какую роль сыграли большевики в февральской революции
Большевики и «февралисты»
Накануне 104-я годовщины Февральской революции, вопрос о ее значении и сути снова оказался в центре внимания. Неокоммунистические идеологи предпринимают все новые попытки изобразить большевиков русскими патриотами, которые якобы не участвовали в свержении царя и не раздували Гражданской войны. А иные мифотворцы доходят до того, что распространяют «версии» о том, что за Лениным якобы изначально стоял … Генштаб Русской армии, а Сталин был родственником императора и потому спас его вместе с семьей. И подобный бред уже захватил в свою орбиту миллионы людей!
На самом деле за публичное распространение подобных версий — о неучастии большевиков в свержении царя — в СССР полагались бы репрессии. Ведь это резко противоречило генеральной линии Компартии, которая не только не скрывала, но и хвасталась тем, что раздувала Гражданскую войну в России и свергала монархию. В частности, в «Кратком курсе истории ВКП (б)» по этому поводу было сказано буквально следующее: «Большевистская партия оказалась единственной пролетарской партией, которая осталась верной делу социализма и интернационализма и организовала гражданскую войну против своего империалистического правительства… Рабочие России и партия большевиков … прорвали фронт империализма, свергли царя».
В ответ на это левые пропагандисты пытаются объявить мифотворцами советских историков. Хотя это резко противоречит их же собственным рассказам о «лучшем в мире» советском образовании: выходит, оно было насквозь лживым.
Конечно, не только большевики свергали императора — в заговоре активно участвовали и некоторые генералы, думские политики, аристократы, состоявшие в масонских ложах. Но именно большевики сумели парализовать крупнейшие города России небывалыми забастовками и массовыми беспорядками, провести масштабнейшую работу по разложению армии, что создало маститым заговорщикам возможность реализовать свои антимонархические планы.
Большевики так любили Февральскую революцию, что в 1918 году сделали ее дату праздничным выходным днем, коим он оставался довольно долго. Они также назвали именем Февраля массу топографических объектов. А советские историки написали об огромной роли большевиков в Февральской революции хвалебную статью в Большой Советской Энциклопедии.
Еще несколько десятилетий назад никто из историков любого направления не оспаривал факта активнейшего участия большевиков в Февральской революции. Этому, естественно, давались разные оценки в зависимости от убеждений историка, но сам тезис не оспаривался практически никем — ни красными, ни белыми. На эту тему есть, например, содержательная книга видного историка-белоэмигранта В.С. Кобылина «Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора». Автор собрал много интересных фактов о Февральской революции в архивах, лично общался со многими видными политиками той поры, да и сам ее наблюдал. Он отметил пагубную роль думских политиков и генералов в свержении монархии. Однако высказался и об огромной роли большевиков, которые в феврале 1917 года организовали беспрецедентные стачки и бунты под антимонархическими лозунгами.
В.С. Кобылин почти буквально совпадал с «Кратким курсом ВКП (б)», написав такие строки: «Из социалистов большевики ПЕРВЫЕ объявили политическую забастовку. Уже открыто были выброшены лозунги: «Долой Царское правительство», «Да здравствует Временное Правительство и Учредительное собрание» (а всего год спустя за поддержку Учредительного собрания взявшие власть большевики начнут расстреливать демонстрации рабочих).
… В субботу 25 февраля бастовало уже 250 000 рабочих. По рукам ходила листовка большевиков следующего содержания: «Все под красные знамена революции. Долой Царскую монархию…» ».
Да, среди белых действительно попадались февралисты. Но это были отдельные личности, да и то — обычно раскаявшиеся. А вот большевики ВСЕ были февралистами, поскольку даже те, что находились в то время за границей, поддержали Февральскую революцию информационно и политически.
Неолеваки также пишут о том, что партия большевиков в период Февральской революции будто бы была совсем слабой, а Ленин даже не догадывался о грядущей революции, сидя в эмиграции. Для сравнения с большевиками манипулятивно приводится численность партии эсэров, которых в 1917 году было чуть ли не миллион. На самом деле их стало так много только к лету 1917 года, когда революционность вошла в моду. А в период Февральской революции их было лишь около 60 тыс. человек. И РСДРП, с ведущей и направляющей силой — фракцией большевиков, была тогда гораздо сильнее и многочисленнее. Она объединяла в себе антихристианские и антимонархические силы самых разных направлений: от польских и латвийских сепаратистов с еврейскими националистами БУНДа вкупе — до «интернационалистов»-меньшевиков; от групп оккультистов-«богостроителей» Луначарского и Богданова — до «научных материалистов» Ленина. Сепаратисты окраин обычно входили в эту партию на правах ее автономных частей.
Например, Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ), с 1906 года входила в РСДРП на правах автономной единицы и до Февральской революции насчитывала примерно 30 000 человек. Она имела свои подпольные типографии, отряды террористов, большие связи с органами власти в западных губерниях России.
Кстати, эти польские социал-демократы, с которыми так дружили большевики, сыграли потом ведущую роль в отколе Польши от России. Их лидер Игнаций Дашиньский даже стал первым премьер-министром Польши. В ней начинал свою революционную деятельность и сын польского шляхтича Феликс Дзержинский, в юности бывший ярым польским националистом.
А БУНД вошел в РСДРП еще в 1898 г. Его члены участвовали в подготовке и проведении I съезда РСДРП, и Кремер — один из руководителей БУНДа – был избран тогда членом ЦК РСДРП. БУНД вошел в РСДРП как организация, автономная в вопросах «касающихся еврейского пролетариата». Был, правда, и краткий период выхода БУНДа из РСДРП, но это было ненадолго, и в Февральскую революцию они бунтовали все вместе при ведущей и направляющей роли фракции большевиков.
А еще в РСДРП входила весьма мощная Латвийская социал-демократическая рабочая партия (ЛСДРП). После Октябрьской революции она мобилизовала для Красной армии примерно 80 000 бойцов, «прославившихся» неимоверной жестокостью по отношению к русским в период Гражданской войны. Многие латыши стали чекистами, и тоже «прославились» страшными зверствами. С другой стороны, латвийские «эсдэки» стали потом самой многочисленной парламентской партией независимой Латвии. ЛСДРП имела крупнейшую фракцию в Учредительном собрании Латвийской Республики (1920-1922 гг.), а потом и в Сеймах, с Первого по Четвёртый (1922-1934 гг.).
Большевики при этом были ведущей силой сепаратистов окраин, и последние платили им взаимностью. Например, на IV съезде РСДРП в 1906 году большевики победили и утвердили свою линию благодаря голосам польских и литовских сепаратистов, а также представителей БУНДа, с которыми у большевиков был заключен тесный союз.
Самих большевиков на момент Февраля было примерно 26 000, почти столько же и меньшевиков, в ту пору союзных им и в целом ведомых. Плюс вышеперечисленные сепаратисты. Вот, например, какая картина наблюдалась на V съезде РСДРП, состоявшемся в Лондоне в 1907 году. На съезде присутствовали 336 человек: большевиков — 105, меньшевиков — 97, бундовцев — 57, от Социал-демократии Королевства Польского и Литвы — 44, Социал-демократии Латышского края — 29. Кстати, проведение такого съезда, тянувшегося две с половиной недели, без сомнения, стоило очень больших денег (ведь нужно было обеспечить участникам паспорта и визы для проезда, защиту местной власти) и имело международную политическую поддержку. А еще нужна была оплата дороги в Лондон для сотен делегатов, их проживания и питания. Вдобавок — вопросы пиара, безопасности, оплаты залов для собраний и т.д. И таких забот у РСДРП было не мало. Не говоря уже о том, что эта партия содержала большой бюрократический аппарат, отряды террористов, типографии, стоившие тогда огромных денег и много чего еще. Никакие другие революционные партии России не могли сравняться с РСДРП по размаху ее деятельности.
Ясно, что такая партия никак не могла жить на одни «эксы» — она обязательно должна была иметь большие и при этом стабильные источники финансирования. Кстати, без них было бы вообще невозможно сплотить в одной организации столь разные силы: радикальных националистов окраин, мистиков, атеистов. «Снизу», без наличия внешнего богатого куратора такая структура вообще не может быть создана. Но если бы даже каким-то чудом ее создать, то она очень быстро раскололась бы на части, а не существовала много лет, проводя огромную революционную работу и всякие многочисленные съезды в самых дорогих городах мира.
По этой теме есть известное исследование американского профессора Саттона «Уолл-Стрит и большевицкая революция», где на основе рассекреченных документов Госдепа США доказано финансирование «русской» революции международными банковскими структурами.
Однако, судя по всему, вскрытые им факты составляют лишь верхушку айсберга: на самом деле финансирование ими РСДРП активно осуществлялось и за много лет до революции.
РСДРП была спроектирована, как своего рода политическая «ракета», ступени которой должны были вывести на властную орбиту России самых радикальных революционеров, за роль которых долго боролись большевики и меньшевики.
Если бы большевики были до лета 1917 года лишь одной из мелких революционных партий, как теперь часто говорят левые патриоты, то с какой стати их финансировали бы тогдашние глобалисты? Нет, прозябающим революционным аутсайдерам глобалисты денег не дают. Я наблюдал вблизи три революции (они были профинансированы теми же оккультно-финансовыми группировками, что и «майдан» 1917 года): 1991 года, 2004-го и 2014-го. И могу сказать точно: мировая Закулиса ВСЕГДА дает деньги только самым успешным. Например, в свое время среди украинских националистов были избраны самые организованные и фанатичные — партия нацистов «Свобода». Именно ей сначала дали большие средства, а в 2012 году «Свободу» даже протащили в парламент. Примерно так же было и с большевиками: им дали деньги не просто так, а потому, что они сумели наиболее бурно проявить себя в деятельности по развалу Российской империи. Еще в 1905 году они устроили самый крупный мятеж — московский, потом именно они перекрыли Транссиб, срывая поставки для Русской армии, воюющей с японцами.
Собственно говоря, большевики и начали революцию 1905 года своей Бакинской стачкой. На мой взгляд, именно оттуда началось тесное сотрудничество Сталина с Ротшильдами: прямых улик, конечно, уже не найти, но зато есть много косвенных.
На этот мой материал тогда откликнулся генерал Л.П. Решетников — отставной генерал-лейтенант Службы внешней разведки, экс-глава Института стратегических исследований при Администрации президента РФ. Историк по образованию, детально изучивший тот период, Л.П. Решетников тогда написал в ответ на мой материал: «Это не версия, это изложение реальной линии реальных событий. Автор «ухватил змею за хвост». Именно оттуда (с Бакинской стачки. — И.Д.) тянутся связи Джугашвили с американцами, превратившиеся в 1930 годы в экономическое сотрудничество с США по индустриализации СССР, симпатии и «дружбу» Сталина с Рузвельтом».
То, что Ленин был более значительной революционной фигурой, и тоже задолго до Октября, показывает тот факт, что 3(16) апреля на Финляндском вокзале его радостно приветствовала делегация видных политиков во главе с председателем Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, меньшевиком Николаем Чхеидзе (тоже бывшим членом РСДРП). Влиятельный масон Чхеидзе тогда начал продвигать и своего земляка Сталина. Петросовет, ведомый РСДРП (в которой доминировали большевики), сразу стал вторым по значению органом революционной власти, а чуть позже — и первым. Кроме прочего, именно ленинский пломбированный вагон оказался «первой ласточкой» среди политэмигрантских поездов и пароходов, а значит, именно ему Закулиса покровительствовала больше всех.
Поэтому ерундой звучат фразы левых патриотов о том, что Ленин, сидя в своей Швейцарии, даже не догадывался о скорой революции в России. Обычно они при этом цитируют его выступление в Цюрихе 9 (22) января 1917 года. Ленин тогда рассказывал о революции 1905-1907 годов, называя ее «прологом грядущей европейской революции», а в самом конце доклада обронил фразу: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции». Неверно толкуя эти слова, многие делают вывод, что Ленин совсем не верил в близкую перспективу революции. Но он просто сказал, что так «может быть». А значит, не исключал, что все может быть и наоборот… Более того, в том же докладе он говорил: «Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией».
Многие леваки выдергивают слова Ленина из контекста, вдобавок игнорируя другие его заявления, сделанные зимой 1916-1917 гг., когда он прямо утверждал: «Революционная ситуация в Европе налицо. Налицо величайшее недовольство, брожение и озлобление масс». Еще 18 декабря 1916 года Ленин писал Арманд: «Получил сегодня еще одно письмо из СПб. Настроение, пишут, архиреволюционное». А уже 31 января 1917 года Ленин писал, что в случае революции в России придется «иметь дело с правительством Милюкова и Гучкова, если не Милюкова и Керенского». Прогноз Ленина (если это вообще прогноз, а не утечка информации, показывающая высочайшую осведомленность главы большевиков) оказался абсолютно точным: 2 (15) марта все эти три политика вошли в состав Временного правительства.
А 19 февраля, за считанные дни до революции, в письме Инессе Арманд Ленин поделился новостью: «Получили мы на днях отрадное письмо из Москвы… Пишут, что настроение масс хорошее … и что, наверное, будет на нашей улице праздник». Как известно, его «праздник» наступил уже через несколько дней…
В общем, пока мы не осмыслим до конца ту трагедию, мы не осознаем и сути нашего времени. И если реальная история прошлого окончательно затмится бредовыми выдумками, то бредовым может стать и наше будущее…
Новое в блогах
Факты против лжи: разбираемся с участием большевиков в Февральской революции 1917г.
Вот те здрасте! А где же тут коварные либералы, которых мы так привыкли ругать за февраль 1917?
Мама миа. Как же так?! Все фанаты «красных» до сих пор непрерывно орут про зловещую роль печально знаменитого приказа №1, который был якобы принят по инициативе либералов, а тут такое! Инициатива-то, оказывается, принадлежала большевикам. Ситуация в Петрограде была критическая, огромные толпы вооруженных солдат метались по городу, затевая яростные перестрелки с юнкерами и жандармами, убивая офицеров; в Кронштадте произошли массовые убийства офицеров матросской массой. Форменная анархия! В такой обстановке ничего не стоило протащить через новые органы власти любое, даже самое антироссийское постановление, лишь бы успокоить разбушевавшихся в глубоком тылу «защитников Отечества». А мы почему-то до сих пор обвиняем в развале фронта и Русской армии одних либералов. Нет, они виноваты, конечно, ведь и либеральной революции хотели, и свержения самодержавия, а желать мятежа во время войны могут только предатели. Но виноваты совсем не в той степени, какую им приписывают, во всяком случае, не больше, чем большевики, эсеры и прочие «майданные скакуны».
Кстати, военачальники того времени в своих мемуарах отмечают, что активнее всех подрывную работу в войсках Русской армии вели именно большевики:
А.А. Брусилов: «В бытность мною главнокомандующим Юго-3ападным фронтом во время германской войны большевики и ранее, и после февральского переворота сильно агитировали в рядах армии. Во времена Керенского у них было особенно много поползновений проникать в армию. Помнится один случай. Мне докладывал мой начальник штаба генерал Сухомлин следующее: несколько большевиков прибыло в штаб в мое отсутствие. Они заявили ему, что желают проникнуть в армию для пропаганды. Сухомлин, очевидно, растерялся и разрешил им ехать. Я же это, безусловно, не одобрил и велел их вернуть обратно. Приехав в Каменец-Подольск, они явились ко мне, и я заявил им, что ни в коем случае допускать их в армию не могу, так как они желают мира во что бы то ни стало, а Временное правительство требует войны до общего мира заодно со всеми нашими союзниками. И тогда же я выслал их из пределов, мне подвластных«.
Как большевики с «февралистами» дружили
В связи с попыткой восстановить памятник Дзержинскому на Лубянке обострились споры о Февральской революции. Согласно новодельному мифу «левопатриотов», большевики якобы не участвовали в свержении царя в феврале 1917 года, не ввергали Россию в хаос гражданской войны, а наоборот – были великими патриотами и постарались скрепить Россию, отражая атаки «белых февралистов».
Самые радикальные сторонники этой версии договорились уже до того, что Сталин якобы спас царскую семью, а царевича сделал членом Политбюро Косыгиным. При Сталине авторов таких «гипотез» расстреляли бы, при Брежневе – посадили в психушку. А в России еще лет 15 назад подобные вымыслы вызвали бы всеобщий хохот. Однако ныне под влияние таких «версий» попали миллионы людей.
Это серьезно портит международный имидж России, которая сейчас в глазах нормальных людей Земли является оплотом традиционных ценностей, а не революционного кровопролития. Но всякие попытки оспорить левые мифы приводят к обвинениям во «власовщине».
В этом плане полезно обратиться к советским сочинениям. Историки в СССР, конечно, писали предвзято, искажая реальность. Однако по сравнению с современными неокоммунистическими мифотворцами даже эти советские книги реалистичны. Возьмем, например, статью «Февральская буржуазно-демократическая революция» в Большой советской энциклопедии. В ней достаточно внятно описана роль большевиков, направлявших острие своей работы на свержение монархии и раздувание гражданской войны.
В БСЭ об этом, в частности, сказано следующее:
«Партия большевиков была единственной партией, которая готовила массы к решающим боям с самодержавием… Большевистская партия выдвинула лозунг превращения империалистической войны в гражданскую, воспитывала массы в духе последовательной революционной борьбы против царизма… В канун Февральской революции 1917 она насчитывала около 24 тыс. членов.
Петербургский комитет возглавлял самую крупную в стране партийную организацию в 2 тыс. чел. Петербургский комитет партии имел ряд подпольных типографий, где систематически печатались революционные листовки. С конца июля 1914 по начало марта 1917 местными партийными организациями было выпущено около 2 млн листовок. Руководствуясь ленинскими стратегическими и тактическими установками, большевики на митингах, рабочих собраниях, в листовках звали массы на решительную борьбу с самодержавием».
Замечу, что в ту пору Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в составе МВД (охранка), которое занималось борьбой с революцией, насчитывало менее тысячи штатных сотрудников, плюс еще какое-то количество внештатных секретных агентов. А большевики имели 24 000 агитаторов и террористов! Они также имели эффективнейшие для своего времени технические средства и печатали огромное количество материалов, в которые призывали свергать царя. Более того, на момент Февральской революции большевики являлись руководящим ядром РСДРП – самой крупной и сильной революционной партии России!
«9(22) января 1917 по призыву большевиков в ряде городов страны состоялись демонстрации и политические стачки. Самая крупная стачка за годы войны произошла в Петрограде. В ней участвовало около 145 тыс. рабочих [!]. Это было началом перехода к массовым уличным действиям и открытой политической борьбе против самодержавия.
…27 февраля (12 марта) всеобщая политическая стачка переросла в вооруженное восстание».
Так что мифы о «несвержении царя большевиками» вполне четко опровергаются советскими источниками. «Левопатриотические» публицисты также все время ругают Февральскую революцию, но почему-то приписывают белым ее поддержку. Однако в рядах белых находились только отдельные «февралисты», да и то, как правило, раскаявшиеся в своем участии в антимонархическом заговоре. А вот большевики поддерживали и приветствовали Февральскую революцию в полном составе. Только слегка журили ее за недостаточный радикализм. На I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов Ленин заявил, что в результате Февраля «Россия сделала гигантский шаг вперед». А Сталин на партийном совещании 29 марта 1917 г. еще и похвалил Временное правительство, которое левые публицисты сейчас так ругают: «Временное правительство взяло фактически роль закрепителя завоеваний революционного народа».
Авторы БСЭ возносят хвалу Февральской революции, в результате которой наша страна начала сползать в гражданскую войну: «Победа Февральской революции превратила Россию в самую свободную страну из всех воюющих держав, обеспечив массам возможность широко пользоваться политическими правами». Хорошие же «права» и «свободы», если в ходе их реализации многие полицейские Петрограда были лишены даже права на жизнь!
Керенский же – глава масонской ложи «Великий восток народов России» – на самом деле был предтечей Ленина. Его курировали те же международные оккультно-финансовые группировки, что и «вождя пролетариата». Потому он мирно сдал власть, создавая только видимость борьбы с большевиками (см. книгу проф. Саттона «Уолл-стрит и большевицкая революция», где все это доказано с помощью секретных документов Госдепа США).
А некоторые деятели, связанные с Временным правительством и вовсе остались в СССР и даже сделали там успешную карьеру. Самый известный из них – Андрей Вышинский, помощник министра юстиции Временного правительства, который дослужился до должности Генерального прокурора СССР. Александр Мануйлов, министр народного просвещения Временного правительства (и член той же масонской ложи, что Керенский) в 1918 году назначен консультантом народного комиссара финансов. А в 1924 году большевики сделали Мануйлова членом совета Государственного банка, профессором политической экономии в Московском университете и Институте народного хозяйства. Министр Временного правительства помогал советской власти проводить денежную реформу и реформу правописания. Он умер своей смертью в 1929 году, с почетом похоронен на престижном Ваганьковском кладбище.
Николай Некрасов, экс-министр путей сообщения и экс-министр финансов Временного правительства (и генсек Верховного совета ложи «Великий восток народов России») после прихода к власти большевиков стал управляющим московской конторы Синкредсоюза. Правда, вскоре его арестовали. Но ненадолго – освободили по личному приказу Ленина. После смерти Ленина его снова арестовывали, но тоже ненадолго. И далее этот бывший руководитель российского масонства и член Временного правительства спокойно работал на довольно высоких должностях, в 1937 году был даже награждён орденом Трудового Красного Знамени. Правда, в 1940 году его все-таки расстреляли. Но тут речь все же идет не о пресловутом «антагонизме Октября и Февраля», а о зачистке едва ли не всех видных политиков любых направлений, проявивших себя до прихода к власти Сталина.
В общем, версия о том, что большевики не свергали царя, не раздували гражданскую войну в России и более всего боролись с пресловутыми либеральными «февралистами», не выдерживает никакой критики и полностью опровергается советскими же источниками. Спрашивается, стоит ли восстанавливать им памятники, если их «заслуги» просто убийственны? Стоит ли раскалывать и без того разобщенное общество?
Войдите в ОК
Роль большевиков в Февральской революции 1917 г.
Часто приходится слышать дружные голоса из просоветского лагеря, заверяющие, что «большевики не свергали царя». Подтекст этого заявления прозрачен: коммунисты не имеют отношения к разгрому Российской империи, ставшему следствием Февральской революции, они просто подобрали в октябре 1917-го валявшуюся под ногами власть и принялись строить новое государство взамен разрушенного либералами-февралистами.
Этой концепции неучастия большевиков в февральских событиях уже лет 20. В 1990-х годах после 70 лет уродования истории советским агитпропом публике было удивительно узнавать, что в точке февраля 1917-го сплелось множество разнородных сил, представлявших разные интересы, но одинаково стремившихся к низложению Николая II. В результате заговор либеральной оппозиции, масоны и «гадящая англичанка» отодвинули большевиков в тень, тем более что от советской историографии, навязшей у всех в зубах, хотелось дистанцироваться.
Но если у В. Кожинова это дистанцирование носило нейтрально-историософский характер («Россия. Век ХХ»), то позднее у С. Кара-Мурзы («Советская цивилизация») оно стало уже частью апологии советского проекта. Со временем же концепция «неучастия большевиков» усилиями просоветских пропагандистов (стариковых, кургинянов) сделалась инструментом неокоммунистической агитации, которым вооружили всю массу бойцов красного информационного фронта.
К столетнему юбилею революции отмывание большевизма от былых преступлений и застарелых пятен крови пошло с таким рвением, что ленинская гвардия многим уже представляется спасителями отечества, явившимися на белых (ну то есть красных) конях возрождать Россию. Лживая схема «большевики, незамаранные участием в крушении Империи, против либерал-масонов, губителей великой страны» призвана убеждать, что коммунистическая метла безальтернативна.
Тогда, после 1917-го, политической альтернативы, наверное, уже действительно не было. По суду Господню России надлежало пройти через кровавую баню большевизма. Но этой схемой, проецируя ее на современность, пытаются убедить нас, что альтернативы советскому проекту нет и сейчас. А это уже сугубая ложь. Во-первых, большевики не спасители отечества, а захватчики, выстроившие в завоеванной стране свое государство — совсем иную прото(анти?)цивилизационную структуру, иного духа, с иными ценностями, иными целями бытия. Во-вторых, не участвовать в разрушении государства, к чему они так долго готовились, большевистские радикалы не могли.
Объявить поджигателей спасателями может ничего не стесняющаяся пропаганда, но не здравый смысл, вооруженный фактами.
Еще в 1903 году I Программа РСДРП(б) провозгласила: «партия ставит своей ближайшей задачей низвержение царского самодержавия».
«Царское правительство — надо стереть с лица земли», — заявлял Ленин (Полное Собрание Сочинений, изд. 5-е, т. 19, с. 422). Странно было бы думать, что партия с такими целями будет просто сидеть на берегу реки и ждать, когда по ней проплывет труп русского самодержавия. Они и не сидели. Способы разрушения монархии и Российской империи были определены четко: «Нисколько не отрицая в принципе насилия и террора, мы требовали работы над подготовкой таких форм насилия, которые бы рассчитывали на непосредственное участие массы и обеспечивали бы это участие» (Ленин, Полное Собрание Сочинений, т. 6, с. 386).
В февральских событиях 1917-го у большевиков была своя «ниша».
В этой революции действовали три самостоятельных центра, три движущих силы. Во-первых, думская либеральная оппозиция в смычке с финансово-промышленными кругами, генералитетом и частью высшей аристократии («заговор Гучкова»). Их целью была конституционная монархия и замена Николая II наследником. Во-вторых, думские умеренные левые, работавшие в контакте с либеральной частью Думы, имевшие заграничных покровителей и спонсоров («заговор Керенского»). Их цель — свержение монархии, буржуазная республика. В-третьих, радикальные левые, большевики, чьей задачей было создание Временного революционного правительства с социалистической программой действий.
Все три центра имели плотные связи друг с другом. «Гучковцы» — с Керенским и думскими социалистами, последние — с большевиками. У всех трех были свои роли. «Гучковцы» играли на самом верху, обрабатывая Николая II. Социалисты (эсеры, меньшевики) готовили «управляемый хаос» выступлений рабочих в поддержку требований Думы, которые она предъявляла императору; это — заготовители хвороста, поднесшие к нему горящую спичку. Керенский силился привлечь к поддержке Думы также большевиков, но у тех были собственные представления о том, как и для чего делать революцию. Они намеревались вывести на улицы не только пролетариат, а проще говоря, своих боевиков, но и солдат, чего умеренные, а тем более «гучковцы» вовсе не предполагали. В тлеющий огонь уличного «управляемого хаоса» большевики плеснули керосину — и председатель Думы Родзянко вкупе с генералами принялись убеждать царя, что пожарные бессильны, горящий дом потушить уже не удастся.
В советское время о Феврале писали так: «Руководство практической работой большевистской партии осуществлялось в это время находившимся в Петрограде Бюро Центрального Комитета нашей партии во главе с тов. Молотовым»; «большевики руководили непосредственной борьбой масс на улицах» («История ВКП(б). Краткий курс»).
В автобиографии Шляпников откровенно заявляет: РСДРП(б) «была единственной революционной партией, призывавшей рабочие массы к вооруженному восстанию, к вооруженной борьбе против царизма». А в воспоминаниях пишет: уже в 1916 году «перед нашей партией, перед партийными работниками стояли сложные моменты по приближению революционного момента, вовлечению в это движение широких масс рабочих и особенно солдат, могущих обеспечить падение царизма».
О распропагандировании солдат: «Повсюду работники наших подпольных коллективов стремились охватить движение, направляя его на путь революционных демонстраций и братанья рабочих с солдатами. Связи с казармами у Петербургского Комитета и по районам налаживались. Особенно энергично действовал в этом направлении Выборгский район. Там стояло несколько запасных полков и команды самокатчиков, среди которых наши товарищи начали вести усиленную агитацию. Привлечь солдат на нашу сторону, поднять хоть часть их из казарм — было мечтой всех организованных и беспартийных пролетариев фабрик и заводов».
О боях «бескровной»: «большинство товарищей было занято уличной борьбой. Еще во многих местах города приходилось вести бой с засевшими в засадах городовыми. В некоторых казармах заперлись верные царю офицеры и отбивались пулеметным огнем. Наиболее активные товарищи были в рядах тех, которые добивали остатки сопротивляющегося царизма».
О большевистском Манифесте и Исполнительном Комитете Петроградского Совета, в который вошли все трое членов Бюро ЦК: «Первые заседания Исп. Комитета, как 27-го, так и в следующие дни, были заседаниями органа власти революционной демократии. И, казалось, что те лозунги, которые были выдвинуты нами в Манифесте Центрального Комитета РСДРП о Временном Революционном Правительстве, получают свое выражение в действиях и намерениях Исп. Комитета. Наш Манифест и его лозунги в те дни не только никем не опровергались, но даже и распространялись органом Совета».
Наконец, о том, что думцы вовсе не собирались делиться добытой — в том числе руками большевиков — властью с радикалами-экстремистами: «В беседе с Н. С. Чхеидзе я указал на то, что считаю крупной ошибкой передачу власти в руки буржуазной Думы, что она неспособна выполнить требования революции»; «мы встретили все разговоры о составе власти из недр Гос. Думы как сдачу занятых революционной демократией позиций».
Понятно, что идея «большевики не свергали царя» рассчитана на «внешних». В своем кругу адептам коммунизма стесняться нечего. Они ищут союзников, не брезгуя по своему обычаю ложью. Схема «большевики против февралистов» делает первых «отмстителями» за свергнутого царя. Даром что потом они убили его со всей семьей — тут на помощь приходит неожиданный кульбит: по красным и прочим интернет-ресурсам быстро распространяется фэнтезийная история о том, как царскую семью большевики вовсе не расстреливали и даже освободили — частью спрятали за границей, частью замаскировали в СССР.
Все эти незамысловатые схемки преследуют одну цель — расширения социальной базы для религиозно-политической секты «православных коммунистов», поскольку приверженность монархическим идеям укоренена главным образом среди верующих. Если «православные сталинисты» убеждены, что Сталин покарал троцкистов за надругательство над страной, то концепция «большевики не свергали и не убивали царя» рассчитана на формирование страты «православных ленинцев», которые уверуют в то, что справедливый Ильич пожалел царя и наказал либералов за крушение монархии.
Из истории хорошо известно, как большевики поступали со своими временными союзниками после того, как победили (с социалистами других толков, крестьянской массой, сочувствующей интеллигенцией и пр.). Так же в итоге поступят и с «православными коммунистами», если дорвутся до власти.
Впрочем, возможно, есть другое объяснение тому, что почитатели советской режима стали «отмазываться» от свержения и убийства государя. Может, это совесть пробуждается? Может, хоть таким кривым путем некоторые из них придут к пониманию, что в феврале 1917-го ленинская гвардия развязала террористическую войну против Российского государства, а расстрел царской семьи был гнуснейшим преступлением.