часы компрессор что это
Независимые статьи и обзоры часов
 |
Это эссе посвящено попытке обозначить
генеалогическое древо часов, в народе
именуемых «Восток Компрессор»
Начало
Вообще говоря, тема часов для подводного плаванья, или дайверов, глубока и многогранна.
Интернеты заполнены достойными обзорами разных часов этой направленности. Разные люди
начинают историю дайверов с разных моментов, но мне лично ближе начало гражданского
распространения таких часов. А эта история достаточно легко прослеживается.
Кусто
И началось всё с Жака Ива Кусто. В 1953-54 годах он снял документальный фильм «The Silent
World», ставший очень популярным и получивший множество международных премий.
Впечатляющие съемки подводного мира в цвете были продемонстрированы публике в первый
раз. И все сразу же заболели подводным миром. Тема подводного плаванья, аквалангов, съемок
и всего, что было с этим связано, стала резко супермодной и супервостребованной. На волне
этой популярности любые фишки, связанные с подводным миром в целом и с Кусто, в частности,
шли «на ура». А уж тем более что-то реально новое и интересное.
Ну и конечно часовая индустрия не могла остаться в стороне. История появления гражданских
дайверов – это классический образец совпадение удачного технического решения и просто
гениального, образцово-показательного маркетинга.
Ролекс
Кусто был дружен с Рене-Полем Jeanerrete, тогдашним главой Rolex Geneve. По этому случаю
Ролекс специально для Кусто сделал часы по спецзаказу. Это был первый прототип легендарного
Субмаринера и один из первых дайверов в истории. И фильм свой Кусто снимал и в этих часах
тоже.
Часы эти изначально разрабатывались как часы именно для аквалангистов и ныряльщиков,
специально для глубоководных погружений. Водонепроницаемость, точнее герметичность на
глубинах до 660 футов (200м). Люминофор (в тот момент радиевый, конечно) на стрелках и
индексах и вращающийся безель с разметкой.
Фотография из интернета:
Безель
Безель стал главной внешней фишкой в часах для дайверов и в нём был весь смысл. Безель – это
независимо вращающийся диск по окружности циферблата, используемый для засечек времени.
Иногда его называют просто «диск времени». В дайверах этот диск используется для засечки
времени остановок на декомпрессию при подъеме с глубины. В те времена (начало 1950х)
дайвинговых компьютеров ещё не было, и часы были реальным инструментом для обеспечения
безопасности при всплытии.
Безель ставится снаружи часов, и его наличие или отсутствие на работоспособность и
герметичность не влияет.
Очень важно было обеспечить устойчивость положения безеля при касании часами чего-нибудь
под водой, так как от его положения зависело время декомпрессии и случайное смещение безеля
могло привести к фатальным последствиям. Для этого было придумано несколько механизмов.
Во-первых, это банальное трение, а, во-вторых, дополнительный стопор-трещетка, делающий
возможным поворот безеля только в одном направлении – так, чтобы при случайном повороте
время декомпрессии увеличивалось, а не уменьшалось.
Кто первый?
Робкие попытки присвоить себе пальму первенства на рынке часов для дайверов делает Blancpain
со своими Fifty Fathoms. «Fifty Fathoms» в переводе – «пятьдесят саженей» или 100 (на самом деле
95) метров заявленной водонепроницаемости. Легенда восходит аж к 1953 году, и всё к тому же
Жаку Иву Кусто, который и эти часы тоже сначала носил, пока Ролекс не надел 
. Хотя
первоначальная спецификация и первый заказ на Fifty Fathoms вроде бы исходили от военных.
Фотография из интернета:
Я лично думаю, что, попользовав немного Blancpain, Кусто показал их своему другу из Ролекса, и
тот смекнул, что эту тему можно раскрутить. Ну и раскрутил, творчески развив идею. И с 1954
года линейка Submariner/Sea Dweller делает кассу Ролексу и породила целый шлейф аналогов и
почти точных подражаний от многих известных брендов.
В итоге получается, что по хронологии первыми водонепроницаемымми часами с безелем для
подводных погружений были Fifty Fathoms от Blancpain. Но! Ролекс был изначально на браслете
с удобной и надежной застежкой, а Blancpain – либо на ремне, либо на металлической «резинке».
У Ролекса максимальная глубина 200м, у Blancpain меньше 100м. У Ролекса завинчивающаяся
головка, у Blancpain обычная (но с двойным уплотнением). Зато у Blancpain безель крутился в одну
сторону, а у первых Ролексов в обе Так что, по моему мнению, со счетом 3:1 именно Ролекс
первым сделал нормальные гражданские дайверские часы.
Компрессоры
Само наличие дополнительного внешнего кольца на корпусе делало дайверы более громоздкими,
а необходимость обеспечить читаемость безеля приводила к более ярким и контрастным
оформлениями таких часов. Поэтому дайверы резко выбивались из тогдашнего мужского часового
тренда. Во-первых, для того времени они были просто большими. Мужские часы тогда имели в
диаметре 33 мм (ну самый максимум 35 мм), в то время как дайверы начинались от 40мм и были
заметно толще обычных часов. И, во-вторых, это был явно не строгий костюмный стиль, а ведь
тогда именно костюмники считались эталоном.
Поэтому существовал очевидный запрос на совмещение повышенной водонепроницаемости/
герметичности и костюмного вида. И знаменитый конструктор часовых корпусов и оформлений
Ervin Piquerez (компания Ervin Piquerez S.A. или EPSA) в середине 1950х запатентовал новый способ
устройства часовых корпусов повышенной герметичности. Идея такова: при росте наружного
давления задняя крышка сильнее распирает прокладки и увеличивает степень герметизации часов.
К сожалению, в интернете нашлись только такие иллюстрации, крупнее нету…
Было два поколения компрессоров от EPSA – Compressor/Compressor 2 (первое поколение) и Super
Compressor (второе поколение). Ervin Piquerez делал свои компрессоры для многих именитых и не
очень известных часовых марок с середины 1950х до начала 1970х.
На фото, в качестве примера, Glycine Combat в корпусе Compressor.
Если корпуса Compressor/Compessor 2 делались для часов с повышенной водозащитой, то Super
Compressor-ы делались специально для создания дайверов, причем имеющих вполне костюмный вид.
Поворотный безель в этих часах спрятан под стекло внутри часов, вращается отдельной головкой, и
случайно сдвинуть его сложнее, чем в обычных дайверах с наружным безелем. Обе головки у этих
часов либо с логотипом фирмы-изготовителя часов (это встречается редко), либо с «вафельной»
насечкой (это встречается существенно чаще). А на задней крышке (внутри или снаружи) обязательно
должна быть стилизованная эмблема водолазного шлема – товарный знак EPSA. Как правило, часы
такие сертифицированы до глубин 600 фт (200 м).
К началу 1970х производство корпусов с системой Compressor почему-то прекратилось.. Видимо, с компанией EPSA
что-то случилось, а патент никто не купил. Поэтому настоящие компрессоры – это строго винтажные
часы, а весь новодел (JLC, Longines) – это tribute-модели в память о тех первоначальных компрессорах,
но, строго говоря, компрессорами они не являются.
Суперкомпрессоры выглядят так (LIP мой, остальное из интернета):
Головки типичного суперкомпрессора, с характерной насечкой:
Восток
«Восток» в деле создания дайверов пошел своим путем. Первые советские дайверы с безелем – Восток
«Амфибия» Чистопольского часового завода – появились на 14 лет позже BlancPain, в 1967 году.
Амфибии имели и имеют свой оригинальный способ герметизации корпуса. Так же, как и в случае с
компрессорами от EPSA, при увеличении давления степень герметизации у Востоков растет, но только
не за счет прогиба задней крышки, а за счет прогиба пластикового «стекла» специальной формы.
Целиком статья из журнала про начало производства Амфибий доступна тут: http://vostokamphibian.com/history.html
Восток Компрессор
Ну и на излете СССР (1990-1991 годы) в Чистополе сделали собственный Компрессор . Было бы более
правильно его все-таки называть СуперКомпрессор, но уже всё, слово «Компрессор» приклеилось к
этим часам намертво. Здесь всё «по классике» – внутренний безель, две головки, 200м допуск,
автоподзавод. Правда, корпус делали сами, у EPSA не покупали
Декоративный дайвер
Однако есть одно «но», как обычно . Советские часовые конструкторы сделали дайвер, который не
может исполнять функции дайвера . И, как ни странно, всё потому что головки завинчиваются.
Дело в том, что та головка, которая переставляет безель (обычно это верхняя головка) должна
работать под водой. Сценарий использования безеля такой: при подъеме аквалангист поднимается до
определенной промежуточной глубины для декомпрессии, выставляет безелем время до окончания
декомпрессии и ждет, пока это время пройдет. Под водой. На промежуточной глубине. И так несколько
раз, в зависимости от глубины погружения. В классических суперкомпрессорах обе головки на двойных
резиновых прокладках (double O-ring), поэтому их можно крутить под водой без риска нарушить
герметичность всей конструкции. А в отечественном Компрессоре обе головки на резьбе, которая
является основной гарантией герметичности. И попытка открутить верхнюю головку под водой для
вращения безеля приведет к проникновению воды внутрь механизма… Так что востоковский Компрессор
(как и Мерномовская лимитка) – это декоративный псевдо-дайвер, у которого функция вращения безеля
работает только на берегу.
Было два дизайна Востоковских компрессоров:
Первый, самый распространенный, если вообще можно говорить о распространенности этих часов
(фотография моя):
И второй, встреченный мной на просторах интернета (а на самом деле на этом форуме) всего один раз:
Циферблат
Отдельно хочу остановиться на рисунке циферблата в первом дизайне Компрессора.
Сначала я, по наивности своей, думал, что этот узор на циферблате – плод буйной фантазии
востоковских дизайнеров, половина продукции которых имеет, как мне кажется, очень спорный внешний
вид. Однако я наткнулся на несколько дайверов, сделанных разными другими производителями и имеющих
такой же или похожий узор на циферблате. Например, Sicura, в тот исторический момент купленная
Breitling-ом, ко-брендовый с Sicura дайвер Cardinal (не путать с советской экспортной маркой), Clebar,
неизвестная мне до этого Superoma. Да и наверняка есть ещё. Вот фото (Sicura из моей коллекции,
остальные – с просторов интернета):
Все эти часы датированы 1960-1970 годами, и выпускались раньше Востока. Узор на циферблате
практически идентичен и наверняка в нем есть какой-то утилитарный смысл. Но какой?
Слагаемые успеха
В общем, получается, что Восток Компрессор вобрал в себя характерные черты сразу нескольких
направлений развития часпрома:
С одной стороны, наследие EPSA, начиная с EPSA Compressor и заканчивая EPSA Super Compressor.
С другой стороны, матчасть Востока Амфибии.
Идея оформления циферблата от Sicura Submarine.
А в сумме – Восток Компрессор
Мераном
Следующий в генеалогическом дереве – лимитка Восток Компрессор от Меранома. Эти часы тоньше, но
диаметром больше как по сравнению с EPSA, так и по сравнению советским Востоком Компрессором. Диаметр
у Меранома 43 мм против 36 мм у типичного Super Compressor и 40 мм у Востока. Толщина – 13.6 мм против
14.3 мм и 14.4 мм соответственно.
У мераномровской лимитки два оформления, на моём фото – первое.
Форумная тема про лимитку тут: http://forum.watch.ru/showthread.php?t=321484
Фотографий реальных часов в этой теме много, особенно в конце, когда часы уже обрели хозяев.
Все вместе
И финальное фото – группа родственников из моей личной коллекции:
1. Glycine Combat в корпусе EPSA Compressor.
2. LIP NAUTIC-SKI в корпусе EPSA Super Compressor.
3. Восток НВЧ-30.
4. Sicura Submarine 400.
5. Восток Компрессор.
6. Мераном Компрессор 800B28.
Концепт концептов. Jaeger-LeCoultre Master Compressor Extreme LAB
«…Нисколько не стоят! Это всего лишь концепт, — уже в пятый раз упрямо отвечает журналистам директор по коммуникациям Jaeger-LeCoultre Стефан Бельмон. — Да, в отличие от концептов других фирм, наш Master Compressor Extreme LAB прекрасно работает
«…Нисколько не стоят! Это всего лишь концепт, — уже в пятый раз упрямо отвечает журналистам директор по коммуникациям Jaeger-LeCoultre Стефан Бельмон. — Да, в отличие от концептов других фирм, наш Master Compressor Extreme LAB прекрасно работает. Но мы все равно не собираемся запускать его в коммерческую серию…»
Последние несколько лет весенние часовые выставки впору называть гонкой концептов. Не проходит и года, чтобы мы не увидели 4—5 суперчасов. И хотя в этом году их было немного, Jaeger-LeCoultre Master Compressor Extreme LAB можно назвать главным концептом последнего десятилетия.
Абсолютное большинство концепт-часов и новых разработок нацелены на то, чтобы за счет броской внешности привлечь внимание возможно большего числа потенциальных покупателей и журналистов. В полном соответствии с пословицей «Пустой кувшин гремит сильнее, чем полный», чем более яркой является новинка внешне, тем меньше в ней по-настоящему интересных технических решений.
Нередко такие суперчасы не только не работают в момент презентации, но так никогда и не бывают доведены до коммерческого варианта, несмотря на заверения менеджеров в обратном. В отличие от них Master Compressor Extreme LAB — это полностью работоспособные часы, содержащие в себе несколько десятков принципиально новых идей и решений.
Внешне Master Compressor Extreme LAB — просто часы с ультрамодным ныне дизайном. Карбон, полиуретан, сложный циферблат, черно-красные цвета. Правда, что-то с самого начала кажется необычным и заставляет вглядеться в них внимательнее. Присмотревшись, понимаешь, что такое ощущение вызвали два момента: необычный узел баланса и как-то слишком уж скромно примостившееся на нижнем срезе циферблата название производителя — Jaeger-LeCoultre.
Что произошло, ради чего великий брэнд согласился по сути убрать свой логотип с часов, что он хотел этим сказать, что показать? А показать есть что. Собственно, несмотря на внешнюю и конструктивную схожесть с обычными часами, каждая деталь в Master Compressor Extreme LAB необычна. Инженеры Jaeger-LeCoultre поставили перед собой цель создать совершенные механические часы. То есть часы, которые, не нарушая канонов традиционной механики, работали бы на совершенно ином высочайшем технологическом уровне.
Каждая деталь механизма была тщательно проанализирована на предмет того, что можно было бы улучшить для достижения более высоких показателей точности и надежности. Не подмажешь… Начнем с того, что Master Compressor Extreme LAB — это пер- вые в мире часы, в которых полностью отсутствует смазка. Она им не нужна.
С самого момента появления механические часы были немыслимы без смазки. Почему? Да потому, что, только с точки зрения человека, заводная пружина кажется маленькой и слабой. Для миниатюрных деталей часов она — мощнейший двигатель, развивающий колоссальное усилие. Чтобы уменьшить трение и износ деталей, в местах соединения трущихся поверхностей в часах использовали различные типы смазки: жидкое масло для деталей, имеющих большую скорость вращения (ось баланса), и густую похожую на жир мазь для мест, где скорость низка, но развивается значительное давление (заводной барабан).
Однако, решая одни проблемы, смазка вызывает много других. Мельчайшая пыль и частицы металла оседают на смазке, смешиваются с нею, превращаясь в абразивную пасту. Свойства масла сильно зависят от температуры: на холоде оно застывает, что приводит к остановке часов, а на жаре, наоборот, становится слишком жидким и вытекает из тех мест, где ей положено быть. Даже изменение влажности воздуха сказываются на свойствах смазки и, как следствие, на точности хода часов.
Вдобавок ко всему со временем она стареет, густеет и из помощника в борьбе с трением превращается во врага. Именно поэтому производители рекомендуют раз в 3—5 лет непременно посещать мастер- скую, даже если часы исправно ходят. Там часовщик полностью разберет механизм, отмоет детали от остатков старой смазки, соберет и смажет их заново. Из-за всех этих неприятных свойств смазки часовщики с давних лет пытаются минимизировать ее присутствие в механизме.
Так, одно из ключевых преимуществ коаксиального хода Omega заключается в том, что благодаря особой конструкции трение между палетами анкерной вилки и анкерным колесом снижено до минимума, что позволило отказаться от смазки палет. Во многом аналогичные решения предлагают Audemars Piguet, Ulysse Nardin. Несколько по-иному подошли к вопросу в Patek Philippe: здесь изменили материалы узла спуска при неизменной конструкции.
Однако во всех этих механизмах смазка уходила только из одного узла — палет анкерной вилки. В барабане, опорах баланса u1080 и анкерной вилки, на других деталях она сохранялась. Специалисты Jaeger-LeCoultre поставили перед собой задачу создать такие часы, в которых масло не было бы нужно вообще. Чтобы решить ее, потребовалось около двух лет непрерывных исследований. Первый успешный шаг на пути к созданию несмазываемых узлов Jaeger-LeCoultre сделал в 2002 году.
Тогда компания заменила металлические шарики в подшипнике ротора автоподзавода на керамические, за счет чего удалось повысить эффективность автоподзавода. Теперь инженеры Jaeger-LeCoultre нашли новые материалы и их комбинации и совершили воистину исторический рывок. Принципиально новый, никогда ранее не использовавшийся в часах материал карбонитрид, зарегистрированный под маркой «изиум» (Easium, что можно перевести как «простой»), позволяет совершить настоящий прорыв в будущее.
Он обладает уникально высокой твердостью и позволяет изготавливать подшипники и опоры, способные работать без какой- либо смазки. Поэтому в новом калибре 988С изиум заменил традиционные рубины и подшипники, требующие смазки. Цапфы оси баланса в новом калибре отполированы, специальным образом обработаны и установлены на опоры из изиума.
Причем из изиума изготовлены как сквозные, так и опорные камни. Из него же сделаны и опоры каретки турбийона. Напрасно искать в новом механизме и традиционные красные рубиновые палеты анкерной вилки. На их месте можно обнаружить камни из сверкающего черного материала. Вместо рубина здесь использован монокристаллический черный бриллиант, синтетический материал, обладающий твердостью натурального алмаза, но при этом еще более высокими механическими свойствами.
Спусковое колесо, вместо традиционной латуни, изготовлено из кремния. Пара «бриллиант-кремний» не требует какой-либо смазки на протяжении всего срока службы часов. Цапфы всех осей и зубья трибов подверглись специальной обработке, что также устраняет потребность в смазке. Нет смазки и на другом конце механизма — в барабане.
Традиционная смазка заменена графитовой пудрой, которая и обеспечивает гладкое свободное разворачивание заводной пружины. Молекулярная структура графита напоминает множество мельчайших скользящих друг по другу пластинок, и в отличие от традиционной смазки, свойства графитовой не меняются ни со временем, ни от температуры, ни от уровня влажности. Подвергся изменениям и механизм автоподзавода. Для уменьшения трения здесь не просто использовали уже знакомый нам керамический шарикоподшипник.
Сама конструкция ротора также была пересмотрена с тем, чтобы уменьшить нагрузку на подшипник: груз из сплава иридия и платины закреплен на карбоновых лепестках. Карбон позволяет снизить общий вес ротора и обеспечивает боль- шую жесткость, а сверхтяжелый груз повышает эффективность автоподзавода. Даже такая мелочь, как рычаг переклю- чения календаря, в калибре 988С также выполнен без смазки: на кончике рычага закреплен камень. Правда, здесь инже- неры фирмы сочли, что будет достаточно и обычного синтетического рубина.
Опровержение канонов
Одной из незыблемых частей механических часов считается баланс. Но работая над калибром 988С, инженеры Jaeger-LeCoultre проанализировали и эту, казалось бы, в принципе не поддающуюся модернизации деталь. В результате выяснилось, что традиционная круглая форма отнюдь не является для баланса оптимальной.
Исследования показали, что существует зависимость между площадью поверхности баланса и его аэродинамическим сопротивлением: чем больше площадь, тем больше воздуха «возит» с собой баланс при каждом изменении направления движения. Соответственно, это требует большего расхода энергии и вредит точности.
Новая форма баланса, предложенная Jaeger-LeCoultre, в паре с использованием исключительно тяжелого материала (сплава платины и иридия) позволили уменьшить поверхностное трение. Такой баланс обладает прежним моментом инерции, но требует меньше энергии для поддержания колебаний. Геометрия баланса была пересмотрена и еще с одной целью: увеличить соотношение между моментом инерции баланса и его массой.
Большой момент инерции обеспечивает стабильность колебаний и их независимость от различных повседневных воздействий, возникающих при носке часов: вибрации, удары и т. п. Однако обычно для повышения момента инерции баланс делали тяжелым, что приводило к различным отрицательным последствиям. Так, тяжелый баланс требовал для поддержания колебаний большего импульса, что означало увеличение потерь на трение в колесной передаче.
Большая масса обода приводила к значительному разбросу показаний точности хода часов в вер- тикальном и горизонтальном положении. Плюс ко всему тяжелый баланс увеличивал нагрузку на цапфы оси, что повышало риск их поломки при ударе. Баланс калибра 988С был оптимизирован для того, чтобы снизить его общую массу без ущерба для момента инерции. В результате вместо традиционного обода мы видим как бы два металлических сектора аэродиномической формы, закрепленных на легких перекладинах.
Такая форма позволила в несколько раз увеличить искомое соотношение момента инерции и массы. А уменьшившийся при этом вес баланса позволяет гораздо проще отрегулировать точность хода часов в различных положениях. Разумеется, на Jaeger-LeCoultre не обошли стороной и такую деталь, как волосок.
При сжатии-распускании витки любой спирали стремятся изменить концентрическую форму, что ухудшает изохронизм колебаний. Более 200 лет назад Филипс рассчитал идеальную форму внешнего конца спирали, которая обеспечивала бы строго концентрическое сжатие, а Бреге предложил практический способ обеспечения этой формы в виде чуть поднятого последнего витка. Создатели калибра 988С пошли дальше: они применили похожий подход и к внутреннему концу спирали.
Особый изгиб волоска вблизи крепления к оси баланса в паре с концевой кривой Бреге гарантирует строго концентрическое расширение спирали и повышает изохронизм колебаний системы «баланс-спираль». Настройка точности хода калибра 988С производится путем регулировки специальных винтов, размещенных на лапках баланса. Эти винты утоплены внутрь лапок баланса, что позволяет обеспечить ему исключительные аэродинамические характеристики.
Принципиально новые материалы были использованы практически во всех узлах калибра 988С. Так, каретка турбийона сделана из единого куска магниевого сплава, который весит в два с половиной раза меньше титана. Это (равно как и легкое кремниевое спусковое колесо) позволило существенно уменьшить вес турбийона и понизить потери энергии на трение.
Даже мосты сделаны не из традиционной латуни или нойзильбера, а из нового в часовом деле материала — Ticalium, который представляет собой сплав алюминия и карбида титана. Ticalium обладает на 20 процентов большей жесткостью, чем алюминий, и при этом столь же легок.
Новый корпус
Корпус Master Compressor Extreme LAB не только подчеркивает уникальные технические особенности механизма, но и по сути является его продолжением: помимо ультрасовременного дизайна его конструкция обеспечивает высочайшую защиту от внешних воздействий.
Не зря же при создании корпуса этих часов были зарегистрированы три патента! Первый касается оригинальной структуры корпуса: внутренний карбоновый корпус установлен в титановом кольце. Безель корпуса изготовлен из карбонитрида кремния — материала, который легче и тверже используемой во многих часах керамики. Выбирая столь необычные материалы и конструкцию, инженеры стремились снизить вес часов. А попутно они получили совершенно завораживающий визуальный эффект.
Второй патент касается промежуточного корпуса-сайлентблока, выполненного из красного полиуретана. Он является соединительным элементом между механизмом и внешним титановым корпусом часов и решает сразу две задачи. Во-первых, защищает механизм от проникновения влаги через отверстие для заводной головки. Механизм и заводной вал как бы «плавают» внутри полиуретанового корпуса, и ни в едином месте металл механизма не касается металла корпуса.
Это означает второе преимущество конструкции: она демпфирует удары и вибрацию, не передавая их на механизм. Ну а третий патент касается оригинальной системы крепления ремешка, которая обеспечивает точную подгонку ремешка под руку владельца. В результате получились совершенно уникальные, почти невесомые часы, дающие владельцу непередаваемый комфорт и сверхактуальный внешний вид.
Не все на продажу
Master Compressor Extreme LAB — не просто разработка, существующая в виде эскизов и промомультфильма. На выставке в Женеве эти часы прекрасно работали, подтверждая высочайшую компетентность инженеров Jaeger-LeCoultre. Тем не менее компания не намерена пускать их в серийное производство.
«Эти часы — прежде всего полигон для исследований. В них слишком много нового, нуждающегося в тщательной и долгой проверке, чтобы сразу отправлять их клиентам, — гово- рит Стефан Бельмон. — На этих часах мы будем отрабатывать и совершенствовать наши новые технологии и затем, по одному-двум элементам, будем переносить их в массовые модели, которые смогут приобрести все любители часов».
Такой подход выглядит крайне необычно в наше время, когда большинство компаний в погоне за прибылью готовы продать клиенту даже то изделие, которое не работает и никогда не будет работать. Но именно честное отношение к покупателям и отличает фирмы со столетней историей от неофитов. И такой подход Jaeger- LeCoultre к делу заслуживает не меньшего уважения, чем лучший концепт последнего десятилетия.