цуп чистый что это
Цуп чистый что это
PROGRAMMATOR, я тоже так подумал ))
Lavrentiev ну могбы предложить помощь, только праздники на носу, врядли буду в сети. А сборочку правильную выбрал, как по мне так самая нормальная с открытыми сорцами
Нет, я скачал весь их сайт ОФФ лайн эксплорером, и посмотрел структуру, ЦУП там никакого нету, можете сами убедиться, а БД мне их вовсе не нужно, т.к. там нет ничего ЦЕННОГО.
Да, и чё тебе не понравилось в моём сайте то?
Да ну. А вот http://l2diesel.ru что плохой шаблон чтоли?
Добавлено через 3 минуты
Я скачал их сайт полностью. ничего ценного там не увидел. вообще.
Добавлено через 4 минуты
кстати, на том сайте стоит MoyWeb, правда немного переделанный под статический сайт!
1) ничего не попутали? Какой мой-веб у инновы?
2)Скачать полностью Вы не могли, тк.к php скрипты скачать телепортом и его аналогом оффлаинчтото-там невозможно.
3)Зачем брать чужие шаблоны? Есть такое понятие как авторство.
4)Что значит нет цуп-а на сайте л2ру? Регистрация+ менеджмент акков есть? Есть, вот Вам и цуп для игроков.
5)По поводу админского цуп-а, смотри пункт 2.
6) Не зацикливайтесь на мойвеб и кут ньюз, если есть новостной модель это не значит что есть дыра.. Взломайте-ка дле-шный или слаеда новостной модуль.
7) По поводу дампа («рипа») базы если в доступе ее нет ( и даже на разных «тематических» форумах нет упоминаний), значит смело можно считать что ее несуществует.
Цуп чистый что это
Если покупаешь на Гохе, то смотри на аккаунт продавца (дата регистрации, количество сообщений и т.п.). Если акк новый с нулём сообщений, то только гарант CashPass. Если акк используется вовсю (давняя регистрация, 1000+ сообщений, то проверь сообщения, посмотри репутацию человека на Гохе, чекни скайп продавца в теме кидал, которая в трейд-разделе находится. Если человек, вроде, не говно, то можешь попробовать без гаранта купить. Но без гаранта всегда требуют деньги вперёд и только потом предоставляют данные от аккаунта и почты. По-этому лучше через гаранта покупать. Комиссия маленькая, зато есть возможность удостовериться в чистоте аккаунта и почты перед переводом всей суммы денег.
Ты и продавец вносите страховой депозит в систему гаранта, к примеру, 10% от суммы покупки, переходите в специальный чатик, где он тебе пишет данные от почты и аккаунта. Ты заходишь, проверяешь. Если всё нормально, то переводишь ему оставшиеся деньги на его аккаунт в системе гаранта. Если нет, то не переводишь. Почитай FAQ у CashPass, там всё расписано языком «для тупых».
Смена почты после покупки делается через центр управления подпиской. Там есть специальная возможность сменить почту. Всё интуитивно просто и понятно.
Если очень хочется узнать, как менять почту, до покупки персонажа, то зарегистрируй аккаунт, зайди в ЦУП и посмотри «что да как делается».
Перед покупкой обязательно прочти тему про кидал в trade-разделе.
Ну сопартийцы попались на такого, убили его на другом чаре в игре и перекинулись парой матерных. Чар улетел в пермобан
Некоторые думают что смогут, надеясь на то, что ГМы имбицилы, а они просто забивают болт, когда оба претендента на акк начинают сыпать пруфами, что равняется пермобану.
Так что от злобных имбицилов никто не застрахован, перед покупкой лучше спроси, забивает ли он на игру или реролится, а то вдруг убьешь ненароком
Если покупаешь на Гохе, то смотри на аккаунт продавца (дата регистрации, количество сообщений и т.п.). Если акк новый с нулём сообщений, то только гарант CashPass. Если акк используется вовсю (давняя регистрация, 1000+ сообщений, то проверь сообщения, посмотри репутацию человека на Гохе, чекни скайп продавца в теме кидал, которая в трейд-разделе находится. Если человек, вроде, не говно, то можешь попробовать без гаранта купить. Но без гаранта всегда требуют деньги вперёд и только потом предоставляют данные от аккаунта и почты. По-этому лучше через гаранта покупать. Комиссия маленькая, зато есть возможность удостовериться в чистоте аккаунта и почты перед переводом всей суммы денег.
Ты и продавец вносите страховой депозит в систему гаранта, к примеру, 10% от суммы покупки, переходите в специальный чатик, где он тебе пишет данные от почты и аккаунта. Ты заходишь, проверяешь. Если всё нормально, то переводишь ему оставшиеся деньги на его аккаунт в системе гаранта. Если нет, то не переводишь. Почитай FAQ у CashPass, там всё расписано языком «для тупых».
Смена почты после покупки делается через центр управления подпиской. Там есть специальная возможность сменить почту. Всё интуитивно просто и понятно.
Если очень хочется узнать, как менять почту, до покупки персонажа, то зарегистрируй аккаунт, зайди в ЦУП и посмотри «что да как делается».
Перед покупкой обязательно прочти тему про кидал в trade-разделе.
Советский центр управления полетами времен «Востоков» и «Восходов»
Написать эту статью меня побудила вот эта фраза Филиппа Терехова из его обзора фильма «Время Первых»:
«Отдельная интересная история с Центром управления полетами, как он показан в фильме. Увы, но красивая картинка выше представляет собой копию американского ЦУПа…Внутренняя организация помещений была настолько секретной, что на фото и видео сейчас можно найти разве что имитацию для фильмов».
Замечание было верным, лично мне тоже очень хотелось узнать, как выглядел наш ЦУП времен первых пилотируемых полетов.И мне это все-таки удалось.
Конечно, ЦУП, показанный в фильме, имеет мало общего с реальным. Но можно найти и фотографии реального нашего центра управления полетами. Точнее, координационно-вычислительного центра, как он тогда назывался. Более того, уверен, что его видел и Филипп, но не понял, что это именно он.
Когда я первый раз увидел его на кадрах из фильма про «Венеру-4», я тоже не поверил, что это реальный ЦУП, приняв за декорацию. Но чем больше я изучал доступную информацию, тем яснее становилось моя ошибка.
Для начала немного сухой истории из книги ЦНИИмаша:
«Работы ЦНИИмаша по баллистическому обеспечению управления полетами пилотируемых и автоматических аппаратов начались с 1963 г. И являлись новым и, до некоторой степени, неожиданным направлением научной деятельности института. Это направление зародилось в институте с приходом нового директора Г.А. Тюлина в 1959 г. Он укрепил состав Вычислительного центра и оснастил его двумя машинами М-20. Продолжил и развил указанные направления деятельности директор Ю.А. Мозжорин, пришедший в НИИ-88 в 1961 г.
Центр базировался на двух ЭВМ типа М-20. В КВЦ НИИ-88 были установлены два полуавтоматических устройства ввода данных для автоматического приема результатов траекторных измерений поступающих с измерительных пунктов, аналогичные устройствам КВЦ НИИ-4. Кроме этого, была заказана и разработана система коллективного отображения получаемой информации. На центральном экране размером 2 на 3 метра проектировались различные географические карты и траектория полета спутника на фоне карты, а изображение самого спутника давалось в Виде светящегося пятна. Координаты проекции траектории и положение спутника выдавались электронно-вычислительной машиной, производящей обработку результатов текущих траекторных измерений. На двух дополнительных экранах размером 1х1.5 метра, размещенных с двух сторон от основного экрана, высвечивалась статическая информация, характеризующая сопровождаемый полет: схемы, таблицы, а на отдельном телевизоре – телевизионная информация с космодрома «Байконур” о запуске и полете ракеты-носителя, изображения космонавтов во время полета».
Тогда я переписывался с ныне покойным математиком ИМП Александром Константиновичем Платоновым и, чтобы себя проверить, спросил его про ранний ЦУП, прикрепив несколько фотографий. С учетом его работы, Платонов там бывал. Он подтвердил мои подозрения и прислал много полезной информации, аналогов которой я нигде не смог найти.
Вот что про создание ЦУПа написал Александр Константинович:
«Позже, когда Ю.К.Ходарев сделал знаменитый Евпаторийский пункт дальней космической связи, появились ПУВДы для передачи полученных радиоданных. Эти данные и вся телеметрия по каналам стали приходить в ЦНИИмаш. Поэтому и наши посиделки прочно переехали туда. Там сначала был описанный мной выше зал с отдельным помещением для начальства, но позже все баллистики стали сидеть в своем помещении, а Зал Управления стал похожим на то, что и есть на Вашем снимке. Я помню и большой экран, и бегущие часы над ним.
Нами командовал очень значимый в истории советского космоса Михаил Александрович Казанский. Его задача была формировать порядок выполнения очередных баллистических расчетов, выполнять сравнение наших результатов и, главное, обеспечивать фильтрацию сообщений в зал управления с точки зрения их надежности и своевременности. Он был очень выдержанный по должности слуга царю, а по ответственности — отец своим баллистическим солдатам. Благодаря ему баллистическая группа управления работала дружно, без промахов, как часы.
Я его вспомнил потому, что я его непрерывно убеждал, что наш труд (а он заключался в выписывании на бумажку по телефону передаваемых из ВЦ данных оперативных расчетов, их осмыслении и передаче некоторых из них в зал управления) — нужно как-то автоматизировать.
Так или иначе, но дальше развитие автоматики управления привело к тому, что в зале управления поставили несколько телевизоров (наверное, больше для солидности — на их экранах обычно стояла настроечная картинка), а позже к нам в баллистическую комнату поставили считывающую камеру, под которую можно было положить рукописный текст, который тогда увидят в зале управления с его телевизорами и телефонами.
Много позже в зале управления появился экран «Аристона» под цифровыми часами. Говорили, что этим «Аристоном» племянница Шверника решила острую проблему показа ТВ-передачи на большом экране. Реализовано это было с помощью зеркала в виде вращающегося диска с налитым на него маслом, профиль которого изменялся электрическим полем, формируемым ТВ-сигналом. Мощный луч света освещал этот диск, а рельеф такого жидкого зеркала формировал на экране отражение нужного ТВ-изображения. Вся техника была за экраном, и изображение показывалось „на просвет“.
На громадном экране «Аристона» в этом зале мы в узком кругу приглашенных смотрели перехваченную передачу «Аполлона 11» с их прыжками на Луне».
Так как данный ЦУП начал работу в 1963 году, то неудивительно, что первые его кадры я нашел в фильме, посвященном совместному полету Быковского и Терешковой на космических кораблях «Восток-5» и «Восток-6». Этот полет проходил 16-19 июня 1963 года.
Посмотрев на него первый раз, сложно поверить в то, что это ЦУП. Слишком он отличается от современных. Больше похоже на телевизионную студию. Но хорошо виден центральный экран 2 на 1 метр, как и два боковых.Его узнал и Александр Константинович. Так что это именно он, именно через этот ЦУП управляли последними «Востоками», «Восходами» и первыми «Союзами». А также межпланетными станциями 60-х годов. И в целом, возможно, он хорошо передает дух того времени, когда только начали летать в космос, но многие нюансы еще не были разработаны или придуманы.
Очень интересно, что в зале стоял глобус Луны.
Боковой экран крупным планом:
Девушки перед экраном заняты чем-то интересным:
Скорее всего, у них в руках ленты с распечаткой информации, выданной ЭВМ. Еще интересно отметить глобус Земли и карту звездного неба.
На следующем слайде видно, как работает система отображения информации. В данном случае – показывая параметры орбиты:
Пример смены карты на центральном экране.Первый вариант посмотрите чуть выше. Изначально там была карта Советского Союза с проекцией траектории выведения ракеты. После смены проекции на меркаторскую началось отображение орбиты корабля относительно Земли.
Вот снимок этого же ЦУПа, но из фильма 1967 года, посвященного «Венере-4»:
С 1963 года зал явно немного модифицировали. Сверху экранов можно увидеть электронные часы и таймер.Центральный экран, на сей раз, показывает траекторию перелета к Венере. Глобус исчез. Девушки переехали немного в сторону, а на стене виден плакат с компоновкой АМС «Венера-4».
Немного лучше зал рассмотреть можно на черно-белом снимке с официального сайта ЦНИИмаш.
На стенах – плакаты с изображением одной из модификаций «семерки». На центральном экране – карта СССР с НИПами. На левый экран выведена весовая сводка носителя при выведении. Слова разобрать сложно. Но одна из строчек явно «Блок Л» или «Блок И».
Траектория выведения очень похожа на реальную с наклонением 65 градусов. Трасса полета как раз проходит недалеко от полигона Кура на Камчатке. Правда, левая часть траектории замазана. Трасса начинается где-то над Томском. При этом отметка возле Байконура есть.
Можете сравнить с реальной трассой при выведении «Восхода-2»:
Также видно, что кадр из фильма про «Восток-5/6» показывает именно эту орбиту.
Последний кадр с данным ЦУПом, что я нашел, относится к «Луноходу-1», который сел на Луну 17 ноября 1970 года:
Идет рабочее совещание. Уже смонтирован экран «Аристона», и через него идет проекция части панорамы «Лунохода». На столе разложены отпечатанные панорамы Луны. Видимо, именно «Луноход-1» был последним аппаратом, с которым работал данный центр управления.
В декабре 1970 году был сдан новый координационно-вычислительный центр ЦНИИмаша. После этого постепенно к нему перешло управление кораблями и межпланетными станциями. Он работает и по сей день.
P.S. Впрочем, история советских ЦУПов им не ограничивается. Дело в том, что до ЦУПа в ЦНИИмаше был еще аналогичный в НИИ-4. Там тоже была обработка на ЭВМ М-20 и проекция на экраны. О нем упоминается и в книге ЦНИИмаша. Но ЦУП НИИ-4 был куда более секретным. В отличие от «гражданского» ЦУПа ЦНИИмаша, он изначально предназначался для РВСН.
Так что, как видите, материалов не так много. Но есть.
Интересный фрагмент из мемуаров Мозжорина о посещении данного ЦУПа (ориентировочно в 1959-1960) маршалом артиллерии В.Ф.Толубко:
«Пошли осматривать координационно-вычислительный центр. Сейчас, думаю, будут искать “показуху”. Я распорядился, чтобы показали отображение работы КИКа на большом цветном экране в полном объеме, и стал пояснять суть показываемого. Толубко внимательно выслушал и с ехидцей задал вопрос:
— А где тут “кирзовые сапоги”?
Он имел в виду анекдот, рассказываемый о ПВО, где на большом экране отображались самолеты противника, перемещающиеся с помощью солдат, получающих указания по телефону. А из-под экрана были видны кирзовые сапоги рекламируемой “автоматики”. Спокойно поясняю:
— Все, что вы видите на цветном большом экране: траекторию движения спутника, его перемещение, — все это рассчитывает ЭВМ-20, можете мне поверить. А вот НИП “заморгал” — начался прием телеметрической информации. Тут вступили в действие “кирзовые сапоги”, но они сидят в соседней комнате и по телефонной команде с пункта включают мигалку. Конечно, можно было бы автоматизировать и эту операцию, чтобы мигалку включали с измерительного пункта, но это те же “кирзовые сапоги”, однако более дорогие и ничего не прибавляющие к автоматизации отображения. На основе такого принципа отображения можно строить экраны на командных пунктах ракетных войск, чтобы следить за готовностью ракет и ракетной обстановкой.
— А еще говорят, что на КП ракетных войск не надо никаких экранов, — выразил Толубко кому-то свое запоздалое возмущение».
Но опять куда более яркие воспоминания оставил Платонов:
«После запуска первых спутников процессы управления перешли в НИИ-4 в Болшево (они во главе с П.Е. Эльясбергом отвечали за выдачу „целеуказаний“ на все пункты наблюдения). И вот, при самом первом из неудачных полетов к Марсу я (отвечающий от нашего БЦ за вопросы коррекции и других операций управления на траектории) оказался в первом в моей жизни настоящем Зале управления! Он произвел на меня большое впечатление — и сначала, и потом.
Первое впечатление: большой зал с одним или двумя столами с телефонами у входа (за ними сидели Г.С. Нариманов — руководитель космических дел НИИ-4, один из многих очень культурных военных людей, которых я встретил в жизни, и К.Д. Бушуев — зам. Королёва, безупречно спокойный и деловой человек, смотрит строго, но говорит без нажима и по делу), а далее за ними – длинная, под потолок, полупрозрачная стена этого зала — с картой мира на ней и с просвечивающими за ней солдатами, которые наносили на эту карту знаки пунктов и трассы траектории.
А перед стеной и до окон противоположной стороны зала два или три ряда одинаковых дубово-фанерных пультов оператора с полукруглой выемкой стола, с телефонами и с высокой стойкой стола с часами и двумя рядами каких-то стрелочных приборов.
Первое впечатление было уважительное: я понял, что это нам отдали зал управления полетом совсем других изделий.
Нам — баллистикам — было отведено место за самым задним и дальним по диагонали от входа пультом. И вот мы там уселись втроем — с Леонидом Шевченко, баллистиком от НИИ-4, и с Александром Дашковым, баллистиком от Королёва (СП при встречах шутливо называл его „Граф Дашков“. Саша Дашков, выпускник МГУ, беззаветный энтузиаст небесной механики межпланетных полетов, был тем человеком, кто вместе со своим подчиненным Славой Ивашкиным нашёл удивительное по красоте случайное (не связанное с небесной механикой, а просто — подарок баллистического случая) свойство лунной вертикали, обнуляющей возможные страшные 20 м/сек боковой скорости при вертикальной „мягкой“ посадке на Луну, чем фактически и спас от закрытия проект «Е-6».
И вот мы уселись, и тут я с громадным удивлением и разочарованием обнаружил, что часы на пульте есть, а остальные приборы со стрелками — нарисованы! Я пошел посмотреть на другие пульты — там все настоящее! Словом, на этом самом дальнем и, возможно, не самом нужном пульте, сделанном по законам симметрии и красоты зала, на случай взгляда генералов издалека, эти отсутствующие приборы просто нарисовали.
Так мы и сидели ряд месяцев за этим пультом в НИИ-4. И это была эпоха «Понедельника в субботу» братьев Стругацких с их НИИ ЧАВО и НИИ КОВО.
Найти фотографии данного ЦУПа достаточно сложно. Я нашел всего несколько снимков, которые, возможно, были сделаны именно в нем.
Понять, что последний снимок сделан в том же помещении, можно по лампам дневного света. Данный ЦУП заметно отличается от ЦНИИмашевского, но есть и определенные общие черты.
К сожалению, уточнить у Александра Константиновича, это ли помещение он видел в свое время, я уже не смог.
Цуп чистый что это
ИСТОРИЯ ЦУПА: ТРУД, РАДОСТИ, МЫТАРСТВА
Кандидат технических наук В. САМСОНОВ (г. Королев).
С начала космической эры на околоземную орбиту и в межпланетное пространство отправились тысячи аппаратов и пилотируемых кораблей. С борта каждого из них на Землю передается огромное количество разнообразной информации: о траектории полета, о состоянии и работе систем, о самочувствии космонавтов, научные данные. Все поступающие сведения требуется оперативно обрабатывать и при необходимости посылать в космос сигналы и команды. В России эта сложная задача возложена на Центр управления полетами (ЦУП), расположенный в подмосковном Королеве. О некоторых событиях, связанных с образованием и развитием ЦУПа, рассказывает непосредственный участник событий и один из создателей Центра.
Исторически сложилось, что ракетами в нашей стране начали заниматься артиллеристы, и в основу расчета параметров полета были положены законы баллистики. И когда в 1945 году для знакомства с достижениями немцев в ракетостроении в Германию, на базу в Пенемюнде, приехала сводная команда из артиллеристов (Г. А. Тюлин, К. А. Керимов и др.) и авиастроителей (С. П. Королев, В. П. Глушко и др.), «первую скрипку» в подготовке государственных решений по разработке отечественной ракетной техники поручили играть артиллеристам. Это в большой степени определило формирование «артиллерийской культуры» и в создании систем наземного обеспечения полетов. (Заметим, что даже знаменитое королевское ОКБ-1 разместилось на территории артиллерийского завода № 8.) Соответственно и научные разработки в области ракетной техники оказались под эгидой артиллеристов и были сосредоточены в существовавшей до 60-х годов XX века Академии артиллерийских наук СССР. Основное внимание уделялось наблюдению за летящей ракетой и расчетам ее баллистической траектории. Управление полетом за счет изменения высоты или курса не стояло в ряду первоочередных задач, а в таких областях техники, как телеметрия и системы управления, артиллеристы довольно долгое время «плавали».
Первые советские ракеты типа Р-1, созданные под руководством С. П. Королева на базе немецких ФАУ-2, были оборудованы автономными системами, управлявшими полетом только на активном участке, дальше ракеты двигались по инерции. Однако межконтинентальные ракеты большой дальности потребовали создания качественно новых систем управления с учетом параметров ориентации, подготовки маневров и спуска с орбиты (обратите внимание, что появляются чисто авиационные термины).
При подготовке запусков первых искусственных спутников Земли в 1956-1957 годах был создан командно-измерительный комплекс (КИК), в состав которого входил координационный центр в НИИ-4 и семь станций слежения, расположенных вдоль линии проекции орбиты космического аппарата на земную поверхность. КИК имел связь также с полигоном запуска (сейчас это космодром Байконур). Работами руководил полковник Ю. А. Мозжорин, разносторонне образованный и широко эрудированный человек. Однако, будучи специалистом с «артиллерийской культурой», он считал, что станции слежения должны в первую очередь наблюдать за ракетой и измерять параметры ее орбиты. И название станциям дали соответствующее: наземные измерительные пункты (НИП). Они были оснащены радарами, оптическими приборами и средствами связи. Чтобы более точно фиксировать положение спутника в пространстве, НИПы располагали так, чтобы аппарат одновременно находился в зоне видимости по крайней мере трех из них. Эти станции принимали, хотя и в ограниченном объеме, телеметрические данные с бортов спутников.
С НИПов информация по телеграфу передавалась в НИИ-4, и здесь специалисты-баллистики рассчитывали параметры орбиты. Из вычислительной техники мы были тогда вооружены только арифмометрами и графоаналитическими планшетами, представлявшими собой некий аналог логарифмической линейки. С их помощью можно было быстро делать специальные вычисления параметров полета. В центральном зале КИКа находились также простейшие табло на электрических лампочках.
После запуска первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года центральный зал официально стал именоваться координационно-вычислительным центром (КВЦ) КИК. Позже КВЦ оснастили первыми ЭВМ «Стрела» и М-20. На них производили баллистические расчеты и после полетов обрабатывали телеметрическую информацию. Делать это в режиме реального времени не позволяли тогдашнее быстродействие машин и низкая пропускная способность линий связи.
Полетами первого и второго спутников, по существу, не управляли. На третьем спутнике установили оптическую аппаратуру, позволявшую ориентироваться по звездам, автоматическую систему измерений траектории движения и многоканальную телеметрическую систему. Полетом этого аппарата уже можно было управлять, посылая сигналы с Земли.
Когда стали реализовываться планы запуска межпланетных станций и пилотируемых кораблей, систему НИПов расширили, построив еще девять пунктов. Самым совершенным был НИП-16 в Евпатории, который впоследствии назвали Центром дальней космической связи. НИПы играли роль своеобразных ретрансляторов. На них поступали телеметрические данные о траектории движения и состоянии систем корабля, которые передавались в КВЦ. Там информацию обрабатывали и формировали команды и уставки*, необходимые для выполнения программы полета. Через НИПы их передавали на борт ракеты или космического аппарата.
Система приема и обработки данных была несовершенной. Но несовершенством страдала и организация управления полетами. Руководил ими лично Главный конструктор Сергей Павлович Королев. Он и члены Государственной комиссии иногда в течение нескольких недель перед стартом находились на Байконуре, а после старта перелетали в Крым в НИП-16.
Если космический полет был длительным, самолет из Евпатории брал курс на Москву, где в распоряжение Госкомиссии предоставлялось временное помещение в Генеральном штабе. Отсюда управление осуществлялось по телефонным линиям «кремлевской» связи и ВЧ-связи и даже по телеграфу. Было тесно, места всем не хватало, и большинство специалистов, объединенных в несколько групп, находились каждый в своем учреждении. Общались между собой по телефону. Процесс шел медленно, трудно и, главное, ненадежно. Нужно было, не откладывая, решать вопрос с центром управления кардинально.
ВСЕ ПОД ОДНУ КРЫШУ
В дальнейшем из состава института выделились конструкторские бюро М. К. Янгеля (1954) и С. П. Королева (1956), а в институте сосредоточились на теоретических и экспериментальных исследованиях в области аэродинамики, материаловедения, теплообмена, прочности и на проблемах управления космическими полетами.
В 1958 году на должность директора института назначили Г. А. Тюлина. Будучи дальновидным человеком, он организовал вычислительный центр (ВЦ НИИ-88), оснащенный новейшей на тот момент техникой: электронно-вычислительными машинами М-50, М-20, «Урал».
Из Болшева (КИК) в Подлипки (ВЦ НИИ-88) передавали по телефону телеметрическую информацию о состоянии систем объекта, данные о траектории. Их обрабатывали и анализировали, а затем по циркулярным связям, или, как теперь сказали бы, в режиме конференции (когда каждый участвующий в работе может подать реплику, которую услышат все остальные), полученную информацию комментировали специалисты НИИ-88 и ОКБ-1. Выглядело это примерно так. Кто-то из телеметристов, например, сообщал: «Дэ-три-два». Тут же во всех наушниках звучал результат расшифровки: «Давление в норме».
Система отображения информации представляла собой специально разработанный и созданный в единственном экземпляре комплекс. Большой центральный экран изготовили из стеклянного листа толщиной 4 см и размером 2ґ4 м. При монтаже экран опускали на место башенным краном через разобранную крышу здания. Поверхность экрана сделали матовой, чтобы получать на нем изображение «на просвет». В заднем помещении расположили специальные проекционные установки, сконструированные в ЦКБ «Геофизика».
Из соображений секретности никого из посторонних, в том числе журналистов, туда не пускали. Тексты для сообщений ТАСС писали инженеры, а утверждал их сам Ю. А. Мозжорин. Впоследствии его назначили цензором всех материалов по космической тематике, предназначенных для открытой печати.
Вскоре после этого некоторых журналистов разрешили пускать в зал отображения, и в центральной прессе (до телевидения было еще далеко) появились первые фотографии зала. Правда, это были постановочные кадры, а не снимки реальной работы.
НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ, ДА НЕСЧАСТЬЕ ПОМОГЛО
Мы работали, копили опыт, который все настойчивее требовал более тесного объединения всех команд, готовил почву для преобразования вычислительного центра в координационно-вычислительный центр, где будут размещаться службы главных конструкторов, группы управления, смежники, представители руководства страны и прессы.
Необходимость создания КВЦ ощущалась уже весьма отчетливо, когда появился и повод в виде довольно драматичных событий.
Однажды на Байконуре на старте произошла авария ракеты. Что в таких случаях делают на стартовой позиции? Разумеется, отключают связь. Ведь когда бушует море огня, когда никто не может дать ответа на вопрос «Что случилось?», вести телефонные переговоры с центром бессмысленно: они только вносят лишнюю нервозность. В это время Д. Ф. Устинов находился в зале отображения. Отсутствие связи с руководителями полета (а они находились, естественно, на Байконуре) делало его положение нелепым. В раздражении он стукнул кулаком по столу и сказал: «Будем строить центр здесь!» После ввода нового КВЦ за первым центром закрепилось название малого КВЦ.
Результатом инициативы Д. Ф. Устинова стало Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 25 октября 1965 года об образовании Координационно-вычислительного центра (КВЦ). Начальником существовавшего пока только на бумаге КВЦ назначили известного специалиста, начальника отдела автоматизации обработки телеизмерений НИИ-88 кандидата технических наук А. В. Милицина.
МАНЕВРЫ ОТНЮДЬ НЕ КОСМИЧЕСКИЕ
«Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Последовавшие за тем события подтвердили эту присказку. Против идеи Д. Ф. Устинова выступили Министерство обороны и главные конструкторы.
Военные с ревностью относились к залу отображения, болезненно переживали, когда о результатах полетов, в которых они, по их мнению, играли ведущие роли, руководство страны узнавало от представителей другого ведомства. Работники Минобороны бывало даже отказывались предоставлять нам свои каналы связи, давали минимум информации. Отношение же главных конструкторов к перспективе работать всем вместе, в одном помещении, выразил С. П. Королев: «Не хочу, чтобы начальство смотрело мне в затылок».
Однако Д. Ф. Устинов понимал, что у Минобороны нет подготовленных помещений в Москве и взять на себя обслуживание всех полетов военные не смогут. (Впоследствии они создали в Голицыне свой Центр управления полетами, проходившими в рамках военных программ.)
И тем не менее эта работа вместо месяца заняла год. Самым узким местом были линии связи. Поэтому поступали предложения организовать центр в Евпатории в районе НИП-16, «под антеннами». В нынешней ситуации ясно, что подобное решение, будь оно принято, могло бы стать роковым: Россия осталась бы не только без этой станции слежения, но и без центра управления полетами.
Главный энтузиаст идеи радиорелейной линии А. В. Милицин «начал осаду» верхних эшелонов власти. А. А. Назаров (помощник Д. Ф. Устинова), будучи опытным аппаратчиком, подсказал верный ход: необходимо добиться, чтобы письмо А. Н. Косыгину подписали несколько министров, и первым это должен сделать председатель КГБ.
Мы послушались, и оказалось, новая линия связи между Крымом и Москвой нужна всем: КГБ в этом случае мог держать под контролем переговоры на главном курортном направлении (в Крыму отдыхало все руководство страны), Минсвязи получало дополнительные средства в виде оплаты междугородных разговоров, Минпромсвязи могло наработать полезный опыт эксплуатации новейшей техники. Нашлись свои резоны даже у министров обороны, внешней торговли и иностранных дел.
Такого напора А. Н. Косыгин не выдержал и подписал решение о закупке оборудования. Кстати, эта линия работает до сих пор, но сейчас у нее международный статус.
МЫ НАЧИНАЛИ ПРАКТИЧЕСКИ С НУЛЯ
Итак, мы оказались предоставлены самим себе и должны были своими силами создать проект КВЦ с перспективой расширения его функций. Основной задачей центра было обеспечить так называемый контур управления:
прием телеметрической информации со станций слежения, включая плавучие измерительные комплексы, и передачу через них управляющих команд на космический объект;
обработку потоков информации в режиме реального времени, а также ее автоматизированный анализ;
отображение информации на рабочих местах операторов и на больших экранах в режиме реального времени;
информирование руководителей государства и общественности о положении дел в космической отрасли и о важнейших событиях, связанных с освоением космоса.
Мы распределили между собой задачи, и мне поручили заниматься комплексом средств отображения информации и системой единого времени.
Участники группы готовили технические задания и искали исполнителей. Но если аппаратуру связи, вычислительную технику и энергетические системы наша промышленность производила, то аппаратуру отображения информации у нас никто не разрабатывал и не выпускал.
ПЛАНЕТАРИЙ, КИНОЗАЛ ИЛИ ОГРОМНЫЙ ТЕЛЕВИЗОР?
Мне пришлось работать над структурой главного и вспомогательных залов КВЦ, а также помещений для «групп поддержки» (в них входили специалисты по конкретным комплексам и системам, которые, получив задание от своего руководителя из главного зала, проводили детальный анализ возникшей на корабле ситуации и сообщали результаты вновь в главный зал). Нужно было определить состав аппаратуры распределения информации и отображения ее на рабочих местах операторов, придумать, как отображать информацию на больших экранах и табло, как организовать систему единого времени для синхронизации вычислительных процессов, какую и где приобретать оргтехнику.
Перед нами стояли вопросы: сколько должно быть залов управления и какими они должны быть? Сколько операторов должно находиться в зале и какова должна быть численность групп поддержки? Какую информацию выводить на большие экраны и какую на индивидуальные экраны операторов? Принудительно выдавать данные или по запросу? Сколько информации должно быть на экранах, чтобы ее воспринимать с минимальной возможностью ошибиться?
Кроме организационных и технических проблем мы вынуждены были решать архитектурно-планировочные задачи. Поначалу нами овладела довольно «экзотическая» идея построить зал управления по аналогии с планетарием. Группа управления разместилась бы под куполом, а на нем воспроизводились бы участки звездного неба, мимо которых в данный момент пролетал корабль. Работники группы управления чувствовали бы себя, как на борту космического корабля. Эту задумку обсуждали со специалистами фирмы «Карл Цейс-Иена», и реализация ее не вызывала непреодолимых трудностей. Но проект выглядел слишком театральным, и, кроме того, пришлось бы находиться в темноте, что мешало бы нормальной работе.
Более перспективной казалась мысль о кинозале с большими экранами и рядами мест для операторов. Но надо было решить, будет ли экран работать на отражение (как в обычном кинотеатре) или на просвет, то есть с рир-проекцией.
Был еще один нюанс, который приходилось учитывать, а именно то, что в зале будут присутствовать представители высокого руководства (члены ЦК КПСС, министры и пр.), не участвующие непосредственно в процессе управления, но желающие с комфортом следить за перипетиями событий в космосе. Делать для них отдельное помещение было нецелесообразно, а размещать их вместе с операторами означало вносить в работу ненужную нервозность. К слову, в США в это время строили аналогичный центр для реализации программы «Аполлон», предусматривавшей высадку на Луну. У них в самом зале должны были решаться чисто технические задачи, а позади него, за стеклянной стеной, находилось небольшое помещение, куда планировали за деньги пускать публику.
Подписи к иллюстрациям.
Илл. 2. Георгий Александрович Тюлин, один из основателей советской космонавтики. Работал заместителем директора НИИ-4, директором НИИ-88, заместителем министра общего машиностроения. Возглавлял Государственную комиссию во время первых запусков человека в космос.