Гимн позорному столбу о чем
Джейс Бонд августинской эпохи
Английские писатели начала XVIII века в своих произведениях остро критиковали пороки нового буржуазного общества, высмеивая его недостатки. Но книга о Робинзоне Крузо, человеке среднего сословия, пережившем унижения и одиночество, однако не потерявшем волю к жизни, произвела сенсацию.
Успех «Робинзона Крузо» заключался прежде всего в том, что жизненные испытания его автора, Даниеля Дефо, были во многом схожи с трудностями, которые пережил герой этого романа.
Мятежные идеалы
Даниель родился в 1660 году в Англии в семье торговца Джеймса Фо. Рано пробудившаяся страсть к чтению, порожденная ненасытной любознательностью мальчика, вызывала у родителей серьезные опасения за будущность сына, но давала надежду на то, что Даниель со временем может стать дельным купцом или духовным лицом. Вот только книги, которыми он увлекался, были в основном исторического содержания или же описывали путешествия и фантастические приключения.
В частной протестантской школе, а затем и в Ньюингтонской духовной академии, Даниель изучал классическую литературу, латынь и греческий, необходимые для будущего пастора. Но поскольку в этой академии преподавали еще географию, астрономию и историю, юношу стали больше интересовать коммерческая деятельность и торговля, позволяющие быстро разбогатеть. Желание стать священником постепенно исчезало. Новое буржуазное общество было поражено лихорадкой легкой наживы, переполнено мошенниками и авантюристами, черты которых Даниель впоследствии присвоил героям своих произведений.
Окончив академию, Даниель стал приказчиком у торговца, обещавшего сделать юношу своим деловым партнером. По делам коммерции Даниель в эти годы посетил многие европейские страны. Но мятежный дух романтики не давал ему покоя, хотя торговля приносила неплохую прибыль. В 1684 году Даниель Фо женился на Мэри Таффли, получив в приданое больше 3 тысяч фунтов стерлингов, и мог считаться состоятельным человеком.
Запустив коммерческую деятельность, он увлекся журналистикой и начал печатать свои статьи в политических журналах. Будучи протестантом, Даниель выступал с памфлетами, направленными против католических догм. А когда в 1685 году умер Карл II, и трон должен был перейти к его брату Якову II, ярому приверженцу католической церкви, Даниель примкнул к восстанию внебрачного сына Карла, протестанта Монмута, против власти монархии и абсолютизма.
Гимн позорному столбу
После жестокого подавления восстания и казни Монмута Даниелю пришлось скрываться в разных городах, чтобы избежать преследования. Поэтому в 1688 году он с радостью воспринял известие о так называемой «славной революции» и вступил в армию будущего короля Вильгельма III Оранского, когда тот высадился на английском берегу.
Даниель активно поддерживал все мероприятия Вильгельма III и выступил с рядом произведений в защиту его политической деятельности. Огромное значение имел его памфлет «Чистокровный англичанин» (1701 год), направленный против старого режима. В памфлете в стихотворной форме ехидно высмеяна английская аристократия, предками которой были римляне, французы и датчане, и показано, что голландец Вильгельм II управляет страной, где нет ни одного «чистокровного англичанина». Памфлет был напечатан тиражом 80 тысяч экземпляров, а Вильгельм III сделал его автору большой денежный подарок.
В 1702 году на английский престол взошла королева Анна, попытавшаяся восстановить аристократические привилегии. Даниель снова выступил с резким политическим памфлетом, но парламент признал его мятежником, приговорил к денежному штрафу, тюремному заключению и публичному стоянию у позорного столба. К этому дню Даниелю удалось напечатать «Гимн позорному столбу», в котором он громит аристократию и объясняет, за что его выставили на позор. Восторженный народ усыпал ему путь к столбу цветами и распевая памфлет, устроил торжественную овацию.
Остров надежды
Коммерческие предприятия Дефо постепенно разваливались, он стал банкротом. Но как истинный сын своего бурного века, он не теряет надежды, пускается в новые рискованные авантюры, снова богатеет, разоряется и снова наживает капитал. А в возрасте 59 лет выпускает свой первый роман «Робинзон Крузо».
Идею романа Дефо почерпнул из путевых заметок капитана Вудса Роджерса, в которых содержался рассказ о шотландском моряке Александре Селькирке, высаженном после корабельной ссоры на безлюдный остров, где тот провел 4 года и полностью одичал, разучившись даже говорить. Эта история наделала в Англии много шума, и Дефо как публицист лично встретился с Селькирком.
После необыкновенного успеха «Робинзона» Даниель Дефо написал множество других сочинений. Среди них психологические романы «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс» (1722) «Счастливая куртизанка, или Роксана» (1724), приключенческие повести «Пиратские подвиги прославленного капитана Синглтона» (1720) и «История полковника Джека» (1722). Всего перу Даниеля Дефо принадлежат более 500 произведений. Он обогатил английскую литературу и журналистику, дав ей могучий толчок для последующего развития.
После смерти писателя в 1731 году на его могиле была установлена надгробная плита со скромной, но многозначительной надписью: «Даниель Дефо, автор «Робинзона Крузо»».
Вера ЧИСТЯКОВА
Александр ПЛОШИНСКИЙ
Веселый Роджер
Гимн позорному столбу о чем
Грибковский библиотечный филиал ВМР МБУК МЦБС запись закреплена
«Гимн позорному столбу» Дефо написал в 1703 г., находясь в тюрьме за памфлет «Простейший способ расправиться с диссидентами». Дефо обличает истинные преступления, совершаемые в английском обществе, и призывает наказать настоящий порок.
Этого выпада власти и церковь ему не простили, поэтому писателю выписали штраф, впаяли 7 лет условно и привязали к позорному столбу как богохульника.
Привет тебе, Великая Махина!
Ты – государства черное бельмо –
Наказываешь грубо без причины
Позора не достойных твоего.
Но кто родился Человеком быть,
Твою надменность стерпит,
И униженья боль не ощутит.
Презренье в ложной фразе «как не стыдно!»
Гражданская казнь Дефо превратилась для него в настоящий триумф: собравшаяся на площади толпа рукоплескала автору «Гимна» и украсила гирляндами из цветов позорный столб.
После этого инцидента дела пошли очень плохо. Он не мог содержать жену и детей – страдал от депрессии и приступами меланхолии. И всё же он получает предложение от властей. Видный политический деятель, отмечавший талант Дефо, предлагает теперь ему писать про Англию в выгодном свете и больше никогда не заниматься сатирой. За это ему выплачивают все долги и назначают солидное жалование. Более того, он фактически становится шпионом и тайно собирает сведенья о Шотландии.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Вообще сюжет с «робинзонадой» самый мой любимый в книжных сюжетах и художественных фильмах. Еще с первой прочитанной об этом книге «Робинзон Крузо» любил с интересом следить, как же человек выживет в одиночку (или маленьким коллективом). Фильмы такого плана как «Я легенда» или сериал «Ходячие мертвецы» одни из тех. А вот сейчас смотрю сериал «Остаться в живых» и думаю, ну зачем там намешали всякую нечисть, как хорошо бы он смотрелся на чистом «робинзонстве».
Давайте все же вернемся к теме поста.
Даниэль Дефо считается классиком мировой литературы. Он известен, прежде всего, своим произведением «Робинзон Крузо». Но мало кто знает, что писатель публиковал политические памфлеты на злобу дня, занимался вынужденным шпионажем, и однажды даже был привязан к позорному столбу. О необычных жизненных перипетиях писателя – далее в обзоре.
Даниэль Дефо. Открытка.
Знаменитый автор приключений о Робинзоне Крузо родился примерно в 1660 году в семье мясника Джеймса Фо. Родители прилагали все усилия, чтобы их сын выучился и стал пастором, но политика и коммерция занимали ум юноши гораздо сильнее, нежели богослужение. После окончания учебы Даниэль устраивается помощником коммерсанта и колесит по Европе.
Спустя некоторое время, чтобы сделать свою фамилию более благозвучной и скрыть простое происхождение, Даниэль добавляет к ней приставку «Де». Он самостоятельно занимается бизнесом, но прогорает.
Даниэль Дефо у позорного столба. Иллюстрация Аира Кроу
В то же время писатель начинает анонимно издавать сатирические памфлеты на злобу дня. Имя Дефо стало известно в 1701 году после публикации памфлета «Чистопородный англичанин». Писатель высмеял надменных аристократов и выступил в защиту короля Вильгельма Оранского (голландца по происхождению). Через год вышел памфлет, который наделал еще больше шума, чем предыдущий – «Простейший способ разделаться с раскольниками». Правительство настигло Даниэля Дефо, и в наказание с него взяли денежный штраф, дали семь лет условно и привязали к позорному столбу на площади, где каждый мог над ним потешаться.
После расправы Даниэль Дефо был опустошен морально и материально. Он не мог содержать жену и несколько детей. Вернувшись в тюрьму, Д. Дефо написал стихотворение «Гимн позорному столбу».
Зачем аристократу Роберту Харли понадобилось освобождать Дефо, который так славно поиздевался над аристократией в «Чистопородном англичанине»?
Дело в том, что ещё до своего ареста Даниэль Дефо направил Роберту Харли 23-страничный доклад, в котором предлагал создать специальную службу, которая занималась бы разведкой и контрразведкой. Харли обдумывал это предложение очень долго, более чем полгода, но когда надумал, добился освобождения Дефо из тюрьмы, и поручил ему реализовывать этот замысел на практике.
Такого рода деятельность считалась в феодальную эпоху недостойной дворянского звания, и если бы выявилась прямая причастность английских государей к таким действиям, их престижу был бы нанесён непоправимый ущерб.
Например, Ост-Индская компания, будучи акционерным обществом, где короли являлись лишь одними из акционеров, имела свою армию и флот, завоевала Индию, и управляла ею самостоятельно в течение нескольких столетий, пока не была ликвидирована после Сипайского восстания. Компания не была подконтрольна парламенту, и огромные средства, полученные от разграбления Индии, можно было использовать бесконтрольно на любые цели, в том числе и на разведку.
Были попытки также использовать для разведки бюджетные деньги, например, сохранилась переписка Роберта Харли и лорда Годольфина, где они обсуждают способы, как запросить у парламента деньги на какие-нибудь благовидные цели, а в реальности передать их Даниэлю Дефо на разведдеятельность. Удалась ли такая хитрая схема, осталось неизвестным.
Так почему же, если разведка в Англии уже была, Роберт Харли переступил через свою аристократическую гордость, и стал сотрудничать с Даниэлем Дефо?
За то время, пока Даниэль Дефо руководил английской разведкой и контрразведкой, от него не пострадал ни один человек, по его информациям никто не был наказан и не подвергался никаким преследованиям.
Когда Роберт Харли обдумал все идеи Дефо, и вытащил его из тюрьмы, было решено не интегрировать его в уже существующую разведслужбу, а создать в Англии вторую разведывательную и контрразведывательную организацию под руководством Даниэля Дефо.
Такая структура из нескольких независимых спецслужб, как и основные принципы политической и экономической разведки и контрразведки, предложенные Дефо, приняты сейчас в большинстве крупных государств.
Кроме того, он сумел создать в Шотландии обширную шпионскую сеть. В своём письме Роберту Харли Дефо написал: «Сэр, мои шпионы и получающие от меня плату люди находятся повсюду. Признаюсь, здесь самое простое дело нанять человека для того, чтобы он предал своих друзей».
Из информации о настроениях в шотландском обществе, собранной Дефо, следовало, что шотландцы к объединению с Англией отнесутся резко отрицательно, но восстание поднимать не будут.
Тогда королева распустила шотландский парламент, и объявила о создании единого государства. Как и предсказывал Дефо, шотландцы пошумели-пошумели, да и успокоились. И только в 1998 году был принят Шотландский акт, по которому возобновлялась деятельность парламента Шотландии, хотя единое государство с Англией при этом сохранялось.
И шеф английской разведки Даниэль Дефо тоже стал масоном со времени основания этой организации, и даже после ухода в отставку до самой смерти посещал собрания масонских лож. Казалось бы, а какая связь между масонами и английской разведкой? Вроде бы никакая, если на первый взгляд, ну а если задуматься, то связь самая прямая!
Таким образом, масоны, прикрываясь красивыми и благородными идеями, в реальности ставили своей целью свержение существующей власти и уничтожение государства в принципе! Не случайно именно масоны были главной движущей силой всех европейских революций XVIII-XIX века.
Ещё раз сопоставим факты: масоны впервые появились в Англии, причём у истоков создания этой организации был именно руководитель английской разведки, при этом масоны против
Англии никогда и ничего не делали, зато разрушали революциями другие государства.
Таким образом, масонство фактически представляло собой структуру, подконтрольную английским спецслужбам и действующую в их интересах. При этом формально Англия была как бы не причём, и что бы масоны ни делали, Англия юридически не несла за это никакой ответственности.
Руками масонов Англии удалось организовать революции в основных странах-конкурентах: например, Французская революция 1789 года, революции 1848-1849 годов в Австрии, Венгрии, Франции, Германии, Италии. В результате этих революций было достигнуто либо ослабление государств-конкурентов из-за внутренних вооружённых конфликтов (борьба революционеров и контрреволюционеров), либо к власти в них были приведены силы, более удобные для Англии.
И одним из создателей масонства как эффективнейшего инструмента тайной войны был именно главный английский разведчик Даниэль Дефо!
Впоследствии масонство использовалось и многими другими разведывательными службами в своих интересах. Например, согласно инструкции Управления стратегических служб США № 9а-32199 от 15 сентября 1944 года, масонство должно было использоваться в подрывных акциях на территории Италии.
Ещё одной важной стороной деятельности Даниэля Дефо была пропаганда. Узнавая из разведдонесений о том, чем люди недовольны, и с какими решениями правительства они не согласны, Дефо делал всё возможное, чтобы их переубедить.
В 1719 году Даниэль Дефо перестаёт быть главой разведки и контрразведки, и начинает заниматься чисто литературной деятельностью.
Обложка к изданию «Робинзон Крузо».
В том же году увидел свет роман «Робинзон Крузо», который вписал имя автора в историю мировой классической литературы. В основе произведения лежит реальная история моряка, прожившего на острове несколько лет после кораблекрушения. Своего героя писатель «поселил» на острове на 28 лет и дополнил его образ своими душевными переживаниями. Роман имел грандиозный успех.
После этого автор написал еще два продолжения о приключениях Робинзона Крузо, но эти произведения публика приняла гораздо спокойнее.
Старая надгробная плита Даниэля Дефо и современный памятник автору.
Пребывая в глубокой старости, Даниэль Дефо снова оказался в долгах. Пытаясь избавиться от кредиторов, он переписал свое имущество на сына. Тот, в свою очередь, выбросил старика на улицу, и ему пришлось доживать свой век в нищете и одиночестве.
Гимн позорному столбу
I. Привет тебе, Великая Махина!1
Ты – государства черное бельмо –
Наказываешь грубо без причины
Позора не достойных твоего.
Но кто родился Человеком быть,
Твою надменность стерпит,
И униженья боль не ощутит.
Презренье в ложной фразе «как не стыдно!»
Пугает опорочивших себя,
Но кара мудрому уму посильна,
Злословие – пустая суета.
Здесь, на твоем парадном табурете,
Смотрю на панораму площадей,
Судьбу монархов я увижу в свете
Непостижимых Божеских идей.
Здесь обнажились городские страсти,
Приготовляя дуракам напасти.
Мошенникам есть повод наблюдать.
Здесь злодеяния и люди получают,
Разделенную надвое хвалу.
И преступление порой свершают,
Не мысля славу осветить твою.
И одобрение за это получают.
Здесь ярость улиц беды предвещает,
Когда толпу ведут прямым путем.
И маргиналы грязью обкидают,
Не признавая изданный закон
И прошлые заслуги человека.
Смотрели из твоей петли злодеи
И разносился смрад от их голов,
Но кто накажет преступление
Законом, созданным для дураков?
Здесь правы те, кто знает наперед,
Как русло жизни дальше завернет,
И гнуться, чтоб пройти за поворот.
От времени у нас зависят судьбы:
Почтут что злом, а что почтут добром,
Награды прошлой доблести осудят –
Искусной паутиной стал закон.
Не испугаешь ты позором плута,
Продал он честь свою уже давно,
За человека без порока вступят
Невинность и священное добро.
Хотим мы знать, как занимали место
У твоего высокого столпа
Изгои государственного кресла
За веком век и в наши времена.
Как назывался призрачный порок,
Указывал который срама срок?
Скажи, махина, как всем нам понять,
Или без ропота в сердца принять
Суд, данный властью, совесть очищать.
Твой трон уравнивал в своих правах:
Борцов, чью совесть не сожгло сомненье
(Их ясный разум, и убитый страх
На шаг опережали поколенье);
И тружеников современной славы.
Ученый Селден из твоих окон
Рассматривал высокие вершины
Горы, что именуется закон,
И не было достаточной причины
Ему подмостки вытирать твои.
Он назывался вечным сыном чести,
Ты не оплатишь все ему долги.
Твое искусство унижать стыдом,
Позором не покроет Человека;
Бывает по утрам туман силен,
Но лишь пока нет солнечного света.
Когда он на твои ступени встанет,
Не осрамится, а душой воспрянет,
А проклят будет, кто его поставит.
Презрение сквозит в твоих глазах,
Грех от смущенья кротко отвернется,
Порок в толпе: на лицах, и в сердцах
Дрожит, молчит и в темный угол жмется.
Пусть кару заслужившие по чести
Появятся герои. Все мы вместе
Довольны будем этим появленьем.
II. Поход крестовый возвещая
Трубою мятежа в руке,
Столб Sacheverell освящает
Пусть самым первым на земле.
С церковной кафедры он проклял
Тех братьев, что не стали гнуть
С ним линию его закона,
И это был кратчайший путь.
Мудрейший вице-канцлер сбоку
С ним у столба пускай стоит,
Запрет лицензий понемногу
Задушит наш печатный лид.
Рукою власти благодатной
Укажет четко для кого
Позволено строфою внятной
Расписывать дела его.
Церквам он выдал разрешенье
Решать самим свою судьбу,
Как Папа дал благословенье
Отрядам, шедшим на войну.
В событиях подобных рядом
В усердии искали взглядом
Где прячется в кишках глиста.
И пред тобою отхлебнула
В припадке диком профессура
Площадный бесконечный ор.
А ты украл у них идею
(Как Англии достойный сын):
Изобретать всегда сложнее.
Доказывать привычней им.
На этом принципе ты создан,
Пугающий британцев монстр.
Парадным строем командиры,
Мужи с нетвердою рукой,
Флотов и армий дезертиры,
Пускай нарушат твой покой.
Построятся в ряды солдаты,
Они, как трусы, на войне,
За счет вносимой ими платы,
В бою сидели в стороне.
Придут к ним маршем генералы,
Любители пустой муштры,
Убийцы королевской славы,
Предатели своей страны.
И если капитанов флота,
От страха жмуривших глаза,
Поставить рядом с этой ротой,
Какая будет там толпа!
Они богами Карфагена
Благословенные за то,
Что Поинти бежать из плена
Позволили. Ну а потом
Предали флот турецкий наш,
И оскорбили тем Талмаш.
Они эскадры из Тулона
Заметили побег нескоро
И приходили очень рано,
А иногда и слишком поздно.
Они – герои, их дела
Достойны всякой почести:
На контрэскарпе им нужна
Проверка славной доблести.
Перед тобой занять арену
Героям этим не пришлось.
Поступки их забыло время.
Иль наказанья не нашлось?
Поэтому, откинув древность,
Посмотрим мы на современность.
Здесь те, кто правят, не выносят
На прочих горожан равняться.
Здесь деньги корабли увозят
И не рискуют возвращаться.
Эскадры в боевом порядке
Выходят защищать страну
И исправляют неполадки
Когда уже идут ко дну.
Позднее возвратятся с моря
Те, чьи поступки не понять
Нельзя. О славные герои!
Им надо пред тобой стоять.
Для химерических статей
Прекрасной эта будет тема:
Оправдывать судьбу людей,
И защищать морское дело.
За подвиги, что совершили
(На палубах их кораблей)
Они в порту Святой Марии,
Получат выигранный трофей.
Пусть там Ормонде до конца
Им повторит свои слова.
И кистью музой одаренной
Художник пусть изобразит
Всю славу Англии покорной
И весь ее печальный вид:
И возвращение с позором.
Сорвут в твоем театре виги
Рукоплесканий целый град:
За нескончаемые сдвиги,
За несгибаемый отряд,
Который в восемьдесят лодок
Сражался против двадцать двух,
Награбив за морями всласть,
Они взглянут на нашу власть.
И те, что их отряд летучий
На берегу сваляют в кучу,
Благое дело сотворят.
Богатств увидим мы несметно,
Когда назад их возвратят.
О, сколько пропадут бесследно!
Когда на эшафот поставят
Воров. Толпа большая гордо
Процессию с лихвой обставит
Пусть каются перед народом
Еще и те твои мужи,
Что наблюдали мимоходом
За грабежами той войны.
Один наместник изначально
Девилем правил. После он
Всего лишился. Как печально!
И был судьбою осужден.
Но, если бы он вешал сразу
Непрошеных гостей своих,
Давно бы эту всю заразу
Изгнали из владений их.
От радости забьешь крылом,
И поприветствуешь ты тех,
Кто недовольства грозный гром
Обрушил на себя за грех.
Оценщики и спекулянты
От них компании и банки
Банкротства ждут или обвала.
В руках под сорок тысяч акций.
И, если сильно захотят,
Они без всяких прокламаций
Потопят их или сгноят.
Страны несметное богатство
В расчетных книгах их осядет,
По твердому приказу братства
Цена или растет, иль тает.
Впусти их на вершину замка
С долгов распискою в руке,
Пускай считают спозаранку
И пишут четко на столбе:
Как быстро цены возрастут,
Когда товар переведется,
И как по новой упадут,
Когда торговый флот вернется.
Блюститель древнего закона,
Возвыси голову свою.
И фразу едкую от слова
Отдай парламенту твою.
Спроси их: как бумага стала
Равна по ценности деньгам,
И по процентам вырастала,
И скидки представляла нам;
Когда ирландские долги
Они бы выплатить смогли;
И как им не сжигать мостов;
И не подделывать счетов.
Скажи, что весь английский люд
Желает страстно насладиться,
Когда повинность понесут
Пред ними жирные их лица.
Фемида следующей по кону
Присядет на твою скамью,
Родившись защищать законы,
Она забыла цель свою:
Нельзя преступников прощать,
И беспристрастность нарушать.
Поставь продажного судью
В твою роскошную карету.
Оставив мантию свою,
В триумфе скачет пусть по свету.
И правосудие вершить
Над оргией блудницы первой
Не позволяй тем, кто сидит
В суде в угаре опьяненья.
Они достойны, чтобы встать
За то, что не карали грех,
Перед тобой. Позор держать –
За юридический успех.
С трудом передвигая ноги,
Викарий пьяный за пульпит
Поднимется к тебе с дороги
И книгу Бога исказит.
Там на открывшемся просторе
Перед ликующей толпой
Произнесет: «Memento mori»,
И приведет пример простой.
Потом к нему сыны Христовы
В обнимку с похотью придут.
Они сорвали все оковы
И по углам обычно ждут
Когда жена иль чья-то дочка
Случайно мимо пробегут.
И пусть раздастся громкий смех
За совершенный ими грех.
Асгил! Он проповеди ради
Забыл традиции страны,
В расколах посвященной братьи
Он видел сущность темноты.
И был в себе живым примером
Для тех, кто восторгаться мог
Его рукоположил Бог!
Он церкви правила придумал,
По ним мы все должны признать,
Что дураками вечно будем,
Не сможем ничего понять.
Теперь Карон не станет больше
На ниве смерти спину гнуть,
Асгил придумал, что попроще
Нашел он коротчайший путь:
Тщета – и камни, и надгробья;
Тщета – ваш похоронный звон;
Честь для покойника – безмолвье –
Снесите все добро в мой дом.
Так пусть пороки духовенства,
Заменят черный катафалк
Каретой огненной, как средством,
Не опровергнуть этот факт.
На ней взметнутся в поднебесье
И там у Бога уточнят,
Какие правила на месте
Они исполнить поручат.
Несчастный автор обнимает
Твой теплый деревянный стан.
Он здесь за то его сжимает,
Что не поддался на обман,
Тех, кто самих себя не могут
Понять и упускают нить
В своих суждениях о Боге,
Не стоит жизни их учить.
Они разрушат Вавилон,
Чтобы воздвигнуть древний Рим,
Стремятся совершить пролом,
Велик их руководства ритм.
Сыны борьбы, молясь, крушат
Всего, чего достигнет взгляд.
Так пусть же пред тобой стоят,
Пока вопроса не решат:
Каким путем они смогли
В десентерах разжечь огонь,
Но к несогласию пришли,
Когда дела коснулись войн.
[Пусть ряд священников займут
Твою церковную скамью.
Те, кто терпимость признают
Пока читают речь свою.
Пример ты покажи им всем
Покорности и послушанья,
Они его возьмут, затем
Души исправят состоянье.]
Потом юристов приведут,
И до пришествия Христа
Пускай они побудут тут:
Расплата слишком тяжела.
Не раз они пролили кровь
Своим орудием острейшим,
По средствам едких, грязных слов,
Святое вдруг явится грешным.
Вы – слуги верные порока,
Вас словно дьявол сам учил;
Он в этой части явно дока,
Раз мастеров таких взрастил.
Ничто не свяжет ваши руки,
С покорством служит вам закон:
Один претерпевает муки,
Второй давно уже прощен,
Хотя то зло, что совершили,
Равно по смыслу и по силе.
Сменилась вдруг в глазах картина:
Мы видим новое лицо,
Не называем его имя,
Известно всем оно давно.
Напрасно он боролся словом,
И красноречием блистал.
Не примерился с тем законом,
Который страшно презирал.
И лишь сейчас его шаги
Кристальны стали и верны,
С тех пор как занял пост судьи,
Их ожидали долго мы.
Позор пускай разделит с ним
Ловел, пока он тих и смирн.
И чашу горького стыда
Он должен выпить всю до дна.
О, если бы герои эти
Имели личный пьедестал
На стертом, высохшем паркете
Твоей арены ты бы стал
Одним из лучших воплощений
Сатиры хлесткой за века,
Но дети власти превращений
Не встретятся с тобой пока.
Поэзию свободы в страхе
Они запрут, иначе та
Расскажет городу о плахе,
Куда привесть их всех пора.
Так пусть имеют уваженье
К твоим заоблачным мирам,
А ты рисуй в воображенье,
Как встретишь их однажды там.
Предатель королевской власти.
Пустое дело для него –
Готовить клятвы. В своей страсти
Нарушит слово не одно.
Он, угождая раболепно
Жене любимой, продал честь.
Пусть как мошенник без сомнений
Стоит перед тобою здесь.
Как церкви похотливый пастор
От воздержания далек,
Так он, присяги верный мастер,
Себя сдержать никак не мог.
Кто раз неверен был обету,
Не сдержит боле своих слов,
И разнесет по белу свету,
Что он не клялся – видит Бог!
По совести, его пора
Не ставить с срамом у столпа,
А придушить однажды ночью.
Ты, презирающий порок,
Проклятье наложи на тех,
Трем королям кто клялся в срок,
И предал разом вместе всех.
Нельзя измену им простить.
Вот те, кто на просторе службы
Нещадно грабят государство,
Открой объятья твоей дружбы
И спрячь их подлое коварство.
Не доверяй тем миллионам,
Которые к тебе снесут,
Они перед своим уходом
В два раза больше заберут.
Отстроив славные дворцы,
Где рощи, гроты и сады,
Они в пороке утопают:
Там незаконная любовь,
Гордыня, пьянство, смех и кровь,
Триумф порока и разврата –
И деньги англичан – оплата.
Так пусть скорее на стене
Проявятся судьбы слова,
Они обращены к тебе
То – MENE, TEKEL, FAROS.
Открой свой трон и покажи:
Там на вершине восседают,
Кого мы знать в лицо должны
Кто преступленья совершает.
Они проблемы государства
Решают после дел своих.
На службе кроме просто чванства
Нет больше ничего у них.
Назло двойную платят цену.
Как все похоже на измену!
Пестрящий карнавал спешит,
Сменить испачканную сцену,
Когда он сбросит свой прикид,
Народ увидит на ступенях –
Сафо, которой благоверный
В Фурбуло новые шелка
Срывая силы кошелька.
Так пусть стоит в своих нарядах
Перед тобой она одна,
И не стыдится тысяч взглядов:
Душа ведь все равно пуста.
К тебе Urania в карете
С шестеркой самых верных слуг
Примчится утром, на рассвете,
Уставшая от всех потуг
Достигнуть города почтенья.
Не раз она хотела трон
Лишить ее же уваженья,
И одержать победу в том,
Что называют красотою,
Среди прелестниц городских.
Позволь же ей своей душою
Считать, что победила их.
За нею следом Diadora
Появится перед тобой,
Кто возжелал ее позора
Довольны будут меж собой.
Имеет вряд ли здесь значенье
Ее корней. О куртизанка,
Блудницы приезжали в город
И из других далеких стран.
Так пусть ты предоставишь повод
Им всем отведать этот срам.
[Пусть Flettumacy на коне
Освободить спешит блудницу.
Он будет в чувственной волне
Разглядывать народа лица.
Когда на сцене Диадора
Покажет представленье им,
От возгласов безумных хора
Он убежит назад к своим.
И разозлится на нее
За то, что глупости полна,
Но скроет вечное свое
Пустое место для ума.]
Бывают странные дела:
Пороку предаются вместе
В одной семье муж и жена.
Пускай присядут в твое кресло.
Посмешищем известный К*
Уж точно станет для народа,
И будет до тех пор, пока
Не объяснит загадку рода:
Как половины две семьи
Такой разврат изобрели:
Порочных связей полон дом.
Давно жена об этом знает.
На стороне гуляет он,
Ее лишь кони забавляют.
III. Какую выдумать еще сатиру,
Чтобы обличье города сменить?
Какую нужно правовую силу,
Чтоб перестали мы грехи водить?
Короткий самый путь для исправленья –
Порокам отнестись к тебе с почтением,
И выставить к столбу глупцов и плутов.
А для других дорога будет новой
Без вычурных друзей и без измен,
Без тех, кто, прикрываясь клятвой твердой,
Не пожелает лучших перемен.
Без оскорбленных авторов, стоящих
На лестнице к позорному столбу,
И без юристов, речь произносящих,
Которые ведут судьбу ко дну.
Закона первое призванье было –
Причину преступления узнать,
А наказание туда входило,
Чтоб будущее зло предотвращать.
Но изменилось все, и справедливость
К нам повернулась явно не лицом.
Святую честность, так уж получилось,
Невыносимо оскорбил закон.
Однако всем ясна твоя задача –
Наказывать порок. Никак иначе.
Твое искусство благородно было:
Уничижать порок. Но времена
Сменились, и оно вдруг натворило
Ужасные, позорные дела.
Преступники юристов нанимают,
Чтоб избежать позорного столба,
Законами порок свой прикрывают
И справедливость душат без стыда.
Какой же прок от твоего террора?
Зачем он душит совесть горожан?
Тебя боятся как боятся вора,
Но продолжают совершать свой срам.
Лицо от твоего позора спрятать
Спешат любым возможным из путей,
Однако сердце за тобою пачкать
Одна из популярнейших идей.
Порок души не страшно показать.
Ты словно бес из пустоты приходишь,
Вдали пугаешь больше, чем вблизи,
Химерское понятие находишь,
Чтоб пристыдить по правилам игры.
Оно – не велико для преступленья,
Огромно – для кристальной чистоты,
О мученик, терпящий оскорбленья,
Держись! В своих поступках прав был ты!
Так поднимись же, пугало закона:
Пора твое молчание прервать.
Кто там стоит у твоего амвона?
Хотим его историю мы знать.
Ты им скажи: он предан был позору
За то, что удержаться не посмел
От правды, что предстала молча взору,
И в изречениях был слишком смел.
Вознес он добродетель до небес,
И с радостью несет тяжелый крест.
Ты им скажи, что там стоит он в славе
Но худшее пророчит впереди.
Он не изменится, и жить в канаве
Не будет. Господи его спаси!
Раскрыл в сатире едкой автор сущность
Сынов страны, чья жизнь была грешна,
Нарисовал их зло, порок и глупость,
И песнь его к расплате привела.
Но здесь он не получит избавленья
За их творимые повсюду преступленья.
1 «Гимн позорному столбу» Дефо написал в 1703 г., находясь в тюрьме за памфлет «Простейший способ расправиться с диссидентами». Дефо обличает истинные преступления, совершаемые в английском обществе, и призывает наказать настоящий порок.
На русском языке публикуется впервые. Пер. М. Баженова.