химия в тюрьме что означает

Что такое «химия»? Вот что на практике означают приговоры судов

В новостях часто говорят, что людям присуждают годы «химии» – домашней или с направлением. Но что это значит на практике? Информацию систематизировали в инстаграм-аккаунте Politzek.me.

Что такое «химия»?

По сути, «химия» – это ограничение свободы. Термин пришел к нам из СССР, где таких осужденных часто направляли на вредные производства.

Казалось бы, если люди не в тюрьме – это уже хорошо. Но все не так просто: у осужденных на «химию» мало прав и очень много обязанностей. А еще есть запреты – вот некоторые из них:

Какие бывают виды «химии»?

Есть два вида «химии»: с направлением в исправительное учреждение и без направления. Если «химия» с направлением, то осужденные живут в общежитиях или казармах и обязаны соблюдать все правила внутреннего распорядка. Работу им подбирают по месту направления.

«Обычно это низкоквалифицированный труд, профпригодность никого не интересует», – пишут в инстаграме.

Если «химия» без направления («домашняя»), то осужденные живут у себя дома. Конкретные условия (сколько раз отмечаться, во сколько быть дома и т.д.) определяет уголовно-исполнительная инспекция.

Учтите, что даже с домашней «химией» осужденный может выходить за пределы места отбывания наказания только в установленное время и только в пределах маршрута до работы.

При этом осужденный обязан:

Если осужденный не работает, то ему дается 15 дней на трудоустройство. Дальше – принудительное отправление на биржу труда, и отказаться от предложенной там работы нельзя.

«Если подытожить, то “химия” – это как жестокая смесь коронавирусного карантина, когда никуда нельзя, а если и можно, то только по пропускам, плюс комендантский час и низкоквалифицированный труд, отказаться от которого невозможно», – объясняют в инстаграм-аккаунте.

Источник

Химия (принудительные работы)

Содержание

Упоминание «химии» в научной литературе [ ]

Профессор Н. Е. Аблесимов учебном пособии для ВУЗов «Синопсис химии: Справочно-учебное пособие по общей химии» (рецензенты — кафедра химии Хабаровского государственного педагогического университета; старший научный сотрудник Института материаловедения ХНЦ ДВО РАН, канд. хим. наук Лебухова Н. В.) в главе 11. «Отправить на „химию“» разъясняет это понятие со ссылкой на курс химизации народного хозяйства, принятый ЦК КПСС в 1963 году и популярный в то время лозунг: «Коммунизм — есть Советская власть плюс электрификация всей страны, плюс химизация народного хозяйства». Для работы на химических предприятиях, имеющих вредные условия производства, потребовалась рабочая сила — условно-досрочно освобожденные заключенные. По утверждению Аблесимова, народное творчество назвало это явление «химией». [3]

«Химия» в современной Белоруссии [ ]

Журнал «Огонёк» упоминает это явление, критикуя режим Александра Лукашенко в Белоруссии, который, по версии журнала, применяет эту форму наказания для преследования оппозиционеров. [4]

Предложения Министерства юстиции России в 2009 г [ ]

« Российская газета » — Федеральный выпуск № 4958 (134) от 23 июля 2009 г. опубликовала законопроект Министерства юстиции, который должен сократить число заключенных, находящихся под арестом, поскольку оно составило почти 900 тысяч человек. Для этой цели предлагается 45 статей Уголовного кодекса дополнить более гуманным наказанием — обязательными работами. [6]

«Российская газета» — Федеральный выпуск № 4981 (157) от 25 августа 2009 г. опубликовала материал, в котором начальник управления ФСИН России генерал-майор внутренней службы Федор Ручкин и начальник отдела этого управления подполковник внутренней службы Татьяна Никитина разъясняли читателям поправки в уголовный кодекс. Т. Никитина утверждала:

«Химия» была в советские времена. Тогда осужденных к таким работам направляли на стройки народного хозяйства, часто — на химические предприятия. Отсюда и пошло такое название. Конечно, это нельзя было сравнить с колониями, но осужденные все равно жили за забором и под надзором спецкомендатур. [7]

Источник

Записки заключенного: полусвобода или полузаключение?

Василий Винный, специально для Sputnik.

«Химия» или официально ИУОТ (Исправительное учреждение открытого типа) считается ограничением, а не лишением свободы, а это «две большие разницы», как говорят в Одессе! У зеков появляется больше прав, но и больше ответственности. В идеале «химия» должны постепенно вводить заключенного в общество. Кроме того, есть «химии», куда «закрывают» по приговору суда за мелкие преступления.

Большая разница

Любимым развлечением зеков на «химии» было «виснуть в Таборе». Вообще, они пользовались всеми сайтами знакомств, но Табор почему-то был самым популярным. Подолгу отсидев без женщин и телефонов, они пытались максимально быстро наверстать упущенное.

«Химики» хорошо «наследили» на сайтах знакомств. Один раз мой сосед по комнате написал девушке совершенно другой адрес в качестве домашнего — за несколько остановок от нашей богадельни, и даже указал другую улицу, на что она ответила: «Химик? Не знакомлюсь!» Хотя попадались и девушки, которые начинали встречаться с зеками. Но эти отношения почти всегда были мимолетными, хотя и наполненными страстью и переживаниями. Были даже дамы, которые встречались с несколькими зеками по очереди, — видимо, входили во вкус.

Поэтому большинство «химиков» ложилось спать часа в два-три ночи, при том, что подъем был в шесть утра. Распорядок дня на «химии» походил на лагерный: подъем, отбой, проверки, по выходным лекции для заключенных. По составу милиционеров ИУОТ тоже было зоной в миниатюре: опера, режимники, отрядники, замполиты, зампоноры и прочие милиционеры.

На «химии» у зека намного больше прав, чем в зоне, но и обязанностей прибавляется. Самые главные из них — полностью обеспечить себя и заплатить за комендатуру. В отличие от зоны, в ИУОТ заключенных ничем, кроме постельного белья, не обеспечивают.

Помню, как-то раз, уже будучи химиком, я сказал одному офицеру: «Мы здесь ресоциализируемся». На что он, улыбнувшись, ответил: «Вы здесь продолжаете отбывать наказание». В этом диалоге полностью отразилось фундаментальное различие между нашим и милицейским пониманием «химии». Для нас ИУОТ было «полусвободой», а для администрации — «полузоной».

Бывший зек — хороший зек

«Химии» делятся на два типа. На одни попадают по замене режима содержания из зон за хорошее поведение. На других же, так называемых «вольнячих», сидят те, кто получил «химию» за мелкие преступления и поехал отбывать наказание в ИУОТ из зала суда.

Несмотря на то, что по всем логическим понятиям бывшие зеки должны отличаться большей суровостью и тягой к лагерным понятиям, у нас все было с точностью до наоборот…

Попадая в ИУОТ после зоны, человек чаще всего старался забыть уголовные понятия и законы, быстрее от них отряхнуться и пойти дальше (не всегда и не всем это удавалось, поскольку для многих колония была единственным «развлечением» в жизни). На «вольнячей» же «химии» дела обстояли сложнее. Там нашлись «смотрящие» (в основном из тех, кто сидел раньше), которые пытались собирать общак, определили «петухов», убиравших туалеты, и попытались воссоздать все атрибуты зоны, которых, по недосмотру суда, были лишены. Об этом знали и наши милиционеры, и зеки, поскольку у всех там были знакомые. Пили на другой «химии» тоже намного больше. Да и нарушения они совершали чаще.

Единственное, что приходило на ум, когда мы думали о странном поведении сидящих там, это то, что они были не «пугаными» и не уставшими от зоны людьми.

Стоит или не стоит?

Досиживая последние недели в зоне и готовясь ехать на «химию», я испытывал огромное облегчение от того, что больше не буду мыть ноги и стирать носки в ледяной воде. Но не тут-то было! Весь срок, который я отсидел в ИУОТ, я продолжал пользоваться холодной водой, потому что горячей не было, она даже не была предусмотрена. Зеки некоторое время предлагали поставить бойлер и сделать нормальный душ, но администрация решила, что не стоит рисковать, и спустила этот вопрос на тормозах.

«Химия» — это практически общежитие. Зеки живут в комнатах, где помещается от четырех до бесконечности человек, в каждой из которых свой холодильник, чайник и все, что нужно для ведения хозяйства. Микроволновки запрещены, потому что они якобы как-то влияют на проводку. Мультиварками можно пользоваться только на общей кухне.

На входе в комендатуру вместо стола с вахтершей стояла дежурная часть и стальная решетка, которую милиционеры открывали, нажимая на кнопку. Окна тоже были зарешечены. В принципе, снаружи только решетки и вывеска могли сказать постороннему человеку, что здесь ИУОТ, а так — никаких заборов, ни вышек, ничего подобного. Хотя, судя по рассказам, некоторые «химии» все же были обнесены заборами.

В комендатуре всегда очень остро стоял вопрос оплаты за жилье. Вроде бы с зеков требовали относительно небольшие суммы (летом что-то около 10 рублей, зимой под 20 до перерасчета), но за что их платить, мы не понимали. Горячей воды нет, в комнатах и коридорах не жарко, живем по много человек в комнате, на каждом этаже только по одной электрической плите. Кроме того, у многих «химиков» были проблемы с работой, многим задерживали зарплаты. Когда милиционеры на собраниях поднимали должников и спрашивали, где деньги, минимум половина отвечала, что либо нет работы, либо за нее не платят. Поначалу администрация пыталась как-то выбивать зарплату для зеков, по крайней мере, обещала разобраться, потом общий тон собраний изменился, и «химикам» стали говорить, что если вы не можете оплатить комендатуру, чего вы вообще сюда приехали, сидели бы в зоне. Это притом, что зеки в своих отношениях с работодателем более бесправны, чем обычные работяги, и именно милиция должна представлять их интересы.

Недавно мне позвонил товарищ с «химии» и рассказал, что им сделали перерасчет по оплате за комендатуру за три последних месяца прошлого года, и все резко стали должниками. Правда, гасить задолженность разрешили до конца февраля, но все же…

«Ходят слухи, — сказал он мне в трубку, — что ДИНовцы хотят сделать перерасчет чуть ли не за весь прошлый год. По крайней мере, одни милиционеры это опровергают, другие подтверждают». После этого мой товарищ грязно выругался.

В тесноте…

Еще одна причина, по которой зеки не видели необходимости много платить за комендатуру — это ее сильнейшая перенаселенность.

Когда я попал на «химию», там с комфортом сидело человек восемьдесят, всем хватало мест в комнатах, и даже пара помещений была отведена под склады.

Потом прежний начальник «химии», получив звание подполковника, ушел на пенсию, и комендатуру начали постепенно заселять. «Заселять» — немного не то слово, в нее начали «трамбовать» людей. За год число живущих в ИУОТ зеков выросло с восьмидесяти человек до ста шестидесяти, при этом количество комнат увеличилось всего на две (освободили склады), и в них смогли разместить человек около сорока. Остальных заселяли в спальни, сдвигая нары плотнее и ставя новые. Милиционеры сами говорили, что «химия» уже «трещит по швам». На собраниях по выходным часть зеков не помещалась в актовом зале и вынуждена была топтаться в коридоре.

Когда я освобождался, «химиков» было уже около двухсот и, как утверждали некоторые представители администрации, — это был не предел, поскольку официально комендатура была рассчитана на триста человек. Откуда взялась эта цифра, когда и двести заключенных некуда было расселять? Как рассказывали некоторые милиционеры в частных беседах, прежний начальник «химии», чтобы уйти на пенсию подполковником, при подаче документов в ДИН о том, на какое количество мест рассчитано ИУОТ, вписал в фонд жилых помещений все комнаты, в том числе и кабинеты администрации. По метражу вышло, что поместится триста человек. Начальник ушел на пенсию, а на «химию» повезли зеков. Не знаю, насколько это было правдой, но помня старого начальника, я готов был в это поверить.

Второй причиной перенаселенности было то, что с нашей «химии» практически невозможно было освободиться досрочно. Раньше положенного срока уходили единицы. Чтобы уйти на УДО (условное досрочное освобождение) или «домашнюю химию» (более мягкое наказание, чем обычная «химия»), нужно было пройти комиссию в ИУОТ, а потом — суд, который утверждал либо браковал результат комиссии. Окончательное решение принимал председатель районного суда, к которому относилась наша комендатура. Так вот, судя по рассказам милиционеров, именно эта председатель назвала перечень уголовных статей, по которым «химия» могла даже не предоставлять заключенных к рассмотрению на УДО. И так вышло, что по этим статьям у нас сидело процентов восемьдесят человек, и им пришлось досиживать срок до конца. Из остальных двадцати процентов уйти раньше времени могли тоже не все.

И получилось, что завозить начали намного больше людей, чем отпускать. Перенаселение, в свою очередь, вызвало постоянные очереди на кухне, в туалете и вообще везде, что тоже не способствовало желанию зеков расставаться с кровно заработанными копейками в счет погашения задолженностей за жилье.

Несмотря ни на что

Но, несмотря ни на что, никто из зеков не хотел возвращаться в лагерь, хотя многие любили говорить о том, что лучше бы остались в колонии — была такая дурная привычка: ходить и ныть, что все не так. Однако жаловаться, в принципе, было практически не на что, потому что самое главное для заключенного — психологический комфорт, который во многом дает отношение администрации. А милиция, несмотря на то, что мы были для нее наполовину зеками, каким-то краем ума понимала, что мы уже почти люди.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Источник

Химия в тюрьме что означает

Для многих советских осужденных слово «химия» вовсе не было связано с наукой. В те годы «химией» называли в народе стройки народного хозяйства, куда обычно и отправляли работать некоторых заключенных. Кого же туда ссылали? Почему? И как жили «химики»?

Как появилось понятие «химия»?

В советские годы в стране шло активное строительство. Зачастую рабочих рук катастрофически не хватало. Именно поэтому в 1960-х годах и были созданы так называемые спецкомендатуры – учреждения, которые занимались заключенными, которые несли наказание с обязательным привлечением к трудовой деятельности.

Поначалу осужденных направляли на строительство различных предприятий, связанных с химической промышленностью, а также на работу на этих самых предприятиях. По понятным причинам условия труда там являлись вредными. В связи с этим и появилось новое разговорное понятие «химия». Руками «химиков» были возведены многие, в том числе наиболее крупные объекты советской промышленности.

Несмотря на то, что на «химии» тоже существовал определенный режим, подавляющее большинство заключенных стремились туда попасть. Однако не всем это удавалось.

Кого туда отправляли?

В основном на заветную «химию» отправляли заключенных, уже отбывающих наказание в колониях общего или усиленного режимов. Хотя были и исключения, когда на стройки направлялись осужденные из тюрем со строгим режимом.

Конечно, определенные преимущества имели те, кто были осуждены по так называемым легким статьям с небольшими сроками. При этом предпочтение отдавалось преступникам, не имевшим каких-либо взысканий и нарушений в период отбытия наказания в зоне или колонии.

Однако на «химию» ссылали не только узников тюрем, некоторых правонарушителей отправляли на стройки народного хозяйства прямо из зала суда.

Жизнь «химиков»

Обычно «химиков» поселяли в специальном общежитии, располагавшемся неподалеку от места работы. В учреждении была организована строгая пропускная система. На вахте, как правило, дежурили 2 милиционера. Рано утром и по вечерам осужденные обязаны были присутствовать в своих комнатах, потому как в это время осуществлялась перекличка. Поэтому до назначенного часа большинство «химиков» старались вернуться в общежитие.

Пьянство, драки, прогулы и другие вольности на «химии» не поощрялись. Как правило, на первом этаже общежития для «химиков» располагался своеобразный карцер, куда запирали дебоширов до приезда милицейского наряда, который в свою очередь отправлял распоясавшихся осужденных в «обезьянник» или медвытрезвитель. Регулярные нарушения режима сулили «химику» возвращение в обычную тюрьму.

Чаще всего осужденные трудились обычными подсобными рабочими. Те, кто имел какую-либо специальность, работали по ней. Некоторые получали профессию и разряд уже на рабочем месте. За труд осужденные получали заработную плату. Она была небольшой, но это не пугало осужденных. Ведь «химия» была еще хоть и не полной, но все-таки свободой.

Источник

Химия (принудительные работы)

«Химия» — разговорное слово, существующее в публицистике и обыденной лексике; распространённое с середины 1960-х годов название принудительных работ. Журнал диссидентов СССР «Хроника текущих событий» определяет это слово как «стройки большой химии». [1] Официальное название, согласно Уголовному Кодексу РСФСР — исправительные работы без лишения свободы. После этапирования заключенного в спецкомендатуру он был обязан жить в специальном общежитии и работать на определенном предприятии. На эти работы направлялись осужденные за незначительные преступления. В начале 1990-х годов этот вид наказаний в большинстве стран бывшего СССР был отменён. [2]

Содержание

«Химия» в современной Белоруссии

Журнал «Огонёк» упоминает это явление, критикуя режим Александра Лукашенко в Белоруссии, который, по версии журнала, применяет эту форму наказания для преследования оппозиционеров. [3]

Но это, как говорится, отдельный случай. Представьте, каково к ним отношение администрации, если такой «химик» получает почту со всего мира от иностранных президентов и послов? К нему приезжают отечественные и зарубежные представители СМИ, чем вторгаются в размеренную жизнь «химии».

«Химия» в России

«Российская газета» 23 июля 2009 года опубликовала законопроект Министерства юстиции, который должен сократить число заключенных, находящихся в местах лишения свободы, поскольку оно составило почти 900 тысяч человек. Для этой цели предлагается 45 статей Уголовного кодекса дополнить более гуманным наказанием — обязательными работами. [5]

«Российская газета» 25 августа 2009 года опубликовала материал, в котором начальник управления ФСИН России генерал-майор внутренней службы Фёдор Ручкин и начальник отдела этого управления подполковник внутренней службы Татьяна Никитина разъясняли читателям поправки в уголовный кодекс. Т. Никитина утверждала: [6]

«Химия» была в советские времена. Тогда осужденных к таким работам направляли на стройки народного хозяйства, часто — на химические предприятия. Отсюда и пошло такое название. Конечно, это нельзя было сравнить с колониями, но осужденные все равно жили за забором и под надзором спецкомендатур.

В результате применения обратной силы к закону предлагается снизить сроки по значительному числу уголовных статей, и заменить их на отбывание наказания по месту основной работы с вычетом от 5 до 20 процентов в доход государства. [6]

Источник