Гедонист эпикуреец что это
Гедонисты, эпикурейцы, сибариты и жуиры
Жизнь человека – это непрерывная череда удовлетворения постоянно возникающих естественных потребностей и желаний.
Опыт развития мировой цивилизации свидетельствует о том, что в любую историческую эпоху счастливым и мудрым человеком можно назвать того, кто сумел построить свою жизнь таким образом, что большинство своих физиологических и интеллектуальных потребностей смог удовлетворять исключительно с удовольствием.
Как писал известный французский философ Мишель Монтень (1533- 1592), родоначальник литературного жанра философское эссе, в своем известном произведении «Опыты мудреца»: «Самый ценный плод здоровья – возможность получать удовольствия».
Древнеиндийские йоги удовлетворенность называли словом сантоша, а состояние бесконечного блаженства, абсолютного счастья словом ананда (санскрит).
Европейцы людей, ориентированных на жизнь в свое удовольствие, в разные исторические периоды называли гедонистами, эпикурейцами или сибаритами.
Гедонизм (от лат. hedone — «наслаждение», «удовольствие») — одно из философских направлений этики. Его представители считают физические и духовные удовольствия высшим благом и условием счастья в жизни.
Основоположником гедонизма считается современник Сократа, древнегреческий философ Аристипп Киренский (родом из Кирены, около 435—366 гг. до н.э.).
Основанная им философская школа Киренаики была популярна у современников и имела множество последователей. Это философское направление разделяло гедонизм на универсальный, психологический и этический.
Аристипп различал два состояния души человека: удовольствие – как мягкое, нежное и боль – как грубое, порывистое движение души.
Путь к счастью, по мнению Аристиппа, в достижении максимального удовольствия, избегая при этом боли. Отсюда: смысл жизни – именно в получении исключительно физического удовлетворения.
Основной парадокс гедонизма заключается в том, что для получения максимального наслаждения необходимо себя ограничивать.
Понятие «гедонизм» зачастую использовалось и используется в негативном смысле для описания чисто материально-ориентированного, корыстного взгляда на жизнь.
Такая трактовка гедонизма слишком примитивна, что подтверждают слова самого Аристиппа: «Лучшая доля не в том, чтобы воздерживаться от наслаждений, а в том, чтобы властвовать над ними, не подчиняясь им».
Многие последователи Аристиппа рассматривали гедонизм как основополагающую нравственную ценность общества. Философская школа Киренаики впоследствии перешла в эпикурейскую. В период Античности эпикуреизм считался одним из наиболее влиятельных философских течений
Свою философскую школу, которая первоначально находилась в Митилини(Митилене)на острове Лесбос, великий древнегреческий ученый Эпикур (341-271 гг. до н. э.) основал в 303 г. до н. э.
В 307 г. до н. э. школа переехала в Афины и расположилась в саду философа и поэтому получила название «Сад», а последователи Эпикура стали именоваться «философами из садов».
Над входом в это живописное место висело изречение: «Гость, тебе здесь будет хорошо. Здесь удовольствие – высшее благо».
Главный интерес для эпикурейцев представляет чувственный мир, поэтому их основной этический принцип – удовольствие. При этом Эпикур представлял удовольствие не вульгарно и упрощенно, а как благородное спокойствие, уравновешенное состояние души.
Он считал, что желания человека безграничны, а средства их удовлетворения ограничены.Поэтому необходимо себя ограничить лишь потребностями, неудовлетворение которых ведет к страданию.
От остальных желаний следует отказаться, в этом необходимы мудрость и благоразумие.
Эпикур призывал человека соизмерять наслаждение, которое он получает, с возможными последствиями.
В отличие от стоиков, которые считали рок неизбежным, эпикурейцы наделяли человека свободой воли. Человек может предаваться удовольствиям сообразно своим желаниям.
Эпикуреец не боится смерти: «Смерть не имеет к нам никакого отношения, когда мы живы, смерти ещё нет, когда она приходит, то нас уже нет», – утверждал философ.
Как писал современник Эпикура Диоген Лаэртский, философ скончался от камня в почках. Умирая, Эпикур принял теплую ванну и попросил принести ему вина. Эпикур прожил 70 лет, по тем временам он считался долгожителем.
Примерно так же закончил свой жизненный путь наш великий писатель А.П. Чехов (1860-1904). Долгие годы он страдал туберкулезом. Для лечения болезни в 1904 г. А.П. Чехов поехал на известный немецкий курорт Беденвайлер.
Первое время писателю было немного легче. Однако 2(15) июля писатель почувствовал недомогоние. Он попросил подать ему шампанского. Выпив бокал шампанского, он отвернулся и смиренно ущел в мир иной. Было ему всего 44 года.
Известный американский экономист Джон Мейнард Кейнс (1883-1946) в конце своей жизни в одном из интервью сказал, что единственное, о чем он сожалеет это то, что мало пил шампанского.
В древнегреческой философской литературе людей, живущих для житейских услад и утех, называли сибаритами. Слово «сибарит» происходит от названия древнегреческой колонии Сибарис, основанной ахейцами и жителями Тройзена.
Сибарис располагался в Лукании, около города Кротона. Этот город славился своим богатством и роскошью, а его жители отличались сластолюбием и разнузданностью нравов.
За городом сибариты строили искусственные гроты, в их прохладу жаркой летней порой они окунали свои изнеженные тела. В Сибарисе запрещалось держать мастерские и даже петухов, дабы этот шум не нарушал покой жителей.
Капризные гурманы, сибариты боготворили своих поваров и защищали их авторские права на каждое новое блюдо.
Жители Сибариса настолько прославились любовью к роскоши и праздному времяпрепровождению, что с тех пор слово «сибарит» приобрело нарицательное значение.
В царской России в позапрошлом веке людей, живущих весело, беззаботно, в свое удовольствие на французский манер называли жуирами (от французского глагола jouir — наслаждаться) и бонвиванами.
Так называли весельчаков, праздных кутил, ведущих беззаботно веселую жизнь, людей, ищущих в жизни только чувственных наслаждений и удовольствий
В наши дни слова жуир и бонвиван фактически забыты и практически не употребляется в современной разговорной речи.
Слова гедонист, эпикуреец и сибарит в современном русском языке употребляется достаточно редко, но их значения сохранилось ими называют сластолюбивых людей, живущих исключительно в свое удовольствие. При этом эти слова имеют некоторый оттенок осуждения, выбранного образа жизни.
Во многом взгляды древних философов на жизнь в удовольствие перекликаются с учением Зигмунда Фрейда (1856–1939), австрийского врача и психолога. Он был основателем теории и метода лечения неврозов, названного психоанализом и ставшего одним из наиболее влиятельных психологических учений ХХ в.
Как известно, З. Фрейд разработал новую «археологию личности», выдвинув гипотезу о том, что в основе любых форм человеческой активности лежит единый стимул – стремление к получению удовольствия.
Фрейду казалось, что он отыскал ключ, которым можно открыть все тайны мотивов поведения человека. По его мнению, все эмоциональные линии в жизни человека концентрируются в единой страсти, которую он обозначает как либидо.
Либидо следует понимать не только как стремление к сексуальному удовольствию, а в более широком смысле – как энергию, которую излучает соответствующий пол.
Влеченье к женщине или либидо,
Как Фрейд то чувство называл,
Лежит в основе мирозданья
Началом всех является начал.
Влеченье к женщине или либидо,
Как Фрейд то чувство называл,
Источник творчества и вдохновенья
Для тех, кто уникальные шедевры создавал
Влеченье к женщине или либидо,
Как Фрейд то чувство называл,
Словно горячая испанская коррида,
Как зажигательный бразильский карнавал,
Щекочет нервы, вновь будоражит кровь,
Сулит блаженство, страсть, любовь.
Несмотря на возраст, у человека сохраняются потребности и желания, от удовлетворения которых он может получать удовольствия.
Очевидно, что главное удовольствие и наслаждение для человека – это сама жизнь. Чтобы получать максимальное удовольствие от жизни, нужно научиться правильно ее организовывать.
Не плыть по течению и уповать на судьбу, а определить свои жизненные приоритеты, потребности, желания, удовольствия, радости и находить возможности и способы их разумного удовлетворения.
Прежде всего, всякое желание должно быть разумно. Главное – правильно понимать желания и удовольствия, стараться оптимизировать их и выстраивать иерархию потребностей, тогда реальное и глубокое удовольствие можно получать даже от очень простых вещей.
Простая родная природа, простая здоровая пища, простой уютный дом, простая удобная одежда, простая, милая девушка, простая мужская дружба, простые, добрые слова, простые движения и др.
Очень часто именно в простоте мы находим истинную гармонию, рациональность и функциональность, успокоение, умиротворение и удовлетворение.
Нужно научиться соизмерять наслаждение, которое мы получаем от удовлетворения тех или иных потребностей с возможными негативными краткосрочными и долгосрочными последствиями.
Это касается, прежде всего, питания, употребления алкоголя, курения, случайных половых связей, азартных игр, экстремальных видов спорта и др.
Исследования психологов показывают, что примерно 70% всех удовольствий в течение жизни человек получает от еды.
Как подсчитали ученые, в среднем на прием пищи у человека уходит примерно пять лет жизни. Поэтому, если не есть, а с наслаждением вкушать пищу, то пять лет гастрономического удовольствия в жизни вам гарантировано.
К сожалению, самое сильное и эмоционально яркое физическое удовольствие в жизни от оргазма у мужчины длится гораздо меньше, чем от приема пищи.
Очевидно, что это очень усредненные расчеты, поскольку люди очень разные и их сексуальные возможности тоже сильно варьируются.
Если полностью и рационально использовать этот могучий арсенал желаний, удовольствий, услад и наслаждений, то и старость может стать в радость, а каждый день превратится в настоящий праздник жизни.
Сибарит, Гедонист или Эпикуреец
1. Сибари́т — по названию древнегреческой колонии Сибарис, прославившейся богатством и роскошью.
Обычно под сибаритом понимается праздный, избалованный роскошью человек. Или, несколько шире, человек, живущий в роскоши, удовольствиях и праздности; или человек, любящий роскошь и удовольствия.
Вероятно, через франц. sybarite «изнеженный, сибаритский» из лат. sybar-ta, греч. Subar…thj «житель города Сибарис, в Лукании, основанного ахейцами и жителями Тройзена». Этот город славился пышностью и разнузданностью.
Макс Фасмер. Этимологический словарь Русского Языка
—————————————————————————————————-
2. Гедони́зм (от др.-греч. ηδονή, hedone — «наслаждение», «удовольствие») — философское направление этики, считающее радость и удовольствие высшим благом и условием счастья в хорошей жизни. В отличие от наслаждения в определении Эпикура, понятии гедонизма зачастую используется в негативном смысле для описания чисто материально ориентированного, корыстного взгляда на жизнь.
Утилитарист Джереми Бентам называет такой подход «гедонической расчётливостью». Генри Сидгвик (Henry Sidgwick) в своём описании утилитаризма XIX столетия различает между этическим и психологическим гедонизмом. Психологический гедонизм является антропологической гипотезой о стремлении человека увеличить собственные радости. Таким образом перспектива удовлетворения или избежание разочарования являются единственным мотивом поступков человека. Этический гедонизм является в свою очередь нормативной теорией или группой теорий о том, что человек должен стремиться к удовлетворению — или собственному (гедонический эгоизм) или всеобщему (универсальный гедонизм или утилитаризм).
Wiki
—————————————————————————————————-
“
3. Эпикуреи́зм — философское учение, исходящие из идей Эпикура и его последователей. Эпикуреизм был одним из наиболее влиятельных философских течений в Античности. Эпикур основывает свою школу в 307 г. до н.э. в Афинах. Школа находилась в саду философа, по этой причине она получила название «Сад», а последователи Эпикура стали именоваться «философами из садов».
Эпикурейская философия, в особенности философия самого Эпикура, не имеет конечной целью нахождение теоретической истины, она не ставит перед собой задачу получить некое чистое знание.Эпикуреизм служит вполне конкретным нуждам: ищет способ избавления человека от страдания.
Эпикурейцы считали, что для счастливой жизни человеку необходимо:
Главный интерес для эпикурейцев представляет чувственный мир, поэтому их основной этический принцип — удовольствие. Но Эпикур представлял удовольствие не вульгарно и упрощенно, а как благородное спокойствие, уравновешенное удовольствие.
Статья №1. Максимум удовольствия или минимум страданий? Истоки гедонизма
Гедонизм – это прежде всего позиция, нуждающаяся в аргументации и защите. Нет ничего самоочевидного в том, чтобы сводить все к удовольствию – по крайней мере если не для тела, то для мысли. И тем более проблематична эта идея в этике: из того, что существует удовольствие, никак не следует тезис о том, что к нему человек должен стремиться.
В отличие от ряда современных гедонистов, древнегреческие отлично это понимали. Вот почему гедонизм и стал не просто вариантом мировоззренческой позиции, а полноценной этической концепцией со своей историей и, что немаловажно, образовавшимся вокруг него течением мысли, который мы назовем дискурсом удовольствий. Сегодня мы обратимся к истокам и рассмотрим три философские концепции с которых всё и началось.
Гедонизм Аристиппа: истоки
Гедонизм начинается с Аристиппа, современника Сократа. По описаниям очевидцев, он был не самым приятным персонажем: приспособленцем и филистером, который первым понял, что любовь к мудрости – это любовь к отсутствию мудрости у того, кто тебе платит. Коротко его можно охарактеризовать как анти-Диогена, эдакого прототипа халтурящего доцента, который не обучает, но исправно копит на радости жизни, о получении которых непременно сообщит охотней, нежели о чем-то, касающемся преподаваемой дисциплины.
Не будем подолгу ходить вокруг да около. Аристипп выстроил свой гедонизм на следующих принципах:
1. Жить нужно ради удовольствий, ведь это и есть благо, которое ищут философы, потому что в природе человека ничего иного годного на эту роль не находится.
2. Удовольствия бывают только телесными, так как в таком случае не приходится плодить сущностей и искать благо где-то еще.
3. Не бывает высоких и низких удовольствий, просто одни приятнее/доступнее других.
4. Довольствоваться надо тем, что имеешь, а то, глядишь, и по шапке дадут.
Позиция Аристиппа элегантна в том плане, что у него не возникает проблемы в познании блага. Также она больше всего походит на эдакий архетипичный гедонизм, образ которого, правда, исходит не из философии, а культуры – прежде всего из комедии. В ней гедонист появился и существует уже 2 тысячи лет как типаж легкомысленного бонвивана, неистово наслаждающегося и чествующего свою телесность.
«Пир Ахелоя» (Питер Пауль Рубенс, 1615)
В качестве удачного примера подходит фигура Геракла, который у Аристофана и частично Еврипида изображен как веселый и довольный жизнью качок, любящий кутить и обильно покушать. В пику этому софист Продик в своей аллегории «Геракл на распутье» представил этого героя юношей, находящимся перед сложным выбором между доступными наслаждениями и тернистым путем трудоемких и опасных подвигов (который он в итоге и предпочтет, получив в награду бессмертие).
Из-за того, что Аристипп честно ограничил свой гедонизм телесностью, он апеллирует к вещам, гедонистичность которых, как кажется, очевидна и может быть засвидетельствована. А потенциально и измерена: этот момент еще аукнется в истории дискурса, когда за дело возьмутся отцы-основатели утилитаризма.
Зафиксируем, что многое зависит от того, какое определение удовольствию дает гедонист. Античный гедонист – не метафизик, он физиолог, поэтому, в сущности, для него есть лишь один процесс – внутреннее движение души. Однако если оно происходит резко, то человек переживает его как боль, если плавно – то как наслаждение. Отсюда происходит и особый тип мышления, стремящийся точно определить, подсчитать, сбалансировать душевную экономику.
Любое движение в сторону высоких и духовных удовольствий – это потеря и размытие характеристик отчетливости и измеримости. Верифицировать удовольствие от познания труднее, чем от вина или секса. И это не говоря уже о том, что для заявления о том, что познание приносит удовольствие, надо расширить это понятие, снять с него ряд ограничений и лишить точности, ведь непременно окажется, что не каждое познание приносит удовольствие или не всегда, или не все его могут ощущать.
Справедливости ради, некоторое зерно истины в сопоставимости наслаждений одного человека, получающего удовольствие от знания, и другого, любителя вина, – есть. Но такой взгляд на проблему наталкивает нас на долгие рассуждения, почему одни люди могут получать удовольствие от определенных вещей, а другие нет. Введение не-телесных удовольствий может быть и полезно, но оно несет за собой ряд специфических ситуаций, нюансов и примеров. Например, к выводу о том, что буквально всё может быть удовольствием.
«Вакханалия» (Ян Брейгель Старший и Хендрик ван Бален, ок. 1616)
В этом несомненно есть доля правды о странной природе человека, который очень вариативен в своей индивидуальности. Но чаще всего из такого вывода выходит простенькое моральное нравоучение о том, что неудовольствие – это предубеждение в голове, а вокруг мир, полный радости, наслаждения и счастья.
Как истинный древний грек, Аристипп не только понимал, но и практиковал получение удовольствия от алкоголя, гетер и богатства. Слегка омрачает ситуацию то, что Аристипп был не веселым и своенравным разгильдяем, а придворным мудрецом, да еще и такого уровня, на которого тиран в буквальном смысле мог наплевать, так что по итогу в его версии гедонизма возникает ограничение не только телесностью удовольствий, но и конформностью. Он считает, что к удовольствиям скорее стоит не стремиться, а просто грамотно изымать их из реального положения дел.
Основанная Аристиппом школа киренаиков сразу же начала заниматься тем, чем в последствии будет заниматься почти каждый представитель дискурса удовольствий – расширять начальную позицию, уточнять и переопределять понятия. Уже наследники Аристиппа включили в теорию духовные удовольствия и попытались ввести классификацию.
Интересен случай Гегесия «Учителя смерти» Киренского. Прото-нигилист, поразмыслив над идеями гедонизма Аристиппа, пришел к выводу, что жить надо либо равнодушно, либо вообще никак. Вероятно, именно Гегесий стал автором первых «групп смерти», ведь, по его мнению, удовольствие иллюзорно и при его достижении страданий будет больше. Он не стеснялся об этом рассказывать честным любителям мудрости, да еще и с советами, что с этим сделать. Нетрудно догадаться, что Гегесий стал еще и одной из первых жертв цензуры, чьи труды забанили актуальными на тот момент методами.
Резюмируя, родоначальник гедонизма по большей части срисовывал с натуры и попросту выражал то, как он живет, в предписывающей форме. Несмотря на то, что удовольствия, по Аристиппу, это нечто простое и телесное, не он сам достигает их, а они как бы сами собой приходят к нему. В случае Аристиппа мы знаем, что он находился в зависимости от финансирования со стороны тирана, поэтому определенного рода психология проглядывается в его воззрениях.
«Пир у Платона» (Ансельм Фейербах,1873)
Гедонизм Аристиппа отлично подходит для удовлетворенного жизнью человека, который не болеет излишней амбициозностью. В современности подобными взглядами могут обладать, к примеру, люди, которые нашли свое призвание и не хотят вертикального карьерного роста, ведь текущая должность лучше всего удовлетворяет их по соотношению вкладываемые силы/получаемый заработок. Гедонизм Аристиппа также можно назвать конформным гедонизмом.
Каноничным примером такого гедониста от мира популярной культуры может быть Гомер Симпсон. Он предпочитает телесные удовольствия вроде пищи. И, судя по некоторым сценам, можно сказать, что её ценность для Гомера действительно находится на уровне блага. При этом он полностью удовлетворен тем, каким уровнем наслаждений обладает и особо большего не требует.
Подытоживая, максиму гедонизма Аристиппа можно выразить следующим образом: человек жаждет телесных удовольствий, которые тождественны благу, и стремится к ним по возможности, стараясь не рисковать имеющимся ради иллюзорной возможности его преумножить.
Эпикурейцы: гедонизм вдали от гедонизма
Следующим серьезным словом в гедонистическом дискурсе стали воззрения Эпикура из Самоса и его последователей. Получился показательный пример расширенного гедонизма. С некоторыми плюсами и минусом, который можно выразить вопросом: «А гедонизм ли это вообще?».
Первым делом Эпикур сместил акцент в подходе к вопросу: вместо ориентира на достижение удовольствий он предложил конечной целью отсутствие страданий. Такой жест можно назвать революционным, так как он демонстрирует, что когда желаешь, то можно не только стараться всеми силами достигнуть желаемого, но можно попытаться и ослабить желание. Здесь уместна аналогия с буддизмом в понимании того, что желать – это также и страдать от нехватки.
«Вакханалия» (Себастьян Бурдон, сер. XVII века)
Далее, философ разделяет удовольствия на три вида по критериям естественности и необходимости: естественные и необходимые (утоление голода и жажды, а также потребности во сне и крове); естественные, но не необходимые (излишества в пище и, вероятно, сексе); неестественные и не необходимые (обладание высоким социальным статусом, предметами роскоши и вообще всем, что тешит эго).
На первый взгляд, выглядит так, будто бы Эпикур рекомендует стремиться к умеренности, но это не совсем так. Он предлагает рассматривать удовольствие не только как что-то конкретное и сиюминутное, а как, скажем, некоторый капитал жизненного благополучия, которому надо поднакопиться и который потенциально принесет больше удовлетворения на протяженном временном отрезке. Спокойная жизнь без бед и страданий – вот благо, особенно если она долгосрочна.
Философию Эпикура можно дополнить четвертым видом удовольствий – неестественные, но необходимые. Как раз-таки к ним относятся мудрость, добропорядочность, отсутствие страха и благоразумие, которые, по мнению философа, надо обрести для счастливой жизни. В перспективе именно это поможет обрести естественные и необходимые удовольствия. Грубо говоря, стоит озаботиться сегодня тем, чтобы неправильное питание не привело к болящему животу завтра, а скверный нрав не обернулся стрелой в спине.
Эпикуреец должен стремиться к так называемой атараксии – состоянию спокойствия, лишенному страданий и страхов. Человеку стоит набираться правильных знаний об устройстве мира, чтобы и человеком быть хорошим, и довольствоваться аскетичными наслаждениями.
Получаются неплохие жизненные советы. Но нет ли путаницы или намеренного подлога в приравнивании удовольствия и наслаждения к благополучию и спокойствию? Эпикур признает, что человек хочет удовольствий, но в отличие от киренаиков реалистичнее смотрит на мир. Он понимает, что для большинства людей куда более полезной будет не максимизации удовольствий, а минимизация страданий, что и составляет ядро его этики.
«Пир богов, или Свадьба Пелея и Фетиды» (Ганс Роттенхаммер, 1600)
Такое зеркальное отражение позиций гедонистов-киренаиков для определенных людей, в виду их положения в обществе, характера и отношения к жизни, может принести больше удовольствий. Также у Эпикура закладывается мотив редукции всего подряд к удовольствию и объяснения конкретных не-гедонистических моментов и мотивов как тактическое действие для увеличения наслаждений в будущем.
В мировой культуре эпикурейцы известны тем, что Данте поместил и основателя учения, и его последователей на шестой круг ада, предназначенный для лжеучителей, что характерно подчеркивает их обособленность от общих представлений о гедонистах, для которых предназначены другие круги.
Говоря же о массовой культуре, за эпикурейца можно принять Чувака из «Большого Лебовски», хотя и с некоторой натяжкой, т. к. ему недостает систематизма. Эпикуру скорее бы понравился типаж героев Чарли Чаплина – неунывающих ребят, сохраняющих достоинство даже в нищете.
Любопытно, что в образе классических эльфов из фэнтези (к примеру, у Толкина) есть ощутимый эпикурейский мотив. Это довольно стильные ребята, но выражается это посредством умелого минимализма, то есть через некоторую умеренность и самоограничение. Также они мудры, но всё же имеют склонность к страстям и нередко встречается мотив того, что именно эльфы не могут выстоять перед некоторыми «высокими» удовольствия.
Показательна деконструктивная сатира Терри Пратчетта в романе «Дамы и господа». Там эльфы буквально носят обноски и тряпки, но при этом всем кажутся красивыми, потому что это внутреннее правило самого образа. Так и эпикурейство является скорее внутренним правилом, которое порой не так уж и просто разглядеть именно во внешних проявлениях и действиях.
«Триумф Вакха» (Михаэлина Вотье, 1655)
Разные исторические фигуры, от Юлия Цезаря и до Иеремии Бентама, склонялись к эпикурейским взглядам. Есть мнение, что эпикурейское влияние проникло и в Декларацию независимости США, основным автором которой был Джефферсон. Тем не менее, с этим не всё так просто.
Эпикуреизм всегда остается шаткой средней позицией между гедонизмом и эвдемонизмом. Джефферсон, являясь любителем античной философии, все-таки по духу скорее протестант, а не аскетичный гурман. Потому несмотря на то, что где-то он сам называет себя эпикурейцем, в декларации мы находим строчку о праве на счастье (а не естественное и необходимое удовольствие).
Другой пример – легендарные Семь мудрецов из бамбуковой рощи. Каноническое их описание есть, в сущности, пример эпикурейства: они удалились от интриг дворца, чтобы на лоне природы пить вино и свободно рассуждать, о чем хочется. Однако злые (конфуцианские) языки описывали их уже как гедонистов: мол, они напивались и резвились как дети, теряя всякое достоинство и приличия.
Подытоживая, максима эпикурейства может звучать следующим образом: человек хочет избегать страданий, а удовольствия бывают разными, в том числе субъективными, не являющимися благом; вместо того, чтобы тешиться сиюминутными удовольствиями, стоит вкладываться в то, что принесет длительное удовольствие в будущем.
Эвдемонизм: не удовольствие, но счастье
Параллельно гедонизму развивался эвдемонизм – схожее и пересекающееся течение, вплоть до того, что Эпикура относят сразу к двум направлениям так же, как и некоторых других последующих мыслителей. От гедонизма эвдемонизм отличается тем, что целью человеческой жизни считает достижение счастья, а не удовольствия.
«Римляне времен упадка» (Тома Кутюр, 1847)
В дальнейшем еще заметнее проявится тот факт, что многое в гедонистическом дискурсе зависит от того, используются ли определенные понятия как синонимы или нужны для того, чтобы разделять феномены. Для гедонистов в целом счастье и удовольствия тождественны. Несмотря на все различия, в этом воззрения Аристиппа и Эпикура схожи.
Хороший пример эвдемонизма – Аристотель. Он разделял понятия счастья и удовольствия во много из той предпосылки, что достижение счастья сопровождается неудовольствием. Дело скорее именно в достижении, которое предполагает прохождение пути чуть более сложного, нежели поход до магазина за вином. Забегая вперед, аналогично и с понятием пользы, которая в утилитаризме отлично и от счастья, и от удовольствия. Отметим, что в этом и есть сущностная черта гедонизма. Обычно для него и благо, и польза, и счастье суть одно, ведь оно сводится или выражается через удовольствие, да еще желательно только телесное.
Греческое εὐδαιμονία – это слово, которое стоило бы перевести не только как «счастье», но и как «блаженство». И это не просто попытка сделать акцент на какой-то общей характеристике состояния, независящей от деталей жизненных переживаний. Аристотель выбирает это слово в качестве философского ориентира, потому что оно отсылает к высшему божественному уровню. Эвдемонию «мы всегда избираем ради него самого и никогда ради чего-то другого», – говорит он, тем самым пытаясь избавиться от неразрешимой двойственности удовольствия-страдания (то ли от одного бегут к другому, то ли наоборот).
В какой-то очень извращенной мере в современном мире эвдемонистами являются любители позитивного мышления и не-думания о плохом. Сейчас стремление к счастью и думание о счастье преимущественно сводится к чисто механическому игнорированию несчастья. Как подметила Эдит Холл, настоящий эвдемонизм похож на стоицизм с позитивным взглядом на мир.
«Вакханалия» (Тициан, 1524)
Безусловно, практически все этические мыслители после Аристотеля говорят про счастье, но в общем взгляде на мир и самого себя, пожалуй, наиболее близок к образу эвдемониста Готфрид Вильгельм Лейбниц (кстати, тоже один из предтеч позитивного мышления – в форме принципа предустановленной гармонии).
В ХХ веке целая плеяда англоязычных этиков попытается вернуться к аристотелевскому взгляду на счастье и добродетель. Одной из первых была Элизабет Энском, отмечавшая, что человек, задавленный универсальными требованиями долга, не может быть счастлив (и поэтому нужно больше обращать внимание не на долг, а на качества, ведущие к правильным поступкам и довольству собой).
Подытоживая, максима эвдемонизма может звучать следующим образом: человек хочет счастья, которое является благом, не тождественным удовольствию, которое в свою очередь является чем-то вроде побочного эффекта счастья. Проблема остается, правда, в том, что удовольствие реально, а вот счастье – это всего лишь мысль, оценочное понятие, которым можно манипулировать.
Как вы могли заметить, с самого начала размышлений об удовольствии взгляды на него разнились, и пока мы не обнаружили версии гедонизма, которая бы точно соответствовала расхожему представлению о том, чем он является (Аристипп подвел с элементом конформизма).
«Пир богов» (Хендрик ван Бален и Ян Брейгель Старший, ок. 1618)
Причин у этого как минимум две. Во-первых, понятие «гедонизм» функционирует как обобщающее и исходит из сведения к общему знаменателю, который, как мы могли понять, не может получится не противоречивым. Во-вторых, мы имеем представления скорее о поздних направлениях в рамках дискурса об удовольствиях.
В продолжении цикла мы разберем, как связано с дискурсом наслаждений христианство, и кто ненароком изменил общую направленность всего течения. Но прежде – в следующим материале – познакомимся ближе с тем, как эвдемонизм понимал Аристотель.
На превью – фрагмент картины Густава Климта «Музыка» (1895).