корнилов в какой войне участвовал
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
«Отстаивайте же Севастополь!»: какую роль сыграл вице-адмирал Владимир Корнилов в Крымской войне
«Отстаивайте же Севастополь!»: какую роль сыграл вице-адмирал Владимир Корнилов в Крымской войне
215 лет назад родился вице-адмирал Владимир Корнилов — выдающийся российский военный деятель, начальник штаба Черноморского флота и один из руководителей обороны Севастополя в ходе Крымской войны. Изначально в нём не рассмотрели военных талантов. Корнилов с трудом поступил в Морской кадетский корпус, а затем был уволен из Гвардейского экипажа. Однако один из первооткрывателей Антарктиды Михаил Лазарев увидел в Корнилове перспективу и вырастил блестящего офицера, который предотвратил быстрое взятие Севастополя англо-франко-турецкими войсками и оказал тем самым огромное влияние на весь ход Крымской войны.
Владимир Корнилов родился 13 февраля 1806 года. Точное место его рождения достоверно неизвестно. По одной версии, он появился на свет в семейном имении Ивановское Тверской губернии, согласно другой — в Иркутске. Его отец, Алексей Корнилов, после многолетней службы на Балтийском флоте вышел в отставку, став иркутским и тобольским губернатором.
Скрытый талант
В 1818 году Владимир Корнилов по настоянию отца подал прошение о зачислении в Морской кадетский корпус, однако три года вынужден был довольствоваться статусом кандидата в воспитанники, получая домашнее образование и усердно занимаясь изучением политических наук, а также французского и английского языков. Зато в 1821 году он был зачислен сразу в старший класс корпуса.
После выпуска Корнилов некоторое время служил на кораблях Балтийского флота, а затем был прикомандирован к элитной воинской части — Гвардейскому экипажу. Однако вскоре он был уволен с формулировкой: «за недостаточной для фронта бодростью». Историки предполагают, что молодой мичман мог пренебрегать своими обязанностями, разочаровавшись в военной службе из-за муштры.
В 1826 году Владимир Корнилов по протекции отца стал кандидатом в члены экипажа одного из лучших кораблей российского флота — «Азова», которым командовал один из первооткрывателей Антарктиды, капитан 1-го ранга Михаил Лазарев. Несмотря на неблаговидные моменты в послужном списке молодого офицера, Лазарев зачислил Корнилова в состав своей команды.
Сначала отношения Корнилова с командиром складывались не лучшим образом. Молодого человека со светскими манерами тяготили рутинные обязанности, он не находил общего языка с сослуживцами, а свободное время проводил за чтением модных французских романов. Всё закончилось разговором «по душам»: Лазарев объяснил подчинённому, что если тот желает продолжать службу, то должен изменить свои взгляды на жизнь. Капитан отправил за борт французские романы и вручил Корнилову книги по морскому делу. После этого молодой офицер занялся учёбой и стал серьёзно относиться к своим служебным обязанностям.
20 октября 1827 года мичман Корнилов отличился в ходе Наваринского сражения, в котором русско-англо-французская эскадра разгромила турецкий флот. Корнилов командовал тремя пушками и, по словам Лазарева, руководил как «весьма деятельный и храбрый офицер». По итогам своего боевого крещения Корнилов был награждён орденом Святой Анны 4-й степени.
Продолжив службу на «Азове», Корнилов вскоре был произведён в лейтенанты. По завершении кампании на Средиземном море и возвращении в Кронштадт Лазарев дал ему высокую рекомендацию: «Весьма деятельный и по познаниям своим искусный морской офицер, которому также с надеждой можно доверить командование хорошим военным судном». Так Корнилов стал первым командиром парусного корабля «Лебедь».
Амбруаз-Луи Гарнерэ. «Морское сражение при Наварине». 1827 г. © Wikimedia commons
В 1833 году по предложению Лазарева он перевёлся на Черноморский флот и вскоре получил задачу провести разведку и опись вражеских укреплений в районе Босфора и Дарданелл. Карта, в составлении которой он принимал участие, была высоко оценена императором Николаем I.
Заняв должность командира брига «Фемистокл», Корнилов был командирован в распоряжение русской миссии в Турции. Молодой, но требовательный капитан сумел в короткий срок не только обучить и сплотить свой экипаж, но и оказывал поддержку российским дипломатам в Средиземноморье.
Некоторое время он командовал корветом «Орест» и фрегатом «Флора», а в 1838 году был назначен командиром одного из лучших российских судов того времени — линейного корабля «Двенадцать апостолов».
Корнилов неоднократно становился начальником штабов действовавших в Чёрном море эскадр, руководил подготовкой морских десантов в ходе Кавказской войны. В свободное от основных обязанностей время он переводил с иностранных языков научные труды по морскому делу, сопровождая их своими аналитическими рекомендациями.
И.К. Айвазовский «Корабль «Двенадцать апостолов» © Wikimedia commons
В 1846 году Корнилов был направлен в Англию, чтобы контролировать строительство заказанного для Черноморского флота пароходофрегата «Владимир». Два года спустя он привёл корабль в Россию и вскоре был произведён в контр-адмиралы.
«Отстаивайте же Севастополь!»
В 1848 году освободилась должность начальника штаба Черноморского флота. Лазарев, который уже долгое время командовал флотом, предложил на это место кандидатуру Корнилова. Однако у Корнилова нашлось немало недоброжелателей, упрекавших его в чрезмерном честолюбии, поэтому лишь в следующем году он был официально назначен исполняющим обязанности, а ещё через год стал полноправным начальником штаба.
На посту начальника штаба Корнилов развил активную деятельность. Он опекал военно-морские учебные заведения и лично выходил в море с их воспитанниками, заботился о техническом состоянии кораблей, уделял внимание вопросам санитарной службы и продовольственного обеспечения моряков.
В 1851 году его учитель, Михаил Лазарев, умер. Новым командующим стал Мориц Берх, большую часть жизни руководивший береговыми учреждениями. По одной из версий, Корнилова считали слишком молодым для официального командования флотом. Но, поскольку у Берха отсутствовал командный морской опыт, практически вся полнота власти на Черноморском флоте перешла к Корнилову. В итоге личный состав флота ориентировался на указания не Берха, а начальника штаба. Вскоре Корнилов был произведён в вице-адмиралы.
В тот же период жизни он работал над проектом нового Морского устава, выступая категорически против телесных наказаний матросов за небольшие проступки.
В 1853 году Турция объявила России войну, которую впоследствии назовут Крымской.
«В начале военных действий Корнилов командовал отрядом паровых кораблей в Чёрном море. Входивший в отряд пароходофрегат «Владимир» принял участие в первом в мире бою паровых кораблей и захватил турецкий пароход «Перваз-Бахри». Бой показал важность развития пароходного флота», — подчеркнул в разговоре с RT председатель Московского клуба истории флота Константин Стрельбицкий.
Владимир Корнилов © Wikimedia commons
Вместе с тем у Корнилова сложились натянутые отношения с Александром Меншиковым — морским министром, командовавшим российскими войсками в Крыму. Даже после вступления в войну с Россией Англии и Франции тот отказывался верить в возможность высадки противника на полуострове и злился на Корнилова, готовившегося к активной обороне. Начальник штаба флота тем временем устанавливал береговые посты и проверял боеспособность артиллерии. Когда Меншиков захотел отослать из Севастополя военного инженера Эдуарда Тотлебена, Корнилов оставил выдающегося фортификатора в городе и вместе с ним занялся возведением новейшей системы укреплений.
И даже когда англо-франко-турецкий флот подошёл к Крыму, Меншиков, опасаясь проявлять инициативу, запретил предпринимать какие-либо меры против морских сил противника. В результате враг беспрепятственно высадился в районе Евпатории.
«Корнилов был сторонником нападения на англо-французский флот в тот момент, когда он перевозил десант. При известной доле удачи это нападение могло бы принести серьёзные плоды, потому что англо-французские корабли были переполнены пехотой. Но проигрыш этого сражения мог бы привести к быстрому падению Севастополя», — рассказал в беседе с RT профессор СПбГУ, доктор исторических наук Кирилл Назаренко.
После поражения российских войск в сражении на Альме Меншиков приказал затопить корабли Черноморского флота в Севастопольской бухте. А когда Корнилов возмутился, Меншиков предложил ему уехать к семье в Николаев.
Укрепления Севастополя © Wikimedia commons
«Это самоубийство… то, к чему вы меня принуждаете… но чтобы я оставил Севастополь, окружённый неприятелем, — невозможно! Я готов повиноваться вам», — заявил Корнилов в ответ.
В дальнейшем Меншиков увёл основные силы армии из Севастополя, не назначив единого руководителя обороной города. Под командованием Корнилова оказалось Северное укрепление, а под командованием Павла Нахимова — южные рубежи. Кроме того, в городе находились начальник гарнизона и порта. Когда стало ясно, что вражеская коалиция обойдёт город с юга, Корнилов перебросил на помощь Нахимову сформированные из матросов батальоны. И Павел Нахимов, и начальник севастопольского гарнизона Фёдор Моллер объявили о том, что будут подчиняться Корнилову как общему руководителю обороны города.
За считаные дни были возведены новые укрепления. По словам самого Корнилова, за неделю было сделано больше, чем за весь предыдущий год. Несмотря на то что гарнизон Севастополя в несколько раз уступал по численности нападавшим, ему удалось не допустить штурма города с ходу. Благодаря организованной Корниловым активной обороне противник нёс значительные потери. Однако 5 октября 1854 года Корнилов погиб в результате смертельного ранения, полученного во время бомбардировки противником Малахова кургана.
Вице-адмирал умер со словами: «Отстаивайте же Севастополь!» На его похоронах солдаты и матросы плакали, называя Корнилова своим отцом.
Памятник Корнилову на месте его смертельного ранения / РИА Новости / © Алексей Никольский
По словам научного директора Российского военно-исторического общества Михаила Мягкова, благодаря мужественным и грамотным действиям Корнилова вражеская коалиция не смогла с ходу взять Севастополь, длительная оборона которого повлияла на весь дальнейший ход Крымской войны и позволила, несмотря на итоговое поражение, завершить её не на катастрофических для России условиях.
«Корнилов сохранил честь нации, честь флага. Оборона Севастополя известила весь мир о мужестве российского солдата», — резюмировал Мягков.
Обложка: Владимир Корнилов / © Wikimedia commons
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Черноморский адмирал Владимир Алексеевич Корнилов
Владимир Корнилов появился на свет 1 февраля 1806 года. Отец будущего флотоводца, Алексей Михайлович Корнилов, был губернатором Иркутска и Тобольска. Морской офицер в прошлом, участник войны со шведами, отличившийся в первом Роченсальмском сражении, Алексей Михайлович являлся блестящим знатоком военно-морского дела. Вскоре после рождения второго сына Владимира он вместе с детьми и супругой, Александрой Ефремовной Фан-дер-Флит, переехал в родовое имение, расположенное в селе Ивановское Тверской губернии. В этом месте в непосредственной близости с деревней и природой прошли первые четырнадцать лет жизни Владимира Корнилова.
Парнишка рос впечатлительным и способным. Занимался он под руководством приглашенных преподавателей: Алексей Михайлович был уверен, что домашнее воспитание гораздо лучше школьного способно обеспечить первоначальные знания и нравственную устойчивость его сыновей. А в 1821 году Владимир был определён в Морской кадетский корпус. Первый год обучения в корпусе с его суровыми распорядками, военной дисциплиной и порой грубыми товарищескими нравами показался привыкшему к довольству мальчику очень тяжелым. Однако он выдержал, три года спустя семнадцатилетнего Корнилова произвели в мичманы. Почти в это же время его отец получил должность сенатора. Задействовав свои связи, Алексей Михайлович выхлопотал сыну назначение на шлюп «Мирный», отправлявшийся в плавание в Тихий океан. Для юного моряка подобное путешествие было бы увлекательной и прекрасной школой, однако получилось иначе — в Северном море шлюп попал в жесточайший шторм, получил нешуточные повреждения и после зимовки в норвежском Арендале был вынужден вернуться в Кронштадт.
В 1825 году Владимира Алексеевича перевели в Гвардейский морской экипаж. В то время там, воодушевляясь немецкими образцами, усиленно насаждали фронтовую выправку и шагистику, усердно муштровали матросов. Подобная служба пришлась не по душе Владимиру, что не осталось незамеченным со стороны руководства — в его личном деле было написано: «Отсутствует необходимая для фронта бодрость». В 1827 году Алексей Михайлович через адмирала Сенявина организовал сыну перевод на корабль «Азов», находящийся под командованием выдающегося русского мореплавателя, капитана первого ранга Михаила Лазарева. Вместе с остальными членами экипажа Корнилов отправился в Средиземное море для противодействия Турции, отказавшейся выполнять требования Российской империи о предоставлении автономии Греции.
Михаил Петрович встретил мичмана дружелюбно. Сразу разглядев в нем недюжинный ум, благородство характера и редкие способности, затуманенные, впрочем, светскими интересами, он стал внимательно наблюдать за Владимиром. Молодой офицер же вступил на борт «Азова» ярым «скептиком» — он хотел воевать с турками, однако повседневная служебная лямка виделась ему бессмысленной тягостью. По уровню интересов и по образованию он был гораздо выше большинства сослуживцев, к тому же усвоенные в Санкт-Петербурге светские манеры сильно отличали его от остальных, мешая сближению с офицерами.
Согласно дневникам самого Владимира Алексеевича данный эпизод стал переломным в его жизни. Воспитанные с детства взгляды на службу офицера, как на воинский долг перед Отечеством, воскресли в нем с новой силой. То, что еще недавно казалось тягостными служебными мелочами, обрело смысл. Молодой моряк начал усиленно заниматься самообразованием. Лазарев в общении с ним всегда оставался сдержан, однако его внимание и поддержку Корнилов ощущал постоянно.
Тем временем «Азов», обогнув северо-западные берега Европы, оказался в лазурных водах Средиземного моря. Состоялась встреча сначала с русскими кораблями, а затем и с союзными эскадрами. Объединенный флот приблизился к греческим берегам, и все на корабле ожидали столкновения с неприятелем. Бой с турецким флотом произошел 8 октября 1827 при Наварине. Русская эскадра в составе четырех фрегатов и четырех линейных кораблей действовала с особым умением и смелостью, а более всех отличился корабль Лазарева. «Азов» виртуозно маневрировал, бросался на суда противника, сокрушал их метким артиллерийским огнем. Так состоялось боевое крещение Владимира Корнилова. Во время сражения люди на судне действовали как части единого механизма, исполняя в совершенстве каждый замысел капитана. Сражение закончилось полным разгромом турецкого флота, а 23 марта 1828 корабль «Азов» — первый в истории русского флота — был удостоен кормового Георгиевского флага.
После окончания войны в 1829 году Владимир Алексеевич возвратился в Кронштадт. Вскоре его произвели в лейтенанты и назначили командовать тендером «Лебедь», на котором он плавал с 1829 по 1832 года. Служил он на Балтийском флоте усердно, однако мечтал о возвращении под начальство Михаила Петровича. Лазарев, произведенный в контр-адмиралы и поставленный во главе всего Черноморского флота, также не забывал своего воспитанника. По его распоряжению в январе 1833 Корнилов был переведен в Николаев и назначен на должность офицера для особых поручений при контр-адмирале. В феврале этого же года Михаил Петрович во главе эскадры отправился к Босфору с целью помочь турецкому султану против взбунтовавшегося египетского паши. Владимиру Алексеевичу же было поручено тщательнейшим образом изучить дарданельские укрепления. Корнилов приступил к делу совместно с лейтенантом Евфимием Путятиным, и за отлично составленные карты укреплений Босфора и Дарданелльского пролива впоследствии был по распоряжению императора Николая I награжден орденом Святого Владимира.
В феврале 1834 года Владимир Алексеевич был утвержден командиром брига «Фемистокл». На этом судне он плавал у Пирея и Константинополя, неустанно занимаясь как собственным самообразованием, так и обучением своих подчиненных. Очень скоро его бриг стал считаться одним из лучших судов Черноморского флота. То же самое повторилось и на корвете «Орест», командовать которым он был назначен в 1836 году после производства в чин капитан-лейтенанта. Спущенный на воду всего за неделю до его прихода корвет за одну зиму был оснащен, оборудован, вооружен и отправлен в плавание. А с января 1838 Корнилов, произведённый в капитаны второго ранга, принял стоящий еще на стапеле фрегат «Флора».
Зимой 1837 Владимир Алексеевич обручился с Елизаветой Васильевной Новосильцевой. Впоследствии у них родилось трое сыновей и пять дочерей, но трое из ребятишек умерли в раннем возрасте. Семья адмирала была очень дружной, сам Владимир Алексеевич горячо любил своих детей и заботился об их воспитании. В своем завещании, написанном 7 сентября 1854 года, он говорил: «Мальчикам завещаю, избрав службу один раз ее не менять, а, приложив все усилия, сделать полезной обществу. Дочкам — во всем следовать матери. ».
В этом же 1837 году в России вышла книга английского капитана Гласкока «Руководство для морских офицеров всякого звания», переведенная Корниловым на русский язык. Благодаря своим блестящим знаниям иностранных языков, Владимир Алексеевич внимательно изучал и переводил специальную зарубежную литературу, могущую оказаться полезной для русских моряков. Так на основе английских и французских источников он составил руководства для лейтенантов, вахтенных и субалтерн-офицеров, а также инструкции для артиллерийских учений. Необходимо отметить работы Корнилова над составлением новых штатов снабжения и вооружения кораблей Черноморского флота, которые он выполнил за период с 1837 по 1843 годы. Этот архисложный труд сыграл важную роль в деле упорядочения службы на отечественных судах. А еще Корнилов явился организатором работ по созданию в Севастополе первоклассной библиотеки для офицеров морского флота.
К 1840 году Владимир Алексеевич уже имел на флоте широкую известность как отличный командир и один из лучших учеников адмирала Лазарева. Михаил Петрович в свою очередь продолжал воспитывать в Корнилове достойного преемника. В период летних плаваний он ставил его начальником своего штаба, давал различные ответственные поручения, а в 1840, после производства Владимира Алексеевича в чин капитана первого ранга, назначил командиром еще строящегося на Николаевской верфи 120-пушечного линейного корабля «Двенадцать Апостолов».
Новое назначение оказалось связано с необходимостью наблюдать и контролировать строительство этого уникального судна, что, в свою очередь, потребовало от Корнилова расширения сведений в области кораблестроения. Он предпочитал лично вникать во все детали снабжения и вооружения корабля, стараясь не упускать из виду ни одной мелочи. По инициативе Владимира Алексеевича впервые в отечественном военном флоте на «Двенадцати апостолах» установили бомбическую артиллерию, полностью оправдавшую себя уже на первых практических стрельбах. 15 июня 1841 корабль спустили на воду, и командир принял на себя ответственность за «целость его и всего находящегося на нем». Потребовалось еще около года, чтобы окончить все работы — вооружить корабль артиллерией, поставить рангоут и такелаж, окрасить судно, произвести внутреннюю отделку. Лишь в мае 1842 «Двенадцать апостолов», впервые подняв вымпел и флаг, вышел на Николаевский рейд.
Командование Владимира Алексеевича кораблем «Двенадцать апостолов» составило целую эпоху в жизни Черноморского флота. Не говоря о том, что это было лучшее судно на Черном море по техническим качествам, выработанный и реализованный Корниловым порядок службы был превосходным — сам адмирал Лазарев утвердил его в качестве образца для остальных кораблей. Военно-административные качества Владимира Алексеевича проявились в это время со всей яркостью. Он хорошо знал каждого из своих подчиненных, дисциплина на корабле строилась на сознательной преданности и любви к делу матросов и офицеров. Являясь человеком огромного такта, вежливым и сдержанным, Корнилов никогда не лез в распоряжения и приказы своих командиров, однако ни одна их ошибка не ускользала от его внимания и вечером подвергалась разбору в капитанской каюте.
В 1846 году он передал командование кораблём капитан-лейтенанту Ергомышеву, а сам отправился в Англию с целью контролировать постройку пароходофрегата «Владимир» и трех железных пароходов «Эльборус», «Сулин» и «Тамань», а также изучить постановку военно-морского дела, организацию и общее состояние британских военно-морских сил. Чем дольше продолжалась командировка Владимира Алексеевича, тем больше новых указаний получал он от Лазарева, просившего его заняться постройкой портовых судов и барж, землечерпательной машины с отдельным буксирным пароходом, заказом громоотводов, инструментов, карт, чертежей, книг, сбором информации о плавучих маяках. Длительное пребывание на чужбине тяготило Корнилова, он писал в дневнике: «Столица столиц (Лондон) мне больше чем надоела — опротивела».
В Россию Корнилов вернулся в октябре 1848 и вскоре в связи с ходатайством Лазарева был произведен в контр-адмиралы. Зимой 1848-1849 года на ответственных флотских должностях в Севастополе и Николаеве произошли непредвиденные перемены, и перед Михаилом Петровичем встал вопрос о назначении нового начштаба Черноморского флота. Лазарев писал: «Контр-адмиралов много у нас, однако легко ли выбрать такого, которому без страха в критических обстоятельствах можно было бы доверить честь нации и честь флага?». В апреле 1849 года Владимир Корнилов был назначен временно исполняющим обязанности начальника штаба флота, но лишь спустя полтора года в июле 1850 он был утвержден в этой должности.
За несколько лет пребывания на посту начштаба Владимир Алексеевич путем регулярных инспекций и смотров посетил в общей сложности свыше пятидесяти кораблей, то есть все боевое ядро флота. Осмотры и плавания на судах позволили ему выявить наиболее важные недостатки в организации подготовки моряков. Благодаря его настойчивости была учреждена специальная школа для юнкеров, Корнилов ежегодно плавал вместе с гардемаринами, участвовал в экзаменационных комиссиях, содействовал внедрению наиболее разумных педагогических приемов. Еще одной важной областью штабной деятельности моряка стала гидрография. Имея в подчинении гидрографический отдел штаба с обсерваторией, типографией, депо карт и библиотекой, а также управление азовских и черноморских маяков, Корнилов умело руководил исследованиями Черного моря и навигационным обеспечением плавания судов.
В 1853 году вновь обострились отношения между Турцией и Россией. Неизбежность подобного столкновения Владимир Алексеевич уже давно предвидел. Вскоре после кончины Лазарева он направил Николаю I записку, содержащую предложения по усилению Черноморского флота, увеличению ранга кораблей до ранга наиболее крупных судов английского флота и введения винтовых кораблей. Проект, к слову, был принят, но в крайне урезанном виде. Корнилову дали разрешение заложить в Николаеве винтовой корабль, а еще два сдать на подряд. Кроме того флотоводцу удалось выбить средства на достройку севастопольских доков, заложенных еще при Лазареве, и расширение Адмиралтейства. Развивая оставленные Михаилом Петровичем планы, Корнилов выработал проект перевозок по Черному морю в случае войны, который был позднее частично осуществлен, а также проекты усиления вооружения флота и активных действий на Босфоре.
В феврале 1853 года на пароходе «Громоносец» для переговоров с турецким султаном в качестве чрезвычайного русского посла отбыл князь Меншиков. В числе лиц, сопровождавших его, также был и Корнилов. Хорошо помня город по своему прежнему пребыванию в 1833 году, адмирал внимательно изучил произошедшие в нем изменения, ознакомился со стоявшими на рейде судами, предпринял поездку в Пирей и по Мраморному морю, в ходе которой отметил перемены в укреплениях Босфора и Дарданелл. Затем, не дожидаясь окончания затянувшихся переговоров, Корнилов вернулся в Севастополь. Увиденное позволило Владимиру Алексеевичу скорректировать заранее составленный стратегический план штурма Босфора. Согласно плану, отправленному адмиралом 19 марта (на следующий день после его приезда из Константинополя) великому князю Константину Николаевичу, предлагалось начать распространение слухов о подготовке нападений на Бургас или Варну, а в действительности атаковать флотом и десантом Буюкдере — летнюю резиденцию султана на берегу Босфора. В это же время с известием о разрыве всех дипломатических отношений вернулся из Константинополя князь Меншиков. Не медля, Корнилов привел в боевую готовность порты Черноморского флота и все корабли, а также начал крейсерство между Босфором и Севастополем. Быстро и четко начались перевозки войск на Кавказ, с целью удержать данный регион, в случае если турки вознамерятся поддержать грозное движение Шамиля.
Предлагаемая Владимиром Алексеевичем атака на Босфор была отвергнута в Санкт-Петербурге. В связи с этим адмирал разработал новый план действий — немедленный захват Сизополя и Синопа, лучших турецких портов на румелийском и анатолийском берегах. Оборона этих мест могла быть успешно осуществлена даже небольшими силами и создавала защитный треугольник с вершиной в Севастополе, способный обеспечить русским и свободу действий на Черном море, и возможность будущей блокады проливов. Несмотря на то, что исходные требования для реализации этого плана были осуществимы, он был отвергнут главнокомандующим князем Меншиковым.
В ноябре 1853 года Корнилов во главе своей эскадры вышел в море с целью провести рекогносцировку Бургасского и Варненского заливов. В ходе этого плавания он захватил 10-пушечный турецкий пароход «Перваз-Бахри». К слову, бой между 10-пушечным парофрегатом «Владимир», несшим флаг начштаба Черноморского флота, и турецкой посудины стал первым в истории сражением паровых кораблей. После него Корнилов писал: «Теперь имею понятие о сражении пароходов меж собой и об особой тактике, которую оные должны соблюдать». В дальнейшем тактика нового парового флота непрерывно совершенствовалась и развивалась. Отведя «Перваз-Бахри» в Севастополь, Корнилов отправился на соединение с эскадрой Павла Нахимова, который, в свою очередь, узнав о появлении флота турков у Синопа, на всех парах устремился туда. К Синопу Владимир Алексеевич подошел, когда знаменитое сражение уже было закончено. В радости, с которой он поздравил своего старого друга, не было и тени зависти. Корнилов писал жене: «Славная битва, выше Наварина и Чесмы… Браво Нахимов! Михаил Петрович радуется за ученика». После этой славной победы можно было легко захватить Синоп и реализовать первую часть плана Корнилова. Однако адмиралу пришлось отказаться от этого и подчиниться распоряжениям, не открывающим для морского флота никаких перспектив.
В зимний период 1853-1854 годов Владимир Алексеевич занимался восстановлением боеспособности кораблей после интенсивных плаваний и усилению защиты ключевой базы морского флота со стороны моря. По инициативе Корнилова в глубине Севастопольского рейда были построены три береговые батареи («Парижская», «Двенадцатиапостольская» и «Святославская»), а в марте начато строительство еще двух, предназначенных для обстрела ближних подступов к входу на рейд. В Европе тем временем было неспокойно, Синопское сражение получило громкий отклик, английский кабинет под руководством лорда Эбердина, твердо державшийся намерений не ввязываться с Россией в войну, был распущен, а новый, Пальмерстона, при поддержке Франции в лице Наполеона III активно выступал за военные действия. В прессе обеих стран на разные лады повторялось: «Настала пора вымести русский флаг прочь с моря.… Для Европы предпочтительнее безобидная Турция, чем деспотическая и всемогущая Россия». Наконец, 28 марта 1854 года Франция, а за ней и Англия объявили войну Российской империи. Вскоре их объединенный флот вошел в Черное море, готовя перевозку войск в Крым. Несмотря на перевес сил, Владимир Алексеевич продолжал настаивать на активных действиях на море, однако осторожный Меншиков наложил запрет на все крупные операции. Одним из замечательных моментов в истории зарождающегося парового флота стали рейдерства русских пароходов на дальних коммуникациях противника в условиях его господства на море летом 1834. В исключительно трудных условиях Корнилов организовал первые в мире действия паровых рейдеров — пароходофрегаты «Эльборус», «Владимир» и «Тамань» смело выходили из Севастополя, достигали Варны, Синопа, Босфора, совершали там разведку вражеских сил врага, уничтожали его транспортные суда, срывали перевозки на важнейших коммуникациях и вселяли страх.
1 сентября 1854 года в виду Севастополя показался соединенный вражеский флот. Корнилов вместе с Нахимовым смотрел за его движением с вышки Морской библиотеки. Подсчитать количество кораблей не было никакой возможности, как позже выяснилось, неприятельский флот насчитывал свыше 360 вымпелов. Корабли прошли к Евпатории, где и началась высадка десанта. Вслед за этим 8 сентября состоялось сражение у речки Алмы, закончившееся вследствие ошибок русского командования отходом нашей армии к Севастополю. Однако уже с момента появления неприятеля у побережья Крыма Владимир Алексеевич принял меры по противодействию. 2 сентября он установил диспозицию флота, отдал приказы о готовности кораблей, перебросил первые батальоны, собранные из моряков, на берег, остановил все портовые работы, переключив мастеровых на оборонительную линию. К слову, с моря Севастополь представлял собой грозную крепость — помимо корабельной артиллерии город был защищен тринадцатью батареями, насчитывающими 611 орудий. Однако с суши, в частности с Северной стороны, где высадились союзные войска, город был защищен крайне слабо. Здесь было расположено лишь около 200 орудий малого калибра, а окрестные возвышенности вовсе не использовались в системе обороны и давали занявшему их противнику возможность получить господство над укреплениями и быстро их подавить.
Все свои силы Владимир Алексеевич обратил на усиление защиты Севастополя с суши. Адмирал сформировал четыре десантных и два резервных батальона, лично осмотрел все укрепления, однако вскоре ему выпало очередное огорчение. Меншиков, отозвав из города все сухопутные войска, вверил оборону города снятым с кораблей морякам и немногочисленному гарнизону, а сам со всей армией отступил к Бельбеку. Оставляя город, князь не отдал никаких приказов об обороне, и командование гарнизоном в это трудное время перешло к престарелому и бездеятельному генерал-лейтенанту Моллеру. Начальником обороны Южной стороны Севастополя был назначен Нахимов, а начальником Северной — Корнилов. Таким образом, командование двумя городскими сторонами не было объединено, что могло иметь самые пагубные последствия. К счастью, Корнилов и Нахимов прекрасно знали друг друга и имели одинаковые взгляды на задачи обороны города.
Бремя ответственности для Владимира Алексеевича усугублялось еще и тем, что он всю жизнь провел на море и очень многие проблемы организации сухопутной обороны не были ему известны. Свободные минуты отдыха он уделял, читая соответствующие книги на русском и иностранных языках. Также его выручали умения мгновенно ориентироваться в обстановке, руководить людьми, воодушевлять их. Призывы Корнилова, проникнутые глубоким патриотическим чувством, простота обращения с подчиненными, забота о снабжении, питании, обмундировании солдат, снискали ему огромный авторитет среди простых воинов. При всякой встрече и прощанье с ним солдаты меж собой говорили: «Вот так енерал — отец, а не енерал. ».
Враг же с нападением не спешил. Совершив грубейшую ошибку, союзное командование нашло более выгодным штурмовать Севастополь с юга. Не ослабляя темпов работ по строительству укреплений на Северной стороне, Корнилов со своими батальонами поспешил на помощь Нахимову, по просьбе последнего приняв общее командование защитой города. Тем временем неприятель развернул масштабные окопные работы, давая севастопольцам время усилиться. Не только немногочисленные солдаты гарнизона и моряки, но и мирные жители работали на возведении новых укреплений. Однако время решительной схватки близилось. Говорил об этом и Владимир Алексеевич в своих кратких и выразительных распоряжениях. В последнем из них, вышедшем 3 октября, адмирал напомнил защитникам принцип, на котором всегда основывалась особая сила русского воинства: «Каждый помни, что для успеха необходимо думать не о себе, а о товарище». Это была та же истина, которую Суворов выразил словами: «Сам погибай, а товарища выручай!».
По материалам книг Н.М. Коробкова «Вице-адмирал Корнилов» и С.Б. Кузьминой «Адмирал Корнилов»