хьюстон что это в космосе
«Хьюстон, у нас проблемы!»: больше 50 лет с момента появления фразы
На борту находилось трое астронавтов, которым грозила потеря кислорода и полное отключение электропитания — от Земли их отделяли сотни тысяч километров. Только благодаря их находчивости, профессионализму и отчасти удаче, история превратилась не в катастрофу, а в триллер с элементами комедии, и получила счастливый конец.
Автор фразы «Хьюстон, у нас проблема» («Houston, we have a problem») — командир американского космического корабля «Аполлон-13» Джеймс Лоуэлл. Именно эти слова он произнес, когда узнал о взрыве кислородного баллона на борту космической экспедиции и поломке двух из трех топливных батарей.
Под «Хьюстоном» Лоуэлл имел в виду Космический центр имени Линдона Джонсона в городе Хьюстон, в штате Техас, специалисты которого давали указания и в целом дистанционно руководили полетом. В 1995 году на широкий экран вышел художественный фильм «Аполлон-13», давший этой фразе вторую жизнь и сделавший ее невероятно популярной.
С тех пор, более двадцати лет, она употребляется повсеместно, чаще всего в ироничном контексте. Кстати, в русском языке она звучит именно как «Хьюстон, у нас проблемы», а не «проблема». 13 апреля 1970 года «Аполлон-13» стартовал из космодрома Флориды в 13:13.
Почему на корабле взорвался кислородный баллон?
Экспертам удалось выяснить, что к этому привели скрытые дефекты и человеческий фактор — нарушение правил эксплуатации оборудования. Кислородные баки к моменту установки на «Апполоне-13» однажды уже были ранее установлены на другом космическом корабле «Апполон-10», но были демонтированы для внесения некоторых изменений в конструкцию кислородных полок.
Произошла нештатная ситуация: баллоны разогрелись до 538 °C, из-за чего нарушилась их тефлоновая изоляция. Заметить ситуацию было невозможно, так как датчик температуры баллонов имел предельную отметку 80 °F (27 °С).
Все это выяснилось во время следствия уже после полета, а заодно вскрылся еще один факт: при демонтаже баков с «Аполлона-10» рабочие не открутили один болт, из-за чего один из емкостей оказалась поврежденной и еще во время испытаний не выпускала кислород в должном объеме, но это не стало поводом отложить старт запуска корабля.
Ранее пилот Фред Хейз уже пугал команду похожими розыгрышами, но в этом раз все было серьезно. Экипаж решил, что в их корабль врезался метеорит. В случае пробоины всем находящимся на борту грозила бы ужасная смерть: под воздействием космического вакуума их легкие были бы мгновенно повреждены.
Когда командир проверил датчики кислородных баков, он ужаснулся: индикатор уровня в одном из кислородных баков показывал ноль, а стрелка на другом медленно опускалась вниз. В Центре Управления Полетами в Хьюстоне с экранов пропала информация о жизненно важных функциях корабля. Именно тогда, осознав, что произошла нешуточная авария, астронавты сообщили на Землю: «Хьюстон, у нас проблема!»
Эта фраза стала бессмертной, не теряющей своей актуальности и сегодня. На обратном пути экипажу пришлось ориентироваться исключительно по звездам, чтобы добраться до Земли, а само приземление сложно было назвать мягким и безопасным — на протяжении всего полета космонавты постоянно рисковали собственными жизнями, но главное — остались живы.
Кстати, у популярной фразы были все шансы получить продолжение в виде слов «Москва, у нас проблема!». В ноль часов пять минут 25 июня 1997 года космонавт Василий Циблиев готовился к ручной стыковке грузового корабля «Прогресс», отправленного с Земли к орбитальной станции «Мир», но в какой-то момент корабль исчез из видимости.
Космонавт слишком поздно понял, что случилось непоправимое: огромный «Прогресс» врезался в борт станции «Мир», которая содрогнулась, включилась аварийная сигнализация.
Российская часть экспедиции решила, что единственный способ спасти станцию — ликвидировать утечку воздуха и отстыковать один из модулей, «Спектр». Они стали отсоединять разъемы десятков кабелей, которые ветвились через открытые люки, но некоторые соединения не поддавались.
Сегодня мы восхищаемся находчивости космических путешественников, не растерявшихся в сложных ситуациях, и желаем, чтобы фраза «Хьюстон, у нас проблемы» звучала как можно реже — и в космосе, и в обычной жизни.
«Хьюстон, у нас проблема!»
Пятьдесят лет назад, 17 апреля 1970 года, в Тихом океане успешно приводнился экипаж американского космического корабля «Аполлон-13». Он должен был высадиться на Луну, но из-за аварии руководителям полёта пришлось прервать миссию и организовать хитроумную операцию по спасению астронавтов. Хотя возвращение из космоса завершилось благополучно, явный провал серьёзно повлиял на политику дальнейшей внеземной экспансии, в результате чего многие амбициозные планы были пересмотрены.
Лунный закат
Триумфальная высадка астронавтов экипажа корабля «Аполлон-11» Нейла Армстронга и Эдвина (Базза) Олдрина на Луну в июле 1969 года стала воплощением многолетних усилий, предпринимавшихся Соединёнными Штатами для завоевания лидерства в космической «гонке». Долгожданный успех вызвал большой резонанс в мире и безграничный восторг американских граждан, которые наконец-то смогли убедиться в том, что их страна остаётся передовой державой, определяющей контуры будущего.
Полёт корабля «Аполлон-12» в ноябре того же года закрепил успех: на Луне побывала полноценная научная экспедиция, собравшая множество интересных образцов и оставившая на лунной поверхности станцию ALSEP №1 (Apollo Lunar Surface Experiments Package). Астронавты Чарльз Конрад и Алан Бин совершили две вылазки и сняли для дальнейшего изучения детали с космического аппарата «Сервейор-3» (Surveyor 3), прибывшего туда 20 апреля 1967 года.
Во второй половине 1969 года руководству Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (National Aeronautics and Space Administration, NASA) стало ясно, что реализовать все ранее озвученные планы в рамках программы «Сатурн-Аполлон» (Saturn-Apollo) не получится из-за снижения финансирования: на США надвигался экономический кризис, и правительство изыскивало способы сокращения расходов. Кроме того, главная политическая цель программы, сводившаяся к опережению СССР в завоевании исторических приоритетов, оказалась достигнута ещё полётом «Аполлона-11», поэтому интерес к дальнейшим лунным экспедициям начал падать.
О завершении космической «гонки» заявили и советские специалисты. Конструктор пилотируемых кораблей и лётчик-космонавт Константин Петрович Феоктистов, который с официальным визитом посетил США в октябре 1969 года, заявил, подводя итог свершениям десятилетия:
«Это была первая фаза космических полётов. Думаю, что программы исследования космоса перешли во вторую фазу, и я полагаю, можно сказать, что в рамках этой фазы советские и американские учёные активно помогают друг другу».
Конечно, до полноценного международного сотрудничества было ещё далеко, но ситуация менялась, и всё громче раздавались голоса критиков, осуждавших запросы NASA и требовавших сокращения расходов в том числе за счёт привлечения иностранных партнёров, которых можно было бы заинтересовать коммерциализацией космонавтики. Самое печальное — программа «Сатурн-Аполлон» быстро теряла общественную поддержку. Если летом 1965 года лишь треть американцев высказывалась против развития внеземной экспансии с целью достижения Луны, то через четыре года, в дни величайшего триумфа, 53% налогоплательщиков отказались поддержать траты на новые проекты, среди которых была и подготовка экспедиции на Марс.
Президент Ричард Никсон принёс присягу, заступая на пост главы США, в январе 1969 года. Его нельзя было назвать новичком или дилетантом в вопросах освоения космоса: будучи вице-президентом при Дуайте Эйзенхауэре, Никсон стал одним из первых политиков в американской администрации, указавшим на «вызов», который Советский Союз бросил Западу запуском «Спутника-1». Но, как отмечают историки, новый президент больше благоволил военной космонавтике: межконтинентальные ракеты, разведывательные спутники и противоракетные комплексы всегда были для него важнее, чем пилотируемые корабли «Меркурий» (Mercury), «Джемини» (Gemini) или «Аполлон» (Apollo). К тому моменту, когда он занял Овальный кабинет Белого дома, ежегодный бюджет NASA снизился со своего максимума в 5,25 млрд долларов в 1965 году до примерно 4 млрд, а в ходе правления Никсона началось перераспределение расходов в пользу военных проектов, что NASA пришлось учитывать в своих запросах.
После «Аполлона-11» изначально были запланированы ещё девять экспедиций с высадками на Луну. Четыре, от «Аполлона-12» до «Аполлона-15», обозначались как H-type missions — лунные модули, подготавливаемые для них, имели ограниченный ресурс для работы на поверхности. Этот этап предполагали завершить до декабря 1970 года. Ещё пять полётов, от «Аполлона-16» до «Аполлона-20», фигурировали в документах как «J-type missions» и должны были состояться в период с 1971 по 1973 год. В них собирались использовать лунные модули с трёхсуточным ресурсом и роверами для передвижения на большие расстояния.
В конце года был обнародован проект нового бюджета NASA, из которого исключили расходы на производство ракет-носителей «Сатурн-5» (Saturn V) сверх пятнадцати, заказанных ранее; при этом одна ракета резервировалась под запуск орбитальной станции «Скайлэб» (Skylab). В этих условиях 4 января 1970 года Джордж Лоу, первый заместитель директора NASA, объявил: полёт «Аполлона-20» теперь точно не состоится. Тогда же были сдвинуты крайние сроки старта планируемых миссий, в том числе ближайшей — «Аполлона-13».
Третья экспедиция
Астронавты корабля «Аполлон-13» должны были высадиться поблизости от древнего ударного кратера Фра Мауро (Fra Mauro) в области северо-восточного побережья Моря Познанного (Mare Cognitum), которое является частью Океана Бурь (Oceanus Procellarum).
Состав экипажа миссии претерпел многократные изменения и был окончательно утверждён 6 августа 1969 года. В основной состав вошли Джеймс (Джим) Ловелл, Томас (Кен) Маттингли и Фред Хейз; в дублирующий — Джон Янг, Джон (Джек) Свайгерт и Чарльз (Чарли) Дьюк. Старт «Аполлона-13», назначенный на март 1970 года, был перенесён на месяц, что позволяло уложиться в сокращённый бюджет и тщательнее организовать экспедицию.
Подготовка шла своим чередом, но за неделю до старта астронавт Чарльз Дьюк из дублирующего экипажа заболел краснухой, которую случайно подхватил от приятеля своего сына. Поскольку шесть астронавтов постоянно находились в контакте друг с другом, потребовалось проверить их на наличие иммунитета. Оказалось, что им не обладает Томас Маттингли. Заменить весь экипаж дублёрами, как принято в космонавтике, из-за особенности ситуации не представлялось возможным, поэтому вместо Маттингли в полёт оперативно был назначен Свайгерт. Примечательно, что Ловелл возражал против этого решения, предлагая перенести полёт ещё на месяц, чтобы медики смогли убедиться в работоспособности его пилота, однако руководство NASA отказалось от идеи, ведь отсрочка потребовала бы дополнительных затрат в размере 800 000 долларов. Вопреки опасениям, Маттингли не заболел и позднее принял участие в экспедиции «Аполлона-16».
Ракета-носитель «Сатурн-5» (№SA-508), изготовленная для осуществления миссии «Аполлона-13», была идентична предыдущим, но с некоторыми отличиями. Специалисты хотели проверить возможность увеличенной заправки топливом в расчёте на более длительные экспедиции следующего этапа, поэтому масса всего комплекса немного увеличилась, а тяга двигателей первой ступени, наоборот, была снижена в пределах нормы.
Корабль «Аполлон-13» состоял из командно-служебного модуля «Одиссей» (Odyssey, CSM-109) и лунного модуля «Водолей» (Aquarius, LM-7). Названия-позывные для модулей корабля выбирал сам Ловелл, который в символике миссии захотел соединить древнюю мифологию с современностью. Происхождение образа Водолея иногда связывают с египетским богом Хапи, который олицетворял ежегодный разлив Нила и, согласно одной из легенд, даровал сельскохозяйственные знания обитателям его берегов. Одиссей — знаменитый древнегреческий герой, воспетый Гомером и известный своим десятилетним опасным путешествием. Кроме того, Ловелл учитывал, что недавно на экраны вышел фильм Стэнли Кубрика «2001 год: Космическая одиссея» (2001: A Space Odyssey), снятый по одноимённому фантастическому роману Артура Кларка.
Запуск «Аполлона-13» с космодрома мыса Канаверал состоялся 11 апреля в 13:13:00 по времени Хьюстона (19:13:00 UTC). Программой полёта предусматривалось: произвести точное прилунение на расстоянии 500 м от кратера Фра Мауро, исследовать поверхность в районе посадки на расстоянии до 1 км, установить на Луне научную станцию ALSEP №2 и собрать 46 кг различных пород лунного грунта. Ловелл и Хейз должны были совершить две вылазки суммарной длительностью до 9 часов при общей продолжительности пребывания на поверхности 33,5 часов.
При выведении корабля на орбиту произошёл технический сбой. На 3-й минуте полёта, когда после отделения от первой ступени ракеты включилась вторая, возникли низкочастотные колебания давления в системе подачи жидкого кислорода центрального двигателя одновременно с вибрацией его подвески. Тяга начала падать, и на 6-й минуте автоматика отключила двигатель; при этом остальные четыре продолжали работать нормально. Скорость носителя после выработки топлива оказалась на 68 м/с ниже расчётной. Недостачу пришлось добирать третьей ступенью, пожертвовав при этом высотой: параметры реальной орбиты ожидания составили 185×188 км против необходимых 190 км. Центр управления полётами (ЦУП) в Хьюстоне провёл быстрый анализ ситуации, счёл, что запасов топлива всё ещё достаточно, и дал «добро» на старт к Луне.
Совершив полтора витка на околоземной орбите, экипаж «Аполлона-13» вторично запустил двигатель третьей ступени — тот проработал почти шесть минут, выведя корабль на траекторию свободного возвращения с начальной скоростью 10,7 км/с. Ловелл передал управление Свайгерту, который на четвёртом часу полёта осуществил операцию перестроения: поскольку для обеспечения эффективной работы системы аварийного спасения лунный модуль располагался в период выведения на орбиту под командно-служебным модулем, требовалось отвести «Одиссея» от головного блока, развернуть на 180° по рысканью и пристыковать к «Водолею».
Когда Свайгерт завершил операцию, была отделена третья ступень — её направили к Луне с целью проведения оригинального эксперимента. 15 апреля ступень врезалась в поверхность на территории кратера Ландсберг (Lansberg), что в 200 км западнее места высадки астронавтов «Аполлона-12». Искусственное лунотрясение было зарегистрировано пассивным сейсмометром PSE (Passive Seismic Experiment) станции ALSEP №1, что помогло получить новые данные о недавно открытом феномене ревербераций в верхних слоях грунта.
Затем астронавты проверили функциональность лунного модуля и сделали несколько качественных цветных фотоснимков Земли камерой Hasselblad. На двенадцатом часу полёта они должны были выполнить первую коррекцию траектории, но так как та была близка к расчётной, от операции отказались. Экипажу разрешили отдохнуть.
Вторая запланированная коррекция с помощью двигательной установки служебного отсека была проведена 12 апреля, через 30 часов 41 минуту после старта. «Аполлон-13» перешёл на «гибридную» траекторию, которая выводила его на минимальное расстояние 114 км над поверхностью Луны. Третья экспедиция, предусматривавшая высадку, шла по плану, и, казалось, ничто не предвещает беды.
Взрыв бака
Проблемы с оборудованием служебного отсека «Одиссея» начались на третьи сутки полёта, утром 13 апреля, через 47 часов после старта. Когда экипаж выспался и вернулся к работе, ЦУП приказал выполнить стандартную процедуру перемешивания содержимого водородных и кислородных баков. Дело в том, что в невесомости газы, находящиеся в сжиженном состоянии, расслаиваются, поэтому датчики их уровня начинают выдавать ложные и, как правило, хаотично меняющиеся данные. В каждом баке находились нагреватели и по два вентилятора, приводимые в движение электромоторами, — они-то и перемешивали содержимое баков, в результате чего газовая фаза отделялась от жидкой, а показания датчиков приходили в норму.
После процедуры перемешивания в кислородном баке №2 (Oxygen tank 2) сработал датчик максимального давления, что было зафиксировано на приборной панели «Одиссея» и мониторах ЦУПа. При этом аналоговые датчики давления и температуры продолжали выдавать нормальные показания, поэтому сбой признали некритичным.
В ЦУПе заступила на дежурство «белая» смена операторов во главе с опытным специалистом Юджином (Джином) Кранцем — именно этому человеку вскоре предстояло организовывать спасение астронавтов, что сделало его одним из самых известных людей в США.
На пятьдесят шестом часу полёта, в 20:24 по времени Хьюстона, экипаж «Аполлона-13» вышел в телевизионный эфир, чтобы рассказать о своей жизни на борту корабля, который к тому времени пролетел 330 000 км. Однако усилия астронавтов пропали втуне: ни одна из приглашённых телекомпаний не захотела прервать обычную трансляцию ради очередной экспедиции на Луну. Например, по NBC показывали комедийное шоу «Хохмы Роуэна и Мартина» (Rowan & Martin`s Laugh-In), а по CBS — повторение сериала «Я люблю Люси» (I Love Lucy).
В это время операторы «белой» смены приняли решение по окончании репортажа произвести новое полное перемешивание в баках служебного отсека. Процедурой занялся Джон Свайгерт в 55:53 по времени полёта. Через несколько секунд астронавты услышали звук удара, сопровождавшийся встряской корабля.
Сначала Лоуэлл подумал, что Хейз открыл декомпрессионный вентиль, уравнивающий давление между командно-служебным и лунным модулями, как не раз уже проделывал в шутку, пугая коллег громким шипением кислорода. Но теперь Фред был озадачен не меньше своих спутников.
«Я думаю, что у нас здесь проблемы», — сказал Свайгерт. ЦУП отозвался: «Это Хьюстон. Повтори, пожалуйста». Инициативу перехватил Ловелл, доложив: «Хьюстон, у нас проблема!»
Позже выяснилось, что взорвался кислородный бак №2. Он должен был лететь в составе служебного отсека корабля «Аполлон-10», однако его сняли с корабля из-за внесения изменений в конструкцию криогенного оборудования. При работах бак умудрились уронить, но не списали, так как не было обнаружено каких-либо видимых повреждений. Затем он прошёл несколько испытаний на заполнение кислородом. Специалисты подтвердили, что всё в порядке. Они не учли, что многочисленные эксперименты с использованием нагревателей внутри бака могли привести к повреждению тефлоновой изоляции проводов — вероятно, это и произошло.
Кислородный бак №2 превратился в своеобразную «бомбу» со «взрывчаткой» из расплавившейся изоляции, погружённой в жидкий кислород, и «детонатором» из оголённой медной проводки. Когда Свайгерт подал ток, возникло короткое замыкание, сопровождавшееся искрением, после чего начал гореть тефлон. Пламя быстро достигло головной части бака в том месте, где в него входил жгут проводов, а в прожжённое отверстие устремился кислород под высоким давлением. Струя газа сорвала панель служебного отсека и повредила трубопроводную арматуру бака №1 (Oxygen tank 1), что вызвало утечку и из него.
Ситуация усугублялась тем, что баки служили для питания трёх топливных элементов (Fuel cell) на основе расплавленного карбоната, которые путём электрохимической реакции генерировали ток, обеспечивающий работу всех систем корабля. Прекращение подачи одного из компонентов привело к выходу из строя элементов №1 и №3 с падением напряжения на шинах энергоснабжения.
Впрочем, на выяснение причин аварии у экипажа «Аполлона-13» не было ни сил, ни времени. Ловелл и Хейз бросились закрывать лунный модуль, решив, что его пробил метеорит. Но крышку люка не прижимало током воздуха, что доказывало: «Водолей» невредим. Ловелл посмотрел в иллюминатор, и его затошнило от плохого предчувствия: обозримое пространство заполняли крутящиеся металлические обломки и нечто похожее на туман. Он сообщил об увиденном в ЦУП, после чего в эфире наступило молчание: все понимали, что серьёзное повреждение корабля неизбежно означает гибель экипажа.
«Белая» смена почти сразу приступила к разработке реалистичного сценария спасения. Вскоре к ней присоединились операторы «чёрной» смены во главе с Глинном Ланни. Служебный модуль погиб, командный модуль терял функциональность, поэтому астронавтов направили в лунный модуль, который оставался полностью исправным. Хейз сумел активировать его системы за полтора часа вместо трёх по инструкции. Затем он вместе с Ловеллом собрал данные о текущей ориентации корабля с гиростабилизированной платформы «Одиссея», пересчитал их в новую систему координат и ввёл в компьютер «Водолея». Свайгерт стабилизировал двигателями ориентации положение корабля в пространстве и приступил к отключению второстепенных систем согласно аварийному «розовому» списку с целью снизить потребление тока с 50 до 10 ампер. Однако даже при такой пониженной нагрузке ресурса аккумуляторов хватило бы от силы на пару часов. Поэтому, как только система ориентации «Водолея» заработала, Ловелл кинулся к люку и крикнул Свайгерту: «Выключай!» В 23:53 по времени Хьюстона (в 58:40 по полётному времени) командно-служебный модуль корабля «уснул».
Ревизия ресурсов «Водолея» показала, что кислорода достаточно, заряда батарей при жёсткой экономии хватит приблизительно на четыре дня, а вот воды в системе теплообмена маловато. Хуже того, корабль не был рассчитан на управление с помощью двигателей лунного модуля. В своё время экипаж «Аполлона-9», экспериментируя на орбите, трижды включал двигатель посадочной ступени и убедился, что с его помощью можно выполнять коррекции. Но справятся ли двигатели ориентации модуля со стабилизацией корабля, или его унесёт в пространство?
Астронавт Юджин Сернан, позднее возглавивший экспедицию «Аполлона-17», писал в мемуарах:
«В космосе развернулась борьба со смертью. Телевизионные сети, которые всего за несколько часов до взрыва отказывали NASA в эфирном времени, теперь принялись топтаться на драме с «Аполлоном-13».
Что касается отряда астронавтов, то мы все кинулись на помощь. Мы отбросили в сторону любые мелкие мотивы, предубеждения или личные разногласия, всё, что не имело прямого отношения к задаче благополучно вернуть «Аполлон-13», мы забыли все знаки различия. Трое наших парней попали в беду далеко отсюда, и все мы боролись за то, чтобы они вернулись домой.
Центр управления наполнился экспертами. Срочно вызвали людей из фирмы Grumman, которая построила лунный модуль, и тех волшебников, что запрограммировали бортовые компьютеры. Посадка на Луну была уже невозможна, и её отменили. Цель стала совсем другой и бесконечно более важной — сделать так, чтобы астронавты в этом ненадёжном аппарате остались живы достаточно долго, до возвращения.
Мы с Джоном Энглом готовились в дублирующем экипаже следующего корабля «Аполлон-14», и мы засели в огромном тренажере лунного модуля в Хьюстоне, чтобы помочь выработать программу безопасного возвращения. И по мере того, как мы работали, наши находки постоянно передавались Ловеллу, Свайгерту и Хейзу, которые облетали Луну в спасательной шлюпке вместо настоящего корабля».
Путь домой
Прежде всего, требовалось перевести «Аполлон-13» с «гибридной» траектории на траекторию свободного возвращения. Для этого нужно было увеличить скорость на 4,9 м/с. Следуя указаниям ЦУПа, астронавты развернули опоры посадочной ступени «Водолея», освобождая сопло. Утром 14 апреля, в 61:29 по полётному времени, на полминуты был запущен маршевый двигатель. Манёвр выполнили безукоризненно: поправка не потребовалась. Корабль, используя «эффект пращи» (разворот и возращение за счёт притяжения Луны), сошёл с «гибридной» траектории. Надежда на спасение экипажа укрепилась, и в ЦУПе впервые вздохнули с облегчением.
В то же время специалисты подготовили исходные данные для новой коррекции, которая должна была увеличить перелётную скорость. В ЦУПе не были уверены в точности настройки инерциальной гироскопической платформы «Водолея». Предыдущая коррекция была короткой, поэтому возможная ошибка не могла привести к значительному отклонению от расчётной траектории, однако перед гораздо более длительным включением двигателя требовалось убедиться в правильности ориентации «Аполлона-13». За неимением другого варианта было принято, что текущая калибровка платформы является правильной. Подтверждение сделанному допущению можно было получить при помощи Солнца. В 73:32 полётного времени компьютеру «Водолея» была дана команда сориентировать корабль так, чтобы в навигационный телескоп был виден правый лимб светила. В 73:47 отработка команды завершилась, и Хейз, надев на телескоп светофильтр, убедился, что перекрестие прибора действительно указывает на искомую точку.
На 78-м часу полёта «Аполлон-13» ушёл за Луну, что отвлекло астронавтов от борьбы за выживание. Величественное зрелище, ради которого они сюда и направлялись, стоило того. Свайгерт схватил камеру Hasselblad и начал снимать.