и Мамаева: их возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства, которые могли повлиять на избрание меры пресечения.
Очевидно, что мера пресечения была избрана футболистам по делу, касающемуся драки в кофейне. На тот момент следствие квалифицировало действия Кокорина и Мамаева в «Кофемании» именно как хулиганство (а это более тяжкая статья, чем побои), а по тяжкой статье легче отправить под стражу, чем по статье небольшой тяжести.
Стоит ожидать, что в ближайшее время по эпизоду драки с водителем Кокорин и Мамаев получат статус подозреваемых. Также рискну предположить, что обжалование постановления суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу ничего не изменит – футболисты останутся в СИЗО как минимум до 8 декабря.
Что такое ст. 213 и ст. 116 УК РФ?
Ч. 2 ст. 213 УК РФ – хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанное с сопротивлением представителю власти, либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка.
Это тяжкое преступление. Санкция данной статьи предусматривает штраф в размере от пятисот тысяч до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от трех до четырех лет, либо принудительные работы на срок до пяти лет, либо лишение свободы на срок до семи лет.
Ст. 116 УК РФ – побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью), совершенные из хулиганских побуждений, а равно по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Это преступление небольшой тяжести. Наказание по ней – обязательные работы на срок до 360 часов, либо исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на срок до двух лет, либо принудительные работы на срок до двух лет, либо арест на срок до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет.
Футболистов уже посадили в СИЗО до 8 декабря. 8 декабря будет приговор суда?
Нет, приговора суда в любом случае не будет 8 декабря.
Кокорина и Мамаева заключили под стражу в рамках избрания меры пресечения. Мера пресечения – это принудительная мера, временно ограничивающая права подозреваемого, цель – лишить его возможности скрыться от следственных органов и суда и воспрепятствовать расследованию дела.
В отношении Кокорина и Мамаева суд мог избрать иные меры пресечения – например, подписку о невыезде, личное поручительство, запрет определенных действий, залог или домашний арест.
Три момента, из-за которых суд посадил футболистов в СИЗО:
• на сегодняшний день им вменяется совершение тяжкого преступления;
• пресса сообщала о попытке выкупа видеозаписи из кафе;
• пострадавшие и свидетели со стороны обвинения говорили об угрозах со стороны футболистов.
При таких обстоятельствах избрание самой суровой меры пресечения – абсолютно нормальная ситуация в современных правовых реалиях. Не зря оба адвоката утверждали, что заключение под стражу было ожидаемо.
По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 109 УПК РФ, срок содержания под стражей не может превышать 2 месяцев. Но это формальность. Часть 2 этой же статьи УПК РФ позволяет суду продлевать этот срок для лиц, подозреваемых в совершении тяжкого преступления, до 12 месяцев «в случаях особой сложности уголовного дела».
Данное дело точно не особо сложное с точки зрения собирания доказательств. У следствия уже есть записи видеокамер, показания потерпевших, обвиняемых, свидетелей. Осталось лишь провести очные ставки, при необходимости – дополнительные допросы и дождаться результатов экспертиз.
Есть основания полагать, что срок нахождения Кокорина и Мамаева под стражей если и будет продлен, то максимум один-два раза, то есть общий срок в СИЗО не превысит полгода. Изменить заключение под стражу на более мягкую меру на практике возможно только при согласии на такое изменение со стороны следствия – либо в случае выявления у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления тяжелого заболевания из специально утвержденного перечня.
Звучит устрашающе. Но все равно складывается ощущение, что футболистов отмажут
Да, все и правда очень серьезно, отмазаться и выйти сухими из воды у футболистов уже точно не получится.
Ч. 2 ст. 213 УК РФ – тяжкое преступление, обвинение по которому осуществляется в частно-публичном порядке. Суд будет обязан учитывать мнение потерпевших, но прекращение уголовного преследования «по примирению сторон» невозможно, так как вменяемое преступление – тяжкое. Кокорина и Мамаева с вероятностью 99,9% ждет привлечение к уголовной ответственности. Другой вопрос – какое наказание назначит суд.
Важно отметить, что избранная следствием квалификация (ч. 2 ст. 213 УК РФ и ст. 116 УК РФ) – неокончательная. Как следствие, так и суд могут изменить квалификацию преступлений практически в любой момент. Однако суд изменяет квалификацию крайне редко. Почти 100%, что квалификация, на которой остановится следствие, устоит и в суде.
Тут тоже все не так просто, особенно по эпизоду в кофейне. Футболистам вменяют хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору.
Понятия «группа лиц» и «предварительный сговор» раскрываются в ст. 35 УК РФ: преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица (два и более), заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
Важные разъяснения относительно данных понятий дает постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений». Самое интересное оттуда:
Таким образом, следствию придется потрудиться и собрать убедительную доказательную базу, чтобы квалификация действий футболистов по ч. 2 ст. 213 УК РФ устояла в суде.
Получается, Кокорин и Мамаев все-таки не поедут в колонию?
Утверждать сейчас то, что футболисты не получат реальный срок, – гадание на кофейной гуще от капучино, купленного в «Кофемании». Рискну предположить, что общественный резонанс и жесткая позиция следственных органов говорят о том, что сторона обвинения будет просить реальный срок. При этом уголовное законодательство Российской Федерации, как бы это ни звучало, крайне гуманно. Законодателем предусмотрено множество норм, позволяющих различными способами смягчить ответственность лица, привлекаемого к уголовной ответственности.
Целью уголовного наказания является восстановление социальной справедливости, а также исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.
Санкциями статей, вменяемых Кокорину и Мамаеву на сегодняшний день, помимо лишения свободы, предусматриваются наказания в виде штрафа, принудительных и обязательных работ. Суд обязан будет обосновать применение наказания в виде лишения свободы. Ст. 60 УПК РФ прямо указывает на то, что более строгий вид наказания назначается только в том случае, если менее строгий не сможет обеспечить достижение целей наказания.
Также УК РФ предусматривает широкий перечень смягчающих обстоятельств, среди которых есть, например: наличие малолетних детей у виновного (и у Кокорина, и у Мамаева есть малолетние дети); противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления (защита уже говорит о провокации со стороны потерпевших); явка с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления; оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему.
Более того, законодателем предусмотрена и возможность в исключительных случаях назначить наказание ниже низшего предела, предусмотренного санкциями вменяемых статей. Нельзя также забывать и про положения ст. 73 УК РФ об условном осуждении. У стороны защиты будут все основания просить суд применить данные нормы уголовного законодательства.
А что говорит судебная практика? Какое наказание за данные преступления получают обычные люди?
Практика крайне разнообразна. Но даже несмотря на тяжесть вменяемого футболистам преступления, реальный срок за первое привлечение к уголовной ответственности по указанным статьям – редкость. Гораздо чаще суды применяют наказания в виде условного лишения свободы с испытательным сроком.
Учитывая то, что Кокорина и Мамаева защищают весьма сильные адвокаты, рискну предположить, что футболисты с большей долей вероятности получат наказание в виде исправительных либо обязательных работ, менее вероятно, но возможно – штраф. Любое наказание в виде лишения свободы (даже условное) будет выбиваться из сложившихся правовых реалий и даст основания полагать, что дело футболистов – показательная порка.
Как бы то ни было, для того чтобы рассчитывать на более мягкое наказание, адвокатам футболистов предстоит проделать громадную работу, которая осложняется небывалым вниманием со стороны. А футболистам придется доказать не только суду, но и всей стране, что они способны исправиться и без лишения свободы.
Адвокаты по «делу Кокорина и Мамаева» рассказали, как добились направления его на новое рассмотрение
Второй кассационный суд изготовил мотивированное определение от 13 мая, которым удовлетворил жалобы адвокатов и направил дело Павла Мамаева, Александра Протасовицкого и братьев Кокориных на новое апелляционное рассмотрение.
Защиту по данному делу осуществляли управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов (адвокат футболиста ФК «Ростов» Павла Мамаева), вице-президент гильдии российских адвокатов, руководитель филиала «РегионСервис» КА «Московский юридический центр» Татьяна Стукалова (защитник футболиста ФК «Зенит» Александра Кокорина), адвокат КА «Консул» Татьяна Прилипко (защитник Александра Протасовицкого) и адвокат филиала «РегионСервис» КА «Московский юридический центр» Вячеслав Барик (защитник Кирилла Кокорина).
Ознакомившись с кассационным определением, «АГ» попросила защитников рассказать об особенностях работы по резонансному делу и прокомментировать выводы Второго кассационного суда.
Полтора года лишения свободы каждому
В октябре 2018 г. футболисты Павел Мамаев и Александр Кокорин, Кирилл Кокорин (младший брат Александра) и их товарищ Александр Протасовицкий были взяты под стражу. Следствие исходило из того, что 8 октября 2018 г. молодые люди избили Виталия Соловчука (водителя телеведущей «Первого канала» Ольги Ушаковой), директора одного из департаментов Минпромторга Дениса Пака и главу ФГУП «НАМИ» Сергея Гайсина.
Прокурор также настаивала на необходимости привлечения Кирилла Кокорина к уголовной ответственности за нанесение побоев Гайсину в составе группы лиц, однако суд решил, что Кокорин-младший действий, подпадающих под ст. 116 УК, не совершал. В этой части молодого человека оправдали.
С учетом этого Александр и Кирилл Кокорины были осуждены по п. «а» ч. 2 ст. 115, ч. 1 ст. 213 и п. «а», «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ к наказанию в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы каждый. Павла Мамаева и Александра Протасовицкого районный суд приговорил к 1 году 5 месяцам лишения свободы каждого по п. «а» ч. 2 ст. 115, ч. 1 ст. 213 и ст. 116 УК РФ.
В апелляционном порядке приговор обжаловали как адвокаты осужденных, так и гособвинитель.
Адвокаты Александра Кокорина, Татьяна Стукалова и ныне покойный Андрей Ромашов, просили Мосгорсуд оправдать их доверителя по эпизоду с Соловчуком и по обвинению в хулиганстве по эпизоду с Денисом Паком. Игорь Бушманов заявлял о необходимости оправдать Павла Мамаева в совершении хулиганства и нанесении побоев и переквалифицировать его действия с п. «а» ч. 2 ст. 115 УК на ч. 1 этой же статьи. Вячеслав Барик, защищавший Кирилла Кокорина, просил исключить из приговора указание на совершение преступления в составе группы лиц, предусмотренное п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ и отягчающее наказание, и переквалифицировать действия его подзащитного по деянию в отношении Соловчука на ст. 116 УК РФ, а также оправдать Кокорина-младшего по ч. 1 ст. 213 УК. Татьяна Прилипко говорила о необходимости переквалифицировать действия Александра Протасовицкого с п. «а» ч. 2 ст. 115 УК на ч. 1 этой же статьи, в остальной части подзащитного просила оправдать.
13 июня 2019 г. Московский городской суд отменил приговор первой инстанции, удовлетворив требования прокурора. Приговор Пресненского районного суда фактически не изменился, лишь в описательно-мотивировочной и резолютивной частях появилось указание на п. «а» ч. 1 ст. 213 УК РФ. Назначенное наказание осталось прежним.
Адвокаты подали жалобы во Второй кассационный суд общей юрисдикции.
В защиту Александра Кокорина
Татьяна Стукалова также отметила, что обвинение по ч. 1 ст. 213 УК РФ не подтверждено соответствующими заявлениями ни потерпевших Пака и Гайсина, ни администрации ресторана, в котором произошел конфликт, ни каких-либо иных граждан. Апелляционная инстанция, перечислив мелкие признаки хулиганства, не раскрыла, в чем состояло грубое нарушение общественного порядка и почему повод к совершению признанных хулиганством действий сочтен незначительным, указала защитник. Более того, подчеркнула она, Александр Кокорин фактически привлечен к уголовной ответственности за одно и то же деяние дважды.
Защитник говорила и о том, что в апелляционном приговоре не индивидуализированы действия каждого из осужденных, не учтено аморальное поведение Соловчука и Пака, что привело к неверной квалификации содеянного. Татьяна Стукалова также отметила, что при назначении Александру Кокорину наказания Мосгорсуд не учел ряд значимых фактов о личности молодого человека, в том числе благотворительную деятельность Александра, а также не обратил внимание на явку с повинной, не оформленную следователем надлежащим образом. Более того, исключив квалифицирующий признак – совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, Мосгорсуд не изменил вид и размер наказания, запрошенные гособвинителем при первоначальной версии обвинения в суде первой инстанции.
Адвокат также обратила внимание Второго кассационного суда на допущенные в ходе расследования и судебного разбирательства существенные нарушения УПК. В частности, в обвинительное заключение следователь включил не всех заявленных стороной защиты свидетелей, а само обвинительное заключение было составлено руководителем следственной группы и следователем, подлежащими отводу.
Позиция адвоката Кирилла Кокорина
Защитник также говорил о том, что Мосгорсуд не разграничил действия каждого из осужденных, а осуждение Кирилла Кокорина по ч. 1 ст. 213 УК РФ противоречит запрету на расширительное толкование норм уголовного закона. По мнению Вячеслава Барика, суд не пришел к выводу о реализации умысла в виде грубого нарушения общественного порядка, указав лишь на насильственные действия в отношении потерпевших в связи с незначительным поводом. При этом младший Кокорин был дважды привлечен к уголовной ответственности за одно и то же деяние с назначением различного наказания.
Адвокат подчеркнул, что действия потерпевших носили провокационный характер, а значит, обвинение в совершении хулиганства является надуманным. Кроме того, суд неверно квалифицировал действия Кирилла Кокорина, вменив ему в вину причинение легкого вреда здоровью Дениса Пака, поскольку медицинскими документами установлено, что легкий вред здоровью причинен в результате однократного ударного воздействия тупого твердого предмета. Нанесенная же его доверителем пощечина не повлекла причинение легкого вреда здоровью Пака Д.К., в связи с чем действия Кирилла Кокорина должны быть квалифицированы как побои, а оскорбление подсудимых самим Паком исключает совершение Кокориным-младшим деяния из хулиганских побуждений.
Кроме того, исключив ряд отягчающих обстоятельств, суд не изменил вид и размер наказания, добавил адвокат.
Доводы защитника Александра Протасовицкого
Защитник Александра Протасовицкого, Татьяна Прилипко, указала, что по эпизоду причинения легкого вреда здоровью Виталия Соловчука действия ее подзащитного квалифицированы по п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ неверно, поскольку те два удара в скулу, которые нанес Александр, не повлекли телесных повреждений, отнесенных судебно-медицинским экспертом к легкому вреду здоровью. То есть суд признал Протасовицкого виновным в действиях, которые тот фактически не совершал, пояснила защитник. Вывод о наличии хулиганских побуждений, по ее мнению, сделан Мосгорсудом вопреки установленным фактическим обстоятельствам, так как причиной конфликта стало оскорбление, высказанное Соловчуком в адрес Кирилла Кокорина и Павла Мамаева.
Привлечение Александра Протасовицкого к уголовной ответственности за нанесение побоев Сергею Гайсину адвокат также назвала необоснованным, поскольку умысел ее доверителя был направлен на предотвращение эскалации произошедшего конфликта. А, кроме того, причинение одного телесного повреждения в виде «осаднения» слизистой оболочки нижней губы вменено двум осужденным, заметила Татьяна Прилипко.
Аргументы адвоката Павла Мамаева
В свою очередь, Игорь Бушманов в своей кассационной жалобе говорил о том, что осужденным необоснованно вменено в вину причинение одних и тех же телесных повреждений, нанесенных Виталию Соловчуку.
Адвокат отметил, что доводы защитников об отсутствии хулиганских побуждений в действиях подсудимых не получили надлежащей оценки Мосгорсуда, при этом суд не стал исследовать видеозапись эпизода с Соловчуком, в то время как на ней видны провокационные действия потерпевшего. Кроме того, суд не обратил внимание на непоследовательность и противоречивость показаний Виталия Соловчука, которые опровергаются показаниями свидетелей. Действия Павла Мамаева в отношении Соловчука должны подлежать переквалификации на ч. 1 ст. 115 УК, настаивал защитник. Игорь Бушманов также указал, что его доверитель хулиганства не совершал, Сергей Гайсин сам вмешался в конфликт между Мамаевым и Паком, а значит, эпизод с ним носит самостоятельный характер и не может охватываться признаками состава хулиганства.
Применительно к действиям Павла Мамаева в отношении Сергея Гайсина защитник указал, что конфликт был спровоцирован действиями самого потерпевшего, первым применившего физическую силу к Мамаеву, который на тот момент никаких противоправных действий ни в отношении Гайсина, ни в отношении Пака не совершал.
Мосгорсуд одновременно вменил Павлу Мамаеву две формы объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ: побои и иные насильственные действия, причинившие физическую боль. Но однократное физическое воздействие со стороны Мамаева не может расцениваться как причинение побоев, подчеркнул адвокат. При этом у Гайсина диагностировано единственное телесное повреждение – поверхностная рана («“осаднение” слизистой оболочки нижней губы»), не повлекшая вреда здоровью, образовавшаяся в результате однократного воздействия твердого тупого предмета, причинение которой вменено двум осужденным.
Адвокат настаивал, что действия Павла Мамаева в отношении Виталия Соловчука требуют переквалификации на ч. 1 ст. 115 УК РФ с изменением вида и меры наказания, по обвинению же в хулиганстве и нанесении побоев его доверитель должен быть оправдан. Кроме того, подчеркнул Игорь Бушманов, апелляция, мотивируя назначение Мамаеву наказания в виде реального лишения свободы, учла в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления в составе группы лиц необоснованно, поскольку ни один из указанных в приговоре составов не содержит такого квалифицирующего признака.
Мосгорсуд не разобрался, кто бил Соловчука
Второй кассационный суд напомнил, что в тех случаях, когда преступление совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в приговоре должно быть указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников (п. 18 Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре»).
Однако в нарушение положений ст. 307 УПК РФ и вопреки приведенной позиции Верховного Суда описание преступного деяния в апелляционном приговоре по эпизоду с потерпевшим Виталием Соловчуком не соответствует приведенным в апелляционном приговоре доказательствам. Мосгорсуд в своем акте указал, что все осужденные подошли к Соловчуку и «из хулиганских побуждений» нанесли ему «не менее двух ударов каждый руками и ногами в область головы и тела». Однако при этом не указано, на основании каких доказательств суд пришел к выводу, что все подсудимые подошли к потерпевшему одновременно и одномоментно нанесли ему удары, подчеркнула судебная коллегия.
Кассация пришла к выводу, что Мосгорсуд фактически не установил и не конкретизировал действия каждого из осужденных, поскольку не указал, кто из них, в какой момент, в каком количестве и по каким частям тела наносил удары потерпевшему. Суд также не описал, в каком положении находился потерпевший при нанесении ему ударов каждым из осужденных.
Между тем, подчеркнул Второй кассационный суд, установление этих обстоятельств имеет важное значение для обоснования выводов о том, в результате чьих действий причинен легкий вред здоровью потерпевшего, и, соответственно, для квалификации содеянного каждым из осужденных, поскольку как суд первой инстанции, так и суд апелляционной инстанции исключили из обвинения наличие предварительного сговора между осужденными на совершение насильственных действий в отношении Виталия Соловчука.
Несоответствие описания преступного деяния по этому эпизоду приведенным в приговоре доказательствам судебная коллегия сочла существенным нарушением УПК РФ.
Суд второй инстанции проигнорировал противоречивые показания
Кассация подчеркнула, что показания этих и еще двух свидетелей в нарушение уголовно-процессуального закона практически не приведены в приговоре и им не дана надлежащая оценка в совокупности с другими доказательствами. В то же время, как видно из протокола судебного заседания первой инстанции, свидетель Г., помимо показаний об ударе, нанесенном Павлу Мамаеву Виталием Соловчуком, сообщил и о том, что Мамаев в свою очередь не попал по лицу потерпевшего, а также о том, что Павел Мамаев и Кирилл Кокорин нанесли удары по бедру Соловчука, заметил Второй кассационный суд.
Указанные противоречия в выводах Мосгорсуда при оценке доказательств Второй кассационный суд также квалифицировал как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлиявшее на исход дела.
Ошибочная квалификация
При осуждении Павла Мамаева и Александра Протасовицкого по ст. 116 УК Мосгорсуд признал каждого из них виновным как в нанесении побоев, так и в совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль Сергею Гайсину, не усмотрев при этом предварительного сговора между ними. «Однако суд апелляционной инстанции не учел, что побои и иные насильственные действия, причинившие физическую боль, являются по сути альтернативными действиями, составляющими объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ», – подчеркнул кассационный суд. Вторая инстанция также не мотивировала, на основании каких доказательств пришла к выводу, что Протасовицкий, схватив Гайсина за шею, нанес ему побои, а Мамаев в свою очередь, ударив Гайсина в область головы, совершил иные насильственные действия.
Такие нарушения требований УПК о содержании судебного решения, непосредственно влияющие на правильность разрешения вопроса о виновности лица в совершении преступления как одного из фундаментальных вопросов, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также нарушения уголовного закона при квалификации действий осужденных являются существенными и повлияли на исход дела, считает Второй кассационный суд.
Данные нарушения явились основанием для отмены апелляционного приговора Московского городского суда и для направления уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение.
Комментарии адвокатов
«В ближайшее время дело поступит в апелляционную инстанцию Мосгорсуда, где теперь, надеюсь, уже с большим вниманием отнесутся к доводам наших жалоб и проведут безукоризненный процесс с вынесением такого же юридически и фактически выверенного окончательного приговора, который ни у кого не вызовет и тени сомнений в его законности, объективности и справедливости. Надеюсь, что в большей части он будет оправдательным», – сказал Игорь Бушманов.
По сути, это самое обычное рядовое дело, которых ежедневно в Москве возникает не один десяток, подчеркнул адвокат. «В моей двадцатипятилетней юридической практике оно, наверное, самое простое по содержанию. Но публичность двух фигурантов и некоторых потерпевших позволила отнести это дело к резонансным и “особо важным”. Его, напомню, расследовала группа из 18 следователей ГСУ МВД России по г. Москве», – заметил защитник.
Татьяна Стукалова положительно оценила работу Второго кассационного суда и судей по делу ее доверителя. «Суд настолько глубоко вник в суть дела – в своей практике я вижу такое крайне редко. Профессионализм судей проявился и в ведении процесса, и в отношении к участникам процесса. Это очень удивило и бесконечно порадовало, потому что мы, как адвокаты, такого отношения к себе давным-давно не встречали», – поделилась она.
Отвечая на вопрос «АГ» о том, почему только кассация обратила внимание на те нарушения, о которых защитники говорили с самого начала, адвокат сказала: «Наверное, потому что заштампованные приговоры, потому что была такая огласка, потому что были закрыты глаза на действующее законодательство. К чему мы сегодня пришли? К тому, что ребята могли бы вообще не находиться в изоляции от общества. Работа следствия и двух первых инстанций привела к неисправимой судебной ошибке: наши доверители уже “отсидели” по полтора года, понесли избыточное наказание».
По словам адвоката, многие задают вопрос, зачем же тогда все это делать, если молодые люди уже фактически отбыли наказание. «Во-первых, наши доверители хотят справедливости. Во-вторых, мы, юристы, все время говорим о единообразии практики. Для того чтобы такой порочной практики не было, чтобы другие не пострадали от нее, и нужно добиваться этой справедливости. Нам важно поставить в этом деле законную точку, а не точку, которую сформировали СМИ и те, кто нечистоплотно применяет букву закона», – пояснила она.
Показательные процессы, к которым можно отнести и это дело, должны демонстрировать обществу, что закон существует, а суд справедлив, уверена адвокат. «Мы рады, что в данном случае Второй кассационный суд пошел не по пути зрелищности процесса, а показал, что закон все-таки существует», – заключила Татьяна Стукалова.
В свою очередь, Татьяна Прилипко заметила, что, указав на ряд допущенных в апелляционной инстанции нарушений, кассационный суд не обратил внимание на еще одно очень важное упущение Мосгорсуда. «Как мне кажется, в кассационном определении следовало бы отразить, что апелляционный суд не принял во внимание и не оценил представленное защитой заключение сурдологов, из которого следует, что Пак произнес грубое нецензурное слово в адрес молодых людей. Причина этого конфликта – оскорбление Паком ребят – исключает наличие хулиганских побуждений, – пояснила она. – Если заключение специалистов будет принято во внимание и суд либо примет его выводы, либо назначит полноценную экспертизу, а получив результаты, подтверждающие мнение специалистов, законно оценит это, то обвинение по ст. 213 УК РФ должно быть однозначно снято, ребята в этой части оправданы, а их действия квалифицированы по другим, гораздо более мягким, статьям УК».
Возможно, кассация не хотела открыто вступать в клинч с Мосгорсудом по вопросу, затрагивающему чиновника, предположила Татьяна Прилипко. «Если апелляция не будет опять ангажирована, то мой подзащитный может быть оправдан по всем предъявленным обвинениям с переквалификацией действий по эпизоду с Соловчуком, – считает адвокат. – Неясно, будет ли оказано в этот раз какое-то давление на суд с точки зрения административного ресурса. Но если моему доверителю эта судимость пока что, скажем так, только морально неприятна, то ребятам-футболистам она создает серьезные препятствия для их дальнейшей спортивной жизни».
Вячеслав Барик отметил негативную роль отдельных СМИ в «раздувании» отрицательного общественного настроя, который затруднял работу по делу. «Были СМИ, которые старались объективно освещать информацию, но большая часть, видимо в угоду общественным настроениям, преподносили все по-другому. И это нам, адвокатам, очень мешало. Как мне кажется, итог работы следствия и двух первых судебных инстанций был продиктован именно негативным общественным мнением. И это очень удручает, ведь надо понимать, что эта напряженность у людей оттого, что они не чувствуют, что закон работает, что их право будет защищено», – пояснил он.
По его словам, в суде кассационной инстанции адвокаты «никаких особых достижений» не сделали. «Те же доводы мы приводили с самого начала, еще со стадии предварительного следствия, поэтому я очень обрадовался итогу кассационного рассмотрения. И не столько за наше дело и за нашу работу, сколько за то, что это, может быть, сигнал о том, что судебная система будет работать в нашей стране. Что эта судебная реформа все-таки поспособствует тому, чтобы суды руководствовались законом, а не телефонными звонками “сверху”», – рассказал Вячеслав Барик.
Рассуждая о работе Второго кассационного суда, адвокат подчеркнул: «Надеюсь, что этот курс в виде многочисленной отмены незаконных решений Мосгорсуда не междоусобная борьба накануне квалификационной коллегии нынешнего председателя Мосгорсуда, а действительно новая установка на отправление законного правосудия в нашей стране».