какую помощь оказал главный герой детям подземелья
Краткое содержание «Дети подземелья»
Всего получено оценок: 1974.
О произведении
Рассказ «Дети подземелья» Короленко (другое название – «В дурном обществе») написан в 1885 году. Произведение было включено в первую книгу писателя «Очерки и рассказы». В повести «Дети Подземелья» Короленко поднимает вопросы сострадания, сопереживания, благородства, раскрывает знаковые для русской литературы темы отцов и детей, дружбы, бедности, взросления и становления личности.
На нашем сайте вы можете читать онлайн краткое содержание «Детей подземелья», а также пройти тест для проверки знания сюжета произведения.
Главные герои
Другие персонажи
Краткое содержание
1. Развалины.
Мать главного героя, Васи, умерла, когда ему было 6 лет. Убитый горем отец мальчика «будто совсем забыл» о существовании сына и только иногда заботился о дочери – маленькой Соне.
2. Я и мой отец
После смерти матери Вася все реже появлялся дома, избегая встречи с отцом. Иногда вечерами он играл с маленькой сестренкой Соней, которая очень любила брата.
3. Я приобретаю новое знакомство
Двери часовни были заперты. Мальчики помогли Васе забраться внутрь. Неожиданно что-то темное шевельнулось в углу и товарищи Васи в испуге убежали. Оказалось, что внутри часовни находились мальчик и девочка. Вася едва не подрался с незнакомцем, но они разговорились. Мальчика звали Валек, его сестру – Маруся. Вася угостил ребят яблоками и пригласил в гости. Но Валек сказал, что Тыбурций их не отпустит.
4. Знакомство продолжается
5. Среди «серых камней»
6. На сцену является пан Тыбурций
На следующий день вернулся Тыбурций. Мужчина сначала рассердился, увидев Васю. Однако, узнав, что он сдружился с ребятами и никому не рассказывает об их убежище, успокоился.
7. Осенью
8. Кукла
Пропажа куклы не осталась незамеченной. Возмущенный исчезновением игрушки, отец запретил Васе выходить из дома. Через несколько дней он позвал мальчика к себе. Вася признался, что это он взял куклу, но отказался отвечать, кому отдал. Неожиданно появившийся Тыбурций принес игрушку. Он объяснил отцу Васи, что случилось, и сказал, что Маруся умерла.
Отец попросил у сына прощения. Он отпустил Васю к часовне, передав Тыбурцию денег.
9. Заключение
Выводы
Тест по рассказу
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Научно-
образовательный
портал IQ
Пионерская готика
Диафильм «Дети подземелья», 1964 год / Студия «Диафильм»
Ровно век назад, в 1920 году, Владимир Короленко (1853-1921) написал наркому просвещения РСФСР Анатолию Луначарскому отчаянные и опасные письма с критикой большевизма. Из-за них классик оказался на обочине русской литературы. Его статус понизился до детского писателя, но он не был вычеркнут из истории русской литературы. Спасли Короленко «Дети подземелья» — сокращённый вариант повести «В дурном обществе». Рассказ вошёл в школьную программу и советский литературный канон, а главный герой — мальчик Вася — встал в один ряд с Тимуром и его командой, Мишей Поляковым из «Кортика» и другими иконами советской детской литературы.
Эпистолярный поединок
В своих бескомпромиссных письмах к Анатолию Луначарскому Короленко фактически апеллировал к высшему руководству страны. Жанр «писем к вождю» — не просто неформальный диалог с властью. Это дело чести, поединок. В нем трудно, практически невозможно победить, но цель не в этом. Главное — четко озвучить свою позицию и повлиять на ход событий в стране.
Короленко верил в силу своего слова. Он имел колоссальный авторитет в обществе — не только как писатель — властитель дум, но и как народный заступник, правозащитник. И в царской, и затем в Советской России Короленко ходатайствовал за арестованных. Его называли «поэтом русской интеллигентской совести» — за справедливость и прямоту.
Максим Горький говорил о своем «непоколебимом доверии» к Короленко. Обычно язвительный Иван Бунин сравнивал коллегу с «титаном, которого не могут коснуться отрицательные явления». А Антон Чехов сказал о Короленко кратко и ёмко: «Очень хороший человек».
Короленко, как и Лев Толстой, «не мог молчать». Ему, одному из «праотцов» революции, прошедшему аресты и ссылки, важно было объяснить большевикам, в чем их ошибки и преступления. Наивная вера в свой авторитет.
Все происходящее сам Короленко называл «экспериментом». «Вы допустите, вероятно, что я не менее любого большевика люблю наш народ, — обращается он к Луначарскому. — Допустите и то, что я доказал это всей приходящей к концу жизнью. Но я люблю его не слепо, как среду, удобную для тех или иных экспериментов, а таким, каков он есть в действительности».
И, наконец, Короленко осуждал максимализм и схематизм большевистских программ: «Вы не представляете себе ясно сложность действительности». Вывод был безапелляционный: «В преследовании этой своей схемы вы довели страну до ужасного положения».
Обращение классиков
Десятилетием позже Короленко с его «несвоевременными мыслями» точно причислили бы к врагам народа. И его революционные корни не помогли бы. Но это была заря 1920-х, когда еще существовала политическая полемика, и можно было спорить.
Выбор Луначарского в качестве собеседника был не случаен. С одной стороны, он терпеливо выслушивал несогласных, а это предмет отдельного уважения. С другой стороны, и сам нарком с пиететом относился к Короленко. Отсюда — и надежда писателя на диалог.
Трагический постскриптум
Находясь в Полтаве, где жил тогда Короленко, Луначарский предложил ему письменно изложить свои взгляды на происходящее и обещал опубликовать переписку. Но в итоге на послания писателя нарком так и не ответил.
Короленко передал копии писем за границу, и в 1922 году их опубликовали в Париже. Это издание вскоре появилось у Ленина. Так, окольным путём, письма дошли до высочайшего адресата. Но Короленко к тому моменту уже не было в живых. Он умер в Полтаве в 1921 году от воспаления легких.
Дерзкие письма к советской власти, порочащие молодое государство за рубежом и нашедшие живой отклик в эмигрантской среде, могли навсегда вычеркнуть Короленко из истории русской литературы ХХ века. Но неожиданно писателя спасли «Дети подземелья» — сокращенная версия повести «В дурном обществе» (1885), которую сам Короленко при жизни не любил.
В 1916 году в письме С.Я. Елпатьевскому Короленко писал: «Есть у меня некоторое предубеждение против специальных изданий для юношества: ведь это нужно заручаться специальными одобрениями «для школьных библиотек». «В дурном обществе», например, так и идет в десятках тысяч экземпляров дешевых изданий в сокращенном и обкромсанном виде. А я совершенно не понимаю, почему юношество должно сначала знакомиться с писателем в этом обкромсанном виде, а уже потом получать его в полном».
И хотя оба варианта произведения в течение всего ХХ века издавались параллельно, для многих читателей Владимир Короленко так и остался прежде всего автором детских рассказов, таких как «Дети подземелья» — щемящей, загадочной и незабываемой истории о малышах, живших в склепе. Как это произошло, и каким образом «Дети подземелья» «реабилитировали» Владимира Короленко перед советской властью исследовал филолог Михаил Иткин.
Урезанные ужасы
Развалины замка и часовни. Призраки пленных турок. Крики филина. Кладбище со вспыхивающими на могилах огнями. Люди, живущие в кладбищенских подземельях. Антураж настоящего готического романа! Его не всегда легко переносят не только дети, но и взрослые. Слишком тяжелые впечатления. Жуткий мир и образы, иллюстрирующие его. Много некросимволики: с трупами сравниваются разрушенный замок и часовня, упоминаются гробы, черепа и белые «истлевшие кости». Иногда кажется, что классик перестарался в сгущении красок. Да и готика в русской литературе в конце XIX века уже считалась архаикой.
Готический роман «ужасов» появился во второй половине XVIII века в Европе, прежде всего — в Англии. Мистико-фантастический сюжет с привидениями, страшными тайнами, преступлениями и родовыми проклятиями разворачивался в готическом замке. Отсюда — и название. С другой стороны, готика отсылала к «ужасам» Средневековья.
В русской литературе готические произведения встречались, в основном, в первой половине XIX века. Из самых известных — «Страшная месть» Николая Гоголя, «Остров Борнгольм» Николая Карамзина, «Кровь за кровь» Александра Бестужева-Марлинского, «Семья вурдалака» Алексея Толстого и другие.
Но для писателя с социальным пафосом, каким был Короленко, готики в повести оказалось многовато, хотя она и была во многом художественно оправдана. «Жизнь в заброшенном склепе, погруженном во мрак, является отображением крайней степени нищеты и, по сути, становится причиной кончины Маруси», — поясняет Михаил Иткин.
Издатели краткой версии повести решили не слишком травмировать хрупкую юную психику. В «Детях подземелья», вышедших в 1886 году в детском журнале «Родник», готика и мистика были сильно сокращены, но одновременно из повести убрали и значительную часть «дурного общества».
Утраченные натуры
В оригинальном варианте повести Короленко немало рассказывает о потерянных, опустившихся, оказавшихся вне закона людях. Похожие персонажи появятся и в пьесе Горького «На дне». Собственно, это и есть «дурное общество». Его представителям сочувствует главный герой — мальчик Вася. Однако издатели решили пожертвовать сомнительными персонажами — они не подадут детям хороший пример. Взрослую повесть максимально упростили, сделали историю для детского чтения, где большое количество персонажей излишне.
Объёмная, многослойная история стала плоской, картонной. В остальном фабула осталась прежней. Повествователь рассказывает о своем детстве, в котором он, сын судьи, подружился с нищими бездомными ребятишками, Валеком и Марусей. Их опекун, пан Тыбурций, не в ладах с законом. Но Вася не осуждает его, видя, как тяжело приходится его семье. Мальчик остро переживает их бедствия, пытается помочь безнадежно больной Марусе.
У издателей была своя логика. Гимназисты реагировали прежде всего на взаимоотношения маленьких героев. Многие плакали, особенно из-за смерти Маруси. Описательные же пассажи, часто готические, вызывали меньше интереса. В итоге в последующих дореволюционных хрестоматиях историю упрощали все больше, сосредотачиваясь на эпизоде смерти девочки.
Любовь писателя к людям, его сентиментальность в духе Чарльза Диккенса в сокращённой версии, конечно, остались. Однако вместе с готической «водой» редакторы выплеснули весьма колоритных персонажей. Короленко называл их «проблематическими натурами».
Приглаженное «дно»
В повести целая галерея таких натур: полубезумный «профессор», отставной чиновник Лавровский, «генерал» Туркевич, штык-юнкер Заусайлов. Большинство из них — типичные маленькие люди, дошедшие «до дна». Исключение — пан Тыбурций, явно отличающийся от остальных интеллектом, образованностью и харизмой.
Этот персонаж явно гипнотизирует читателя, особенно тогда, когда приходит в дом судьи и спасает Васю от отцовского гнева. Он играет роль чудесного помощника — благодаря его объяснениям сближаются отец с сыном. Он открывает глаза сыну на — порядочность и благородство отца, а отцу — на сердечность и доброту сына. Однако в детском варианте истории этот важнейший персонаж уходит из центра внимания.
В оригинале повести мир подземелий дан в двух плоскостях. Есть детское сочувственное восприятие, а есть взрослое: «Теперь, умудренный прозаическим опытом жизни, я знаю, конечно, что там был мелкий разврат, грошовые пороки и гниль». Но это переключение повествования, взгляд с дистанции в короткой версии исчезает. Остается только детское восприятие.
Даже само пространство в «Детях подземелья» становится беднее. Вместо города — один только замок, да и тот уже не устрашающе-готический, а полусказочный.
Репутационные издержки
«Дети подземелья» неоднократно переиздавались, но не включались в школьную программу по литературе вплоть до 1937 года. Тем не менее, всё литературное наследие Короленко трудно было игнорировать, и в первые советские программы все же был включен ряд его произведений: «Сон Макара», «Река играет», «Без языка».
В 1930-е годы статус обеих версий сюжета Короленко изменился. В 1933-1935 годах повесть «В дурном обществе» была в разделе внеклассного чтения для 9-го, а затем для 7-го класса. В 1937 году для внеклассного чтения пятиклассникам были рекомендованы уже «Дети подземелья». И, наконец, в 1939 году этот рассказ закрепился в списке обязательной литературы.
Каноничность произведения в 1930-е годы напрямую зависела от статуса, приписываемого автору. Одно дело — «бесспорные» Некрасов или Горький. Другое дело — «сомнительный» Короленко, известный критикой большевизма.
Его положительная репутация была связана с «красотой слога», «душевной ясностью» и «подлинностью любви» (все это — определения Анатолия Луначарского). Его отрицательное восприятие — чисто политическое — «мелкобуржуазный идеалист». Не отклонялись от линии партии и критики: «не дорос до понимания современности», но «как художник он представляет крупную величину».
Двойственная репутация мешала признанию. Публично изменить её попыталась дочь писателя Наталья Короленко-Ляхович. В 1948 году она подготовила новую редакцию произведения отца.
Промежуточный вариант
Новый вариант стал компромиссом между изначальной повестью и вариантом «Родника». Содержательно и стилистически редакция Короленко-Ляхович больше опиралась на оригинал. В ней максимально восстанавливается социальный план. Спустя время эта версия становится основной.
Короленко-Ляхович вернула в текст «Детей подземелья» часть готики. Но теперь у нее была социальная окраска. Она акцентировала «ужасные условия жизни в развалинах».
Восстановлены были и сатирические моменты, которые смущали издателей в дореволюционную эпоху. Например, в главе «Осенью» возвращён портрет ксендза: «У него брюхо, как настоящая сороковая бочка, и, стало быть, объедение ему очень вредно». А в главе «Знакомство продолжается» вновь появляется рассказ о графе-взяточнике, которого «засудил» Васин отец.
Советский идеологический контекст благоприятствовал «реабилитации» этих эпизодов. Обличения «богатого попа» и «аристократа» оказались уместны. А отец Васи, честный судья, выглядел как борец за социальную справедливость.
В команде с Тимуром
Новая версия подправила репутацию Короленко. Тем не менее, он так и остался «понижен» до детского писателя. Половинчатое признание повлияло на закрепление в школьном каноне его произведений о детях («Слепой музыкант», «Дети подземелья», «Парадокс»). Эти рассказы, не слишком нагруженные идеологически, должны были служить примером для пионеров, поскольку содержали такие ценности, как сочувствие к бедным, героизм, самопожертвование.
Сын судьи Вася по возрасту, происхождению и убеждениям, конечно, не дотягивал до безупречного героя Павки Корчагина из канонического романа Островского «Как закалялась сталь», но он в какой-то мере был его «попутчиком». Как и в советских книжках для юношества, благородный герой в ходе сюжета взрослел, выносил из жизни серьезные уроки, а значит мог быть примером для юных читателей.
Необходимость воспитать нового советского человека была провозглашена главной задачей школы. Ну а литература должна дать образцы «правильного» мышления и поведения. Книжные герои воспринимались как живые люди: «хороших» любили, словно друзей, «плохих» ненавидели, будто реальных врагов.
В послевоенные годы советские критики акцентировали «правильность» Васи. Важно было, что он нашел «черты человечности в людях “дна”», получил «первые уроки гражданского самосознания». А то, что мальчик общался с «деклассированными элементами», свидетельствовало о гуманизме произведения. Тем самым, Вася встраивался в ряд канонических персонажей: «Тимура и его команды» Аркадия Гайдара, Миши Полякова из «Кортика» и «Бронзовой птицы» Анатолия Рыбакова, а позднее — героев книг Владислава Крапивина.
Но важнее то, что сегодняшние подростки читают в школе изначальный вариант «В дурном обществе». А он производит гораздо более сильное впечатление и намного больше рассказывает о людях, чем трогательные, щемящие, но всё же упрощенные «Дети подземелья».
IQ
Главный герой короленко дети подземелья. Анализ на уроках литературы
В повести есть драматический сюжет с элементами тайны. Он держит читателя в напряжении, которое к финалу достигает апогея и выливается в их слёзы. Почему дети плачут? «Марусю жалко” — типичный ответ. Но слёзы как реакция на прочитанное бывают только тогда, когда повесть читается до её изучения в классе — в один присест. Чтение, растянутое во времени, как это часто случается в школе, убивает читательские эмоции. А это не может не сказаться на уровне восприятия повести.
Интерес подростков к произведению обычно замыкается на героях-детях и тех событиях, что они переживают. На них и следует концентрировать внимание в аналитической беседе, оставляя в стороне другие проблемы и других героев, например, «проблемати- ческие фигуры”. Так поступили в журнале «Родник», когда приспосабливали для детского чтения повесть «В дурном обществе». В этом произведении «проблематические натуры” — главный объект художественного исследования и симпатии писателя. Такое отношение к отверженным людям дна характерно для русской литературы второй половины XIX века. В «Детях подземелья» «проблематические натуры” (Тыбурций, профессор) проявлены лишь в той мере, в какой они касаются героев-детей.
Начнём беседу по повести с вопросов «на память”. Не надо их отвергать, квалифицируя как примитивные. Они бывают необходимы даже в работе со старшеклассниками, а с младшими подростками без них просто не обойтись. Почему? В 10–11-летнем возрасте мышление остаётся ещё конкретным, хотя и с элементами абстрактного. А это означает, что у подростков интерес к детали, в том числе и художественной, психологически обусловлен. Они хорошо запоминают все повороты сюжета, картины, события, персонажей, разного рода детали и с удовольствием их пересказывают, получая эмоциональное и эстетическое удовольствие. Вспоминая текст, читатели получают возможность вторично пережить прочитанное. Им это нравится. Но пересказом текста беседа не должна ограничиваться. Пересказ — это ещё и фактическая основа для анализа произведения.
С этих позиций и попробуем выстроить разговор по повести «Дети подземелья».
Кто рассказчик?
Чтобы обратить внимание читателей на образ рассказчика, спросим их:
— Чьими глазами мы увидели героев и события в повести?
— Называет ли автор возраст главного героя-рассказчика?
Определённого указания на возраст в тексте нет. Но вместе с тем читаем: «Моя мать умерла, когда мне было шесть лет”, «с шести лет я испытал уже ужас одиночества”. Из этих косвенных замечаний выходит, что Васе идёт седьмой год. Много это или мало — семь лет? Как посмотреть, но большинство читателей-подростков уверены, что «семь лет” — всё-таки мало. К этому вопросу можно вернуться позднее, а пока следующий: «Только ли детский голос мальчика Васи мы слышим, читая повесть?” Нет, на всём протяжении повествования слышится ещё один голос. Даже обычное читательское ухо способно определить его принадлежность взрослому человеку. Для убедительности прочитаем (теперь уже вслух) самое начало повести и обратим особое внимание на время, в котором употребляются глаголы. Нетрудно заметить, что это прошедшее время — «когда мне было шесть лет”, «никто не окружал меня”, «местечко, где мы жили”, «пруды год от года мелели”, «о нём (замке) ходили предания и рассказы один другого страшнее”. Прошедшее время особо подчёркивается глаголом «бывало” — «бывало, я любил приходить на остров”, «я любил слушать, когда бывало Януш…” Кто же он, этот взрослый, который ведёт рассказ в прошедшем времени? Читатели понимают, что это сам главный герой, вспоминающий те годы, когда он ещё был маленьким мальчиком Васей.
Но рассказчик не только вспоминает детство и всё, что с ним было связано. Переживая вновь события детства, он ещё и анализирует их, но уже с позиции себя сегодняшнего. Для иллюстрации сказанного достаточно прочитать несколько абзацев текста, например, из главы «Развалины», от слов «живёт в замке…” Лексика («терзали внутренности дряхлого здания”), синтаксис («живёт в замке” — эта фраза стала выражением крайней степени нищеты), интонация — всё выдаёт взрослого человека.
Таким образом, рассказчик находится в двух временных измерениях: он ребёнок и он же взрослый. Форма повествования определяет художественное своеобразие произведения. Двуголосие создаёт особую атмосферу, в которой искренность, чистота, идущие от ребёнка, сочетаются с мудростью, опытом много повидавшего и пожившего взрослого человека. И ещё, благодаря двуголосию, читатель не только видит и слышит пережитое героем в детстве, но и знает, как оно отозвалось в его будущей жизни.
Чужой в родной семье
Каким запомнил Вася себя в детстве? Стоит обратить внимание читателей на сравнения, какими герой пользуется, рассказывая о себе. Вспоминая детские годы, когда он был ещё просто Васей, рассказчик заметит, что он «рос, как дикое деревце в поле”, как «молодой волчонок”, как «пугливый зверёк”. Есть ли общее в тех эпитетах и сравнениях, которые употребляются в этих характеристиках? Да, используются уменьшительно-ласкательные слова, подчёркивающие возраст героя, — видно, что он совсем ещё маленький. Эпитеты несут уточняющую нагрузку. Вася беззащитный, одинокий, настороженный, живущий сам по себе, без присмотра. Были ли у Васи причины стать таким в столь раннем возрасте? Вопрос побуждает внимательно присмотреться к той атмосфере, что царила в его семье. После смерти матери родной дом для него стал почти чужим. Отец, поглощённый горем, «совсем забыл о моём существовании”, «отворачивался от меня с досадой и болью”. А когда замечал, то думал, «что я дурной, испорченный мальчишка, с чёрствым эгоистическим сердцем”. Может быть, у кого-нибудь другого в доме находил Вася внимание и интерес к себе? Нет, таких людей рядом с ним не оказалось. Автор их не показывает. Позже герой с горечью скажет, что в родном доме он «не встречал ни в ком привета и ласки”. Более того, четырёхлетнюю сестру Соню, которая любила брата, всячески старались уберечь от его «дурного” влияния. А была ли у Васи потребность в участии со стороны родных? Весь драматизм его положения в том и состоял, что он жаждал любви, сочувствия к себе, но не получал их: «Мне хотелось, чтобы он (отец) обнял меня, посадил себе на колени и приласкал”. От невнимания близких мальчику «становилось очень горько и досадно”, он даже плакал. Напряжённость эмоционального состояния героя в этот период его жизни выражена словами: «…с шести лет я испытал ужас одиночества”. В этих словах — драма жизни ребёнка. Только ли слезами и переживаниями отреагировал Вася на «холод” в родном доме? Полнее всего его реакция на отношение близких выразилась в уходе Васи из дома. Автор убедительно показывает логичность и психологическую закономерность этого шага героя.
Итак, Вася стал свободным — «никто не стеснял моей свободы”. Но это была вынужденная свобода. По сути, мальчика предали. И прежде всего отец, который поверил чужим людям, будто его сын «бродяга” и «негодный мальчишка”. Мальчик надеялся на любовь отца, жаждал её, но не получил.
Улица как школа жизни
Короленко не случайно в качестве главного героя выбрал ребёнка, да ещё и одинокого, то есть свободного от взрослого влияния. Запас впечатлений у маленького человека минимальный. Для него всё впервые. Но не только психологические причины обусловили открытия Васи, а и причины социальные. Мальчик из состоятельной семьи — ему не приходилось ещё всерьёз сталкиваться с жизнью. Поэтому он почти непрерывно делает свои личные открытия, познавая жизнь и её законы. В процессе этого познания Вася духовно созревает, вырастая в личность.
Маленький мальчик силой обстоятельств был выброшен на улицу и не утонул в ней только потому, что не сдался, проявил характер («поступал по-своему”), спасала жгучая любознательность. Автор намеренно «злоупотребляет” личными местоимениями и глаголами на малом пространстве текста. Они подчёркивают духовную активность Васи, которая определилась как цель жизни.
Здесь уместно ещё раз обратить внимание учащихся на то, что наш герой совсем ещё ребёнок, но он уже задумывается о смысле жизни. И снова напрашивается вопрос: «Не рано ли? Что думает на этот счёт автор?”
Васины открытия
Что же увидел Вася, выйдя на улицу? Прежде всего своё местечко Княж-Городок, главным архитектурным украшением которого была тюрьма. Картину города и окрестностей дополняли «сонные”, «заплесневелые пруды”, «пустыри с кучами всякого хлама”, «деревянный мост”, «вонь, грязь, кучи ребят”, «кладбище”, «полуразрушенный замок”, «заброшенная часовня”. Исчерпываются ли картины города только описаниями его природных и архитектурных достопримечательностей? Разумеется, нет. Есть ещё в городе и так называемые «проблематические фигуры”. Кто же они? Это «несчастные тёмные личности, красноносые старцы”, «безобразные старухи”, «полубезумный старик нищий, которого прозвали профессором”, и выделяющийся среди этой тёмной массы пан Тыбурций Драб. Итак, в людском обществе, как и в городском пейзаже, нет ни одной радующей глаз фигуры. Примечательно, что картины затхлой, замшелой жизни открывают повесть, предваряя основные события и тем самым настраивая читателя на определённое их восприятие.
А что же Вася? Как он воспринимает мрачные картины и фигуры родного города? Вполне нормально. Особенно манил его старый разрушенный замок. Он виделся Васе в романтическом ореоле. Ему казалось, что от замка веет «каким-то смутным величием”. Он «любил приходить на остров и хотя издали любоваться его старыми стенами”. Обитатели замка тоже были ему интересны, он даже смотрел на них с каким-то уважением. «Я любил слушать, когда… Януш начинал рассказывать о славном прошлом умершего здания”.
Слово «любил” доминирует в впечатлениях Васи, хотя не очень-то оно и сочетается с объектом этой любви — развалинами замка и тёмными личностями в лохмотьях. Мальчик видел и слышал только то, что хотел видеть и слышать. Своим воображением он украшал неприглядную действительность. Но романтическим представлениям Васи всё-таки не суждено было долго жить.
«Аристократический переворот” в замке стал следующим поворотным событием в жизни Васи. Он вынужден был определиться в своих симпатиях и антипатиях. В результате переворота в замке остались только слуги или потомки слуг графского рода. Остальных безжалостно выгнали на улицу, лишив и этого убогого жилья.
Как Вася отреагировал на «переворот”? Замок потерял в его глазах «всю свою привлекательность”. Замок стал ему «противен”.
Познание Васей жизни идёт как вширь, так и вглубь. Выйдя на улицу, он не только накапливает всё новые впечатления, он ещё и пропускает их через сердце. Так, переживая переворот в замке, он скажет: «У меня сжималось сердце при воспоминании об изгнанных”. Чуть позже снова читаем: «Образ за образом, впечатление за впечатлением ложились на душу яркими пятнами”.
Так постепенно, под воздействием той жизни, что протекала рядом, детская восторженность мальчика уступает место прямо-таки сердечной боли.
Встреча с детьми подземелья так же стала знаменательным событием в жизни мальчика и принесла ему новые открытия на пути познания жизни. Насколько закономерной была эта встреча? Что побудило Васю идти к часовне? Прежде всего природная любознательность и жажда новых впечатлений. Вася сам скажет: «Когда все углы города стали мне известны до последних грязных закоулков, тогда я стал заглядываться на видневшуюся вдали, на горе, часовню”. Вася хотел всего лишь осмотреть часовню, а столкнулся с совершенно новым и неведомым ему миром.
Но автор не сразу вводит героя, а вместе с ним и читателя, в этот мир. Он считает необходимым вначале эмоционально подготовить и героя, и читателя к вступлению в него. Как это делается? Путём нагнетания мрачных красок, звуков, ощущений.
Когда Вася с друзьями отправляется на «экскурсию” к часовне? «После обеда”. Потом время как бы уточняется — «солнце начинало склоняться к закату”. Зачем автор так настойчиво подчёркивает время? Дело в том, что на закате солнца, вечером, всё смотрится иначе, чем днём. Появляется какая-то тайна, а вместе с ней и страх. Мальчики не признаются, что им страшновато, но их выдают некоторые реплики: «Нет никого, — сказал один из моих спутников”.
Постоянное упоминание времени создаёт ощущение эмоционального дискомфорта. Оно усугубляется описанием пути к часовне. Что прежде всего бросалось в глаза, когда мальчики шли к цели? Брошенное кладбище, «белые истлевшие кости”, «деревянный гроб”, «скалил зубы человеческий череп”, «покосившиеся кресты”. Зачем Короленко накапливает эти жуткие детали на малом пространстве текста? Потому что они создают картину мёртвого заброшенного мира. Люди уже давно не посещали кладбище. Этот мир, увиденный на закате дня, когда все тени, краски, звуки смещаются, вызывает не столько удивление, сколько чувство страха и ужаса. Но это ещё не всё.
Обратим внимание детей на часовню. Короленко и её подробно описывает: «старые, ободранные стены”, «провалившиеся хоры, старые истлевшие колонны”, «углы были затканы паутиной”. Нет ни одной живой и светлой краски на этой картине. На ней отчётливо видна лишь печать ушедшей жизни. Внешнему виду часовни соответствует её «внутреннее убранство”. В углах скрывалась «особенная тьма”, «в тёмных углах часовни”, сова «вылетела из тёмного угла”, «тёмный предмет рядом с престолом”, «тёмный предмет нашего спора”. Эпитет «тёмный” в описании доминирует. Почему Короленко так широко им пользуется? Дело в том, что тёмный цвет часто вызывает негативные ассоциации, страшит. Страх достигает апогея, когда «тёмный предмет на полу зашевелился”. «Я был на том свете”, «я был точно в гробу” — так Вася выразит свои чувства в этот момент.
Накапливая тёмные краски, мрачные детали, автор настраивает читателя на восприятие главного события — встречу с детьми подземелья. Встреча стала логическим завершением предшествующих впечатлений героев. Мало того, что дети жили на кладбище, они ещё в качестве жилища имели подземелье. Много раз повторяя слово «подземелье”, автор как бы «вбивает” его в сознание читателя. Образ обогащается, становится зримым благодаря выразительным деталям: «каменные плиты пола”, «каменные дуги колонн”, стены «выступали жестокими холодными камнями”. Даже фигура профессора «была похожа на каменное изваяние”, а каменные стены смыкались «крепкими объятиями над крохотной фигуркой девочки”. В какой-то момент Васе даже показалось, что здесь, в подземелье, он ощущает на себе «невидимый каменный взгляд”. И снова мы видим — писатель «злоупотребляет” одним эпитетом. В данном случае — «каменный”, а также близкими ему по значению — «холодный”, «жестокий”. В совокупности они создают ощущение мёртвого мира, в котором нет места живому. Но в этом мире живут люди, в том числе дети — Валек и Маруся.
Самое важное открытие
Валек и Маруся. Каким их увидел и узнал Вася?
Валек — «мальчик лет девяти… худощавый и тонкий, как тростинка. Одет он был в грязной рубашонке, руки держал в карманах… штанишек. Тёмные курчавые волосы лохматились над чёрными задумчивыми глазами”. В первой главе, когда Валек только упоминается, было сказано: «Мальчик лет семи”. Почему такая разница в обозначении возраста? Может быть потому, что вначале Вася видит Валека со стороны, несколько отстранённо, поэтому он и показался ему маленьким. В часовне он увидел Валека вблизи. Более того, они чуть не сцепились. В этой ситуации Вася должен был оценить силы противника, и он их оценил — «больше меня”. Какая деталь в портретной характеристике Валека особенно привлекла внимание Васи? Вася сразу заметил, что глаза у Валека «задумчивые”. И ещё он заметил, что Валек «с грустью произнёс”, «усмехнулся с обычным грустным видом”. Грустное настроение Валека окунает Васю, а вместе с ним и читателя, в атмосферу какой-то безысходной печали и тревоги, правда, пока ещё не вполне осознанной. Это чувство усугубляется присутствием Маруси. Автор даёт читателю возможность и её увидеть. У неё «грязное личико”, «белокурая головка”, «нетвёрдые шаги”, «головка покачивалась на тонкой шее, как головка полевого колокольчика”, Маруся ходила, «шатаясь, как былинка”. В описании Маруси превалируют уменьшительно-ласкательные слова. Они подчёркивают возраст Маруси, но не только. Уменьшительно-ласкательные слова, сравнение с колокольчиком, былинкой создают ощущение незащищённости этой девочки. Она вызывает чувство жалости.
Подтверждается ли в дальнейшем первое впечатление о Марусе и Валеке? Да, подтверждается и укрепляется фактами из их жизни. Какие из этих фактов стали открытием для Васи? В первый же день знакомства Вася с удивлением узнаёт, что у Валека и Маруси нет дома. «Я не мог себе представить, чтобы дети могли жить без дома”, — скажет он. Через некоторое время снова новость — Валек признаётся, что украл для голодной Маруси булку на базаре. «Ты, значит, украл. ” — попробует уточнить Вася. Он знал, что «воровать нехорошо”, но не знал «ещё, что такое голод…” Весь образ жизни Валека и Маруси для Васи — открытие. Так, он даже не подозревал, что его новые друзья — нищие: ««А вы разве нищие?» — спросил я упавшим голосом”.
Войдя в жизнь Валека и Маруси, наблюдая за ними, Вася невольно начинает сравнивать Марусю с сестрой Соней. Что побудило Васю к такому сравнению? Девочки в одном возрасте. И это единственное, что их объединяло. В остальном они были очень разные. Вася видит различия в их внешнем виде: «Соня… кругла, как пышка, и упруга, как мячик. Она так резво бегала… так звонко смеялась, на ней всегда были такие красивые платья”. А Маруся никогда не бегала и «смеялась очень редко”, «платье её было грязно и старо, в косе не было лент”. А её «глаза смотрели порой так не по-детски грустно”.
Вася не только наблюдает и фиксирует, он ещё хочет понять, что же с Марусей происходит, поэтому и спрашивает Валека: «Отчего она такая?” «Серый камень высосал из неё жизнь”, — пояснит Валек. Но Вася всё равно ничего не понял. «Это было для меня, — скажет он, — загадкой, страшнее всех призраков старого замка”. Почему он так сказал? Как понять слова мальчика? Вася жил в другом мире и в ином круге понятий, представлений, поэтому он изначально был не в состоянии осознать, как серый камень может высосать жизнь. Это непонимание объяснимо и психологически: маленькие дети по своей природе — буквалисты, поэтому истинный смысл метафоры они не понимают. А всё непонятное часто вызывает страх. Что и случилось с Васей.
Как Вася отреагировал на те открытия, что он сделал в часовне? Затронули ли они его чувства? Конечно. Столкнувшись с неприятным и необъяснимым, Вася мучается. «Я не мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему безмятежно”, — скажет он. А ночью он «горько плакал”, и чувство «сердечной боли” за друзей уже не покидало его. Можно ли было ожидать от Васи подобного проявления чувств к детям подземелья? Да, потому что такая реакция психологически объяснима — дети живут чувствами. Вася из их числа. Сердечная реакция на то, что происходит вокруг, — в его духе. Вспомним, как он переживал за нищих, которых выгнали из замка, лишив даже этого убогого крова. Тогда он тоже признавался, что «при воспоминании о тёмных личностях, оставшихся без крова… сжималось сердце”. Лишённый внимания и ласки отца, он и его жалел — «моё сердце загоралось жалостью и сочувствием к отцу”.
А почему Вася не покинул своих новых друзей, когда узнал, что Валек ворует, да и Тыбурций тоже? Он ведь уже давно знал, что с воровством «соединяется презрение”. Ответ даётся в повести открытым текстом. Вася нашёл в подземелье то, в чём нуждался, — внимание к себе, и он не мог отказаться от того, что приобрёл. Он прямо скажет: «Тут никто не ставил мне вечно на вид мою испорченность”. «В моей груди какая-то жгучая любовь к тем, кто меня пригрел там, в старой часовне”. Но была ещё одна причина привязанности Васи к Валеку и Марусе. Он не только сам нуждался во внимании, но ещё и жаждал чувствовать себя нужным — «тут я был нужен”.
Повлияло ли то чувство сострадания и жалости, что Вася испытывал по отношению к Валеку и Марусе, на его поведение? Конечно, Вася меняется. В нём начинают проявляться качества, которые ему самому были неведомы, он открывает самого себя. Так, заметив, что Маруся не может быстро бегать в играх, он «умерил свою резвость”. А когда не хотелось спускаться в мрачное подземелье, он «победил неприятное ощущение и пошёл туда вместе” с Валеком и Марусей. Вася старается, насколько это возможно, помочь своим друзьям. В его карманах всегда яблоки и «сбережённые лакомства”. Именно «сбережённые” — это значит, что Вася никогда не забывал о своих друзьях.
Он был им верен с первой встречи и до конца. Вася сразу, может быть, даже неожиданно для себя, определился в своём отношении к Валеку и Марусе. «А ты болтать не будешь о том, что был у нас?” — спросил Валек после первого визита Васи к ним. ««Никому не скажу», — сказал я твёрдо”. И чуть позже снова: ««Я всегда буду ходить к вам», — ответил я решительно”. Зачем автор обращает внимание на форму ответа Васи? Потому что в том, как он говорит, тоже проявляется характер, его отношение к тому, что он произносит.
Есть ли в повести доказательства верности Васи своему слову? Своеобразным испытанием на верность для Васи стало его объяснение с отцом из-за куклы, которую он выпросил у сестры для больной Маруси. Как описывает Короленко состояние Васи накануне беседы с отцом? «На сердце у меня было тяжело”, «меня томило тяжёлое предчувствие”, «слышал тревожный стук собственного сердца”. Войдя к отцу, Вася «робко остановился”, «я вздрогнул”, «я весь съежился”. Напряжённое эмоциональное состояние мальчика усугубляется и подчёркивается состоянием природы — за окном светило «грустное осеннее солнце”. Зачем Короленко так подробно останавливается на состоянии души Васи? Ему важно показать, как трудно было мальчику. Чувство тревоги, накапливаясь, постепенно переросло в страх — уже перед отцом. Были ли обоснованными эти чувства? Предчувствия мальчика не обманули. Они даже усилились при одном только виде отца. Его «лицо… мне показалось страшным”, у него «тяжёлый, неподвижный, подавляющий взгляд”, «отец опять тяжело вздохнул”, «положил на плечо тяжёлую руку”. Почему автор так настойчиво употребляет эпитет «тяжёлый”? Повторённый несколько раз, он нагнетает атмосферу тяжести и психологического дискомфорта. Настроение и состояние отца обостряют тревожные чувства сына. Поэтому нежелание Васи отвечать на вопрос отца «Где кукла?” в этой атмосфере выглядит понятным и закономерным. Между отцом и сыном — пропасть. Разговаривают не отец с сыном, а судья с подсудимым. Единственное, что может Вася выставить в свою защиту, это упрямство. На все вопросы отца он отвечал: «Нет, не скажу… Никогда не скажу вам. Ни за что!” В этой критической ситуации в полной мере проявился характер Васи. Он не хотел облегчить своё положение предательством. Эта сцена показала, чего он, Вася, стоит. Оказывается, не возраст определяет поступки, поведение человека (вспомним, Васе всего семь лет), а что-то иное. Это «что-то” есть нравственный потенциал личности, уровень её духовной зрелости.
Познакомившись с детьми подземелья, Вася не только себя самого узнал лучше, но и своего отца, которого, как выявилось, он не знал. Обиженный невниманием отца, Вася в разговоре с Валеком скажет: «Он нехороший”. А в ответ услышит: «Неправда, неправда, — возразил Валек, — ты не понимаешь. Тыбурций лучше знает. Он говорит, что судья — самый лучший человек в городе”. Узнать такое об отце Васе было приятно, хотя обида на него всё равно осталась. «Вот он каков, — думалось мне. — Но всё же он меня не любит”. Позже и от самого Тыбурция Вася услышит: «Твой отец, малый, самый лучший из всех судей на свете”. А потом именно Тыбурций окажется тем человеком, который вернёт отцу сына, а сыну отца. Он разрядил своим приходом их объяснение по поводу исчезнувшей куклы: «Передо мной стоял другой человек, но в этом именно человеке я нашёл что-то родное, чего тщательно искал в нём прежде”. Это Вася об отце, который тоже «только теперь стал узнавать во мне знакомые черты своего родного сына”. Слова «нашёл” и «узнавать” — ключевые для отца и сына, которые благодаря чужому человеку, да ещё совсем из другого мира, нашли друг друга.
От Тыбурция Вася узнаёт и о том, что люди в этом мире разделены. «Я нищий, и он нищий. Я… краду, и он будет красть. А твой отец меня судит — ну, и ты когда-нибудь будешь судить… вот его”. Эту очевидную для взрослых истину Тыбурций приблизил к сознанию и чувствам мальчика, и тот отшатнулся. Для него она прозвучала с первозданной силой, и реакция была адекватной: «Не буду судить Валека, — возразил я угрюмо. — Неправда!” В детском «неправда” — неприятие взрослого, непонятного мира.
Мир полон противоречий. В этом Васе приходится не один раз убеждаться. Он давно знал, что «воровать нехорошо”, но в то же время он видит, что те, кто ворует, необязательно плохие люди. Вот и ворующий Валек стал ему как брат, и до боли в сердце было жалко Марусю — «улыбка Маруси стала мне почти так же дорога, как улыбка сестры”. И даже Тыбурций уже не был страшен — «он смотрел на нас троих какими-то странными глазами, в которых что-то мерцало, точно слеза”. Чужой плохой мир неожиданно стал своим.
И ещё один парадокс — старый Януш не один раз говорил Васе, что он «сын таких почтенных родителей” в «дурном обществе”. И что же? Сделал ли Вася что-либо дурное за время общения с детьми подземелья? Однозначно — нет. Наоборот, у него проявились хорошие качества, о которых он и сам не подозревал.
Завершая беседу по книге, спросим наших читателей, как они думают — есть ли будущее у тех, кто оказался в «дурном обществе”? Будущего у них, конечно, нет. Но что же указывает на безысходность, обречённость судеб детей подземелья? Место действия. Они живут на кладбище. Причём автор уточняет — на «брошенном”. Выходит, что живут в мире мёртвых — вдали от людей. К тому же живут в подземелье — в буквальном и переносном смысле. Слова «кладбище” и «подземелье” в повести — доминанты. Они — символ ушедшего и уходящего. Есть ещё одна уточняющая деталь — подземелье под часовней. Почему? Получается, что его обитатели только во власти Бога? А где же люди? Есть ли те, кто мог бы им помочь выбраться из ямы в городе мёртвых? Нет, таких нет. Хотя в городе все знали о существовании и месте обитания нищих, но помочь им никто не хотел. Людям не было дела до тех, кто ушёл за грань. В них видели только источник потенциальных опасностей. На них смотрели с «враждебной тревогой”. Ещё со времён переворота в замке «город знал, что на его улицах в ненастной тьме дождливой ночи бродят люди, которым голодно и холодно, понимая, что в сердцах этих людей должны рождаться жестокие чувства, город насторожился и навстречу этим чувствам послал свои угрозы”, город их не признавал. Стоит обратить внимание на то, что в повести нет конкретных образов горожан, есть «город” — некая огромная, безликая, равнодушная и враждебная масса.
Ни одна душа, кроме маленького мальчика, не выразила этим обиженным (судьбой, обществом) людям сочувствия. На сочувствие Васиного отца, то есть представителя власти, только намекается. Вытащить из подземелья его обитателей некому. Почему же в роли сочувствующего показан только ребёнок? Наверное, чтобы видно было, сколь малы силы, сострадающие тем, кто оказался на дне. А это значит, что вероятность их выхода из ямы ничтожна — надеяться не на кого. Сами же они выбраться оттуда не в силах. Даже самый крепкий из них — Тыбурций — способен только речи произносить и веселить мужиков.
Но, сделав ребёнка единственным сострадальцем, Короленко, вероятно, имел в виду и другую цель. С помощью ребёнка, благодаря ребёнку он показал человеческую состоятельность людей подземелья и прежде всего детей. Вася, живущий сердцем, стал своеобразным нравственным мерилом для обитателей подземелья. О детях как своеобразном индикаторе, проявляющем истинную ценность людского общества, говорил и Чехов, великий современник Короленко. Во время своей поездки на Сахалин он заметил, что к некоторым каторжникам тянутся дети. А это, по мнению Чехова, значило, что они ещё не совсем пропащие люди. Зашоренный взгляд взрослого видит гораздо меньше, чем чуткое сердце ребёнка.
Итак, Вася единственный, кто активно сопереживает отверженным, но изменить их жизнь к лучшему он не в состоянии. Силу, которая способна это сделать, Короленко не показал.
Безысходность судеб обитателей подземелья подчёркивается и финалом повести. Умирает самая любимая героиня — Маруся. Валек с отцом куда-то ушли из города. Явно не в лучшую жизнь. Ведь сказал же как-то Тыбурций: «Я краду, и он будет красть”. Будущее Валека — по-прежнему на дне жизни.
А что же Вася? Какова его судьба? Имело ли для него последствия краткое знакомство с детьми подземелья? Обратим внимание читателей на то, что знакомство действительно было кратким. В повести есть детали, которые более или менее точно указывают на это. Описанные события начались поздней весной. В начале первой главы читаем: «…вот весна окончательно восторжествовала над последними порывами зимы”. А предпоследняя глава называется «Осенью». Значит, знакомство длилось недолго — всего 3–4 месяца. Почему же тогда создаётся впечатление, что времени прошло очень много? Потому что малый отрезок времени вместил очень много. Что же конкретно? Ответ на этот вопрос подытожит все темы и проблемы повести. За это время Вася пережил горечь утраты матери, драму отношений с отцом, разрушение своих романтических представлений, знакомство с абсолютно новым для него миром, который перевернул всю его жизнь. Вася оказался лицом к лицу с проблемами, о существовании которых даже и не подозревал. Вася пережил радость дружбы и муки сострадания, утрату тех, с кем сроднился. Ему многое открылось не только в новом для него мире, но и в себе самом, в собственном отце, которого он, оказывается, совсем не знал.
Пропустив своего героя через многие житейские и психологические испытания, автор показал, чего он стоит в нравственном отношении. Поведение, поступки, эмоции мальчика Васи убеждают в том, что «взрослость” — понятие не столько возрастное, сколько нравственное. В свои семь лет Вася был способен принимать решения, нести ответственность за свои действия и слова.
Эпилог повести ещё раз подчёркивает, что пережитое Васей имело последствия в его будущей жизни. Из него читатели узнают, что Вася не только сам ничего не забыл, но сумел и свою младшую сестру, и даже отца обратить в свою веру.
Другие герои
– предводитель нищих, отец Валека и Маруси; образованный мужчина, очень любил своих детей.