чем болела лиля брик
БРИК ЛИЛЯ
В последние несколько месяцев до смерти Брик очень плохо себя чувствовала. В довершение всех бед в мае 1978 года она сломала шейку бедра, неудачно вставая с кровати на своей даче в Переделкино. Травма в общем-то не самая серьезная, если бы не возраст пострадавшей – 87 лет. Как ни старались врачи, но кость никак не срасталась, и Брик все это время была прикована к постели. А для нее, человека активного, такое положение было самой худшей пыткой. В конце концов, видимо, поняв, что ходить как прежде ей больше уже не суждено, Брик приняла решение: приняла огромную дозу амбутала. Перед смертью, уже теряя сознание, она написала предсмертную записку, в которой просила никого в случившемся не винить.
Панихида по Л. Брик состоялась в понедельник 7 августа в Переделкино. Друг покойной французский писатель Луи Арагон приехать не сумел, зато пришло множество других друзей Брик. Вот как вспоминает об этом драматург Л. Зорин:
«У гроба толпились разные люди, почти не стыкующиеся друг с другом. Подтянутый, респектабельный Симонов выступил не то от себя, не то от советской литературы. Он заверил, что „никому не удастся оторвать от Маяковского Брик“. Добавил, что „эти попытки смешны“. С ним рядом неподвижно стоял редковолосый худой человек, полуседой, в серебристой щетине, с остановившимися глазами. Он страстно крикнул: „Сестра моя! Друг мой! Никто на земле, кроме тебя, не смог возвратить мне свободу, ты вырвала меня из застенков, вернула меня мирозданию, жизни!“ Я узнал его. Это был Параджанов…
Поднятую Параджановым тему продолжила хрупкая Рита Райт. «Если бы все, – сказала она, – кому помогла ты, сюда пришли, то им бы не хватило здесь места». Ее поддержала одетая в черное, совсем незнакомая мне старуха. Объяснили, что это Шевардина, первая любовь Маяковского, которая вошла в его жизнь еще до встречи с Марией Филипповой, впоследствии увековеченной в «Облаке». Судьба Шевардиной была черной – она просидела семнадцать лет, вернулась в пустой, равнодушный мир. Лиля Юрьевна ее нашла и пригрела.
Шкловский, сидевший у гроба безмолвно, крикнул высоким рыдающим голосом, с трудом выталкивая слова: «Маяковского… великого поэта… убили! Убили после его смерти! Его разрубили на цитаты! Но… из сердца… никто…» Тут он замолк…»
Спустя несколько часов тело Лили Брик кремировали в том же самом крематории, где огню был предан Владимир Маяковский. С последним надгробным словом к покойной обратились поэтесса Маргарита Алигер и кинорежиссер Александр Зархи. Затем, согласно завещанию покойной, ее прах был развеян в поле неподалеку от одного из самых живописных мест Подмосковья – старинного Звенигорода. Позднее там будет установлен камень с выбитыми на нем инициалами: ЛЮБ.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Лиля БРИК
Лиля БРИК Самоубийство Маяковского остается для нас трагической загадкой. Многие обвиняют в его гибели Лилю Брик. Она была, что называется, гипотенузой любовного треугольника. Она наводнила дом сотрудниками ЧК. И так далее.Сама Лиля Брик распространяла другую версию. По
БРИК ЛИЛЯ
БРИК Лиля
Корней Чуковский и Лиля Брик
Корней Чуковский и Лиля Брик Хождение по театральным мукам не было началом моего литературного пути. Началом было мое знакомство с Корнеем Ивановичем Чуковским, к которому я попала чудом. Моя школьная подруга Лина работала в каком-то химико-технологическом институте
Лиля Брик Из воспоминаний
Лиля Брик Из воспоминаний Лиля Юрьевна Брик (1891–1978) познакомилась с поэтом в 1915 году, и с тех пор они не расставались. Их сложная и трудная любовь не раз подвергалась испытаниям, и все же чувство Маяковского к ней было безмерным — об этом свидетельствует его поэзия, об этом
Брик Лиля (Лили) Юрьевна
Брик Лиля (Лили) Юрьевна (род. в 1891 г. — ум. в 1978 г.)Женщина, обладавшая магическим чутьем на таланты, которое ни разу не дало сбоя. Возлюбленная и единственная Муза поэта В. В. Маяковского.История мировой литературы бережно хранит имена женщин, которые стали для влюбчивых
Лиля Брик и Последний Футурист
Лиля Брик и Последний Футурист «Леночке и Эдику Лимонову – не очень красивая Лиля», – написала Лиля Брик на обороте фотографии – точнее, кадра из фильма, где она – молодая, в балетной пачке – касается рукой мужской руки. Разумеется, это рука её вечного партнёра
III.Лиля Брик
III.Лиля Брик 1. Хронологическая канва 11 ноября 1891 г. в Москве в семье присяжного поверенного Урия Кагана родилась дочь Лили (Лиля).24 сентября 1896 г. родилась Эльза Каган, младшая сестра Лили, в будущем писательница Эльза Триоле.26 марта 1912 г. — свадьба Лили Каган и Осипа
3. Владимир Маяковский и Лиля Брик: сходство несходного
3. Владимир Маяковский и Лиля Брик: сходство несходного С осторожностью принимаюсь за это эссе: уж больно щекотливая тема. Мне бы не хотелось уподобиться тем, кто пишет об этой паре в духе желтой прессы. В этом смысле особенно всегда доставалось Лиле. В годы моей юности
Лиля Брик (1891–1978)
Лиля Брик (1891–1978) «Любимая женщина Маяковского» – так можно сказать о писательнице Лиле Юрьевне Брик (до брака Каган). Будучи еще шестнадцатилетней девчонкой, она «страстно и навеки» влюбилась в своего будущего мужа Осипа Брика.В 1915 г. в жизни Лили Брик появляется
Владимир Маяковский и Лиля Брик
Владимир Маяковский и Лиля Брик Тот, кто думает, что Муза обязательно должна быть созданием небесной красоты, как правило, глубоко заблуждается. Лиля Брик – роковая возлюбленная великого поэта Владимира Маяковского, та, ради которой он совершил в своей жизни множество
«Лиля Брик меня потрясла»
«Лиля Брик меня потрясла» – Семена Кирсанова знала вся литературная Москва. Да что литературная, весь столичный культурный мир…Первая встреча с Лилей Юрьевной Брик была фантастической.Приехали на Кутузовский проспект, где она жила.На мне свитерок, какая-то юбочка…
Лиля Брик
Лиля Брик Лилю Брик как жену врага народа Примакова собрались расстрелять в 1930-х. Сталин вычеркнул ее из списка жертв: «Она жена Маяковского». Старый московский товарищ Параджанова Катанян рассказал о его знакомстве с Лилей Брик: «Все, кто знал Сергея Параджанова, помнят,
«Из-за этой еврейки стрелялся Маяковский»: за что ненавидели Лилю Брик
Дочь юриста
Родилась Лиля в семье Урия и Елены Каган. Отец ее был юристом, защищающим права евреев в Москве, мать — просто мамой: Елена училась в Московской консерватории, но бросила курс из-за раннего замужества и появления на свет двух дочерей — старшей Лили и младшей Эльзы.
Девочки получили прекрасное образование: свободно говорили на немецком и французском языках, музицировали, участвовали в устраиваемых родителями музыкальных и литературных вечерах. В гимназии у Лили отмечали способности к точным наукам, окончив ее, она поступила на математический факультет Высших женских курсов. Однако вскоре Лиля увлеклась искусством и стала студенткой Московского архитектурного института.
Лиля всегда была головной болью для родителей. «Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз», — признавалась она. Мужчины слетались к ней, как мотыльки на свет. В детстве учитель словесности сочинял для девочки произведения, которая та выдавала за свои. Узнав об этом, отец и мать отправили Лилю «в ссылку» — в польскую деревню к бабушке. Там история повторилась: в школьницу влюбился дядя, который начал осаждать Урия требованиями разрешить ему брак с племянницей. Родители тут же забрали дочь обратно в Москву.
Спустя два года Лилю соблазнил учитель музыки — красавец Григорий Клейн. «Мне не хотелось этого, но мне было семнадцать лет, и я боялась мещанства», — вспоминала Брик потом. Девушка забеременела и даже подумывала оставить ребенка, но мать и тетушка нашли врача, который согласился сделать подпольный аборт. Елена уговорила доктора восстановить девственность дочери, ведь надо же как-то скрыть позор от будущего супруга! Лиля отреагировала с привычной для нее независимостью: через два дня после снятия швов отправилась в туалет и лишила себя невинности снова — в этот раз при помощи пальцев.
Операция и разрыв с Григорием дались девушке тяжело: она даже пыталась покончить с собой. Купила флакон с цианистым калием, долго держала его в своей комнате, а однажды решилась — приняла всё содержимое. Ничего не случилось: до этого мать обнаружила пузырек, вытряхнула содержимое, тщательно помыла и насыпала вместо яда соду.
Со временем тоска прошла, и Лиля вернулась к привычной жизнерадостности и романам. Она даже придумала собственную формулу обольщения, которую потом описала в мемуарах: надо внушить человеку, что он умен или даже гениален, но остальные этого не замечают. А еще разрешить мужчине то, что запрещают дома: курить или ездить куда вздумается. «Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье», — считала Лиля.
Жена бизнесмена
С Осипом Бриком Лиля познакомилась, когда ей было 13. Об их отношениях говорят по-разному. Одни биографы утверждают, что Осип несколько лет ненавязчиво ухаживал за девушкой и даже предлагал ей выйти замуж, узнав о беременности. Другие — что Брик был единственным, кто не обращал на Лилю внимания, и это приводило ее в крайнее раздражение, дошло до нервного тика и выпадения волос. Лиля не смогла простить юноше равнодушия — решила очаровать его, что ей с блеском удалось проделать.
Как бы то ни было, в 1912 году Лиля Каган и Осип Брик поженились. Родители Брика поначалу были не в восторге от невесты сына, пока Лиля не попросила на свадьбу в подарок бехтеревский рояль вместо бриллиантового ожерелья. После этого новые родственники не просто смирились с выбором Осипа — они искренне зауважали девушку, которая предпочла музыкальный инструмент украшению.
Осип торговал кораллами и часто бывал в других странах, Лиля следовала за ним. Какое-то время они даже всерьез обсуждали переезд в Туркестан: оба полюбили яркие краски, жару, колорит Востока. Квартира молодых была увешана коврами и тканями, которые они привозили из «командировок». Но за три года страсть Лили улеглась. «Мы с Осей как-то физически расползлись», — писала она в дневнике. Осип продолжал любить жену: «Лиля — самая замечательная девушка, которую я когда-либо встречал», — сообщал он родителям в 1915-м. В тот год Осип и Лиля Брик и познакомились с Маяковским — и эта встреча перевернула их жизнь.
«Тебе, Лиля!»
В 1914 году супруги перебрались в Петербург. В их новой квартире на улице Жуковского Лиля основала салон для творческой интеллигенции. Бывали там самые известные люди: от финансистов до литературоведов. Девушку гости называли душой салона, Осипа — его «интеллектуальной пружиной». Собравшиеся обсуждали политику, музицировали, играли в карты. В день особо важных партий на двери вешали табличку «Сегодня Брики никого не принимают».
До встречи в салоне Лиля уже как-то видела Маяковского — в Москве, куда приехала навестить заболевшего отца. Владимир явился к Каганам, чтобы пригласить сестру Брик на свидание. Урий и Елена были не в восторге — их беспокоил ухажер Эльзы. «Родители боятся футуристов, а в особенности ночью, в лесу, вдвоем с дочкой», — так потом вспоминала о первой встрече с Маяковским Лиля. Он не произвел на нее никакого впечатления: высокий, лохматый, с плохими зубами, странно одетый.
А в 1915 году Эльза привела Маяковского в салон Бриков в Петербурге. Поэт, встав у притолоки, гулким голосом начал читать стихи.
Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».
Это было знаменитое «Облако в штанах». Все разговоры затихли: собравшиеся, затаив дыхание, слушали поэму. Закончив декламировать, Маяковский сел за стол, сделал глоток чая и, глядя прямо в глаза Лиле, спросил: «Можно посвятить вам?» И тут же написал на одной из страниц: «Лиле Юрьевне Брик». Про Эльзу, с которой пришел поэт, уже все забыли. Восхищенный Осип предложил издать «Облако» за свой счет: вся тысяча экземпляров вышла осенью 1915 года с пометкой: «Тебе, Лиля».
Позже Брик признавалась: она влюбилась в стихи, но не в их автора. Лиля сразу поняла, что Маяковский гениален, но он сам ей не нравился. Слишком высокий, обожающий слушать собственный голос, даже фамилия — словно творческий псевдоним, да еще и пошлый. «Меня пугала его напористость, его громада, неуемная, необузданная страсть», — вспоминала она. Но Осип был в восторге: он искренне симпатизировал молодому футуристу. Мнение мужа Лиля ценила и потому начала привечать Владимира. А со временем поняла: она тоже испытывает к нему чувства.
Кот, Киса и Щен
Маяковский перебрался в Петроград — поближе в Лиле. По словам поэта Николая Асеева, Владимир «устраивал чужое, казалось бы, гнездо как свое собственное»: в салоне Бриков появились его друзья-футуристы, сам он часами бродил с девушкой по улицам. Лиля же начала приводить возлюбленного в порядок: отвела к дантисту, заставила отказаться от эпатажных вещей — в гардеробе Маяковского появились строгие костюмы, пальто, трость.
В 1917 году Маяковский уехал в Москву — появилась возможность поработать в кинематографе. Разлуку с Брик он переносил с трудом, писал ей: «Каждый день встаю с тоской: «Что Лиля?»». В 1918-м девушка прибыла в столицу — тоже для участия в киносъемках. В Петроград они вернулись вместе.
Маяковский прописался в квартире Бриков, а вскоре вся троица перебралась в загородный дом. Позже Брик вспоминала: «Только в 1918 году я могла с уверенностью сказать Осипу о нашей любви. Все мы решили никогда не расставаться и прожили жизнь близкими друзьями». Эльзе она писала: «Я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен». Тогда же Лиля и Маяковский обменялись кольцами: на одном были выгравированы инициалы поэта, на другом — его возлюбленной. Л. Ю. Б. — Лилия Юрьевна Брик: если вращать кольцо, то буквы складывались в бесконечное «люблю».
Весной 1919 года Брики и Маяковский перебрались в Москву. Сняли четырехкомнатную квартиру в Полуэктовом переулке, завели сеттера по имени Щен. По словам Лили, пес и поэт были похожи: оба большелапые и большеголовые. Вскоре эта кличка приклеилась к самому Владимиру, Лилю в «семье» звали Кисой, Осипа — Котом. Так они и жили: Киса, которая гуляет сама по себе, Кот – хозяин Кисы и усыновленный ими Щен. Маяковский рисовал плакаты и придумывал к ним сатирические подписи, Лиля помогала их раскрашивать. Когда у Владимира появились сложности с выходом «Мистерии-Буфф» и поэмы «150 000 000», девушка отправилась в Ригу — искать издателей.
Тайны жизни и смерти: Чёрная Лиля Брик и В.Маяковский
В жизни каждого великого поэта есть женщина, вдохновлявшая его на творческие прорывы. Ещё в школе нас научили, что такой музой для Владимира Маяковского была Лиля Брик. Муз других поэтов мало кто знал, её же знали все. Мы говорили Брик, подразумевали — Маяковский.
С приходом «перестройки» как будто плотину прорвало: «злой гений пролетарского поэта», «роковая женщина», «пиковая дама» и даже «тифозная вошь советской поэзии». Не настолько я люблю Маяковского, чтобы сильно волноваться по её поводу, но погрузившись в глубины «бриковедения», просто изумился: как могли умные, сильные и талантливые люди подчиняться этой, не знаю даже как её назвать, женщине.
Впрочем, всё по порядку.Лили Уриевна Каган (1891-1978). Отец — присяжный поверенный (адвокат) московской судебной палаты. Мать — Елена Берман, родом из Риги, окончила Московскую консерваторию, любила устраивать дома музыкальные вечера.
Юная Лиля, не имея особых талантов, после окончания гимназии в 1909 году «искала себя» в различных областях: математика, архитектура, лепка, балет. Как оказалось, истинным её призванием было соблазнение мужчин.
Ещё в юности она закрутила роман с собственным дядей, забеременела от учителя физики, и пошло-поехало, как говорится, направо и налево — никакого удержу. «Лучше всего знакомиться в постели», — её слова. Позже сексуальная маньячка смекнула, что «это дело» должно давать ещё и материальное удовлетворение.
Она жаждала славы, обожала помыкать мужчинами. Присосаться к знаменитости и использовать её в своих целях — вот что стало содержанием всей её жизни!
Ещё в 13 лет гимназистка Лиля безответно (редкий случай!) влюбилась в сына коммерсанта-ювелира Осипа Брика. Только отточив до совершенства технику обольщения, она его дожала, и в 1912 году они поженились.
В 1915 году младшая сестра Эльза опрометчиво привела в дом Бриков поэта Маяковского. (Позже она писала: «И только он дал мне познать всю полноту любви. Физической — тоже»). Лиля без труда охмурила этого большого ребёнка и отбила его у сестры. Осип Брик пришёл в восторг от его стихов и решил заняться их продвижением.
Всё, что нравилось Осе, нравилось и Лиле. Судьба поэта была предрешена — до самой смерти он будет обеспечивать сладкую жизнь этой парочки. Даже их близкий друг Кольцов в камере во время следствия напишет: «Оговаривать никого не намерен, но Брики в течение 20-ти лет были настоящими паразитами, базируя на Маяковском своё материальное и социальное положение».
В 1917-м грянула революция. Побывавший в РСДРП (1908-1910 гг) и настроенный на слом всего старого, Маяковский без труда вписался в новую реальность. Другое дело Лиля и Осип Брики, — им пришлось приспосабливаться.
Для того чтобы выжить, а тем более вести безбедную и весёлую жизнь, надо было служить новой власти. А власти надо было знать, что творится в умах деятелей искусства. Анна Ахматова говорила: «Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами». (Л. Чуковская «Записки об Ахматовой»). Курировал это гнездо Яков Агранов — «палач русской интеллигенции», причастный к расстрелу поэта Николая Гумилёва.
Бывал там и Сергей Есенин:
Вы думаете, кто такой Ося Брик?
Исследователь русского языка?
А он на самом деле шпик
И следователь ВЧК.
Да, это не гипотеза, а утверждение — боец сексуального фронта Лиля Брик и её соратник Осип Брик были сотрудниками ОГПУ. Номера удостоверений: № 15073 — Лили и № 25541 — Осипа. С 1920-го по 1923-й год он работал юристом в ВЧК, был уволен: «медлителен, ленив, неэффективен», но, как известно, бывших чекистов не бывает.
Поэт Алексей Кручёных рассказывал, что во времена НЭПа эта парочка, зная кого из богатеев вскоре арестуют, приходила и уговаривала сдать им на «временное хранение» все ценности. Этакие Лиса Алиса и Кот Базилио от ГПУ. Мало кто оттуда возвращался. Переводчица Рита Райт-Ковалёва рассказывала, как Лиля пыталась её завербовать в качестве осведомителя в эмигрантских кругах Берлина.
В Москву они перебрались в 1919 году и везде жили втроём — так решила ударница секса Лиля Брик — главнокомандующая этой странной революционной семьи. Окружающих это шокировало, интриговало или вызывало недоумение.
В 1922 году у Лили был серьёзный роман с бывшим заместителем наркома финансов, председателем Промбанка Александром Краснощёковым. Ресторанные кутежи, щедрые подарки — через год его арестовали за огромную растрату, дали шесть лет. Всесильный Агранов был бессилен. Но какова наша героиня: после визита к самому Льву Каменеву любовник был на свободе! Михаил Пришвин, хорошо знавший Бриков, записал в дневнике: «Ведьмы хороши и у Гоголя, но всё-таки нет у него и ни у кого такой отчётливой ведьмы, как Лиля Брик».
В 20-х годах Лилин талант совращения мужчин невероятно окреп и стал приносить ощутимые плоды — будучи никем, она превратилась в широко известную фигуру столичной богемной жизни. Как ей удавалось при такой страшненькой внешности сходу укладывать в постель знающих себе цену козырных королей и тузов? Умна, начитана, хороший вкус и манеры, дорого и модно одета.
Среди её любовников были: режиссёр Лев Кулешов (Пудовкину удалось оторваться), танцовщик Асаф Мессерер, писатель Юрий Тынянов, художник Фернан Леже, начальник секретного отдела ОГПУ Яков Агранов, политический деятель из Киргизии Юсуп Абдрахманов и многие, очень многие другие. Современники отмечали её дьявольское обаяние, хитрость и коварство.
Как можно было заставить «агитатора, горлана, главаря» покупать ей за границей чулки и трусы («Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы чёрные 3 пары, чулки дорогие, иначе порвутся…»), публично плакать и умолять его простить? Она цинично упивалась своей властью над Маяковским и откровенно издевалась над ним. А он страдал от ревности: «…Жизни без тебя нет. Я сижу в кафе и реву».
Василий Катанян: «Власть Лили Юрьевны над Маяковским была безмерна всегда, до конца его дней. Еще в двадцать девятом Маяковский говорил, что если бы Лилечка сказала, что зимой босиком с Таганки надо на цыпочках идти в Большой театр, то, значит, так и надо было делать…»
В 1926-м году Маяковский получил четырёхкомнатную квартиру в Гендриковом переулке №13/15, где прописал Бриков. Все эти годы Маяковский много работал и страдал от бесчисленных измен своей Лилечки. «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи», — считала она.
А за стихи получит деньги, от которых его быстро освобождали расточительные члены семьи. Телеграммы тех лет: «Всё благополучно. Жду денег», — это Лиля. «Киса просит денег», — это Ося. «Мне и рубля не накопили строчки» («Во весь голос»). Ещё бы: он привёз по заказу Лили из Парижа автомобиль «Рено» и она стала одной из первых в Москве женщин-автомобилисток.
Осип говорил, что в Лиле его привлекает удивительная жажда жизни и умение делать каждый день праздником. Без денег «Волосика» (он же «Щен», то есть щенок) этот фейерверк радости долго бы не продлился. Подозреваю, что эта волчица всех окружающих считала по сравнению с собой просто щенками. Только Осю — умным щенком.
Вот один интересный эпизод из воспоминаний современников. Один бывший ЛЕФовец рассказывал о занятиях их кружка на квартире Бриков. «Брик с ними занимался, а Лиля приносила им чай и пирожные и поглядывала на молодых людей.
Вначале они все в нее влюбились: и было в ней что-то необыкновенное, хотя бы и одежда: тогда так, по парижской моде, мало кто одевался, они такого и не видели. Но главное было то, что ее любил Маяковский — их кумир.
Однако Брик их быстро охладил. Осип показал ребятам такие порнографические карточки Лили Юрьевны и такое про неё рассказал, что она им всем стала противна». Странная семейка!
Нельзя сказать, что Брики были совсем уж бездельниками. После встречи с Маяковским Осип стал литератором: занимался филологией, журналистикой, писал киносценарии и даже считался идеологом ЛЕФа — «Левого фронта искусств».
Нарком просвещения Луначарский называл его «злым гением Маяковского» и характеризовал как «человека, не имеющего никаких убеждений». Лиля занималась изданием книг поэта, крутилась в киношной среде, что-то переводила. Всё это было связано с Маяковским и благодаря его авторитету.
В конце 20-х годов политическая обстановка в СССР изменилась. Поэт этого поначалу не понял. Такие буйные авангардисты искусства, романтики и певцы революции были уже не нужны. В газетах была организована настоящая травля. Автора поэмы «В. И. Ленин” называли «попутчиком советской власти».
В стихах поэта появились ноты разочарования, злее стало обличение недостатков. Прославлять «новую» власть он не собирался. Его талантливые сатирические пьесы «Баня» и «Клоп» прошли без успеха. На встречах с читателями с мест раздавались оскорбительные выкрики. Распустили слух, что поэт болен сифилисом. Рвался в Париж — не пустили никуда, — дверца клетки захлопнулась. За всем этим чувствовалась твёрдая рука главного литературоведа страны.
Подготовленную им выставку «Маяковский. 20 лет работы» не посетил ни один представитель власти и видный деятель искусства. Кстати, друзья-паразиты Брики в организации выставки никакой помощи впавшему в немилость спонсору не оказали. Поэт стал прозревать относительно их роковой роли в своей судьбе. В письме переводчице Элли Джонс, которая в Америке родила от него дочь, он называет Лилю Брик «злым гением».
Маяковский и раньше хотел уехать от Бриков, создать нормальную семью, но интриганка Лиля всегда решительно этому препятствовала. Теперь он решился на разрыв и 4 апреля, за 10 дней до гибели, внёс деньги в жилищный кооператив.
Время подвалов НКВД было ещё впереди, и с видными фигурами пока расправлялись по-тихому. Наступил момент, когда для власти (да и для Бриков) от мёртвого Маяковского было бы больше пользы, чем от живого. Есть свидетельства, что Брики и Агранов настойчиво подталкивали поэта к самоубийству, постоянно напоминали ему об этом варианте выхода из жизненного тупика. Строчка «Ваше слово, товарищ маузер!» стала пророческой.
И это случилось 14 апреля 1930 года в коммунальной квартире №12 дома №3 по Лубянскому проезду, где у поэта была своя комната — рабочий кабинет. Актриса Вероника Полонская после разговора с поэтом «…вышла за дверь его комнаты, он оставался внутри её, и направляясь чтобы идти к парадной двери квартиры, в это время раздался выстрел в его комнате…» (Из протокола допроса). Когда следствие ведёт сам убийца, всё можно сделать «шито-крыто», но здесь «органы» изрядно напортачили.
2. Труп обнаружен на полу, но сфотографирован на диване.
4. Из протоколов допроса соседей можно сделать вывод: Полонская врёт и в момент выстрела она находилась в комнате. Возникает подозрение, что всё было не так, как она рассказывает. Возможно, собираясь уходить, она кого-то впустила в комнату.
5. Версия самоубийства целиком держится на показаниях Норы Полонской. Маяковского мучил вопрос, а не по поручению ли ОГПУ она в него «влюбилась». Ведь их познакомила сама Брик. Отношения Брик и Полонской строились по форме «начальник — подчинённый» («… она вызвала меня к себе», — пишет Полонская). Именно для этого разговора Маяковский и привёз её в тот трагический день. И ещё. Будь она для ОГПУ чужим человеком, на неё бы с удовольствием повесили «убийство из ревности». Короче говоря, показаниям Полонской, а тем более изворотливой лгуньи Брик верить нельзя.
6. После гибели поэта обе дамочки стали взахлёб подтверждать версию следствия склонностью Володи к самоубийству. Родственники и друзья, не связанные с Бриками, наоборот, такую возможность отрицали. Когда недоброжелатели задавали поэту вопрос, а не собирается ли он покинуть сей мир, он говорил, что не покончит с собой, прежде всего из-за любви к матери.
Последний разговор с Полонской был для него так важен, что он накануне составил его план. Пункт №11: «Я не кончу жизнь не доставлю такого удовольствия художественному театру». Из протокола допроса соседки Татаринской: » 10 ч. 3 м. приблизительно постучался Влад. Владим. и был очень спокоен. Просил спички прикурить папиросу. Я предложила ему взять квитанции из Гиза и деньги. Взяв в руки, он вернулся от дверей и подав мне сказал «Я вечером с вами оговорю». И это за несколько минут до смерти (выстрел в 10.15)!
7. «Предсмертное» письмо, судя по всему, было подделкой:
— его нашли не в той комнате на Лубянке, где всё произошло, и не в его комнате в Гендриковом переулке, а в общей с Бриками столовой. Удачную находку среди других бумаг (!) обнаружил, конечно же, сам Агранов;
— написано письмо на вырванном из гроссбуха листе, наспех, карандашом, хотя поэт пользовался только ручкой. «Заполучить ручку поэта даже на короткое время было весьма трудно. Да и подделать почерк чужой авторучкой почти невозможно: необходимо прежде выяснить наклон. Но все эти сложности устраняются, если воспользоваться карандашом. А уж сам почерк — сущий пустяк для профессионалов из ведомства Агранова. Не такие документы стряпались. » («Скорятин 1998»);
— на письме проставлена дата: 12 апреля. Как будто поэт ограничил срок своей жизни двумя днями, но почему-то запланировал много дел и встреч на загробный период. Возможно, убийство было назначено на 12 апреля на квартире в Гендриковом переулке, но по каким-то причинам сорвалось;
— сама Брик писала своей сестре Э. Триоле в Париж 12 мая 1930 года: «Стихи из предсмертного письма были написаны давно, мне, и совсем не собирались оказаться предсмертными». Только строчку «С тобой я в расчёте» заменили на «Я с жизнью в расчёте»;
— современников поэта насторожил стиль письма, как будто надёргали и собрали вместе его цитаты. «Его надо было убрать. И его убрали… Ничего подобного поэт написать не мог». (Сергей Эйзенштейн).
8. Вполне достоверна и имеет подтверждения версия о том, что Маяковский если и не был штатным агентом ОГПУ, то по крайней мере выполнял какие-то секретные поручения за границей. Есть целый список не просто знакомых, а друзей-чекистов, с которыми он отдыхал, и которые жили у него на квартире. Он посвятил им стихотворение «Солдаты Дзержинского». Пять зарегистрированных пистолетов — кому такое позволят? За границей бывал часто и там сорил деньгами.
Во время поездки Маяковского в Америку в 1925 году загадочно погибли, а вернее убиты по приказу Сталина два человека: опекавший поэта во время поездки Исайя Хургин — председатель правления Амторга, через который шла подпольная работа Коминтерна и ГПУ, и Эфраим Склянский — бывший заместитель Троцкого в Реввоенсовете.
Поехали отдохнуть на природу и оба утонули! Возможно, Маяковский слишком много об этом знал, кому-то рассказал, что-то сделал не так, как поручили. Незадолго до гибели, увидев на улице поэта Жарова, он подошёл к нему со словами: «Меня могут арестовать».
Из опубликованных агентурных сведений ОГПУ следует, что в последние дни за Маяковским велась слежка. Сразу после смерти поэта его бумагами занимался сам начальник контрразведывательного (!) отдела ОГПУ С. Гендин.
Считается, что Брики были в Лондоне, где проживала мать Лили (!), но уж слишком быстро они оказались в Москве после смерти поэта. Все поведение Бриков свидетельствует о том, что они знали, что Маяковский будет убит.
10. Дело велось второпях, и было закрыто уже 19 апреля. Всего 5 дней.
На вопрос о причинах гибели Маяковского Анна Ахматова замечательно ответила: «Не надо было дружить с чекистами».
Похороны были организованы ОГПУ. Его сотрудники и писатели — в почётном карауле. Мимо гроба прошло 150 тысяч человек. На улицах — людское море. Полонской Брик запретила туда приходить. На всякий случай её продержали на даче показаний. Поведение Лили Брик на похоронах многих неприятно удивило: в крематории с интересом наблюдала в глазок печи как сгорает труп. Урну с прахом не забирала целый месяц.
Л. Брик, будучи замужем за О. Бриком, не состоящая ни в каких родственных отношениях с Маяковским, получила в наследство всё его имущество, архивы, деньги, пожизненную пенсию и половину гонораров от будущих изданий его произведений! Грандиозно! За какие заслуги? (Вторую половину поделили между матерью и сёстрами поэта). Предсмертная записка никакой юридической силы не имела и прав на наследство у Брик не было.
Упомянутой в завещании Полонской дали путёвку в санаторий и всё! Это Лиля уговорила её отказаться от своей доли дохода от публикации произведений поэта. 50 рублей в конверте, ежемесячную помощь Маяковского сестре, за которой она должна была зайти в день смерти, представили как окончательный расчёт с семьёй. Вызывающие изумление цинизм и подлость!
Анна Ахматова видела её в тот период: «… на истасканном лице наглые глаза».
Вскоре после гибели Маяковского хитроумная Лиля развелась с Осипом Бриком и захомутала красного командира Виталия Примакова, с 1935 года — комкора. Поселились в кооперативной квартире Маяковского на Арбате, и что поразительно — Осип Брик жил с ними! В гостях бывали: Тухачевский, Уборевич, Якир, Путна. В 1937-м году Примакова и всех упомянутых расстреляли. Обычно судьбы жён врагов народа складывались трагически, но это не тот случай. Интересно, узнал ли на допросах Примаков, что на него доносила его дорогая жёнушка?
Вскоре сгинул в страшных подвалах ОГПУ и её покровитель и любовник, заместитель Ягоды, Яков Агранов, «дорогой Янечка». Выкосили и завсегдатаев литературного салона Бриков. Есть легенда, похоже, сочинённая самой Лилей Брик в своё оправдание. Якобы и она была в расстрельных списках, но Сталин начертал резолюцию: «Маяковский — талантливейший поэт нашей эпохи. Не трогайте жену поэта». Он не знал, что она ему не жена?
Следующим объектом паразитирования был выбран биограф Маяковского Василий Катанян. Надо было навсегда застолбить золотоносный «маяковский» участок и создать свой собственный культ — культ музы пролетарского поэта — Лили Брик! Удалось блестяще, как и всё, за что она бралась. В 1938-м году она увела его от жены и сына. Они прожили вместе около сорока лет.
В 1945 году от разрыва сердца умер Осип Брик. «Когда умер Ося, не стало меня», — театрально заявляла она. Это был единственный человек, которого она, якобы, любила. Скорее ценила, не верю я в способность таких особ кого-то любить. А вот он её не любил и был равнодушен к её изменам.
В 1925 году у него появилась «гостевая» жена — симпатичная Евгения Соколова (Жемчужная), ставшая его секретарём. После смерти Оси Лиля ей помогала. «Я не добра. Доброта должна идти от сердца. А у меня она идёт от ума». Такие поступки работают на репутацию и биографию.
Любила ли Лиля Брик Владимира Маяковского? Разумеется, нет. Она сама писала, что её раздражало в нём всё, включая внешность и даже фамилию, похожую на «пошлый псевдоним». Художница Елизавета Лавинская, подруга сестры поэта, близко знавшая Бриков, писала: «В 1927 году поэт собрался жениться на одной девушке, что очень обеспокоило Лилю… Она ходила расстроенная, злая, говорила, что он (Маяковский), по существу, ей не нужен, он всегда скучен, исключая время, когда читает стихи. Но я не могу допустить, чтобы Володя ушёл в какой-то другой дом…».
Л. К. Чуковская вспоминала, как ездила в Москву к Брикам по поводу издания однотомника В. Маяковского. «Общаться с ними было мне трудно, — признавалась Лидия Корнеевна, — весь стиль дома — не по душе. Мне показалось к тому же, что Лиля Юрьевна безо всякого интереса относится к стихам Маяковского».
Актриса Фаина Раневская вспоминала: «Вчера была Лиля Брик, принесла «Избранное» Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному… Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в её жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказалась бы и от Маяковского?» Она не задумываясь ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо быть только с Осей». Лиля Брик говорила: «Разве можно сравнивать его с Осей? Осин ум оценят будущие поколения».
После смерти Сталина из лагерей стали возвращаться выжившие. Не сидевшие заговорили смелее. Постепенно на свет стала пробиваться правда. Л. Брик быстренько отмежевалась от прежнего режима. Оказалось, что старая гепеушница «противостояла официозу», «постоянно жила под угрозой репрессий», «страдала под железной пятой тоталитарной системы».
Она продолжила работу по прежней специальности: её домашний салон на Кутузовском (поселилась в 1958 году) широко распахнул двери для нового поколения наивных деятелей культуры и искусства. Стол ломился от немыслимых деликатесов, хозяйка оплачивала гостям такси.
Там бывали: Андрей Вознесенский, Юрий Любимов и актёры театра на Таганке, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Майя Плисецкая, Родион Щедрин и многие другие. Желая прикоснуться к живому свидетелю истории литературы, не зная правды, они на самом деле приходили к виновнице несчастной судьбы и смерти Маяковского.
Жизнь Лилии Юрьевны Брик по-прежнему была весёлой, сытой и полной захватывающих интриг. А главное — она имела возможность делать то, что больше всего любила: очаровывать людей и манипулировать ими.
Так закончилась жизнь одной из самых подлых обманщиц и авантюристок в истории России. По её доносам погибли десятки, а может и сотни людей, миллионы продолжают считать её доброй, любящей женой и подругой Маяковского. Многое о Лиле Брик и тайне гибели Маяковского уже открылось, и только всесильное ведомство продолжает надёжно хранить тайну старых «солдат Дзержинского».