чего тебе надобно собака
Кто такой «хороняка» из «Ивана Васильевича»
— Ах, бoярыня, красoтoю лепа, червлена губами, брoвьми сoюзна.Чегo ж тебе еще надo, сoбака?
—Так женись, хoрoняка, князь oтпускает ее.
Помните эту цитату из фильма Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»?
А кто же такой «хороняка»?
Это устаревшее просторечное слово, которое можно найти в произведениях Алексея Константиновича Толстого и Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка. Им обозначали труса.
Вот что пишет Толстой в своём произведении «Смерть Иоанна Грозного»:
Нагой: «Свое ты войско бросил… как бегун… И дома заперся, как хороняка… Тебя, должно быть, злая мучит совесть. И память всех твоих безумных дел… Войди ж в себя! А чтоб…»
Хороняка — это тот, кто испугался и решил схорониться вместо решительных действий.
В Словаре синонимов русского языка слову «схорониться» соответствует слово «спрятаться».
Фильм «Иван Васильевич» был поставлен по произведению Михаила Афанасьевича Булгакова.
Иоанн. Так женись, хороняка! Князь отпускает ее.
Якин. Прошу вашей руки, Зина!
Зинаида. Вы меня не обманете на этот раз, Карп? Я так часто была обманута…
Якин. Клянусь кинофабрикой!
Как видите, и у Булгакова в тексте присутствует слово «хороняка», а ещё Якин клянётся кинофабрикой. Кстати, и в пьесе, и в фильме Якина зовут Карп Савельевич.
В общем, царь пытался сказать Якину, что тот — трус.
«Иван Васильевич меняет профессию»: любимые фразы из любимого кино
Самой народной комедии СССР «Иван Васильевич меняет профессию» сегодня исполняется 40 лет. Снятый по пьесе Михаила Булгакова, фильм Леонида Гайдая блещет остроумием, и цитаты из него навсегда прописались в нашей повседневной речи, став крылатыми и непроизвольно вызывая улыбку на губах.
Сегодня портал interfax.by вспоминает любимые фразы из культового кино, произнесенные любимыми актерами.
Юрий Яковлев (Иван Васильевич Бунша и Иоанн Грозный)
— Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.
— Одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев, прежде чем, понимаете, увидеть древнюю Москву — без санкции соответствующих органов!
— Меня терзают смутные сомнения…
— Царь, очень приятно, здравствуйте, царь!
— А вы думаете, нам, царям легко? Да ничего подобного, обывательские разговорчики… Нам, царям, за вредность молоко надо бесплатно давать!
— Эй, человек! Человек! Официант! Почки один раз царице!
— Я требую продолжения банкета!
— Вы ещё ответите за ваши антиобщественные опыты, хулиган!
— С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю…
— Ульяна Андреевна, я царствовал! Но вам не изменил! Меня царицей соблазняли, но не поддался я, клянусь!
— От самозванца слышу!
— Ох, тяжко мне! Молви еще раз, ты не демон?
— Ключница водку делала.
— Какого Бориса-царя?! Бориску — на царство?! Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?! Сам захотел царствовати, всем володети?! Повинен смерти!
— Ты пошто боярыню обидел, смерд?!
— Молись, щучий сын, прощайся с жизнью!
— А боярыня — красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака?
— Ну так и женись, хороняка, князь отпускает ее.
— Ой, бесовская одежа, ой, искушение!
— Вот что крест животворящий делает!
— Оставь меня, старушка, я в печали…
— Казань брал… Астрахань брал… Ревель брал, Шпака… н-не брал.
— Лжешь, собака! Аз есмь царь!
— В милицию замели, дело шьют!
Леонид Куравлев (Жорж Милославский)
— Это я удачно зашел!
— Граждане, храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.
— Я — артист больших и малых академических театров; а фамилия моя — фамилия моя слишком известная, чтобы я её называл!
— А что это вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету, и цветы не растут.
— Тьфу на вас. Тьфу на вас еще раз!
— Минуточку! Если ты еще раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя.
— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение? Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали?!
— Ты не молчи как пень, я ж не могу один работать.
— Надежа-царь говорит, что я князь Милославский. Устраивает это вас?
— Были демоны, — мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались. Так что прошу эту глупую панику прекратить!
— Введите гражданина посла!
— Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке.
— Передай твой король мой пламенный привет!
— Все свободны! Да, конвой тоже свободен. Конвой свободен!
— Федя, ты чего там жмешься около почек? Иди сюда.
— О, да ты, ваше благородие, нарезался!
— Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
— Дорогой самодержец, мы пропали.
— Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?
Александр Демьяненко (Шурик Тимофеев)
— Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— А что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
Наталья Селезнева (Зина)
— У меня в кафе увели перчатки… и я полюбила другого!
— Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо! И ты знаешь, как-то даже тянет устроить скандал…
— Я бросаю мужа — этого святого человека со всеми удобствами!
— Так это ж я чемодан подлеца Якина взяла!
Владимир Этуш (товарищ Шпак)
— А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали — собака с милицией обещала приехать…
— Ах, это вы репетируете…
— Натурально как вы играете… И царь у вас такой… типичный! На нашего Буншу похож.
— Эта роль ругательная, и я прошу ко мне ее не применять! Боже, ну и домик у нас! То обворовывают, то обзывают… а еще боремся за почетное звание «дома высокой культуры быта», — это же кошмар, кошмар!
— Что это еще за пьяные выходки?! Я на вас жалобу подам… коллективную!
— Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп.
— Алё, милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак…
— Все, что нажито непосильным трудом, все же погибло! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три… куртки.
Михаил Пуговкин (режиссер Якин)
— Жди меня, и я вернусь.
— Я проходил с ней сцену, истеричка! Это моя профессиональная обязанность. Profession de foi!
— Паки… иже херувимы! Ваше сиятельство, смилуйтесь. Между прочим, вы меня не так поняли… Языками не владею, ваше благородие.
— Вельми понеже… весьма вами благодарен!
— Поелику мы зело на самолет опаздываем.
Наталья Крачковская (Ульяна Андреевна Бунша)
— Однако, у вас характер… Была б я вашей женой, я бы тоже ушла.
— Александр Сергеевич, извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы. Иван Васильевич не у вас?
— Товарищ лейтенант, жена я этому алкоголику!
— И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат… И меня вылечат…
— Выучили вас на свою голову, облысели все!
— Живьем брать демонов!
— Йа-йа, Кемска волост…
— Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком… Икра черная, красная… Да! Заморская икра… баклажанная!
— Войско взбунтовалось! Говорят, царь — ненастоящий!
Крылатые выражения из комедии «Горе от ума»: фразы и цитаты Грибоедова
Александр Сергеевич Грибоедов в своем произведении высмеивает московскую аристократию начала XIX века. Комедия объединяет элементы относительно новых для 1820-х годов романтизма и реализма, а также черты классицизма (единство места и времени есть, единство действия отсутствует).
А.С. Пушкин о комедии «Горе от ума». Письмо А.А. Бестужеву из Михайловского, январь 1825 года
Крылатые выражения из первого действия комедии «Горе от ума»
Чуть свет уж на ногах! И я у ваших ног.
Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал, а завтра будет два.
Где ж лучше?
Где нас нет.
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым Отечества нам сладок и приятен!
Числом поболее, ценою подешевле.
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?
Ум с сердцем не в ладу.
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.
Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.
Кто беден, тот тебе не пара.
Подписано, так с плеч долой.
Что за комиссия, Создатель,
Быть взрослой дочери отцом!
Счастливые часов не наблюдают.
Мне все равно, что за него, что в воду.
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Крылатые выражения из второго действия комедии «Горе от ума»
Чацкий
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Как посравнить да посмотреть.
Век нынешний и век минувший:
Свежо предание, а верится с трудом.
Дома новы, но предрассудки стары.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Прошедшего житья подлейшие черты.
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
Петрушка, вечно ты с обновкой,
С разодранным локтем.
Читай не так, как пономарь,
А с чувством, с толком, с расстановкой.
Спросили бы, как делали отцы?
Учились бы на старших глядя.
Упал он больно, встал здорово.
Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку.
У нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь.
На всех московских есть особый отпечаток.
Судьи всему, везде, над ними нет судей.
Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой.
Едва
Другая сыщется столица, как Москва.
Просил я помолчать, не велика услуга.
А как не полюбить буфетчика Петрушу!
Ах! злые языки страшнее пистолета.
Мне совестно, как честный офицер.
Не знаю-с, виноват, Мы с нею вместе не служили.
Засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею.
Дистанции огромного размера.
Пожар способствовал ей много к украшенью.
Крылатые выражения из третьего действия комедии «Горе от ума»
Но чтоб иметь детей,
Кому ума недоставало?
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Я глупостей не чтец,
Помилуйте, мы с вами не ребяты;
Зачем же мнения чужие только святы?
Обманщица смеялась надо мною!
Рассудку вопреки, наперекор стихиям.
Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.
Да эдакий ли ум семейство осчастливит?
Герой не моего романа.
В мои лета не должно сметь
Свое суждение иметь.
Хлестова
Всё врут календари.
Крылатые выражения из четвертого действия комедии «Горе от ума»
Чацкий
Послушай! ври, да знай же меру.
Молчалины блаженствуют на свете!
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Ба! знакомые все лица!
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.
Ах! Боже мой! что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна!
vinalnik
vinalnikТРЕНЕР «ГАЗМЯСА»
Иван Васильевич меняет профессию — советский фильм. Производство киностудии «Мосфильм», 1973. Жанр — кинокомедия. Экранизация пьесы М. А. Булгакова «Иван Васильевич».
— Когда Вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали — собака с милицией обещала прийти.
— Врёшь, собака! Аз есмь царь!
— Я бросаю мужа — этого святого человека со всеми удобствами!
— Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо!
— Эх, красота-то какая! Лепота!
— А что вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.
— Ах, это вы репетируете…
— Реп-пе-пе-тир-руем…
— Натурально, как вы играете… И царь у вас такой… такой типичный! На нашего Буншу похож…
— Вот что крест животворящий делает!
— Всё, шо нажито непосильным трудом, всё погибло!
— Вы ещё ответите за ваши антиобщественные опыты, хулиган!
— А ещё очки одел! Да, да. Поможем, поможем! Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову — облысели все!
— Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.
— Да нам, царям, за вредность молоко надо бесплатно давать!
— Живьём брать демонов!
— Живьём брать самозванцев!
— Аз есмь… житие мое…
— Какое житие твое, пёс смердящий?
— За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
— Во всяком случае, не мы!
— А где царь?
— Закусывать надо!
— Замуровали, замуровали, демоны!
— И тебя вылечат… и тебя тоже вылечат… и меня вылечат.
— Как челобитную царю подаёшь?!
— Ты такую машину сделал?
— Да, я.
— У меня тоже один такой был — крылья сделал. Я его на бочку с порохом посадил — пущай полетает!
— Зачем же так круто?
— Понимаешь, у того лицо умнее!
— Вот лица попрошу не касаться!
— Оставь меня, старушка, я в печали…
— Отведай ты из моего кубка.
— Так что передать мой король?
— Передай твой король мой пламенный привет.
— Ты скажи, какая вина на мне, боярин?
— Тамбовский волк тебе боярин!
— Молви ещё раз, ты не демон?!
— Иван Васильевич, я вам сто раз уже говорил, кто я такой! Не демон я!
— Ой, не лги! Ой, не лги! Царю лжёшь! Не человечьим хотением, но Божьим соизволением царь есмь…
— Хорошо! Я прекрасно понимаю, что вы царь, Иван Васильевич…
— Увы мне, увы мне, Иван Василичу! Горе мне!
— Вы водку пьёте?
— Анисовую…
— Ты пошто боярыню обидел, смерд?
— Ай, боярыня — красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака? …Вот и женись, хороняка, князь отпускает её!
— Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака — магнитофон, у посла — медальон…
— Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?!
— Царь, очень приятно, здравствуйте, царь!
— Какого Бориса-царя?! Бориску — на царство?! Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?! Сам захотел царствовати и всем владети?! Повинен смерти!
— Квартиру Шпака вы брали?!
— Шпака?
— Да!
— Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака — не брал.
— Эй, человек! Человек. Официант! Почки один раз царице!
— Это я удачно зашёл.
— Позвольте! Вы не хулиганьте. Что это ещё за пьяные выходки?! Я на вас жалобу подам… коллективную!
— Я требую продолжения банкета!
— Паки, паки… Иже херувимы. Языками не владею, ваше благородие.
— Эврика! Царские шмотки! Одевайся! Царём будешь!
— Ни за что!
— Одевайся, убью!
— Не вели казнить, великий государь! Вели слово молвить!
— Пиши: «Царский указ. Приказываю послать войско выбить крымского хана с Изюмского шляха». Точку поставь.
— Точка… Подпиши, Великий Государь!
— Я не имею права подписывать такие исторические документы.
— Я б на вашем месте за докторскую диссертацию сел!
— Торопиться не надо — сесть я всегда успею.
— Хотелось бы, так сказать, в общих чертах понять, что ему нужно.
— Да понять его, надёжа-царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай ее сюда!
— О, йа-йа! Кемска волост! О, йа-йа!
— Видел чудеса техники, но такого!
— Да головы им отрубят и всего делов.
— И всего делов… А?
— Да пёс с ними!
— Вот смотрит… Вы на мне дыру протрёте!
— Тьфу на вас. Тьфу на вас ещё раз!
— Федя, ты чего там жмёшься около почек? Иди сюда.
— Как они кричат!
— А… Они не могут кричать, они уже давным-давно покойники!
— Видали, как покойники стреляют?
— Рявкни на них!
— Воооооон.
— В милицию замели, дело шьют!
— Скажите, как ваше имя-отчество?
— Марфа Васильевна я…
— Марго, вы единственный человек, который меня понимает.
— Эх, Марфуша, нам ли быть в печали?
— Какая это собака?! Распустились тут без меня! Что за р-репертуар у вас? Надо что-нибудь массовое, современное: тили-тили, трали-вали, это мы не… тили-тили, эта нам не трали-вали…
— Я занят, позвоните попозже!
— Отворяй, собака.
— А кому это он?
— Вам.
— Был у нас толмач-немчин. Ха, ему б переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
— Нельзя так с переводчиками обращаться.
— Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.
— А еще борются за почётное звание «Дома высокой культуры быта»!
— За стенку ответите по закону!
— Я — артист больших и малых академических театров. А фамилия моя — фамилия моя слишком известна, чтобы я её называл!
— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?
— Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь? Так ведь никаких волостей не напасёшься!
— Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке
— Ну, царь, вздрогнули!
— Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая, три… куртки.
— Войско взбунтовалось! Говорят, царь — ненастоящий!
— Минуточку! Если ты ещё раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя.
— Вы первый, кто увидел, вы, так сказать, первый свидетель!
— Никогда ещё свидетелем не приходилось быть…
— Скажите, у вас нет отдельного кабинета?
— О, да ты, ваше благородие, нарезался!
— Введите гражданина посла!
— Одумайтесь, одумайтесь, прежде чем, начать понимать — увидеть древнюю Москву — без санкции соответствующих органов!
— Милочка, ты себе не представляешь! Якин бросил свою кикимору, ну, и уговорил меня лететь с ним в Гагры!
— Милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак… а я не по поводу кражи, у нас тут дело почище — инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя призвал! …Я непьющий! Даю чесное благородное слово. …Жду
— Вельми понеже… весьма вами благодарен!
— Были демоны, — мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались. Так что прошу это бесполезную панику прекратить!
Стихи собаководов о собаках.А так же собак о собаководах.
Т.к. вы неавторизованы на сайте. Войти.
Т.к. тема является архивной.
Я знаю, нас собашников не вылечишь,
Мы вирусом одним заражены,
Мы любим их порой до неприличия,
И видимо уже обречены
Т.к. вы неавторизованы на сайте. Войти.
Т.к. тема является архивной.
Классика! Моё любимое, из детства.
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и не всяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
Сергей Есенин.
Т.к. вы неавторизованы на сайте. Войти.
Т.к. тема является архивной.
Т.к. вы неавторизованы на сайте. Войти.
Т.к. тема является архивной.
Т.к. вы неавторизованы на сайте. Войти.
Т.к. тема является архивной.
Стихи о рыжей дворняге
Хозяин прогладил рукою
Лохматую рыжую спину
«Прощай, брат, хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину»
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом
Где шумный людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса
Собака не взвыла ни разу
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою
Старик у вокзального входа сказал:
«Что, оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы,
А то ведь простая дворняга. «
В вагонах, забыв передряги
Шутили, смеялись, дремали,
Тут видно о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали
Не ведал хозяин, что следом,
По шпалам из сил выбиваясь
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь
Споткнувшись кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты
И выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти открытой.
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И стукнувшись лбом о перила
Собака под мост полетела.