Где сейчас павел буре и чем занимается
Дружит с Путиным, отказался от гражданства США, крутил романы со знаменитостями. История русского хоккеиста Буре
Павел Буре стал одним из самых ярких хоккеистов 90-х и навсегда вписал свое имя в историю этого вида спорта. Русская Ракета, как прозвали нашего соотечественника в Северной Америке, поражала своей скоростью болельщиков по обе стороны океана.
Павел Буре: биография
Павел Буре родился 31 марта 1971 года в г. Москва (СССР). Родители: отец — Владимир Валерьевич Буре — 17-кратный чемпион Советского союза и призер Олимпийских игр по плаванию, мать — Татьяна Львовна Буре.
Несмотря на то, что в свидетельстве о рождении прославленного нападающего местом его рождения значится Москва, он появился на свет в столице Белоруссии — Минске. Его мать, которая имела гражданство этой страны, приехала рожать своего первенца на родину из-за необходимости в поддержке близких во время первых родов. А отец Павла увидел сына лишь спустя 1,5 месяца после его рождения из-за сборов в спортивном лагере.
instagram.com/byltakoyhockey / instagram.com/pavelbureofficial
Спустя 3 года после рождения Павла на свет появился его брат, которого назвали Валерием. Отец развивал своих сыновей с помощью спорта и строжайшей дисциплины, которой придерживался и сам.
Поначалу Павла собирались отдать на плавание, но в последний момент мальчику позволили сделать выбор самостоятельно. Так старший из братьев Буре оказался в школе ЦСКА, попутно выступая за юниорский клуб «Олимпия». Будущий лидер сборной СССР демонстрировал сумасшедший прогресс и заслужил право дебютировать в армейском клубе в 16-летнем возрасте. Забросив шайбу в первом же матче на взрослом уровне, Павел вскоре стал одним из сильнейших хоккеистов страны и в 1991 году отправился покорять НХЛ.
Буре в НХЛ
На драфте НХЛ-1989 лидера атак ЦСКА и советской сборной под общим 113-м номером выбрал «Ванкувер». Руководству «Кэнакс» пришлось подождать приезда будущей звезды клуба всего несколько лет: в 1991 году Буре, как и многие его партнеры по сборной, отправился покорять лучшую лигу мира.
Getty Images
В первом же сезоне русскому форварду удалось оправдать завышенные ожидания болельщиков и боссов клуба: Павел получил приз лучшему новичку, а за феноменальную скорость его прозвали Русской Ракетой. Следующие два сезона и вовсе стали самыми результативными в карьере будущего члена Зала хоккейной славы: Буре стабильно набирал более 100 очков и довел свою команду до финала Кубка Стэнли, в котором «Ванкувер» в семи матчах уступил «Рейнджерс». В том плей-офф Павел установил рекорд клуба по количеству голов, передач и очков в одном розыгрыше Кубка Стэнли.
Getty Images
После семи сезонов в составе «Кэнакс» Буре по своей инициативе был обменян во «Флориду», в составе которой дважды становился обладателем приза лучшему снайперу регулярного чемпионата «Морис Ришар Трофи». Сыграв четыре сезона за клуб из солнечного штата, русский бомбардир перебрался в «Рейнджерс», но так и не сумел проявить себя в новой команде из-за участившихся травм.
Всего в лучшей лиге мира Буре провел 12 сезонов, сыграв за это время 702 матча и набрав в них 779 (437+342) очков. Также Павел стал первым в истории российским хоккеистом, чей игровой номер был выведен из использования командой НХЛ. А в январе 2017 года нашего героя включили в список 100 величайших хоккеистов за всю историю лучшей лиги мира.
Травмы Буре
Ахиллесовой пятой, вынудившей одного из самых ярких хоккеистов своего времени закончить карьеру в 32 года, стали его неоднократно травмированные колени.
Первое серьезное повреждение в карьере звезды российского хоккея произошло в матче «Ванкувера» против «Чикаго» в 1995 году. В одном из столкновений с соперником Буре получил разрыв крестообразной связки правого колена и выбыл до конца сезона.
Второй тревожный звоночек для Павла прозвучал в выставочной игре против США перед Кубком мира. В той встрече лидер сборной России после столкновения с защитником американцев Брайаном Личем получил очередное повреждение правого колена. Оно серьезно беспокоило Буре еще дважды: в 1999 году в матче против «Колорадо» нашему соотечественнику диагностировали третье по счету повреждение связок правого колена, а спустя три года в выставочной игре против «Нью-Джерси» ситуация повторилась.
Точку в великой карьере русского хоккеиста поставила травма, полученная им в декабре 2002 года. Форвард «Баффало» Кертис Браун атаковал лидера «Рейнджерс», в результате чего Павел получил разрыв медиального мениска и растяжение боковой связки левого колена.
Буре и Владимир Путин
Павел открыто выражает свои политические взгляды и поддерживает президента России Владимира Путина. В 2016 году он, в отличие от своего младшего брата, отказался от американского гражданства. И в том же году в своем инстаграме Буре впервые выложил фотографию с президентом нашей страны.
Павел Буре
Биография
Павел Буре — российский хоккеист, заслуженный мастер спорта, играл в НХЛ. Уже в начале карьеры форварда называли «самым быстрым созданием со времен советского спутника». Благодаря упорному труду и врожденному таланту имя Буре попало в Книгу рекордов Гиннесса.
Детство и юность
Павел родился 31 марта 1971 года в Минске. В столицу БССР мать Татьяна Львовна приехала рожать первенца из Москвы. Здесь жили ее родители, а женщине необходимо было чувствовать поддержку во время первых родов. Отец Владимир Валерьевич Буре — пловец, призер Олимпиады и 17-кратный чемпион Советского Союза — увидел сына только через 1,5 месяца, так как находился на тренировках в спортивном лагере.
Спустя 3 года у Павла появился младший брат Валерий, названный в честь деда по отцовской линии, известного тренера по плаванию. Семья Буре прославилась еще в царские времена. В беседе с журналистами нападающий утверждал, что род напрямую связан с русской часовой компанией «Павел Буре», продукцию которой поставляли в том числе ко двору императора. В 90-е форвард пытался возродить традицию, выпустив подарочную линию наручных часов, но дальше дело не пошло.
Отец, несмотря на занятость, с раннего возраста начал тренировать сыновей. Мальчики росли подвижными, поэтому попробовали несколько видов спорта: футбол, плавание, прыжки в воду. Дома царила атмосфера строжайшей дисциплины, только так получалось справиться с неуемным темпераментом Павла и Валерия.
Спустя 15 лет после начала отношений родители братьев развелись. Расставание не повлияло на отношение юношей к спорту. Тем более оба почувствовали, что Татьяне Буре как никогда нужна поддержка сыновей. Помимо регулярных тренировок, Павел помогал матери по хозяйству и даже освоил азы кулинарии.
В молодости парень не успел получить высшее образование. Тем не менее через 4 года после завершения спортивной карьеры Буре защитил кандидатскую диссертацию в Институте международного права и экономики имени А. С. Грибоедова. Доклад Павла о работе с трудными подростками назывался «Регрессивное развитие личности. Предупреждение правонарушений».
Начало карьеры
В раннем возрасте Павел постигал другие «университеты». Уже в 6 лет Буре отдали в детскую команду ЦСКА. Одновременно Паша посещал клуб «Олимпия». В 1985 году он вышел на лед в составе юниорской группы. Тренером подростка выступил знаменитый наставник Виктор Тихонов.
Во взрослый хоккей Буре попал накануне 17-летия, во время матча ЦСКА — «Динамо» (Рига), и сразу забил первый гол. В итоге Павел задержался в клубе до 1991 года. Спортсмен показывал хорошие результаты не только на советских стадионах. Команда выезжала на соревнования Кубка европейских чемпионов, и 3 раза бомбардир в составе ЦСКА становился победителем.
В 1989 году на чемпионате мира среди молодежи болельщики наблюдали за работой связки игроков Буре — Федоров — Могильный, которые совместными усилиями принесли команде 38 очков за 19 заброшенных шайб. На счету Павла числилась львиная доля голов. Снайпера признали лучшим нападающим состязания.
В 1991 году спортсмен решился на переезд за океан. На родине труд чемпиона оценивался месячной зарплатой в 120 рублей. Работу в клубах НХЛ искали Алексей Касатонов, Вячеслав Фетисов, Сергей Макаров и другие российские хоккеисты. Для Павла свои двери открыл канадский «Ванкувер Кэнакс».
В 1-м сезоне Буре признали лучшим игроком среди новичков лиги. Вскоре форвард получил прозвище Русская Ракета. Соперники уверяли, что имели в запасе лишь секунду, чтобы попытаться отобрать шайбу у Павла. Скорость позволяла нападающему легко маневрировать на льду.
О Павле писали в газетах. Спортсмен не раз набирал свыше 100 очков за сезон. Благодаря Буре команда каждый раз попадала в список плей-офф. Интересно, что, в отличие от ряда коллег, хоккеист почти не участвовал в драках. Единственный раз молодой человек вступил в схватку во время матча 1992 года «Ванкувер» — «Сан-Хосе», когда оппонентом оказался Дин Эвасон.
Пик карьеры бомбардира пришелся на 1993–1994 годы, когда Буре смог забить 60 голов в регулярном чемпионате, что позволило «Ванкуверу» дойти до Кубка Стэнли. Затем Павел играл по контракту за немецкую команду «Ландсхут» и московский «Спартак».
Сегодня в 1993 году Павел Буре оформляет дубль и первым в истории «Ванкувер Кэнакс» забрасывает 50 шайб за сезон. В тот.
Сезон 1995/1996 начался с повреждения колена, что сделало невозможным участие Буре в соревнованиях. В следующем сезоне хоккеист вновь получил травму. Восстановившись в 1997 году, Павел играл за «Ванкувер Кэнакс», но прежнего результата уже не достиг.
В 1999 году Буре стал нападающим американского клуба «Флорида Пантерз». Спортсмен набрал форму, вновь бил рекорды по очкам и завоевал звание лучшего снайпера регулярного чемпионата. На традиционном для лиги Матче всех звезд Павла признали лучшим игроком НХЛ.
Затем талантливый спортсмен попал в ряды игроков «Нью-Йорк Рейнджерс». В течение 3 лет Павел Буре регулярно приносил победные очки новой команде, но в 2003 году уже не смог выходить на лед из-за старых травм.
Лечение не принесло результата, и с 2005 года Павел официально заявил об уходе из большого спорта. Оставаясь лучшим нападающим НХЛ с 779 очками за 702 матча, Буре покинул лигу. С особым теплом о знаменитости вспоминали в «Ванкувер Кэнакс». В 2013-м руководство клуба приняло решение вывести из оборота номер «10», под которым выступал форвард, и навечно закрепить его за Русской Ракетой.
Сборная России
На Олимпиаде 1998 года, которая состоялась в Нагано (Япония), Буре возглавил сборную России. Команда вышла в финал, но проиграла лидерам соревнования — чехам. Так или иначе, игру Павла признали лучшей на турнире. В матче с Финляндией чемпион забил 5 голов из 9. Благодаря рекордному результату бомбардир получил очередное звание лучшего нападающего.
Участие Павла Буре помогло российской сборной занять 3-е место на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Стоит отметить, что праздник спорта, состоявшийся в Соединенных Штатах в 2002-м, прославился как один из самых скандальных. Помимо традиционных обвинений в допинге получили огласку случаи, когда члены МОК принимали подарки и прочие преференции от местных властей.
Менеджер
Буре не раз получал предложение стать тренером и каждый раз отвечал отказом. В качестве ключевой причины игрок назвал отсутствие терпения. Куда привлекательнее для Павла оказалось решение организационных вопросов.
В 2006-м бывший спортсмен выступал на Олимпиаде генеральным менеджером российской хоккейной команды. А с 2013 по 2014 год Буре числился куратором кубанских клубов и отвечал за развитие «мужской игры» в Краснодарском крае.
Общественная деятельность
После ухода со льда Павел Владимирович продолжил спортивную биографию не только в статусе менеджера, и заслуги Буре ценят по достоинству. Например, в 2012-м снайпера включили в Зал славы Международной федерации хоккея, где знаменитость оказалась 31-м представителем России.
Роскошный особняк хоккеиста Буре на Рублевке. Его семья живет в доме с позолоченной мебелью: фото
«Ну отказался и отказался, чисто рабочий момент — зачем оно мне? Как это проходило технически? Это сложный и долгий процесс. Очень. Занимает, чтобы не соврать, около года. Это не то что просто позвонил и сказал: «Отказываюсь». Но, конечно, делал все это не я сам, а юристы. Люди, которые понимают в этом. Нюансов там много, но простому человеку там не разобраться, только профессионалы эти нюансы понимают.
Американского гражданства мне не надо — оно требовалось, когда я играл в НХЛ и часто находился в этой стране. Я там просто трудился, зарабатывал, скажем честно. Но ведь и тогда я от российского паспорта не отказывался. Да что говорить, я ведь даже в лихие 90-е, когда нестабильность просто зашкаливала, сразу приезжал в Москву, как только появлялось немного свободного времени — помните?»
РИА Новости
Павел действительно регулярно приезжал в столицу России и по ходу своей карьеры, поэтому неудивительно, что сейчас он с семьей — женой и тремя детьми — живет в Подмосковье. Локация для человека его статуса неудивительна — знаменитая Рублевка. Сам Буре называет дом «дачей»:
«Когда я играл в хоккей, в моей жизни было огромное количество переездов, поэтому в последнее время я путешествую достаточно редко. Сейчас мое любимое место отдыха — дача в ближнем Подмосковье, где живет моя семья. Мне там очень комфортно. Вместе с женой мы создали специфический микроклимат, в котором нам очень уютно и приятно живется с нашими тремя детьми».
На деле же — это роскошный особняк. Хоккеист не очень любит показывать свое жилище, но периодически его можно увидеть в инстаграме его супруги Алины. Вот так дом выглядит снаружи.
«Гретцки хотел продлить карьеру на год, чтобы поиграть со мной». Большое интервью Павла Буре
Статья опубликована в газете под заголовком: «Павел Буре: «Гретцки хотел продлить карьеру на год, чтобы поиграть со мной»»
Недавно нашел фотографию, где мне лет 19. Год 92-й, сижу на диване в своей комнате родительской квартиры, вся стена завешана постерами и вымпелами. С учетом моих спартаковских пристрастий, которые и формировали значительную часть контента, один постер поразил. Павел Буре в форме ЦСКА!
А кто-то — уже не младенец, а подросток — в этот момент мотал увиденное на еще не пробивающийся ус. В 2006 году при заезде сборной России в олимпийскую деревню Турина я разговаривал с Александром Овечкиным. Сенсационный новичок «Вашингтона», которому суждено было забить на тех Играх пять шайб, включая победную Канаде в четвертьфинале, рассказал, что в 12 лет он сидел у телевизора, и его страшно вдохновили пять голов Буре в полуфинале Нагано. В тот момент он сказал себе: «Я тоже хочу быть там!»
31 марта Павлу Буре исполняется 50, во что решительно невозможно поверить. Но невозможно было по такому случаю с самым популярным спортсменом России 90-х годов не потолковать за жизнь. Поймать Русскую Ракету ненамного легче, чем на льду, но сделать это все же удалось.
Он пригласил меня в свой, можно сказать, офис, оборудованный возле катка в торговом центре на шоссе Энтузиастов. На стенах в нем — и икона, и подборка фотографий, на одной из которых первый президент России Борис Ельцин как раз после Нагано награждает Буре орденом, под ней — самовар. А сам Павел — в отличной форме, без лишнего веса. И с каким-то внутренним позитивом в каждом слове и рассказе, что всегда радует, когда говоришь с мегазвездой пусть и не столь давнего, но прошлого. Этим самым прошлым он не живет, а наслаждается тем, что в его жизни есть сегодня. В первую очередь — семьей. Жена Алина подарила ему троих детей — сына Пал Палыча, дочерей Палину (именно так: сочетание имен Павел и Алина) и Анастасию.
Лишь на одну тему Буре отказался говорить наотрез. О прервавшихся в конце 90-х и так и не возобновившихся по сей день отношениях с отцом. Это — его полное право.
На память я подарил Павлу «Спорт-Экспресс журнал» за лето 2000 года с обложкой, на которой красовались обнимающиеся на льду братья Буре, и заголовком «Созвездие Буре». Она была посвящена «братскому рекорду» результативности в НХЛ, установленному Павлом и Валерием в сезоне-99/2000. Этот рекорд — 93 шайбы — кстати, держится по сей день. А журналом 21-летней давности мне, кажется, удалось Буре приятно удивить. Он же удивил меня таким рассказом:
— Мы давно дружим с Уэйном Гретцки, и у нас была мечта играть в одной команде НХЛ. При том, что он, 99-й номер, за 20 лет до конца карьеры говорил, что хочет завершить ее в 1999 году, ради этого готов был поменять решение: «Если ты придешь в «Рейнджерс», то я еще год поиграю». Мы делали все возможное, чтобы это получилось. Но, к сожалению, не удалось, и он закончил карьеру. В одном звене нам играть довелось, но только в Матче звезд НХЛ. А сам я до «Рейнджерс» добрался только несколько лет спустя.
— А почему не получилось реализовать эту идею?
— Потому что в сезоне-98/99 руководители двух клубов, от которых все зависело («Флориды», где играл Буре, и «Рейнджерс», в котором выступал Гретцки, — Прим. И.Р.), приняли неправильное решение. Они потом за это поплатились, но нам от этого легче не стало. Однажды Уэйн ко мне подошел и говорит: «Ты мне денег должен!» — «Почему?» — «Если бы ты пришел, я бы отыграл еще год, заработал и с тобой поиграл». — «Ну ты видишь, ребята пошли на принцип».
На какой принцип они пошли — не знаю, я с этими «ребятами» не общался. Но почему-то не захотели, чтобы мы с Уэйном играли в одной команде. Ничего хорошего они лично себе тем самым не сделали.
Когда в 1999-м Гретцки закончил, он пришел на интервью на один из самых крутых телеканалов Америки. Первым делом у него спросили: «Что могло вас оставить в хоккее?» И он прямым текстом озвучил: «Если бы Павел Буре пришел в «Рейнджерс», я бы остался еще на год». То есть это были не закулисные слова, а сказанные на всю Северную Америку. Когда Гретцки, лучший, на мой взгляд, хоккеист всех времен, такое говорит — для меня это самый большой комплимент, который я когда-либо получал от профессионалов.
С 6 лет параллельно занимался плаванием и хоккеем
— Правда ли, что ваш отец Владимир, отдавая вас в шесть лет в хоккейную школу ЦСКА, сказал: «Даю тебе два месяца, чтобы стать лучшим. Если не будешь, мы тебя оттуда заберем»?
— Вроде того. Когда я туда пришел — особо не умел кататься. Естественно, родители должны были ставить цель, чтобы ребенок старался чего-то добиться. Но каких-то драконовских мер со стороны отца не было. К тому же, когда я начинал играть в хоккей, он еще был пловцом. А действующий спортсмен в советские времена, мягко говоря, не всегда находился дома. Это я сейчас сижу дома со своими детьми, они же тогда большей частью на сборах жили.
— Ваш дед Валерий Буре, легендарный вратарь сборной СССР по водному поло, а затем тренер, умер, когда вам было три года. Совсем его не запомнили?
— Слабо его помню, конечно. Но очень им горжусь. Мой дед был заслуженным тренером СССР по плаванию, а также одним из тех, кто создавал в нашей стране синхронное плавание. Просто так раньше такие звания не давали. Он был действительно великим тренером.
— А также — жертвой сталинских репрессий. Вам никогда не доводилось бывать в Норильске, где дед сидел вроде как за политический анекдот и где он потом какое-то время жил?
— Это все было без меня, я родился намного позже. С 1953 года (год смерти Сталина, — Прим. И.Р.) мои предки живут в Москве, и дома у дедушки с бабушкой я был только в столице. А в Норильске бывал много раз, но по совершенно другим делам. Президент «Норникеля» Владимир Потанин сам играет в хоккей и очень много сделал для ФХР, Ночной хоккейной лиги, «Лиги легенд». По его приглашению мы каждый год проводим там благотворительный матч. Только в 2020-м из-за пандемии не получилось.
— Дед — ватерполист и тренер по плаванию, отец — пловец, призер Олимпиад. Казалось, сам Бог велел идти в водные виды спорта, а не кататься по замерзшей воде.
— А я с шести лет как раз и занимался параллельно плаванием и хоккеем. Более того, плаванием — чаще, поскольку хоккеисты в таком возрасте тренировались два-три раза в неделю, тогда как пловцы — каждый день. И на сборы я именно с ними ездил, потому что у пловцов в ЦСКА они начались с 6-7 лет, а у хоккеистов — только с 10. Мой вид спорта считался более «поздним». Даже в общеобразовательную цеэсковскую школу я пошел как пловец, а не как хоккеист. По крайней мере, на первых порах числился там именно так.
Но хоккей мне всегда нравился больше. Пловцом я стать не мечтал, но время им заниматься было, на сборы ездил, много друзей появилось среди пловцов. И вообще, считаю, что плавание — самое полезное, что только может быть.
— Сколько сейчас можете проплыть?
— Думаю, немного, так как плаванием давно не занимаюсь. Километр проплыву точно.
Коллекционирую часы «Павел Буре»
— Как в семье хранится легенда о часовых дел мастере времен царской России Павле Буре?
— Это каким же надо быть уникальным мастером своего дела, что даже через 150 лет все до сих пор знают и ценят то, что ты сделал! Именно в честь того Павла Буре меня и назвали. Когда я рос, у меня не было его часов. В те времена все было не так просто.
Но на сегодняшний день у меня есть настоящие раритетные часы «Павел Буре», я их коллекционирую. И удивляюсь, насколько мой предок и тезка был великим человеком, что его часы до сих пор считаются большим антиквариатом. Есть определенные места, где их можно приобрести, и я их знаю.
— Вам как наследнику, тоже знаменитому, преподносят их в дар?
— Некоторые подарочные есть, но в основном их покупаю. Суммы называть не буду, скажу лишь то, что у меня сейчас их несколько десятков.
— В 90-е годы вы сами выпустили партию уже новых часов «Павел Буре». Только с подарочными целями или как бизнес?
— Это была подарочная партия. Многим известным людям дарил и старинные, и новые часы.
— Помню, что среди этих людей были Виктор Черномырдин и Юрий Лужков. Причем, как вы когда-то рассказывали на Матче звезд НХЛ, с тогдашним российским премьером беседовали около часа.
— Чуть меньше. Виктор Степанович пригласил меня на 10-15 минут, а общались 30-40. Было очень приятно: он — взрослый человек, я — на много лет моложе, и с 25—26-летним парнем премьер-министр твоей страны так долго беседует. Много раз общались и с Борисом Николаевичем (Ельциным, — Прим. И.Р.), но не так подробно.
— Правильно ли понимаю, что ваша родня по маминой линии — из Белоруссии?
— У меня все — из Москвы. Это просто потом дедушка работал главным инженером на разных производствах, и его отправляли в различные города СССР поднимать заводы. Когда он уходил на пенсию — работал в Минске, привык жить там и не захотел возвращаться в Москву. Бабушка в белорусской столице преподавала русский язык.
— Ходила даже легенда,что вы сами родились в Минске — якобы ваша мама поехала туда к бабушке в роддом.
— Могу показать документы: в моем свидетельстве о рождении написано, что я родился в Москве.
— А правда ли, что в 90-е годы Александра Лукашенко каким-то образом занесло к вам домой?
— Правда. Он был с визитом в Москве у Ельцина, а потом заехал ко мне. Дело в том, что до этого я был в Минске, мы там играли в хоккей. Лукашенко выходит на лед еще с 90-х.
Мне повезло, я вырос в ЦСКА
— Ваш отец рассказывал, что по работоспособности в детстве вам не было равных. По его словам, «Павел был первым во всем — и в беге, и в подтягиваниях, и в штанге». Чего вам все это стоило, тем более что отец, по его словам, никогда вас не хвалил, как когда-то и дед его самого?
— Если человек чем-то занимается и хочет добиться результатов, то должен полностью этому отдаваться. Много трудись — а дальше уже все будет зависеть от того, дано ли тебе это. И так во всем, будь ты спортсмен, музыкант, актер или журналист. Мне с детства объяснили, что надо много работать, и дед с отцом пришли к успехам именно так.
У меня были хорошие тренеры, лучшая школа в СССР, самая знаменитая и престижная — ЦСКА. И нам там внушали: если вы хотите быть в ЦСКА, то должны делать больше, чем сверхлюди. Поэтому если тебе сказали сделать десять приседаний — всегда делай одиннадцать, и будешь сильнее. И так во всем.
— Кто был вашим кумиром?
— Одного не было. У нас много уникальных игроков во всех поколениях, и я пытался у них учиться, смотреть и у каждого брать что-то свое — у кого-то бросок, у кого-то катание. Мне повезло, я вырос в ЦСКА, и у меня с детства была возможность смотреть вблизи на наших лучших игроков. Когда в 1977 году пришел в армейскую школу, то в шесть лет только слышал такие имена, как Михайлов, Петров и Харламов. Но вскоре уже мог наблюдать за их игрой с трибуны — мы ходили на матчи. Дальше смотрел уже на следующее поколение, с которым я даже успел поиграть. Мне было у кого учиться.
— Алексей Касатонов рассказывал, что, даже когда вы еще были маленьким, в ЦСКА о вашем таланте уже ходили разговоры, и звезды иногда даже приходили на вас посмотреть. Вы знали об этом? Когда начали осознавать, что многие люди ждут от вас чего-то сверхъестественного?
— Больше сам от себя чего-то ждал. Знаю, что на меня приходил посмотреть Виктор Тихонов, но тогда мне уже было 14-15 лет. А так мы в ЦСКА заочно все друг друга знали. Один каток же! И это нормально — если кто-то неплохо играет, то старшие за ними следят. Ведь кто-то из них заканчивает и становится тренером, знает, что скоро будет с этими ребятами работать. ЦСКА — это была одна большая хоккейная семья.
— Читал интервью Валерия Гущина, где экс-президент ХК ЦСКА рассказывал, что вы уже в первой команде бегали кроссы втайне от Виктора Тихонова. И когда однажды перед матчем с «Динамо» не вышли на разминку, выяснилось: накануне вечером подвернули голеностоп во время бега по лесу.
— Никакой тайны в этом не было. Просто у нас обычно не было тренировок по вечерам за день до матча. А я считал, что если позанимаюсь спортом, то буду чувствовать себя лучше. Делал так всю карьеру, в том числе и в НХЛ, где мог, правда, не побегать, а пойти покрутить велосипед. В тот раз действительно подвернул ногу, она опухла. Но на игру вышел.
— Откуда взялась ваша сумасшедшая стартовая скорость, взрывная сила? Кто ставил вам этот стиль катания и в каком возрасте он у вас проявился?
— Все люди разные, многое зависит от физиологии. Тренировались мы в принципе все одинаково, но летом я работал больше, потому что и с пловцами ездил на сборы. Быстрых ребят у нас было много, да и вообще советский хоккей на тот момент считался примером хорошего катания.
При этом никаких специальных тренеров по катанию, как сейчас, тогда не было. Кто как умел, тот так и катался. Мне за все годы в школе в этом плане очень много подсказывал только один тренер — Александр Бирюков, но с ним я стал работать только лет в 15. Он следил именно за тем, кто как катается.
Когда смотришь летнюю Олимпиаду, то легко обратить внимание, что стайеры все худенькие, бегут далеко и долго, а спринтеры — здоровые и долго бежать не могут. Мы в институте физкультуры изучали, что за это отвечают определенные белые вещества в крови. У меня оказалась физиология спринтера, и это стало видно с детства. Бегал я неплохо, но были и другие ребята с хорошей скоростью. Кто плохо бегал — того в ЦСКА не брали. У нас были тесты на 30-метровке, на 60-метровке, и не могу сказать, что я бегал на голову быстрее всех.
Тихонов первым выдал Буре 10-й номер
— Дебютный гол за первую команду ЦСКА помните?
— Помню, конечно. Ты приходишь в хоккейную школу в шесть лет, а в 11-12 уже соображаешь — попасть в первую команду можешь самое раннее в 16. То есть путь от набора в школу до главной команды — минимум десять лет. И это — самая долгожданная цель. Этап жизни, когда понимаешь, что добился чего-то большого — попал в команду мастеров чемпионата СССР. Причем в лучшую команду.
Мне повезло, что в 16 лет я первый раз дотронулся до шайбы во взрослом матче и сразу забил гол. Это было в игре ЦСКА — «Динамо» (Рига). Миша Васильев, который вышел тогда со мной в четвертой пятерке, по правому краю проехал, всех обыграл и отдал мне на пустые ворота. Он сделал для этого гола все. В первый раз выйти на лед среди профессионалов и сразу забить гол — это был прикольный опыт! Жаль только, тогда не было принято забирать на память шайбу.
— Тихонов хоть похвалил?
— Он больше концентрировался на старших ребятах, потому что они делали игру и результат. Поэтому не помню, чтобы он мне что-то сказал. Для меня Тихонов — самый великий тренер, это мое субъективное мнение. Для других поколений это могли быть Тарасов, Чернышев, но сужу по тому, что видел сам.
Во-первых, Тихонов взял меня в 16 лет в команду мастеров ЦСКА, а потом и в сборную СССР. Мне повезло с ним работать и долго его знать. Он многому меня научил — например, отношению к делу. Он не учил конкретно, как голы забивать, но это и не его задача — Виктор Васильевич брал в команду уже тех, кто это умеет. Но для меня он — самый легендарный тренер и со своим подходом, и с тактикой, и с отношением к игре.
— А еще кто из тренеров на профессиональном уровне на вас сильно повлиял?
— Каждый по-своему. Помню всех тренеров из детства, Тихонова, Пэта Куинна, Майка Кинэна. Успел поработать даже с легендарным Гленом Сэйтером (четырехкратный обладатель Кубка Стэнли во главе «Эдмонтон Ойлерз», — Прим. И.Р.). Я такой человек, что пытался не видеть в них что-то плохое, а хотел брать только хорошее. Каждый из них был в чем-то уникален.
— Кинэна многие считали деспотичным, а вы так хорошо сработались с ним в «Ванкувере», что потом сильно поспособствовали его приходу во «Флориду», и он даже жил у вас дома.
— Майк — профессионал, а я вообще люблю профессионалов. Мне очень не нравятся те, кто много говорит и ничего не делает. А Кинэн всегда знал, чего хочет. Кто не был готов выполнять его требования — должен был уйти, каким бы ни было его имя. Наверное, на таком подходе мы с ним и сошлись. Дома у меня он действительно жил, но это продолжалось неделю. А потом Майк стал главным тренером «Флориды», в которой я тогда играл.
— Сами вы о тренерской карьере никогда не думали?
— Нет, это точно не мое. Всегда знал, что игрок и тренер — две совершенно разные профессии, и успехи в первой вообще не означают, что у тебя что-то получится во второй.
— 10-й номер, выведенный в вашу честь из обращения в «Ванкувере», появился у вас именно при Тихонове?
— Да, Виктор Васильевич выдал мне его в сборной СССР. Тогда номера никто не выбирал, все решал тренер. В детстве у меня был, по-моему, 12-й. А было время — наверное, после гибели Валерия Харламова, — когда у нас в школе лучшему игроку выдавали футболку с 17-м номером. Вообще-то он был «закрыт», но, если хорошо играл, в качестве поощрения мог его получить.
— Кстати, в какой-то момент вы решили в «Ванкувере» поменять 10-й на 96-й. С ним пошли травмы, включая разрыв «крестов», — и на первый матч сезона-97/98 после тренинг-кемпа под 96-м вы снова вышли с 10-м. И сразу — 51 гол за сезон и великолепная Олимпиада в Нагано!
— Просто хотел что-то новое попробовать. А потом понял, что и так все нормально было, от добра добра не ищут, после чего вернул 10-й. В основном, конечно, был под ним. Его и вывели из обращения в «Кэнакс».
— До этого мы еще дойдем. Легендарное тихоновское «Сантьяго» — 12 рывков по 400 метров — вы легко выдерживали?
— Название «Сантьяго» слышу впервые!
— От всей пятерки Ларионова слышал, и не только.
— Да, 12 по 400 — это было самое тяжелое. Почему столько — считалось, что ты за матч должен выйти 12 раз, а 400 метров — самая сложная дистанция в легкой атлетике. Ты должен с первого и до последнего шага бежать в полную силу, а у человека после 30 секунд выделяется молочная кислота. Становится очень больно, но надо терпеть, другого варианта нет.
Наверное, мне было попроще, поскольку в 16 лет, когда я дебютировал в основе, до этого упражнения еще не допускали, а с 17 я, молодой, бегал неплохо. Да, тяжело, но мне эта серьезнейшая нагрузка давалась легче, чем ребятам постарше.
— Двое из этих «ребят», Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов, — ваши близкие друзья, при том что первый из них старше вас на 13 лет, второй — на 12. Вы тесно сошлись уже в НХЛ?
— Мы тесно общались еще в ЦСКА, несмотря на большую разницу в возрасте. В то время жили на сборах по 11 месяцев в году, у нас там весело было. Хочешь не хочешь, а познакомишься поближе. И потом — дружба на всю жизнь.
— Все говорили, что вы были буфером между Фетисовым и Касатоновым после того, как они поссорились в конце 80-х. Когда их «Нью-Джерси» приезжал в Ванкувер, вы всегда приглашали на ужин их обоих. И в итоге ваша миссия завершилась успехом.
— Могу сказать одно: сегодня они очень хорошо общаются. Мне приятно, что такие великие люди и хоккеисты снова дружат.
Могильный — Федоров — Буре
— Есть ли у вас досада, что после ЦСКА и золотого МЧМ-89 в Анкоридже тройка Могильный — Федоров — Буре так никогда и не сыграла вместе на официальных турнирах, не считая поездки по России сборной звезд во время локаута и ветеранских матчей?
— Нет. А почему должна быть досада? Каждый из нас занимался своим делом — и хорошо. Мы до сих пор, естественно, общаемся. Какое-то время в Союзе поиграли вместе, а потом у каждого состоялась своя карьера. Мне посчастливилось играть со многими великими партнерами. С Макаровым, Ларионовым, Крутовым на лед выходил! И в тройке с Гретцки в Матчах звезд. Среди этих людей — и Могильный с Федоровым.
— В юности вы с ними дружили?
— Они чуть раньше пришли в первую команду ЦСКА. Но, естественно, общались близко. Общаемся и сейчас. Вообще, у меня обширный круг друзей. Хоккей — моя любимая работа, но не самое главное в жизни. Главное — семья и друзья. Всегда жил такой жизнью, что у меня было очень много друзей вне хоккея.
Например, мне повезло, что я дружил с таким легендарным человеком, как Иосиф Кобзон. Несмотря на то, что у нас с Иосифом Давыдовичем большая разница в возрасте, это правда была дружба. Он всегда был отзывчивым и старался всем помочь, без разницы кому — артистам, спортсменам, другим людям.
— Вы же и с Мстиславом Ростроповичем в Америке близко общались?
— Общался, как и со многими другими людьми. Но назвать это общение дружбой было бы преувеличением.
— А кого назовете самым лучшим другом?
— Федоров потерял все деньги, заработанные в НХЛ, связавшись с аферистами. А к вам пытались прилипнуть люди, которые могли бы «кинуть» вас так же?
— Такие люди пытаются прилипнуть всегда и ко всем, кто чего-то добился и у кого что-то есть. Это часть жизни, но выбор всегда за тобой. Правильные решения, к сожалению, принимаешь не всегда. Кстати, именно такие люди, как Кобзон, давали мне мудрые советы. У меня и в детстве было много друзей, которые намного старше, так же осталось, и когда повзрослел. Это помогало мне принимать правильные решения.
Конечно, очень неприятно и обидно, когда человек тяжелым трудом много лет подряд добивается больших достижений, а потом все теряет из-за аферистов. К сожалению, такое случается чаще, чем хотелось бы.
— Федоров рассказывал, что в свободную минуту может включить хайлайты ваших голов или Могильного, поскольку сейчас, по его мнению, хоккеистов такого уровня нет. Вы тоже так считаете? И также можете поностальгировать, включив старые видео?
— Нет, не смотрю ни Сашу с Сергеем, ни тем более себя. Всегда живу сегодняшним днем. Да, было хорошее время, но у меня нет ностальгии. Увидеть какие-то записи могу только в тех случаях, когда их ставит кто-то из друзей или дети. Я один этого не делаю никогда.
Всему свое время, и в каждом поколении — свои фавориты. Не так давно исполнилось 70 лет отечественному хоккею. И в каждом из этих семи поколений — свои кумиры, и не хочу сравнивать, какие из них лучше и хуже. Уважаю любое. Каждое из них играло по тем правилам, которые тогда были или есть.
— Уже после вас отменили красную линию. Вы примеряли это на себя?
— Объективно, мне без красной линии было бы лучше. По старым правилам мой стиль подразумевал, что я открываюсь под красную, а так бы — под чужую синюю, ближе к чужим воротам. Я играл в те времена, когда счет 0:0 или 1:0 не был чем-то диковинным. Допустим, выигрывал снайперскую гонку с 52 голами, а у ближайшего преследователя было примерно 40. Была ли такая результативность интересна зрителям? Считаю — нет. Это скучно. Тебя «брали на вилы» и так с тобой катились половину площадки, а судьи на это никак не реагировали. Потом руководство НХЛ так играть запретило. Сейчас дотронулся клюшкой, чуть зацепил — две минуты, гол. Вот это интересно!
Когда в России сделали овертайм 4 на 4, со мной очень много советовались, я еще играл в НХЛ. Я был только за. А потом, видите, и за океаном перешли на формат 3 на 3. Для меня хороши все те правила, которые нацелены на то, чтобы забивалось больше голов. Сам всегда играл для болельщиков и считаю, что хоккей существует для них. А в первую очередь зритель получает удовольствие, когда видит голы.
— Кто из нынешних энхаэловцев нравится вам больше всех?
— Во все времена были 10-15 человек примерно одного высочайшего уровня. Кто-то сильнейший в одном сезоне, кто-то в другом. Один лучше забивает, другой — отдает. Но для меня есть только один игрок во все времена, которого ставлю выше всех. Это Гретцки.
Выделите ошибку в тексте
и нажмите ctrl + enter