Глубина изучения языков что это
Что такое глубина изучения языков?
Что такое глубина изучения языков.
Этот метод хорош тем, что позволяет просто принять язык таким, каким он есть, без комментариев.
Особенно эффективен он при занятиях с дошкольниками и учащимися младших классов (среди прочего, на нем построеныкурсы английского для детей в Москве), а также с теми взрослыми людьми, кто получил солидную грамматическую и лексическую базу, но испытывает трудности при устной речи и / или понимании чужого языка на слух.
Что дает народу изучение родного языка?
Что дает народу изучение родного языка.
Изучение иностранных языков даже в том отношении полезно, что помогает изучению природного.
Хоть какие нибудь мысли подкиньте).
Что такое работа изучения литературы помогите плиз быстрее?
Что такое работа изучения литературы помогите плиз быстрее.
Помогите пожалуйста нужно сочинение изложение по интервью с Чернявским о изучении языков?
Помогите пожалуйста нужно сочинение изложение по интервью с Чернявским о изучении языков.
Публичное выступление на тему : Что такое радость познания, связанная с изучением родного языка»?
Публичное выступление на тему : Что такое радость познания, связанная с изучением родного языка».
Что такое изученная орфограмма?
Что такое изученная орфограмма.
Написать публичное выступление на тему : «Что такое радость познания, связанная с изучением родного языка, родного слова?
Написать публичное выступление на тему : «Что такое радость познания, связанная с изучением родного языка, родного слова.
Расскажите о своем опыте изучения иностранного языка?
Расскажите о своем опыте изучения иностранного языка.
Подходит ли вам рецепт чернявского.
Какие 2 формы изучения русского языка : образовательная и?
Какие 2 формы изучения русского языка : образовательная и?
У меня надёжный товарищ. Молодёжь помогает старшему поколению. У нас красивая речь. Осенью собирают рожь. Солнечный луч каждое утро заглядывает ко мне в окно. Про глушь незнаю.
Смысл выражения (глубина изучения языков)?
Смысл выражения (глубина изучения языков).
Сравнительное изучение языков только в том случае может привести к верным и существенным выводам о языке, если развитии народов и становлении человека, если оно станет самостоятельным предметом, направленным на выполнение своих задач и преследующим свои цели.
Но такое изучение даже одного языка будет весьма затруднительным : если общее впечатление о каждом языке и легко уловимо, то при стремлении установить, из чего же оно складывается, теряешься среди бесконечного множества подробностей, которые кажутся совершенно незначительными, и скоро обнаруживаешь, что действие языков зависит не столько от неких больших и решающих своеобразий, сколько от отдельных, едва различимых следов соразмерности строения элементов этих языков.
Именно здесь всеохватывающее изучение и станет средством постижения тонкого организма (feingewebten Organismus) языка, так как прозрачность в общем всегда одинаковой формы облегчает исследование многоликой структуры языка.
Как вы понимаете смысл выражения языки узкого и широкого межнационального общения?
Как вы понимаете смысл выражения языки узкого и широкого межнационального общения.
Каково значение изучения русского языка?
Каково значение изучения русского языка?
C чего начинать изучение русского языка?
C чего начинать изучение русского языка?
Смысл этого выражения?
Изменилось ли сейчас отношения к изучение языков?
Изменилось ли сейчас отношения к изучение языков?
Раскрой смысл выражений одним словом : во весь дух, прикупить язык?
Раскрой смысл выражений одним словом : во весь дух, прикупить язык.
«чем богаче язык оборотами и выражениями, тем лучше для искусного писателя»А?
«чем богаче язык оборотами и выражениями, тем лучше для искусного писателя»А.
Смысл этого высказывания.
Сочинение миниатюра «в чем смысл изучения такой науки, как морфология?
Сочинение миниатюра «в чем смысл изучения такой науки, как морфология?
Что такое «глубина изучения языков»?
Что такое «глубина изучения языков»?
Что полезного приносятззанятия по изучению русского языка?
Что полезного приносятззанятия по изучению русского языка.
У меня надёжный товарищ. Молодёжь помогает старшему поколению. У нас красивая речь. Осенью собирают рожь. Солнечный луч каждое утро заглядывает ко мне в окно. Про глушь незнаю.
Что такое языковая сложность и как она связана с изучением языков
Русский язык очень простой, а китайский гораздо сложнее? Или наоборот? А может быть, они одинаково сложны? Что значит «сложный» язык и чем сложность языка как системы отличается от сложности его изучения взрослым человеком, рассказывает лингвист Иван Неткачев.
Люди часто говорят: «Этот язык простой, а этот — сложный», «Я никогда не смогу выучить этот язык», «Не понимаю, как можно всё это запомнить». Или же: «Это простой язык, там всё — как в русском, только слова другие». По факту речь идет не о простых или сложных языках, но о сложности языков для выучивания — причем для выучивания взрослым человеком. Ведь для маленьких детей, по сути, все языки одинаково простые: если ребенок здоров и постоянно находится в том или ином языковом сообществе, он в любом случае становится «идеальным» носителем.
Тем не менее сложность языка как системы и сложность выучивания языка тесно связаны. Если вы вдруг захотите выучить турецкий, вам придется, например, учить все турецкие падежные показатели, которые совсем не такие, как в русском. С другой стороны, если вы захотите выучить индонезийский язык, то такой проблемы не возникнет, потому что в индонезийском падежей нет. Имена там совсем не изменяются.
Языковая сложность
Интуитивно понятно, что системы могут быть более или менее сложными. В 2019 году компьютеры устроены сложнее, чем в 1999-м. Но как измерить сложность того или иного объекта?
Типолог Эстен Даль предлагает использовать понятие колмогоровской сложности: сложность объекта определяется длиной кратчайшего описания этого объекта, или, иначе говоря, кратчайшего алгоритма, который этот объект генерирует. В качестве примера рассмотрим две строки:
Очевидно, что в первой строке трижды повторяется число 185, а во второй — 1857. Мы можем заменить каждую строку более компактным описанием — просто указать, какой объект и сколько раз повторяется:
Читайте также
(Мы намеренно не рассматриваем особые случаи вроде второго родительного падежа, так как «каждая из этих форм свойственна ограниченному кругу слов и встречается в особых контекстных условиях».)
Индонезийский язык, в отличие от русского, падежей не имеет вообще, у него в целом бедная морфология. Существительные не могут изменяться — достаточно сравнить следующие примеры с их русскими переводами:
(2) ayam melihat Ivan
курица видеть Иван
«Курица видит Ивана».
(3) ayam Ivan
курица Иван
«Курица Ивана (то есть курица, принадлежащая Ивану)».
С другой стороны, есть языки, в которых гораздо больше падежей, чем в русском. Например, в нахско-дагестанских языках, на которых говорят в Дагестане.
В мегебском языке 8 грамматических падежей и 30 пространственных.
Пространственные падежи выражают положение объектов в пространстве (в русском языке для этого используются предлоги и наречия).
(1) nuša ustuj-šu-b kabiʔira
мы стол-рядом-3 сидим
«Мы сидим рядом со столом».
(2) ustuj-če-b ʁadara leb
стол-на-3 поднос есть
«Поднос на столе».
(Для простоты деление на морфемы дается только для существительных в пространственных падежах; «3» значит третий именной класс, что-то в духе русского среднего рода.)
В данном случае мы проделали очень простую процедуру: посчитали падежи и сравнили их количество. Но нужно понимать, что это только один из многих аспектов языковой сложности, даже среди явлений, связанных с падежной системой.
Недостаточно просто иметь список падежей, чтобы правильно их употреблять. К примеру, чтобы правильно описать грамматику русского языка, нам нужно будет еще добавить правила, по которым падежи сочетаются с разными предлогами.
Скажем, предлог под требует предложного падежа: под дом-ом. Предлог у требует родительного: у дом-а. А предлог к и вовсе требует дательного: к дом-у. Всю эту информацию тоже нужно как-то задать в грамматике, а значит, ее общая сложность возрастет.
Эволюция языковой сложности
Сложность отдельных аспектов грамматики может меняться со временем. Грамматические паттерны могут становиться более сложными — и в связи с этим Эстен Даль вводит понятие созревания (maturation).
Читайте также
Можно попробовать перенести эту логику на язык: представить, что грамматика — это тоже система с конечным числом состояний. В таком случае зрелый языковой паттерн — это такой паттерн, который приходит на замену другому паттерну, существовавшему в предыдущем состоянии языка, то есть в языке-предке.
Приведем простой пример, с которым все знакомы. Одно из английских будущих времен образуется с помощью вспомогательного глагола will. Можно вспомнить строчки из известной песни Джона Леннона: And the world will be as one («И мир станет единым целым»). Но при этом глагол will имеет и собственное значение, которое сейчас, может быть, несколько устарело, — в других контекстах он может значить «хотеть, желать». Есть, например, знаменитая цитата из Шопенгауэра: «Человек может делать то, что он желает, но не может желать, что ему желать». Один из возможных ее переводов на английский язык: Man can do what he wills but he cannot will what he wills.
Может быть интересно
Эстен Даль предлагает следующую шкалу, отражающую зрелость языковых паттернов:
Эта шкала требует пояснения. Ее начало — свободное употребление — соответствует тому состоянию, когда слово употребляется просто как лексическая единица. То есть как глагол will со значением «хотеть». Этапу (ii) хорошо соответствует английское будущее время: слово «аналитический» значит, что грамматическое значение выражается отдельным словом, а не, например, суффиксом. На этапе (iii) исходная единица теряет самостоятельность и становится аффиксом в другом слове. На этапе (iv) происходит «склеивание» нескольких аффиксов в один — в итоге один и тот же аффикс имеет несколько грамматических значений. Например, в русском языке окончания глаголов обозначают одновременно и лицо, и число: я дела-ю, мы дела-ем, вы дела-ете и т. д. На этом этапе языковой паттерн достигает максимальной зрелости.
Языковая сложность и сложность для изучения
Как пишет Даль, зрелые языковые паттерны часто оказываются самыми сложными для выучивания — если речь идет о выучивании взрослым человеком. На финальном этапе созревания возрастает число нерегулярных явлений, для которых лингвисту нужно заводить отдельные правила — а тому, кто учит язык, приходится запоминать гораздо больше закономерностей. Пример такой сложной системы — русское именное словоизменение, то есть то, как разные имена изменяются по падежам и числам. К сожалению, оно не вполне работает по схеме «основа слова + показатель падежа». В основах могут возникать различные чередования, к тому же нетривиальна постановка ударения. Чтобы как-то описать эту сложную систему, русскому лингвисту А. А. Зализняку пришлось написать целую книгу.
То есть сложность паттерна определяется тем, сколько информации нужно для его минимального описания.
Соответственно, чем больше информации нужно для его описания, тем больше памяти и когнитивных усилий нужно для его заучивания.
Все языки одинаково сложные?
На протяжении большей части XX века лингвисты в целом считали, что все языки одинаково сложные. Это было почти аксиомой, чем-то само собой разумеющимся, не требующим доказательства. Вот что, к примеру, можно было прочесть в учебнике Чарльза Хоккета, известного и влиятельного лингвиста:
«…судя по всему, общая сложность всех языков — если считать и морфологию, и синтаксис — одна и та же. Это неудивительно, потому что перед всеми языками стоят задачи одинаковой сложности, и то, что не получается выразить морфологией, выражается синтаксисом. Язык сок-фокс имеет более сложную морфологию, чем английский язык, — но тогда он должен иметь более простой синтаксис; и это действительно так».
Чарльз Хоккет. Курс современной лингвистики. Перевод Ивана Неткачева. Источник
То есть существовало представление о некоем балансе: у всех языков одинаковая «общая» сложность, но она может различаться на разных уровнях, и если на одном уровне сложность низкая, то на другом уже должна быть высокая.
На самом деле у этого представления есть скорее идеологические мотивы — так это объяснил лингвист Дэвид Гил. В головах у лингвистов существовала такая связка: сказать, что один язык сложнее другого, — значит сказать, что первый язык в каком-то смысле превосходит второй. А это примерно то же самое, что сказать, будто одни этнические группы в чем-то превосходят другие, то есть сделать расистское утверждение. Все звенья в этой цепи рассуждений следовало бы подвергнуть сомнению: почему мы считаем, что если язык сложнее, то он лучше? И почему язык должен отражать какие-то биологические свойства его носителей?
Но были и исключения — например, американский лингвист и антрополог Эдвард Сепир. Он, как пишет Джеффри Сэмпсон, утверждал, что языки могут быть и простыми, и сложными. При этом простые и сложные языки встречаются во всех обществах вне зависимости от уровня их культурного и социального развития. Это значит, что английский язык вполне может оказаться проще, чем язык австралийских аборигенов.
К началу XXI века представление об одинаковой языковой сложности для всех языков всё чаще ставится под сомнение. В частности, типолог Джоханна Николс измерила языковую сложность для 68 языков. На этих языках говорят в разных частях Земли, то есть ее выборка охватывает не только Европу; к тому же это языки из разных языковых семей.
Измерить сложность языка «целиком», согласно Николс, значит измерить сложность множества разных паттернов на разных уровнях языка.
Ее работа — только первый шаг на пути к достижению этой цели. Она взяла по нескольку явлений для каждого уровня: фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики. Каждый паттерн получил некоторый рейтинг: например, если оценивалось количество гласных фонем, то больший рейтинг получает тот язык, в котором гласных фонем больше. Потом из отдельных оценок составлялся общий рейтинг: каждому языку было приписано некоторое числовое значение.
Как и ожидалось, оценки Николс показывают, что языки имеют различную сложность. Самую высокую сложность среди языков ее выборки имеет ингушский (нахско-дагестанская семья), самую низкую — баскский (изолят). Русский язык имеет сложность чуть ниже среднего, рядом с ним можно найти хинди (индоевропейская семья) и венгерский (уральская семья).
Что влияет на языковую сложность?
Языковая сложность вовсе не обязана всё время расти. Языковые паттерны могут сохранять одну и ту же сложность на протяжении длительного времени или могут вовсе исчезнуть.
Читайте также
С другой стороны, есть обратный пример. Малайский язык очень похож на индонезийский (можно сказать, что это диалекты одного языка). По примерам выше мы уже видели, что в индонезийском/малайском языке морфологии очень мало. Но есть особая разновидность индонезийского/малайского — шри-ланкийский малайский. Он попал под сильное влияние тамильского и сингальского языков: британцы выселили некоторое число малайцев на территорию нынешней Шри-Ланки.
Тамильский и сингальский имеют сравнительно развитую морфологию, и под их влиянием шри-ланкийский малайский в считаные столетия развил падежную систему буквально из ничего.
В обычном малайском никаких падежей нет; в шри-ланкийском малайском они грамматикализовались из бывших предлогов.
В итоге за языками, которые мы учим, обычно стоит долгая история изменений. Эти изменения могут происходить по причинам исключительно внутренним («так нужно языку»), а могут — по внешним (языковые контакты). И вся эта сложная история будет играть значительную роль в том, сколько времени и сил вы потратите на занятия, — а также в том, насколько хорошо вы в итоге овладеете языком.
Еще раз об изучении языков
Этапы изучения языка.
1-й этап — грамматический.
На этом этапе идет освоение грамматики языка: как спрягаются глаголы, как строится предложение, как образуются различные времена, как образуются различные степени сравнения прилагательных, каков порядок слов в разных предложениях и т.п.
На данном этапе основной упор делается на (по возможности) полном изучении грамматики языка, чтобы при чтении текстов можно было уже в дальнейшем использовать только словарь без необходимости заглядывать в грамматику чтобы понять смысл предложения. В рамках UniCert этот уровень соответствует уровню B1/B2 (без учета других навыков, таких как аудирование, написание текстов и прочее).
2-й этап — лексический.
Хотя у меня это и второй этап, он начинается задолго до завершения первого этапа и не завершается никогда: изучение новой лексики происходит ежедневно. Для этого я всегда выделяю для себя «слово дня» на тех языках, которые я осваиваю. Сегодня это слова to yank (en), schmachten (de) и suerte (es). (Подробнее о «словах дня» я напишу во второй части.)
В рамках лексического этапа можно выделить три фазы изучения:
Фаза узнавания: когда слово узнается в тексте и его смысл корректно определяется в данном контексте. Это может быть не всегда просто, потому что контекст может сильно менять значение слова, особенно в случае многозначных слов, например таких как peg (en), einstellen (de) или sacar (es).
Фаза активного применения: когда слово или словосочетание активно применяется, в нужном контексте и тогда, когда его бы использовали носители языка. Здесь важно уловить тот момент, какие слова и выражение обычно используются для выражения определенной мысли носителями. Примерами таких выражений являются, например, at the end of the day (en), im Endeffekt (de) или en último término (es) для выражения результата действия, чему в русском соответствуют выражения «в итоге», «в конце концов», «в результате».
Основная проблема здесь состоит в том, что словари очень редко указывают частоту использовать носителями того или иного выражения и поэтому без большого опыта чтения и аудирования на языке бывает сложно понять, какое выражение чаще используется и взять из словаря такой перевод, который среднего носителя ставит в тупик своей сложностью и необычностью (возможно в этом контексте словарное выражение не используется или используется только в книжной речи).
Фаза креативного применения: когда слово и его значения уже настолько хорошо знакомы, что ты уже начинаешь понимать игру слов и использования этого слова в необычном контексте с целью выразить какую-либо особенность, сыграть словами.
Вот пример такого использования из повести Сташефа «Скорость убегания» (Escape velocity), где он каламбурит (ключевое для понимания слово выделено мною):
«Oh, they know how, well enough.» Sam smiled. «I asked about it on my way out here. Seems there’s very little free metal on Falstaff. Even the iron’s all locked up in rust, in the soil.»
«Oh.» Dar pursed his lips. «So what do I use for money here-nails?»
Sam started, surprised. «How’d you guess?»
«You’re kidding!»
…
«What do they do around here when the Revenue Service comes calling?»
«They pay their tacks, like honest citizens. What’s the matter? Culture shock?»
3-й этап — продуктивный.
Если на протяжении первых двух этапов мы учились понимать иностранный язык, то на этом этапе мы начинаем активно использовать язык для коммуникации и выражения наших мыслей. И вот тут, выйдя за рамки туристических фраз и базовой лексики, начинаешь понимать, что для правильного и естественного выражения своих мыслей на иностранном языке необходимо не только выучить язык, но и перестроить своё мышление под этот язык. Только начав мыслить так, как мыслят носители (или владеющие языком на очень высоком уровне) мы сможем научиться выражать наши мысли на нем естественно.
Например для адекватного общения на английском языке необходимо намного больше внимание уделять (грамматическому) времени наших действия: его протяженность (continuous tenses) или его завершенность (perfect tenses vs. simple tenses), степень уверенности (going to vs. will + vb vs. continuous), привязанность к определенному моменту или регулярность (simple tenses) и прочее. Также, в отличие от русского языка, логические зависимости между отдельными семантическими единицами предложения гораздо реже обособляются в придаточные предложения («я видел, как она ушла» и «I saw her leaving»).
Немецкий язык, например, похож по своему синтаксису на русский: тут тоже довольно часто используются придаточные предложения для выражения зависимостей. Но для немецкого языка, в отличие от русского и английского, где действие (глагол) стоит в предложении в большинстве случаев на втором месте (ну и в общем в начале предложения), необходимо мыслить деталями и обстоятельствами. То есть если немец хочет сказать «я должен сдать работу завтра не позднее 12 часов в деканате», то он сначала скажет когда (morgen spätestens um 12 Uhr), потом что (meine Arbeit), потом где (im Prüfungsamt) и лишь потом назовет само действие (abgeben): и точно также будет развиваться его мысль (Ich muss — morgen spätestens um 12 Uhr — meine Arbeit — im Prüfungsamt — abgeben).
Навыки «мышления на иностранном языке» — это самые сложные навыки, для приобретения которых в зрелом возрасте (когда процесс мышления уже более-менее сформировался) необходимо прилагать значительные усилия. Немногим (если вообще кому-то) удается достичь здесь уровня «сравнимого» с носителями языка, даже после многих лет изучения языка и нахождения в языковой среде. Но тут важно не отчаиваться и по возможности трезво оценивать свои способности, умея радоваться каждому достижению.