Грумить что значит по отношению к человеку

Плохой «Учитель»: что такое «груминг» и почему за это можно сесть в тюрьму

Сценаристу и одновременно режиссеру мини-сериала Ханне Фиделл тема неравных отношений между учителем и учеником не в новинку: в 2013 году она сняла одноименный независимый фильм, который прокатился по нескольким мировым кинофестивалям и даже завоевал пару наград (в российском прокате проекты называются по-разному: фильм вышел под названием «Учительница», тогда как новый сериал получил название «Учитель»). Переснимая знакомый сюжет для телевидения, Фиделл расширяет временные его рамки: если фильм начинается тогда, когда роман героев уже в самом разгаре, а заканчивается на моменте их расставания, то сериал показывает знакомство, постепенное развитие отношений, их разрушительные последствия и жизнь героев после.

Двойные стандарты

Фактически это первый настолько подробный кинематографический разбор ситуации, в котором автором груминга и сексуальных домогательств по отношению к несовершеннолетнему в рамках учительско-ученических отношений выступает женщина. Обратная ситуция — отношения между мужчиной-учителем и ученицей — не раз использовалась в сериалах и большом метре. Раньше такие отношения даже романтизировались, в том числе и в кинопродцукции с целевой аудиторией школьников: например, в популярном подростковом сериале «Милые обманщицы», завершившемся в 2017 году, учитель несколько лет встречается со страшеклассницей и после женится на ней, а их отношения показаны как романтическая история. И все же в последние несколько лет практически ни у кого нет сомнений — подобные «романы» это всегда злоупотребление властью и выход взрослым участником за границы дозволенного. Не говоря уже о том, что в цивилизованных странах это уголовное преступление.

Несмотря на то, что сексуальные отношения между учительницей и учеником также подпадают под уголовный кодекс, общество склонно смотреть на них менее однозначно. Часто новости о таких случаях споровождаются в соцсетях комментариями: «повезло парню», «мне бы такую училку», и комментаторы казалось бы искренне не понимают, за что судят педагога. Схожие комментарии появлялись и под постами с рекламой сериала в соцсетях, и под его трейлерами на YouTube. Причем если под англоязычным трейлером большинство пользователей все же сочувствуют главному герою и осуждают героиню (хотя есть и комментарии о том, что историю про якобы нормальные отношения выставили рассказом о насилии ради «новой нормы»), то под русскоязычным трейлером ученика критикуют за то, что он сказал учительнице, что она сломала ему жизнь, называют трусом и слабаком, а также пишут, что он должен был добиваться возможности быть с женщиной, которая его любит и которую он не оценил.

Американский портал юридической информации отмечает, что женщины-учителя как правило получают меньшие сроки за сексуальные преступления в отношении учеников по сравнению с коллегами-мужчинами. Там же обращается внимание на то, что обвиненные по таким статьям женщины часто становятся героинями медиа, в то время как мужчин однозначно клеймят педофилами. Так, в 2015 году предподаватель старшей школы Trinity в Луисвилле Патрик Ньюман был приговорен к 43 годам заключения за то, что присылал фото сексуального характера нескольким мальчикам от 13 до 17 лет. В прошлом году учительницу из Уэйнсборо Бет-Анн Бирс приговорили к двум годам в тюрьме за отсылку своих обнаженных фото 15-летнему ученику. Бирс — бывшая «Мисс Кентуки», и эта история широко освещалась в СМИ. Новости о преступлении совпровождались многочисленными комментариями про «везучего мальчика» и вопросами, где можно посмотреть отправленные ребенку фото. Для такой реакции сущесвует отдельный термин — фетишизация сексуального насилия. Отличной его иллюстрацией служат, например, статьи с заголовками «11 самых горячих учительниц, которых застукали с учениками».

Часто в таких списках упоминается Мишель Престон — учительница из Канзаса, в 2011 году задержанная за совращение сразу троих своих учеников возрастом 17 и 18 лет. Год спустя суд приговорил ее к 2 годам и 8 месяцам тюрьмного заключения, но поскольку она признала свою вину, реальный срок ей отбывать не пришлось. Тогда СМИ спрашивали судью Кита Хендерсона, связан ли столько мягкий приговор с полом Престон: он утверждал, что мужчина мог бы получить такое наказание за аналогичное преступление, однако его слова у многих вызывали сомнение. Суд также объсянял приговор тем, что все жертвы были старше возраста согласия, который в штате Канзас составляет 16 лет. Этот факт спровоцировал общественную дискуссию о том, что возраст согласия не должен иметь значения, если речь идет о преступлениях, совершенных педагогами, врачами и другими специалистами, которые находятся в позиции власти по отношению к жертвам.

Проект Ханне Фиделл — попытка привести обсуждения сексуальных отношений между педагогами-женщинами и учениками к общему знаменателю — если не в юридическом, то хотя бы моральном плане. По ходу развития сюжета становится очевидно, что то, что может вначале показаться романтической историей, таковой не является. А чтобы это было еще более очевидно, каждая серия в конце сопровождается контактами, по которым могут обратиться за помощью жертвы сексуального насилия и их близкие.

На языке кино

Молодая замужняя учительница Клэр (Кейт Мара) заводит роман со своим 17-летним учеником Эриком (Ник Робинсон). На первый взгляд, их чувства и намерения обоюдны, тем более, что в Техасе, где разворачивается действие, официальный возраст сексуального согласия — как раз 17 лет. Эрик даже инициирует первый поцелуй и вообще кажется очень зрелым для своего возраста — например, помогает матери воспитывать братьев.

Однако даже несмотря на видимую осознанность отношений Клэр и Эрика, не стоит забывать о дисбалансе власти. «Это изначально неравные отношения, это не свободный выбор, а выбор на основе должности, статуса, которым человек пользуется», — объясняет ситуацию специалист центра «Neterpi: психологи за отношения без насилия» Татьяна Орлова. Ученик не может вступить в равные отношения с учителем, так как он по определению находится в более уязвимом и подчиненном положении. Учитель для ученика всегда будет властной, авторитетной фигурой, а их роли в отношениях никогда не будут равнозначны. Клэр злоупотребляет своей властью, даже если в ее отношениях с Эриком нет видимого насилия и давления. Она злоупотребляет своим служебным положением, даже если ведет себя как влюбленная девочка с равным мальчиком.

В отношениях, где у одного участника больше власти и силы, чем у другого, легко подвергнуться манипуляциям

Как человеку, обладающему несомненным авторитетом, Клэр легко удается завоевать доверие Эрика: она оплачивает его счет в кафе, предлагает помочь с экзаменами, становится его тьютором без должной процедуры и не извещая школу. Он фактически не может отказаться: у него нет денег на репетиторов, и занятия с Клэр — его единственный шанс сдать экзамены и поступить в университет. Она, в свою очередь, понимает неправильность своих действий: врет мужу, что идет на ланч с подругой, хотя сама встречается с учеником. Во второй серии она забирает пьяного Эрика с вечеринки и заступается за него перед полицейскими, а на следующее утро буквально появляется на пороге его дома и отвозит на экскурсию в Техасский университет, куда он мечтает поступить. Раз за разом Клэр нарушает границы допустимых отношений между учеником и учителем, пользуется своей ролью наставницы и сокращает дистанцию.

Человек, который имеет больше опыта, знаний и информации, может легко подчинить себе неопытного ребенка. В отношениях, где у одного участника больше власти и силы, чем у другого, легко подвергнуться манипуляциям. Когда Эрик пытается поцеловать Клэр, она его отвергает. Она говорит, что между ними ничего быть не может, но потом сама же, начав ревновать его к однокласснице, уводит Эрика со школьных танцев и предлагает заняться сексом на заднем сиденье своей машины. Она устанавливает правила их общения, которые тут же нарушает. Она не раз говорит Эрику, что всем рискует ради него — семьей, карьерой, репутацией, — и портит из-за него свою жизнь. По словам Орловой, это довольно распространенная форма манипуляции. Клэр требует от него большего вложения в отношения, заставляет чувствовать себя недостойным, вызывает чувство вины.

Чувство вины, в частности, объясняет, почему у Эрика ушло много времени на осознание того, что его отношения с Клэр не были «нормальными», взаимосогласованными и добровольными с его стороны. Он долгое время не мог признать себя пострадавшей стороной, отказывался от психологической помощи и винил себя в том, что в результате их связи Клэр оказалась в тюрьме. «Из-за этой вины он оказался несвободен. Он уже не мог строить новые отношения. Он признал себя каким-то неправильным, плохим», — говорит Татьяна Орлова. Он не мог двигаться дальше. Ситуация усугублялась еще и тем, что для своих сверстников Эрик — герой, который осуществил мечту каждого второго старшеклассника, — «замутил» с молодой учительницей. Даже в колледже ему постоянно это припоминали, причем не только близкие друзья за банкой пива, но и девушки в постели. Лишь в последней серии Эрик признает, что эти отношения его морально уничтожили. У него ушли годы на то, чтобы перестать винить себя и понять, что он был всего лишь ребенком, которым воспользовались.

Клэр, в свою очередь, не ощущает себя агрессором. Она категорически не понимает характера своих действий. Даже спустя десять лет после их отношений она не признает свою неправоту и считает, что всего лишь допустила большее, чем должна была. Свою роль автора насилия она полностью отрицает.

Татьяна Орлова считает, что Клэр может не видеть в Эрике ребенка, не осознавать их большой разницы в возрасте: «Она может не понимать, что рядом с ней ребенок, для которого она учительница, человек, обладающий статусом, изначально выделенный из числа всех остальных. Почему? Скорее всего, из-за ее собственной внутренней незрелости». В молодости Клэр всегда была пай-девочкой, чтобы противостоять алкоголику-отцу. Не пила, не курила, не ходила на вечеринки. Теперь ей скучно: у нее нет друзей, а муж постоянно в разъездах. От скуки она сначала ворует помаду в магазине, а потом — соблазняет ученика. Но, подчеркивает Орлова, у учителя всегда должен существовать барьер: он никогда не может и не должен строить отношения с учеником. Даже если ученик кажется взрослым. Даже если ему 17 лет. Даже если было скучно.

История о русской мошеннице и спин-офф «Молчания ягнят»: новые сериалы о женщинах, которые стоит увидеть

История о русской мошеннице и спин-офф «Молчания ягнят»: новые сериалы о женщинах, которые стоит увидеть

Источник

Фрагмент книги Килби Э. Гаджетомания: как не потерять ребенка в виртуальном мире. — СПб.: Питер, 2019.

Безопасность детей в Сети, пожалуй, больше всего беспокоит родителей, с которыми я общаюсь. Если маленький ребенок пользуется Интернетом, как его обезопасить? Статистика весьма неутешительна.

Один из опросов агентства Childwise установил, что у трех из четверых детей в возрасте от пяти до шестнадцати лет (73 %) есть доступ в Интернет из спальни, а у 10 % из них не было настроек приватности для просмотра личных данных. В отчете, подготовленном Национальным обществом предупреждения жестокого обращения с детьми (NSPCC), сказано, что почти четверть детей в возрасте одиннадцати-двенадцати лет, у которых есть странички в социальных сетях, сильно огорчалась из-за чего-то, увиденного там за последний год. Более половины таких случаев (62 %) были спровоцированы незнакомцами, то есть теми, кого они знали только виртуально, к тому же многие дети не могли понять, что стало причиной их расстройства. Сталкиваясь с чем-то огорчительным или неприятным в Сети, младшие дети могли определить причину своего расстройства с меньшей уверенностью, чем старшие, — еще один признак того, что дошкольникам и младшим школьникам не хватает сноровки в общении и устойчивости для того, чтобы пользоваться социальными сетями.

К сожалению, родители часто не следят за детьми так тщательно, как следовало бы. Только 32 % из них считают себя «очень уверенными» в безопасности детей при пользовании Интернетом. В реальной жизни мы следим за нашими чадами гораздо более внимательно, чем в виртуальной реальности, хотя Интернет таит для них много опасностей. Мы запрещаем детям разговаривать с незнакомцами, но зачастую это не касается онлайн-пространства.

Меня постоянно удивляет наивность родителей, которые позволяют маленьким детям пользоваться поисковым системами и веб-сайтами и совсем не следят за ними. Недавно я общалась с одной мамой, которая позволила своему семилетнему сыну выложить на YouTube, как он дерется и играет с сестрой. Она лично посмотрела видео до публикации и впоследствии была шокирована, увидев, что один незнакомец оставил к этому ролику серию нецензурных комментариев сексуального характера.

Пользование девайсом — это всегда очень изолированное занятие, в отличие от просмотра телевизора или игры на детской площадкой, где за детьми легко следить. Когда ребенок сидит перед экраном планшета, родители обычно не знают, что он там делает. Они оставляют его одного, потому что он притих, и спешат заняться своими делами.

Вики Шотболт, управляющий директор и основатель портала для родителей Parent Zone, сравнивает мир Интернета с центральной улицей мегаполиса. Я абсолютно согласна! Не отпускайте детей бродить по ней в одиночку, крепко держите их за руку и будьте всегда рядом!

Виртуальные друзья — не настоящие!

Дети 4-11 лет не должны общаться с незнакомцами в Сети, но иногда, несмотря на все старания родителей, они общаются с ними на форумах или в групповых чатах онлайн-игр. Важно объяснить, что если они не знают кого-то в реальной жизни, то человек все еще считается незнакомцем, даже если они разговаривают онлайн. Маленьким детям бывает очень сложно это понять.

Виртуальные отношения могут развиться очень быстро. Я знаю множество детей (некоторым из них было всего двенадцать-тринадцать лет), имевших виртуальные романтические отношения. Чаще всего они жили в разных странах со своими «половинками» и никогда лично не встречались и не разговаривали. Такие контакты происходят в мессенджерах и по электронной почте.

Мальчики и девочки говорят своим виртуальным друзьям такие вещи, которые никогда не осмелились бы произнести в реальной жизни, и очень быстро выдают личную информацию. Родителям нужно объяснить, что виртуальное общение — не то же самое, что встреча в парке отдыха или на школьном дворе: неизвестно, кто сидит по ту сторону экрана на самом деле. Прежде чем что-то написать, детям стоит задаться вопросом, смогли бы они повторить это кому-то в реальном мире? Стали бы они делиться личной информацией со случайным прохожим?

Интернет-груминг

Груминг — это процесс, во время которого кто-то общается с ребенком в Сети и постепенно совращает его. К сожалению, анонимность интернет-пространства дает для этого множество возможностей. Человек может поставить детское изображение на фото профиля и подружиться с ребенком в социальной сети или в игре. Он может рассказать интересную историю или болтать об общих интересах и увлечениях, то есть вызвать доверие и начать выстраивать отношения. Важно, чтобы любой ребенок, пользующийся Интернетом, знал о груминге, но родители часто переживают и не знают, как просветить его.

Но рассказать об опасных незнакомцах в интернет-пространстве и поговорить с детьми о груминге (на языке, соответствующем их возрасту) абсолютно необходимо. Просветите их как можно раньше. Объясните, что в Интернете люди часто оказываются не теми, за кого себя выдают. Дети склонны думать, что социальные сети — это конкурс популярности, поэтому чем больше людей будет у них в подписчиках, тем лучше. Но они не должны принимать запросы в друзья от того, кого они не знают в реальной жизни. Дети, желательно с вашей помощью, должны также проверять запросы от тех, кого они знают, чтобы убедиться, что аккаунт настоящий.

То же относится к общению в мессенджерах и чатах. Маленькие дети не должны общаться с незнакомцами онлайн и соглашаться на приватный чат с незнакомцем. Если кто-то отправляет им сообщение или пытается выйти в чат, они обязательно должны поставить вас в известность — как если бы чужой человек подошел к ним на улице или в парке. Даже если ваш ребенок не находится онлайн без присмотра взрослого (как я и советую), вам все равно нужно разговаривать с ним об этом. Дети должны быть образованы. Остерегайтесь онлайн-игр, где они могут играть с незнакомцами!

Поговорите с ними об информации, которую они выдают людям, общаясь в Интернете. Маленький ребенок не должен называть свое полное имя, домашний адрес, электронную почту, номер телефона или номер школы людям, которых не знает в реальной жизни. Убедись, что никнейм ваших детей не намекает на то, как их зовут на самом деле. Объясните, что все, что они выкладывают онлайн — имя пользователя, фотографии или комментарии, — воссоздает их образ, поэтому люди могут их узнать. Если бы к вашему ребенку на игровой площадке подошел незнакомец и спросил его имя или адрес, ваш сын или дочь ни за что не выдали бы эту информацию, а в виртуальном мире такое случается довольно часто.

Крайне важно, чтобы родители разговаривали со своим ребенком и всегда были начеку. Пусть он покажет вам все сайты, на которые заходит, когда пользуется Интернетом. Объясните, что когда он находится онлайн, ему нужно действовать, как детективу. Откуда он знает, что человек действительно того возраста, который назвал? Что он знает об этом человеке? Видел ли он когда-либо его фотографию? Уверен ли, что эта фотография настоящая? Объясните ребенку, что виртуальное пространство совсем не похоже реальный мир и нельзя принимать все за чистую монету. В обычной жизни мы знаем, как выглядят учитель или полицейский. Мы видим, где они работают и какую форму носят.

На прошлой неделе мой сын ушел со школьной площадки и разминулся со своей няней. Он потерялся, но потом подошел к одной из мам, которая помогла ее найти. Я спросила его, как он сообразил, к кому обратиться, и он ответил, что видел, как я разговариваю с этой мамой, и знал, что она меня знает, а значит, знает и кто он такой. Дети постоянно проводят такой анализ. Мы учим их искать кого-то, кого они узнаю́т, человека в форме, например. Но в Интернете таких опознавательных знаков нет, и мы не знаем, кому можно довериться, если мы потерялись. В реальной жизни дети могут бояться подойти к взрослому, а в Интернете они беззаботно общаются со всеми. Мы не можем полагаться на оценку и суждение в виртуальном пространстве, потому что там ничего нельзя проверить. Нужно внушить детям, что нет верного способа узнать, кем являются их собеседники на самом деле. Самая безопасная установка: не общайся с кем-то, кого не знаешь. Вам нужно приучить их обращаться к вам за помощью, если они запутались или в чем-то сомневаются.

Непристойные фотографии

Я знаю, что дети в десять-одиннадцать лет отправляют друг другу непристойные фотографии, но их родители ничего не хотят об этом знать. Они считают, что это подростковая проблема и их дети таким заниматься не станут или такое с ними не случится. Случится, еще как! Это происходит постоянно. У детей в этом возрасте нет эмоциональной зрелости, чтобы справиться с последствиями от отправки или публичной доступности их интимных фотографий, и я встречаю детей, которые от этого серьезно пострадали. Однажды я общалась с пятнадцатилетним мальчиком о непристойных фотографиях. Он сказал мне, что каждый его одноклассник отправлял и получал фотографии сексуального характера. Это повергло меня в шок, а для него это было совершенно нормальным и привычным делом.

Если вы даете ребенку телефон с камерой, вы должны установить правила до того, как он начет им пользоваться. Может, это прозвучит чересчур драматично, но вы, именно ВЫ, вручаете ребенку средство для совершения разрушающих и необратимых действий. Большинство детей интуитивно знают, что не стоит отправлять кому-либо непристойные фотографии, но потом они начинают общаться в чате с другим ребенком и принимают такую просьбу за близость, вызов или игру. Они действуют, не думая о последствиях. Печальный факт заключается в том, что как только вы отправили кому-то свою фотографию, она вам больше не принадлежит. Получатель может сделать с ней все, что посчитает нужным. Девочки часто отправляют фотографии своей груди или декольте. Мальчики принимают это за некий трофей и хотят похвастаться своей подружкой перед друзьями. До того как они осознают плачевность ситуации, фотография девочки обойдет всю школу. Такое может омрачить жизнь любому.

Дети осознают публичность Интернета, только когда попадаются на чем-то. Даже Snapchat можно сфотографировать до того, как он исчезнет. Я работала с мальчиком-подростком, которого в двенадцатилетнем возрасте девчонки уговорили прислать им фотографию его пениса. Это фото облетело всю округу. Над мальчиком издевались и насмехались, и он на два года бросил школу из-за унижения. Он никак не мог пережить того, что сделали девочки. Он снова и снова возвращался к этой ситуации и не мог ее отпустить. Одно неправильное решение повлияло на всю его подростковую жизнь.

Не знаю, как еще донести до родителей, что это все реально, это может произойти с кем угодно и с этим нужно что-то делать. Дети должны задуматься, прежде чем отправлять свои фотографии в Интернет, они должны понимать: если что-то уже отправлено, это практически невозможно удалить. Если родители подозревают, что их ребенок отправляет или получает неприличные картинки и фотографии, нужно действовать! Объясните ему, что в этом нет совершенно никакой нужды. Люди не станут его больше любить, наоборот, это сделает его уязвимым, потому что фотографию могут увидеть множество других людей. Если ребенок оказался в такой ситуации, ему нужно все рассказать взрослому и попросить о помощи. В данной ситуации бессмысленно обсуждать какие-то правила, кроме одного: так делать нельзя!

Киберагрессия

За последние пять лет на телефон доверия для детей стало поступать на 88 % больше звонков об онлайн-запугивании. Иногда речь шла даже о семилетних малышах. Около трети этих детей сообщили об акте агрессии во время онлайн-игр или в социальных сетях. Американское исследование выяснило, что 87 % из 1502 детей в возрасте от десяти до восемнадцати лет, которых они опросили, были свидетелями киберзапугивания. Его последствия могут быть особенно серьезными для младших школьников. У них нет еще эмоциональных ресурсов, чтобы справиться с разрушительным эффектом агрессии, особенно в виде критических или оскорбительных комментариев, которые публикуются в социальных сетях. Часто онлайн-агрессия проявляется в виде критики постов или фотографий ребенка. Такой тип нападок основан на стремлении пристыдить и может иметь трагические психологические последствия. Когда на детей нападают в Интернете, им кажется, что от этого никуда не скрыться. Эта агрессия не ограничивается игровой площадкой и может настигнуть их, где бы они ни были, в любое время дня и ночи.

Виды киберагрессии:

Многие родители думают, что киберагрессия может коснуться других детей, но только не их собственных. По роду деятельности я общаюсь с большим количеством средних школ, и в каждой из них были проблемы среди учеников, связанные с киберагрессией или секстингом. Из разговоров с множеством завучей я знаю, что это происходит с мальчиками и девочками каждый учебный год. Это совсем не редкое явление, на которое родителям можно закрыть глаза, — это происходит повсеместно. Если ваш ебенок не испытал такое на собственном опыте, он точно знает кого-то, кто испытал.

Недавно начальная школа моего сына разослала предупредительное письмо о новом приложении, в котором пользователи могут делать анонимные комментарии о других пользователях, и кого-то уже выбрали жертвой и атаковали. Это показывает, что эта проблема также касается детей начальных школ, а не только подростков, поэтому родителям нужно быть начеку. Важно поговорить с ребенком о киберагрессии так же, как вы говорите с ним о нападках в реальном мире. Расспросите, что он видел или читал в Сети, обсудите, как это может кого-то обидеть. Важно назвать это агрессией, потому что из-за анонимности компьютерного экрана вместо общения лицом к лицу многие дети этого не понимают. Попросите ребенка представить себя на месте другого. Как бы он себя чувствовал, если бы кто- то сказал такое о нем?

Что, если ваш ребенок — киберагрессор?

Дети (и многие взрослые) думают, что они могут говорить в Сети что угодно, не заботясь о последствиях, например о том, что их высказывание может кого-то ранить. Однако мы должны учить наших детей с ранних лет задумываться, прежде чем что-либо публиковать.

Они могли бы сказать на игровой площадке то, что собираются напечатать? Порадовался бы их учитель или родитель, прочитав комментарий, который они собираются оставить?

Одна из моих подруг говорит своим детям, что когда они находятся онлайн, они должны всегда представлять, что она или их отец стоят у них за спиной и читают, что они печатают. Если напечатанное родителям читать не стоило бы, то это нельзя говорить в Сети. Правила, действующие в реальном мире, применимы и в виртуальной реальности. Вы также можете объяснить, когда публикация или комментарий просто забавны, а когда оскорбительны. Американские исследователи опросили 500 детей в возрасте одиннадцати-пятнадцати лет. Выяснилось, что 15 % из них вели себя агрессивно в Сети по отношению к другим людям: девочки чаще публиковали злые комментарии, а мальчики были склонны к публикации обидных картинок и видео.

Если вашего ребенка обвиняют в киберагрессии:

Не отнимайте у ребенка смартфон или планшет, ему нужно научиться пользоваться социальными сетями и Интернетом ответственно и безопасно, поэтому ваш запрет ничего не решит и даже может спровоцировать подобную ситуацию снова. (Единственный случай, когда я советую полностью отобрать все гаджеты, — это если ваш ребенок действительно сильно провинился. Тогда вы можете запретить ему пользоваться его цифровым устройством или отобрать его на некоторое время, но нет такого проступка, за который стоит отбирать его навсегда.)

Киберагрессия означает, что ребенок еще недостаточно созрел эмоционально, чтобы пользоваться Интернетом или социальными сетями. Ограничьте или сократите его время онлайн. Все, что он публикует, должно проходить вашу проверку. Как только вы убедитесь в том, что он усвоили урок, верните его привилегии обратно.

СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ

Тринадцатилетний Джеймс оказался у меня на приеме, потому что был в очень плохом состоянии — он сильно нервничал, всего боялся и отказывался ходить в школу. В течение последних нескольких месяцев его психическое состояние ухудшалось, но он не мог рассказать родителям, в чем дело. Они были в отчаянии. Мальчик наотрез отказывался с кем-либо говорить. Ему нужна была срочная психологическая помощь.

Суть проблемы

Мне было ясно, что Джеймс сильно травмирован и чего-то очень боялся, но мне потребовалось несколько месяцев, чтобы установить с ним доверительные отношения, прежде чем он смог открыться.

«Я не могу вам ничего сказать, потому что он меня прикончит», — сказал мне однажды Джеймс.

Я спросила: «Кто тебя прикончит?» И наконец услышала всю ужасную историю.

Два года назад он сидел на форуме скейтбордистов. Он пользовался компьютером в своей комнате, и его родители не спрашивали, чем он занимается онлайн. Однажды Джеймс общался на форуме, и ему написал другой мальчик. Это было обычным делом: он общался с несколькими детьми онлайн. Мальчик сказал Джеймсу, что он чуть старше его и много знает о скейтбординге, поэтому Джеймсу нравилось с ним переписываться. В течение нескольких месяцев этот человек втирался в доверие Джеймсу, они начали обмениваться личными сообщениями, говоря о скейтбордах и трюках, шутили. В конце концов подросток попросил у Джеймса номер телефона, чтобы спрашивать, когда тот будет на форуме, и заходить то же время.

И вот однажды совершенно неожиданно мальчик позвонил Джеймсу по FaceTime. К его ужасу, «подросток» оказался пятидесятилетним мужчиной. Он начал угрожать ребенку и сказал, что если тот кому-нибудь скажет, его и его семью ждут ужасные вещи. Затем он заставил Джеймса совершить сексуальный акт на камеру. После этого случая он звонил раз в несколько дней и заставлял его делать то же самое. В их переписке Джеймс упоминал, в какой школе учится, поэтому мужчина иногда подъезжал к школе и махал ему из машины.

По понятным причинам мальчик был ужасно напуган. Этот человек внушил ему неописуемый страх, сказав, что если тот проговорится, он убьет его семью или всем расскажет и покажет, что тот делал. Он так запугал Джеймса, что тот хранил молчание. Он звонил ему по видеосвязи по ночам и писал сообщения весь день. Джеймс постоянно был в панике. Он все больше и больше погружался в депрессию, пока окончательно не обессилел. Его родители не понимали, в чем дело, — ведь мальчик отказывался с ними разговаривать.

Занятия с психологом

Когда Джеймс открылся мне, мужчина все еще общался с ним. Я объяснила, что прежде всего об этом человеке нужно сообщить в полицию. Джеймс очень боялся — потребовалось много поддержки от меня и от полицейских, чтобы убедить его в том, что он в безопасности и этот человек больше не причинит зла ни ему, ни его семье. Вместе с тем нам нужно было рассказать о случившемся родителям, и Джеймс попросил меня это сделать. По понятным причинам они были в шоке. Его мама чувствовала себя особенно виноватой, что позволила этому случиться и не заметила, что сын становился все более удрученным и закрытым.

Я знала, что для его восстановления потребуется много работы после всего, что ему пришлось пережить. Нужно было помочь Джеймсу почувствовать себя в безопасности и убедить его в том, что того человека арестовали и угрозы насилия больше нет. Я поддерживала его на протяжении всего судебного процесса.

С помощью терапии я помогла ему понять, что он совсем не виноват в случившемся и ни один из его поступков не стал тому причиной. Я также работала с его школой, чтобы помочь ему вернуться к занятиям. Раньше у него были друзья, но когда началась эта история, он замкнулся в себе. Если ребенок теряет связь с группой своих ровесников, ему очень сложно вернуться в нее. Это как в гонке — если вы остановились, чтобы отдохнуть, вскоре рядом уже никого не останется. Жизнь и правда очень быстро меняется. Нам пришлось вместе работать, чтобы восстановить социальные связи Джеймса в школе, помочь ему почувствовать себя уверенно, снова начать гулять и проводить время с друзьями. Он стал бояться всего, что касалось скейтбординга, поэтому мы сделали так, чтобы его друзья брали его с собой в скейт-парк, когда там немного народа. Постепенно он снова полюбил это занятие.

Результат

Насильник Джеймса был выслежен.Обнаружилось, что он занимался грумингом и в отношении других мальчиков. Он признал свою вину и сейчас отбывает тюремное заключение. Джеймс постепенно начал посещать школу: сперва неполный день, а затем догнал остальных. Ему нужна была дополнительная помощь в освоении пропущенного материала. Ему также удалось заново подружиться с несколькими ребятами.

Он был сильно травмирован произошедшим, чувствовал себя очень уязвимым в Интернете и отказывался им пользоваться. Я помогла ему взглянуть в лицо своим страхам и вернуться в Сеть. Для Джеймса это был долгий путь — потребовались месяцы терапии, прежде чем его психическое состояние начало улучшаться.

Тревожные звоночки

Замечали ли вы что-то из нижеперечисленного за своим ребенком? Это может означать, что у него проблемы с киберагрессией или грумингом. Если вы обнаружили, что ваш ребенок замешан в киберагрессии — в качестве обидчика или жертвы, — вам следует сообщить об этом в школу, где он учится, если в этом участвуют другие дети из той же школы. Сегодня в каждой школе есть политика безопасного пользования Интернетом, и это должно помогать справляться с подобными ситуациями. Также в школе часто проводятся психологические консультации для детей, столкнувшихся с серьезными нападками. Вы также можете записаться на прием к психотерапевту в поликлинику.

Как защитить ребенка в социальных сетях?

© Элизабет Килби Гаджетомания: как не потерять ребенка в виртуальном мире. — СПб.: Питер, 2019.
© Публикуется с разрешения издательства.

Источник