Мэри энн матун понимание сновидений
Введение
Введение
Юнгианские аналитики, возможно больше всякой другой груп-
пы психотерапевтов, заняты сновидениями, нашими собственными
и наших анализандов. Для толкования сновидений мы пользуемся
исчерпывающей, гибкой теорией, развитой К.Г. Юнгом. Однако до
сих пор, спустя много лет после смерти Юнга, ни один источник не
дал глубокое, систематическое представление о юнгианском подходе
к толкованию сновидений.
Эта книга задумана для того, чтобы заполнить этот разрыв для
психотерапевтов, а также для увеличения числа людей, заинтересо-
ванных в своих сновидениях. Среди этих интересующихся могут быть
те, кто ищут интеллектуально удовлетворительный метод толкования
сновидений и потому нуждаются в знании теории Юнга. Юнг писал,
что у него нет никакой «теории» сновидений (Let —2, p. 293), но,
похоже, имел в виду предвзятые представления о том, каким должно
быть толкование сновидений, в отличие от Фрейда, который толко-
вал сны как исполнение желаний. Ведь идеи Юнга о толковании сно-
видений действительно составляют теорию в смысле упорядоченного
корпуса представлений, основанных на клиническом опыте, посред-
ством которого возможно толкование сновидений.
Сон и сновидения
Все мы видим сны, иногда несколько за ночь и длительное время.
Возможно, мы спим, чтобы видеть сны. Психофизиологические дан-
ные, накопленные с 1952 года, показывают, что, если нас лишить сна
с быстрым движением глаз (REM), который больше связан со снови-
дениями, чем не-REM сон, фаза REM-сна удлиняется в последующие
ночи (например, Witkin & Lewis, 1967). Далее, если нам мешать за-
вершить сновидения во время сна, мы будем впадать в сонное мышле-
ние в пробуждённом состоянии (Fiss, Klein & Bokert, 1966).
Но видение снов следует отличать от самих снов (Jones, 1970)
как действие от содержания, процесс от продукта. Действие — фи-
зиологическое, содержание — образы, короткие истории, занятия,
эмоции и мысли — психологическое. Эта книга концентрируется на
снах, продукте видения снов. Юнг не рассматривал это различие.
Он полагал, что его читатели знакомы с фрейдовским различием
между снами, то есть их интерпретацией (Freud, SE4, Chs. 1 —6)
и видением снов (Freud, SE5, Ch. 7).
Словарное определение «сновидения» таково: «Последователь-
ность образов, идей и эмоций, появляющихся в определённые стадии
сна» (AmericanHeritageDictionaryoftheEnglishLiterature, 1969).
Это определение хорошо годится для юнговской теории, если об-
разы, идеи и эмоции считать бессознательно предопределёнными.
При толковании сновидений образы снов принимаются как факты,
представленные бессознательной психикой сновидца; толкователь
ищет смысл фактов, чтобы создать психологическое утверждение,
имеющее значение для сновидца.
Хотя важность сновидений и их толкования ещё не получи-
ла широкой клинической поддержки, накапливается всё больше
эмпирических свидетельств в их пользу. Кельвин Холл, лидер
в экспериментальном исследовании содержания сновидений, не
отождествляющий себя с юнгианской школой, утверждал: «Мы из-
учаем сны, чтобы расширить наше понимание человека» (Hall 1951,
p. 63). Сны человека дают сведения о том, как сновидец представля-
ет себя, о чём зачастую трудно узнать из других источников, а также
о связи между представлением о себе и поведением.
Зачем толковать сны?
Важность внимания к сновидениям открыта не Юнгом; в Юлии
Цезаре Шекспир приписал жене Цезаря, Кальпурнии, сон, преду-
преждающий об убийстве Цезаря:
Цезарь: И небо и земля разверзлись ночью;
Во сне Кальпурния кричала трижды:
Хотя популярное представление о толковании сновидений фо-
кусируется на волнующем воздействии снов, предсказывающих
смерть, неудачу или неожиданный успех, на самом деле, такие сны
редко встречаются в жизни, если не относятся полностью к лите-
ратуре. В психотерапии несколько более распространённый тип,
имеющий жизненно важное значение, это сон, раскрывающий суи-
цидальные мысли сновидца, скрытые от терапевта. Такое откровение
может помочь верно провести терапию.
Сны, раскрывающие суицидальные мысли, а также другие,
несущие менее драматическую информацию, осознанно скры-
тую пациентом, показывают, что сновидения — это источни-
ки особых сведений для терапевта. Сны предоставляют доступ
к различным уровням психики (см. гл. 2 о структуре психики
в концепции Юнга) и к природе, а также причинам индивиду-
альных проблем.
Соответственно, сны имели центральное значение для психо-
терапевтического процесса, поскольку Юнг охарактеризовал ана-
лиз сновидений как «профессиональный долг» терапевта (CW
16, par. 295). Он ценил анализ сновидений как диагностический
инструмент, особенно для обнаружения этиологии невроза паци-
ента. Толкование сновидений также способствует лечению, допол-
няя осознанные переживания сновидца, тем самым высвобождая
подавленные энергии и раскрывая сознательный ум для бессоз-
нательных ментальных содержаний. Юнг предполагал, что психо-
логические проблемы связаны с психическим расколом, который
отделяет бессознательное от сознательного ума. Таким образом,
чтобы психотерапия была эффективной, лечение должно исцелить
этот раскол; пациент должен знать, что происходит в бессозна-
тельном, и усвоить бессознательные содержания. «Сны завершают
важнейшие моменты, мало —помалу и делая самый лучший выбор»
(CW 7, par. 218).
Человек, страдающий от невроза или острого комплекса,[7] живёт
слишком односторонне. Юнг советовал такому человеку признать
эту односторонность и следующие из неё неработоспособные под-
ходы. Умение понимать сны позволяет человеку обогатить созна-
тельный ум. Хотя материал, добавленный к сознанию, может быть
неприятным, обычно он ведёт к более глубокому самопознанию
и большей умственной устойчивости. Создавая интегральную связь
между сознанием и бессознательным, индивидуум может достигнуть
более широкого умственного горизонта, нового подхода к жизни
и упорядочения мира, который до того сбивал с толку. Дремлющие
в индивидууме качества начинают пробуждаться, а личность стано-
вится более развитой, чем если бы невроза вообще не произошло.
Сны имеют важнейшее значение для процесса развития как основ-
ной источник бессознательных содержаний.
Хотя Юнг считал толкование сновидений важнейшим для психо-
терапии, он считал его также ценным обучением для людей, которые
не проходят психотерапию. Для таких людей расширение сознания,
происходящее вследствие усвоения бессознательных содержаний
через анализ сновидений, способствует развитию их личности. Не-
которые свидетельства этого утверждения можно найти в «феноме-
нальной эмоциональной зрелости» (Noone & Holman, 1972, p. 23)
темиар, племени народа сеной в Малайе, известном их вниманием
к снам в повседневной жизни.
Таким образом, понимание снов может помочь понять человече-
ское поведение, включая собственное, и жить более продуктивно.
Зачастую включение игнорируемого многими людьми измерения,
«сферы иррационального опыта» (CW 16, par. 96), позволяет найти
больше смысла в жизни.
Основные теории толкования сновидений
Большинство нынешних теорий толкования сновидений исто-
рически укоренены в одной из трёх школ или согласуются с ними:
фрейдистской, юнгианской или экзистенциалистской. Хотя антро-
пологические, исторические и библейские источники предполагают,
что человечество всегда заботило значение снов, Фрейд был пер-
вым, кто предпринял попытку развить научный метод толкования
сновидений. Несмотря на насмешки многих коллег, он отважно от-
крыл путь психологическому пониманию снов. Его теория лучше
известна, чем теория Юнга, возможно потому, что кажется проще
для понимания и потому, что сочинения Юнга о снах слабо систе-
матизированы и рассеяны среди многих работ. Более того, Юнг
был вдохновенным писателем и, следовательно, некоторые его идеи
трудны для понимания.
Для Фрейда всё в бессознательном некогда было осознанным,
а затем оказалось вытеснено. Для Юнга бессознательное содержит
несколько видов содержаний: те, что некогда были осознанными,
а затем стали вытесненными; подсознательные восприятия; воспо-
минания, недостаточно важные, чтобы их помнить (досознательные
воспоминания Фрейда); и содержания, возникающие независимо из
коллективного бессознательного, слоя, общего для всех людей, пре-
доставляющего творческие и целительные силы, которые так важны
для осмысленной жизни (см. Гл. 2).
Фрейд и Юнг также расходились в вопросе о том, какое «содер-
жание» сна следует толковать, «проявленное» (образы сна, какими
они являются сновидцу) или «скрытые» (мысли сна, стоящие за
образами). Фрейд настаивал, что смысл сна лежит в скрытых сно-
виденных мыслях, которые можно обнаружить только с помощью
процесса свободной ассоциации образов (см. Гл. 5). Юнг, с другой
стороны, придерживался интерпретации проявленного содержа-
ния — самих образов — потому что, настаивал он, сон — это не
обман. Следовательно, они различались в своих взглядах на симво-
лизм сновидения (см. Гл. 9).
Фрейд называл толкование сновидений «королевской дорогой
к познанию бессознательной деятельности ума» (SE5, p. 608).
Юнг сначала принимал это утверждение (CW7, par. 25), но затем
видоизменил, предполагая, что комплекс — это королевская дорога
в бессознательное и «архитектор сновидений и симптомов» (CW8,
par. 210). Так Юнг попытался кратко изложить своё мнение, что
цель толкования сновидений в том, чтобы обнаружить и комплексы,
и то, что бессознательное говорит о комплексах.
Альфред Адлер, наряду с Фрейдом и Юнгом, был одним из
«большой тройки» фигур в психоанализе,[8] но его вклад в теорию
сновидений был небольшим. Вероятно, наиболее важна его идея, что
«цель снов должна быть в тех чувствах, которые они пробуждают
[и оставляют] за собой» (Adler 1958, p. 98). Соответственно, сон
помогает сновидцу обманывать себя, чтобы поддерживать привыч-
ный стиль жизни.
Другие глубинные психологи разделяли многие представления
и Фрейда, и Юнга. Среди них Эрих Фромм (1951) с его «забытым
языком» снов и теория «фокального конфликта» Томаса Френча
и Эрики Фромм (1964).
Последователи экзистенциально — феноменологического подхо-
да к психотерапии отличаются и от Фрейда, и от Юнга тем, что не
строят гипотезы о бессознательных ментальных содержаниях. Одна-
ко они, похоже, ближе к Юнгу, чем к Фрейду, в той мере, в какой их
толкование сновидений основано на проявленном содержании снов.
Главный теоретик этой школы психотерапии — Медард Босс (Boss
1957); среди других хорошо известны Леопольд Калигор и Рол-
ло Мэй (1968) и Фритц Пёрлз (1969). Хотя Босс отвергал идею
субъективного и объективного толкования (см. Гл. 10), его анализ
снов, как мне кажется, исполняет требования Юнга к субъективным
толкованиям: Босс считал, что образы снов указывают на различные
части психики сновидца.
Преимущества теории Юнга
Следует признать, что мы располагаем небольшим количеством
эмпирических свидетельств, чтобы подтвердить конкретные толко-
вания сновидений, и ещё меньшим — чтобы подкрепить теоретиче-
скую систему толкования сновидений. Следовательно, невозможно
недвусмысленно продемонстрировать, что одна теория предпочти-
тельнее другой. Сам Юнг придерживался исчерпывающего иссле-
дования для достижения истины и внёс вклад в исследования своей
клинической работой, анализируя около 2000 снов[9] в год в тече-
ние долгих лет. Однако, требовался более систематический подход
к проверке конкретных юнгианских гипотез.
Широта теории Юнга делает её необычайно богатым источником
для толкования сновидений. Эта широта порождена точкой зрения
Юнга, что сон почти всегда компенсирует сознательную ситуацию
сновидца и, таким образом, несёт такое количество возможностей по
толкованию, какое допускает человеческий опыт. Эта точка зрения
противоречит ограничениям, наложенным такими теориями, как те-
ория Фрейда, в которой сны — это исполнение желаний, и другими
теориями, которые разделяют с Фрейдом попытку найти формулу,
с помощью которой можно толковать все сны: например, теория
Френча и Фромм (1964), по которой сны возникают из «фокаль-
ных» и «субфокальных» конфликтов. Как и Фрейд, Юнг интересо-
вался тем, что сон раскрывает об этиологии, прогнозе и возможном
лечении невроза пациента. Однако, Юнг рассматривал сны также
как нормальные явления, переживаемые «нормальными» людьми.
С этой точки зрения он предвосхитил недавние исследовательские
находки о повсеместном и еженощном появлении снов.
Хотя мало не —юнгианских теоретиков открыто признают вклад
Юнга в толкование сновидений, многие скрыто принимают его рабо-
ты, отвергая концепцию Фрейда, что за проявленным сном скрыва-
ется другое содержание, и придерживаясь подхода, которые ближе
к юнговской идее, что сон говорит именно то, что означает. Вдоба-
вок, многие психотерапевты подражали Юнгу, находя более полез-
ным извлекать из снов пациента комментарии к смыслу комплексов,
чем просто фокусироваться, подобно Фрейду, на том, что такое ком-
плексы. Более того, когда сны толкуются и конструктивно, и кау-
зально, как в юнгианской теории, сновидцу можно помочь понять
возможности для роста, а не просто изучать прошлое, из которого
пришли проблемы.
Широта подхода Юнга демонстрируется далее тем, что в своём
принятии субъективного анализа сновидений он не отвергал объек-
тивное толкование, которого придерживался Фрейд — что образы
сна ссылаются на действительных людей и вещи (см. Гл. 10). Веро-
ятная правильность такого комбинированного подхода нуждается
в подтверждении признанием других теоретиков.
Возможно, самый характерный элемент теории сновидений
Юнга — это его гипотеза, что некоторые образы сна происходят
из коллективных или архетипических элементов, а не из личного
опыта сновидца. Вокруг оригинальной юнговской концепции кол-
лективного компонента бессознательного не утихают значительные
споры; тем не менее, концепция считается практически самоочевид-
ной для людей, которые обширно ею пользуются (см. глл. 2 и 6).
Масштаб этой работы
Основываясь на представленных до сих пор кратких обсужде-
ниях важности толкования сновидений и основных теориях толкова-
ния, последующие главы предоставляют дополнительный материал
к жизни и психологическим теориям Юнга (без критической оцен-
ки этих теорий), рассмотрение природы сновидений, описание того,
как будущий юнгианский аналитик готовится к толкованию сно-
видений и обзор юнгианского анализа сновидений. Последующие
главы предоставляют пошаговое описание и применение принципов
юнгианского толкования сновидений, рассмотрение связи снов с пси-
хотерапевтическим процессом и обсуждение методов, подтвержда-
ющих толкования. Чтобы проиллюстрировать то, как применяются
эти принципы, в книгу включено детальное толкование сновидения.
Последняя глава представляет собой оценку теории толкования сно-
видений по Юнгу.
Работа Юнга над сновидениями была процессом, занимавшим
его всю жизнь. Часто он вводил новые идеи, чтобы ответить на
вопросы, возникавшие на семинарах или для развития конкретной
темы, такие, как его психологическая теория применительно к алхи-
мии.[10] Хотя его эссе «Символы и толкование сновидений» (“Symbols
and the Interpretation of Dreams”, CW 18, pars. 416 —607), напи-
санное незадолго до смерти, сводит воедино многие его идеи, Юнг
никогда не пытался составить исчерпывающий обзор, возможно, по-
тому, что постоянно модифицировал свои идеи и потому, что всегда
создавал следующую «большую идею». В этой книге я делаю вклад
в полезность теорий Юнга, излагая в систематической форме все
его идеи относительно толкования сновидений, предлагая мелкие
дополнения, где теория не полна.
Чтобы проиллюстрировать различные аспекты его теории,
я пользуюсь многими примерами снов у Юнга, а также некоторы-
ми снами моих анализандов и других людей. Иллюстрируя каждое
теоретическое положение, я включаю в текст только ту часть сна
и его толкования, которая необходима для прояснения этого поло-
жения. Дополняя каждый пример из работы Юнга, для которого
необходимы дополнительные сведения (текст, контекст, толкование
и комментарии Юнга), весь сон и вся связанная с ним информация
представлены в Приложении. (Поскольку Юнг предлагал сны как
иллюстрации теоретических моментов, которые не обязательно свя-
заны со сновидениями, он почти никогда не давал полное толкование
сна.) Части, данные в тексте, по моему суждению, остаются верны
относительно полного толкования. Такое представление делает тео-
рию чище и более легкодоступной, чем меньшее число полных тол-
кований, с необходимостью менее систематичных.
Во многих моментах этой книги я применяю теории сновидений
Юнга более полно, чем это делал он. Такая проработка возможна,
потому что у меня есть доступ ко всему историческому развитию его
работы. Он был творческим теоретиком, который последовательно
испытывал идеи, но не всегда совокупно. Те, что он полностью от-
вергал, опущены в этой книге; другие он не так акцентировал, но
они включены, поскольку составляют часть его целостной теории.
Полное историческое развитие каждого пункта теории сновидений
Юнга можно найти в Mattoon (1970). Здесь я обсуждаю только те
изменения в его мысли, которые связаны с кажущимися противоре-
чиями. Другие утверждения Юнга, которые кажутся ошибочными,
рассматриваю посредством модифицирования некоторых его обоб-
щений до относительных утверждений. Например, он иногда исполь-
зовал «никогда» или «всегда» там, где «редко» или «обычно» более
точно указывают на частоту явления.
Есть, однако, пункты, в которых мой опыт или другие данные
заставляют отойти от точки зрения Юнга. Поскольку Юнг выражал
свои идеи как гипотезы для проверки, а не догму, в которую следует
верить, я считаю необходимым усовершенствовать вклад Юнга в те-
орию сновидений, а не бросать на неё тень сомнения. С этой целью
каждый спорный момент обсуждается с соответствующими данны-
ми, включая примеры снов и их толкований.
В этой книге я избегаю упоминания конкретных символов сно-
видений, за исключением примеров гипотез толкования, потому
что конкретные символы не имеют принципиального значения для
теории. Более того, толкование большинства символов применимо
только к конкретным ситуациям и не должно обобщаться. На самом
деле, Юнг предупреждал против использования «сонников» или
«словарей» символов сновидений.
Некоторые понятия, которые часто используются в этой кни-
ге, требуют объяснения или определения. Строго говоря, понятие
«бессознательного» не должно быть использовано, потому что та-
кой сущности нет; тем не менее, Юнг постоянно использовал этот
термин (и определял его как «тотальность всех психических явле-
ний, которые лишены качества сознания» [CW 8, par. 270]). В этой
книге «бессознательное» используется для краткого обозначения
того, что более точно, но и более тяжеловесно, должно обозначать
«бессознательные содержания» или «бессознательные умственные
содержания».
Термины Юнга для обозначения основных участников пси-
хотерапевтического процесса разнились. Он использовал тер-
мин «пациент», в сущности, взаимозаменяемо с «анализандом»,
а «врач» — с «аналитиком» или «психотерапевтом». (Юнг был вра-
чом и иногда, похоже, считал аналитика также и медиком. Однако,
он настаивал, что аналитики не должны быть медиками, и потому
принимал для подготовки людей с иным профессиональным образо-
ванием. Эта практика подготовки продолжается во всех юнгианских
центрах подготовки.)
Я использую термины «аналитик», «психотерапевт» или «тера-
певт» и «анализанд» или «пациент», когда фокусируюсь на анали-
зе или психотерапии. (Все полностью подготовленные юнгианские
психотерапевты — аналитики, и нет чёткого различия — среди
юнгианцев — между психотерапией и анализом.) Когда речь идёт
о толковании сновидений, в контексте психотерапии или вне её,
я следую Юнгу, пользуясь словом «сновидец», но отхожу от его
практики, довольно последовательно пользуясь термином «толко-
ватель сновидения» или «толкователь» для обозначения терапевта.
(Юнг использовал термин «толкователь» очень редко.) Однако
важно помнить, что и терапевт, и пациент соучаствуют в толкова-
нии сновидения.
Как и Юнг, я пользуюсь выражением «анализ сновидения» более
или менее синонимично с «толкованием сновидения», несмотря на
тот факт, что даже в терапевтической обстановке не всякий анализ
сновидения, то есть рассмотрение сновидения, ведёт к толкованию.
Глава 8
Серии сновидений
Контекст сновидения до сих пор рассматривался так, словно каж-
дый сон — это отдельное явление. В самом деле, процесс толкования
каждого сна начинается так, словно каждый сон — это изолированное
переживание: а) текст сновидения устанавливается в смысле структуры
и изучается на полноту, и б) определяется контекст сновидения. Од-
нако, во время последнего процесса можно отметить сходства между
анализируемым сном и предшествующими снами — в образах, темах,
амплификациях и сознательной ситуации. Юнг, похоже, считал сны,
предшествующие данному, частью амплификации, особенно если мо-
тивы повторялись. Он использовал сны, следующие за данным, как
тесты для верификации (см. Гл. 17), чтобы подтвердить или исправить
толкование. Таким образом, предшествующие, текущий и последую-
щие сны могут составлять серию. Технически всякая последователь-
ность снов — это серия, но Юнг использовал термин, подразумевая
последовательность снов, связанных друг с другом одним или несколь-
кими особыми факторами, которые рассматриваются в этой главе.
Серии важны, помимо прочего, потому, что разграничивают
единицы сновидений, этот процесс сравним с установлением сна.
Иногда человек может вспомнить только кусочки и обрывки снов,
которые снились в течение одного периода сна или в период между
терапевтическими сессиями, но, если эти кусочки и обрывки сложить
вместе, их можно рассматривать как эквивалент одного или несколь-
ких целостных снов. (По моему опыту, нередко сновидец вспоминает
много фрагментарных снов и только несколько близки к полноте.)
В более полных снах серии могут помочь определить важные мо-
тивы. Некоторые сны в сериях подобны вариациям на общую тему
или эпизодам продолжающегося сериала. Основываясь на своём
опыте работы с десятками тысяч снов, причём многие из них были
от одних и тех же людей, Юнг заключил, что, если можно знать все
сны человека, почти всегда можно провести чёткую линию связи.
(Вероятно, на этой связи основывалось его утверждение: «Я придаю
мало важности толкованию одиночных снов» [CW 16, par. 322]).
Эту гипотезу трудно подкрепить, потому что человек не помнит всех
своих снов, и последовательность разных тем может запутать связи.
Тем не менее, искать повторяющиеся мотивы полезно.
Юнг иногда указывал, что серии снов могут состоять из некото-
рого числа последовательных снов (например, 10, 20 или 100), но
не рекомендовал выбирать произвольное число, чтобы определить
серию. Скорее, он, очевидно, считал серию состоящей из некото-
рого числа отдельных снов, которые требовались, чтобы составить
перспективу конкретной грани жизни сновидца: от относительно
небольшого числа снов до 100 и более. Иногда серии сновидений
устанавливаются повторением сна. Чаще всего конкретный мотив
повторяется в серии сновидений с течением времени. Опять —таки,
серии сновидений могут комментировать некую данную проблему
в жизни сновидца.
По моему опыту, можно использовать дополнительный критерий
для определения серии сновидений: а) если сновидец вспоминает
несколько снов, серия может состоять из всех снов, которые при-
снились во время терапии; б) если жизнь сновидца пришла в дви-
жение — смена работы или места жительства, брак или развод,
принятие важного решения — все сны в период перехода (включая
предчувствие и последствия) могут образовать серию.
Вдобавок, многие толкователи сновидений считают, что сны
одной ночи фокусируются на одной теме. Это полезная гипотеза
при толковании, но она ещё не была подтверждена эмпирически,
насколько я знаю. Однако, одно имеющее отношение к теме иссле-
дование (Dement & Wolpert 1958b) показало, что почти каждый
сон имеет общие элементы с одним или несколькими снами той же
ночи, обычно теми, что непосредственно предшествуют или следу-
ют за ним. Общие элементы варьируются от банальных деталей до
ся полноценной драмой» (p. 569) и лишь иногда «связную мысль
сновидения можно установить во всех снах последовательности» (p.
578). Эти открытия не подкрепляют и не исключают возможность,
что сны в одну и ту же ночь комментируют различные аспекты од-
ной проблемы.
Порядок в серии снов не обязательно хронологический. В мета-
форе, которую использовал Юнг, сны могут испускаться из психи-
ческого центра круговым или спиральным образом. Определение
связи среди снов тогда аналогично геометрическому процессу на-
хождения центра круга из сочетания точек периметра. Каждый сон
в серии отражает комментарий бессознательного на проблему или
ситуацию с иной точки зрения.
С практической точки зрения серия из 100 снов или даже из 20
вряд ли будет истолкована детально. Вместо этого длинная серия мо-
жет служить источником для амплификации отдельных снов, кото-
рые анализируются достаточно детально, причём сновидцу даже не
обязательно думать о такой категории, как «серия снов». Рассматри-
вая контекст конкретного сна, толкователь сновидения может вспом-
нить предыдущие сны, которые содержали похожие мотивы или
фокусировались на той же проблеме, или толкования, которые, по-
хоже, связаны с рассматриваемым сном. Тогда использование серии
снов заключается в том, чтобы, насколько возможно, помнить исто-
рию снов сновидца. Ограничения этой практики очевидны: человек
помнит лишь малую долю снов каждую ночь; на терапевтических
сессиях недостаточно времени, чтобы обсудить все запомненные
и записанные сновидцем сны; и не всегда удаётся помнить все ранее
обсуждённые сны.
Иногда толкователь может истолковать сон человека, ему неиз-
вестного, если серия из 10 —20 снов доступна в качестве контекста.
Эта процедура использовалась в длинных сериях, истолкованных
Юнгом в Психологии и алхимии(CW 12).
Наиболее осуществимый доступный способ учитывать боль-
шое число снов одного сновидца — это, похоже, метод анализа
содержания, разработанный Холлом и ван де Кастлом (Hall and
Van de Castle 1966a). Насколько я знаю, этот метод не исполь-
зовался в контексте психотерапии, но это может быть возможно.
В этом методе образы снов — конкретные фигуры, типы персона-
жей и действия — группируются по категориям, и рассчитывается
частота. Сравнивая частоты категорий в различные периоды жизни
сновидца, можно указать на психологические изменения сновидца
со временем. Такой анализ вряд ли обнаружит повседневную ком-
пенсацию, но это возможный способ различения значимых измене-
ний личности.
Повторяющиеся сны
Иногда серии снов определяются не числом, а содержанием. Та-
кие серии могут заключаться в повторном появлении одного сна.
Повторяющийся сон, вероятно, будет впечатлять сновидца своей
живостью, частотой, или тем и другим. Такой сон «имеет особое зна-
чение для интеграции психики, [он указывает] на нечто, существую-
щее долгое время и особенно характерное для умственной установки
индивидуума» (Let —1, p. 93). Юнг упоминал три возможных
альтернативных цели, которым могут служить повторяющиеся сны.
Первая, компенсация, отличается от компенсаторной функции от-
дельного сна только своей настойчивостью и, таким образом, акцен-
том на неизменном дефекте сознательной установки сновидца. Такой
сон, согласно Юнгу, перестаёт появляться, когда понят. Второй тип
повторяющегося сна — это «травматический сон»: травма была
ассимилирована, сон перестаёт появляться (см. Гл. 12). Третий тип
повторяющегося сна может предвещать важное развитие в психике
сновидца (см. Гл. 12).
Если людей не подводит память, почти каждый хотя бы раз пере-
живал повторяющийся сон в детстве (см. Гл. 13). Во взрослой жизни
такие сны относительно редки. В работах Юнга встречается толь-
ко один пример повторяющегося сна пациента (выделенного среди
повторяющихся образов или мотивов). Он кратко передаёт его так:
Отец [сновидца], давно мёртвый, на самом деле не умер,
а жил в скромных и стеснённых обстоятельствах. Встре-
ча с отцом всегда поражала его безнадёжностью отца по
отношению к себе и его желанием исчезнуть (Let —1,
p. 52n).
(Описание предполагает, что некоторые детали могли варьиро-
ваться, но последовательные тексты сновидений были достаточно
сходны, чтобы оценить их как повторение одного сна, а не отдельных
мотивов.) Юнг, похоже, ставил этот сон в компенсаторную катего-
рию повторяющихся снов. Он писал сновидцу:
На объективном уровне «отец» — это имаго: образ ваших
отношений с отцом и со всем, что он означает. Во сне это има-
го тёмное, вплоть до исчезновения, то есть, зарождается иное
отношение к имаго отца (и всему, что он означает). (Let —1,
p. 52).
В своей аналитической практике я сталкивалась только с од-
ним случаем повторяющегося сна у взрослых, и он прекратился за
несколько лет до того, как сновидица впервые обратилась ко мне.
Похоже, он попадал в третью категорию повторяющихся снов по
Юнгу, то есть предвещал важное будущее событие, или, возможно,
два таких события:
Я собираюсь одеться, чтобы уйти, но нахожу только
чёрную или тёмную одежду. Наконец, я выбираю что-
-то, только чтобы успеть вовремя. Когда я прибываю
куда нужно, это оказываются похороны. Человек,
лежащий в гробу — мой муж. День очень солнечный. Пока
священник молится, я рассматриваю толпу мужчин,
окружающих могилу. Они все одеты в чёрные костюмы
с ослепительно белыми воротниками и поясами. Лучи
солнца падают на переднюю белую часть, и отблески
слепят так, что лиц не видно. Как только священник
произносит «Аминь», один из мужчин выходит из
толпы, чтобы взять меня за руку и отвести к машине.
В тени машины я вижу, что это мой муж. Он улыбается
и говорит: «Давай начнём всё сначала», и мы отъезжаем.
(MAM Files)
Муж сновидицы действительно умер, внезапно и необъяснимо,
примерно через год после последнего появления сна. Многие люди,
присутствовавшие на его похоронах, были однокашниками-студен-
тами из семинарии, которые пришли одетыми в священническом
облачении: чёрные костюмы с белыми воротничками и поясами.
Долгое время после смерти мужа сновидица полагала, что сон пред-
вещал это событие; позже она поняла сон иначе. За несколько лет
до смерти муж заставил её переехать из любимого дома в отдалён-
ный город, чтобы он мог посещать семинарию. В то время она чув-
ствовала, что «умерла». Теперь она оказалась более независимым
человеком. Сон можно понять, как компенсаторный, проспектив-
ный или тот и другой одновременно. Компенсаторное толкование
подчёркивает указание сна на необходимость смерти старого под
хода, представленного мужем, и принятие нового, то есть начала
с нуля.[1] Проспективное толкование включает в себя предвосхище-
ние и смерти мужа, и «нового начала» сновидицы, которое могло
запуститься ещё до того, как сон перестал появляться. Прекраще-
ние сна, похоже, подтверждает, что сновидица действительно на-
чала «всё с начала».
Повторяющиеся мотивы
Повторяющийся мотив гораздо более распространён, чем по-
вторяющийся сон. Иногда основная цель повторения мотива, по-
хоже, в том, чтобы служить акцентом; мотив постоянно появляется
примерно в том же контексте и с тем же смыслом для сновидца.
Повторение, похоже, необходимо, чтобы донести суть до сновидца
достаточно ясно. Например, молодой женщине дважды, с интерва-
лом в примерно шесть недель, снилось, что её незамужняя сестра
была беременна и просила сновидицу помочь. В первом сне сестра
отказалась делать аборт или отдавать ребёнка на усыновление.
Во втором пришли родители и постоянно говорили беременной
женщине, что делать. В конце концов, сновидица сказала что-
-то матери о своей неспособности общаться с «жестоким
стариком» (то есть анимусом) и неспособности отца общаться
со своей «злобной женщиной»(MAM Files). (Фраза «то есть ани-
мусом» была частью текста сна. Сновидица читала много юнгиан-
ской литературы и хорошо знала терминологию.) Сновидица, совсем
не конформистка, в отличие от сестры, всегда была в напряжённых
отношениях с родителями. Образ сестры во сне был истолкован как
часть личности сновидицы, которая подчинялась желаниям родите-
лей. Беременность в двух снах, похоже, указывала на новую жизнь,
развивавшуюся в той части сновидицы, которая была подобна се-
стре. Положение сестры во сне было нетрадиционным, то есть не
конформистским, и эго сна помогало сестре выстоять против ро-
дительских фигур. Два сна, похоже, говорили сновидице, что есть
вероятность утратить связь между соглашательской частью себя
и родителями, но для завершения разделения нужно некое позитив-
ное действие.
Другая цель серии снов с повторяющимся мотивом — это реко-
мендовать, предвосхищать или раскрывать изменения в установке
или личных чертах сновидца. Юнг записал собственное подобное
переживание:
За некоторое время до этого сна я заказал антиквару —
книготорговцу за рубежом один латинский алхимический
трактат,[2] потому что наткнулся на цитату, которая, как я ду-
мал, могла быть связана с ранней византийской алхимией,
и я хотел это проверить. Через несколько дней после моего
сна прибыла посылка, в которой содержался пергаментный
том шестнадцатого века со множеством самых потрясающих
символических рисунков. Они постоянно напоминали мне о
библиотеке из сна. Поскольку открытие алхимии составляет
важную часть моей жизни как первопроходца в психологии,
мотив неизвестного крыла дома легко можно понять, как
предвосхищение новой области интересов и исследований.
Во всяком случае, с того момента тридцать лет назад повто-
ряющийся [мотив][3] прекратился. (CW 18, pars. 478 —479)[4]
Изучение смысла серии снов с общим мотивом Юнг уподоблял
задаче филолога, столкнувшегося с томом на неизвестном языке:
расшифровать смысл повторяющихся слов, затем слов в сочетани-
ях, и так до тех пор, пока не будет прочитан весь том. Серии снов,
таким образом, это текст, составленный из строк «слов» (образов),
которые образуют «предложения» и «абзацы» (эпизоды или сны),
составляющие «главы». Каждый повторяющийся образ сна стано-
вится своего рода «словом» «личного языка» сновидца, и его смысл
становится яснее, если он используется чаще.
Относительно простым примером служат два сна из длинной се-
рии, которую Юнг изучал без личного контакта со сновидцем (CW
12). Первый сообщённый сон серии был таким:
Сновидец в обществе, на каком-то собрании. Уходя, он
надевает чужую шляпу вместо своей (D6)
Юнг смог амплифицировать, но не истолковать этот сон, пока не
получил доступ к другому сну гораздо позже в серии:
Актёр швыряет шляпу в стену, где она выглядит так:
[диаграмма колеса с восемью спицами и отчётливым чёрным
центром] (CW12, par. 254). (D7)
Юнг амплифицировал шляпу в первом сне с фактами сновиде-
ния, окружающими шляпу во втором, и наоборот, а затем истолко-
вал образ.
Шляпа относится к самому первому сну, где он надевает
чужую шляпу. Актёр швыряет шляпу в стену, и она оказы
вается мандалой. Так что «чужая» шляпа была самостью,
которая в то время — пока сновидец ещё играл выдуманную
роль — казалась чужой. (CW 12, par. 255)
Пример из моей практики — сон Виллы, молодой женщины
Элис была матерью подруги Виллы, которая появлялась в преж-
них снах как воплощение повреждённой чувствующей функции
Виллы. Элис была жестокой и отталкивающей с дочерью, и потому
появилась как разрушительная сторона опыта Виллы с матерински-
ми фигурами. Элис была образом или словом сна, обозначающим
«разрушительную материнскую фигуру». Сон был истолкован в том
смысле, что сновидица защищала свою чувствующую функцию, во-
площённую в дочери Элис, устраняя из своей жизни установку, во-
площённую Элис, которая была для неё разрушительной.
Иногда повторяющийся мотив принимает разные формы, ко-
торые отражают различные грани ситуации, проблемы или черты
личности в жизни сновидца. Например, один сновидец сообщал
о мотиве воды в 26 снах, растянувшихся на два месяца (CW 16,
par. 14). Юнг рассматривал серию как иллюстрацию непрерывно-
сти бессознательного, указывающую на то, как можно истолковать
мотивы, сравнивая их различные формы и ситуации в сновидениях,
в которых они появились.[6] Во многих образах упомянутым водоёмом
было море. Юнг рассматривал воду как «самый распространённый
символ бессознательного» (CW 9i, par. 40), а море как относи-
тельно неизменный символ, «обозначающий место сбора, в котором
зарождается всякая психическая жизнь, т. е. коллективное бессоз-
нательное» (CW 16, par. 15).[7] Другая связь между образами — это
вода в движении, которую Юнг понимал как «нечто вроде потока
жизни или энергетического потенциала» (CW 16, par. 15). Допол-
нительная общая черта многих образов в серии — это путешествие:
вниз по реке, пересечение океана, поездка к кораблю на автомоби-
ле, остановка на острове. Я бы осторожно добавила, что мотив воды
отражает «внутреннее путешествие» сновидца, которое происходит
различными способами в разное время.
В длинной серии снов один мотив, скорее всего, будет предше-
ствовать другому. В снах одного мужчины «мотив воды постепен-
но уступил место новому мотиву “незнакомки”» (CW 16, par. 16),
который появился 51 раз за период в три месяца. Юнг рассматри-
вал незнакомку как замену мотива воды, потому что «как вода обо-
значает бессознательное в целом, так и фигура незнакомки — это
[женская] персонификация бессознательного, которую я назвал
“анимой”» (CW 16, par. 17). Когда один мотив словно заменяет
другой, их оба, вероятно, следует рассматривать в амплификации,
которую предоставляет собранная серия.
Серии, концентрирующиеся на проблемах
Повторяющиеся сны и мотивы совсем не исчерпывают возмож-
ности серий сновидений. Довольно часто даже без повторяющихся
мотивов серию можно определить по важности нескольких снов
для конкретной проблемы в жизни сновидца. В таком случае серия
комментирует проблему с различных точек зрения или, возможно,
подталкивает сновидца в направлении конкретного психологиче-
ского развития. Экспериментальные свидетельства, поддерживаю-
щие эту точку зрения, встречаются в исследовании Offenkrantz and
Rechschaffen 1963. Взяв серию снов за одну ночь, они обнаружили,
что «все ночные сны касались либо одного и того же конфликта,
либо ограниченного числа различных конфликтов» (p. 507).
Хотя Юнг не уточнял, были ли это сны одной ночи, он при-
водил пример, в котором сны молодой женщины давали разные
комментарии на одну проблему, её отношение к религии. Пер-
вый сон «по большей части был связан с . обрядом крещения
в протестантской секте, который проходил в особенно
гротескных и даже отталкивающих условиях» (CW 11, par.
162). Юнг описывал её ассоциации к сновидению как «следы всех
разочарований сновидицы в религии» (CW 11, par. 162). Таким об-
разом, этот первый сон, похоже, выражал её негативный взгляд на
институциональную религию.
Во втором сне
. она была в планетарии, весьма впечатляющем месте,
над которым нависал свод небес. На небе сияли две звезды;
белая, которая была Меркурием, и звезда, испускавшая
тёплые красные волны света, ей неизвестная. Теперь она
увидела, что стены под сводом были покрыты фресками.
Но она могла узнать только одну: это была античная
картина рождения Адониса из дерева (CW 11, par. 162).
Красные волны света она сочла тёплыми чувствами, то есть лю-
бовью, а звезду, следовательно, определила, как Венеру. Снови-
дица видела в музее картину рождения Адониса.[8] (Адонис был
«рождён от древа, в которое превратилась его мать» [New Larousse
Encyclopedia of Mythology, p. 81]). Адонис для неё был не только
умирающим и возрождающимся богом, но и богом перерождения.
Таким образом, второй сон, включавший образ видения мандалы
мировых часов (планетарий), слившейся божественной пары (Мер-
курий и Венера) и образ возрождения (Адонис), наряду с первым
сном образовывал утверждение о двух разнящихся взглядах на ре-
лигию. Два сна были также вопросом и ответом: это единственная
возможная религия? Нет, есть альтернатива («которая [должна]
быть связана с таинственными обрядами творения и возрождения»
[CW 11, par. 164]).
Некоторые серии снов комментируют конкретную проблему
в жизни сновидца, ведя его в направлении психологического раз-
вития, которое требует и стимулирует конкретная проблема. Юнг
обсуждал такую серию в одном из неопубликованных семинаров.
Сновидец был бизнесменом 45 лет, мужем и отцом. Он обладал хо-
рошим умом; был образованным, обеспеченным и очень вежливым;
тщателен в манерах, речи и одежде; и очень рационален в своих
взглядах на то, как нужно жить.
В первых снах рассматриваемой серии он пытается помочь
ребёнку своей сестры произнести имя своей жены, Марии.
Он говорит «Мари —ах, ах» (словно зевая). Члены семьи
возражают против этой шутки(D8). Юнг истолковал эпи-
зод так, что мужчине скучно от своей жены и, предположительно,
от брака, отсюда зевание; его конфликт с чувством скуки выражен
в критике поведения эго сна другими персонажами сновидения.
В следующем сне серии сновидец звонит молодой женщине,
швее, которая живёт и работает в нездоровых условиях
и страдает от туберкулёза. Он говорит ей, что она должна
работать на открытом воздухе, добавляя, что может
заниматься этим у него в саду, пользуясь швейной машинкой
его жены(D9).
Сновидец связывал стеснённые условия со своей зажатой жиз-
нью, а её болезнь с распространённым поверьем, что люди, больные
туберкулёзом, особенно эротичны. Юнг толковал сновидение в том
смысле, что эротические чувства мужчины к другим женщинам не
нашли внешнего выражения. Предложение работать у него в саду
означало «задавить его [эротические] чувства обратно в брак»
(DA1, p. 66), хотя ему и стало от него скучно (что показывал пер-
вый сон). Этот второй сон, таким образом, фокусировал внимание
на ограничениях текущей эмоциональной жизни сновидца и несо-
размерности усилий по её изменению.
Последующий сон пытался стимулировать сновидца принять свои
эротические чувства, чтобы интегрировать их и стать более целост-
ным человеком. Во сне у него было четыре цыплёнка. Несмотря
на его усилия, они сбежали. Он ловит их и кладёт в самое
безопасное место. Он видит, что один не шевелится и думает,
что это потому, что он слишком сильно его сжал. Далее он
думает, что, если цыплёнок мёртв, его нельзя съесть. Пока он
смотрит, цыплёнок начинает шевелиться, и появляется запах
жареного цыплёнка(D10).
Ассоциации сновидца с цыплятами были ограничены поеданием.
Юнг считал их паникующими, тупыми созданиями, «прекрасным
подобием фрагментарных склонностей, подавленных или никогда
нами ещё не обнаруженных» (DA1, p. 81), то есть цыплята — это
прекрасное подобие эротических чувств сновидца. Тот факт, что
цыплята сбежали, предполагает, что сновидец сделал шаг вперёд от
предыдущего сна: некоторые его чувства теперь стали открытыми.
Он вернул их в заточение и сжал слишком сильно, это указывает,
что он снова пытался выдавить эротические чувства из существо-
вания (или назад в свой скучный брак). Тем не менее, когда он на-
блюдал за якобы безжизненным чувством (цыплёнком), оно ожило.
Его оживление сопровождалось запахом жаркого, это предполагает
дальнейшую возможность развития, то есть признания и даже при-
нятия эротических чувств.
Всякий процесс развития, конечно, лучше всего увидеть по за-
вершению серии снов. Например, серия может показать перемены
в том, как сновидец справляется с некой проблемной ситуацией,
такой как трудная задача или комплекс. Хотя Юнг не упоминал
возможность перемены к худшему, это определённо возможно. Сон
о сбежавших цыплятах, однако, указывает на потенциальное раз-
витие, или, возможно, даже на начало осуществлённого развития
в сновидце.
В более длинных сериях психологическое развитие может слиться
с процессом индивидуации. По мнению Юнга, «символы процесса
индивидуации, которые появляются в сновидениях — это образы
архетипической природы, которые изображают централизующий
процесс или порождение нового центра личности» (CW 12, par. 44).
Он приводил пример этой точки зрения в серии, представленной
в Психологии и алхимии(CW 12). (Юнг, похоже, считал инди-
видуацию практически невозможной без архетипических снов. Эту
точку зрения предстоит проверить.)
Процесс индивидуации, похоже, укрепляется и ускоряется при
помощи аналитического процесса, «особенно когда он включает си-
стематический анализ сновидений» (CW 8, par. 552). Юнг открыто
утверждал, что не знал, можно ли наблюдать процесс индивидуации
в длинной серии, записанной отдельно от аналитического процесса.[9]
Исследование этого вопроса сильно способствовало бы оценке эф-
фективности психотерапии.
Сложности при рассмотрении серии снов
При попытке истолковать сны в сериях могут возникнуть слож-
ности. Одна из них — это результат изучения снов в аналитическом
процессе. Верное толкование может изменить содержание после-
дующих снов, способствуя психологическому развитию. Неверное
толкование может иметь сравнимое воздействие, вызвав сон, ис-
правляющий неправильное толкование. Сочинения Юнга предпо-
лагают, что он признавал воздействие толкования на последующие
сны, но он не предоставлял данных относительно этой идеи и не
обсуждал её последствия. Хотя воздействие толкования на содер-
жание последующих снов трудно продемонстрировать эмпирически,
это вопрос огромной важности. Мало смысла толковать сны, если
толкование никак не затрагивает психологическое развитие сновид-
ца, которое, в свою очередь, должно отражаться на содержании по-
следующих снов.
Другая сложность — это вероятность, что человеку приснился
чужой сон. Это редкое явление; оно определяется преимуществен-
но оценкой снов в серии. Юнг иногда считал возможным, признать
Сны, предшествующие рассматриваемому, всегда являются по-
тенциальной частью его контекста, и следует обращать внимание
на серии, если присутствует один или больше факторов, указанных
Юнгом. Тем не менее, по моему опыту, для сна часто нельзя найти
релевантную серию. В таком случае толкователь и сновидец пере-
ходят к толкованию сна на основе контекста, как указано в главах
5, 6 и 7. Последующий сон может подтвердить или опровергнуть
толкование.