хлеб или крест что означает
Постное письмо № 21. Хлеб или Крест
Архимандрит Савва (Мажуко)
Старушка Лаврентьевна была главным наставником моей церковной юности. Она первой приходила в церковь и последней шла домой. Все труды были на ней. Стирать, гладить, мыть, смотреть за свечами – работа незаметная и малопочетная, но для нее это было самым высоким служением, потому что она трудилась в церкви, а что может быть выше этого? Этим благородным и благодарным сознанием высокого служения всегда светилось ее лицо. Так я впервые увидел, как может сочетаться в одном лице чувство собственного достоинства с глубоким и подлинным смирением.
Нашей «штаб-квартирой» была колокольня. Там мы пили чай с хлебом и панихидным сахаром. Там хранилось главное сокровище – книги и тетрадочки. С книгами тогда было очень плохо, поэтому народ Божий усердно переписывал от руки акафисты, жития и даже целые романы. Поэтому на колокольню я ходил, как в библиотеку. Ради этих тихих минут чтения порой прогуливал школу, о чем не жалею и сейчас.
Лаврентьевна очень любила рассказывать про старцев и монахинь, которые прошли через тюрьмы и лагеря. Она лично знала немало таких людей. Кто-то останавливался у нас в городе по дороге из ссылки, с кем-то она имела счастье беседовать. Рассказы о мучениках зажигали в ее глазах какой-то новый живой огонек, лицо становилось таким молодым и вдохновленным, что даже не верилось, что это говорит маленькая сухонькая старушка. Этот же зоркий огонь горел в ее глазах, когда она описывала последние времена, которые, она верила, вот-вот наступят:
– Будет такое время, вот положат тебе хлеб и крест и скажут: выбирай! И многие отойдут от веры и возьмут хлеб, за кусок хлеба Христа продадут.
И я слушал и думал, что ни за что в жизни не выбрал бы хлеб – это ведь так просто и понятно. А потом меня пригласили помогать в алтарь, и когда я с жаром рассказал о последних временах одному молодому батюшке, он тут же меня срезал:
– Ну, конечно, я бы взял хлеб. Семью-то как кормить? Тут даже и думать нечего.
Мне рассказывали, что некоторые наши батюшки едят в пост скоромное, потому что «прошлогоднее сало – постное», но услышать от священника такое я был не готов. А как же мученики? А как же Божии старчики, которых и били, и морили голодом?
– Это ты такой романтичный, потому что никто никогда тебя по-настоящему не бил. Читать о мучениках легко и приятно, а вот как ты заговоришь, когда тебя самого пытать начнут?
Это был сильный аргумент. Но для меня он не был достаточным. Мученики были, есть и будут. На крови мучеников стоит Церковь. Мы сверяем свою жизнь не только с историями мучеников, но даже и с их святыми образами. Никак нам не прожить без их святой памяти, поэтому, несмотря на Великий пост, Церковь всегда торжественно празднует память сорока мучеников Севастийских. Сорок молодых воинов были замучены в почти легендарном четвертом веке. С тех пор погибло за свои убеждения огромное число людей, но этих сорок церковная память выделяет особо.
Страдание святых 40 мучеников Севастийских
Воины-христиане отказались участвовать в языческих жертвоприношениях. Сначала их уговаривали, потом соблазняли и, в конце концов, загнали в замерзшее озеро. Фашисты были всегда. Их предки из четвертого века поставили на берегу озера баню, готовую принять «остудивших» свое рвение солдат. Но из ледяного озера никто не выходил. Страдальцы поддерживали друг друга, и это так трогательно изображено на иконе: вот юноша совсем ослабел, но крепится, склонившись на плечо брата. Один все-таки поддался искушению и, обезумев от холода, бросился в теплую баню. Взошел на берег, кинулся к избушке и тут же умер на месте. Солдат из охраны, наблюдавший это зверство с берега, снял с себя одежду и добровольно вошел в озеро к мужественным воинам.
Память сорока мучеников прославляли еще в глубокой церковной древности. Есть знаменитая проповедь Василия Великого, есть подробные жития, где по законам жанра сообщаются витиеватые монологи страдальцев. Однако почему-то их подвиг мне всегда представлялся окутанным благородным безмолвием.
Мучители много говорят, тираны терзают своих жертв не только тюрьмами, но и речами. Настоящий подвижник – делатель, а потому не многословен. Он позволяет поступку говорить за него.
Через полторы тысячи лет после подвига сорока мучеников в другой стране другие мучители пытали ледяной водой других солдат. В 1945 году в концлагере Маутхаузен фашисты почти сутки обливали холодной водой на февральском морозе четыреста офицеров Красной армии. Среди них был мой герой и тезка – генерал Дмитрий Михайлович Карбышев. Это был не просто офицер советской армии, но выдающийся ученый-фортификатор. Он попал в плен к фашистам в августе 1941 года и четыре года провел в лагерях. Враги пытались склонить его на свою сторону уговорами, посулами и угрозами. Видя, что Дмитрий Михайлович не идет на сотрудничество, ему предложили работу ученого – тихий кабинет, библиотеку, научные семинары – никакой войны, никаких сражений, а значит, и Родину он будто бы и не предает. В ответ фашисты услышали:
– Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной.
После этих слов Карбышева зверски пытали, а потом убили в числе других советских героев.
– Можно ли в одном тексте поминать христианских мучеников и советского героя? Не кощунство ли это? Не вводят ли читателя в соблазн такие сравнения? Ведь Карбышев страдал не за Христа, а за Родину. Это две разные истории из двух разных миров.
Мир стал комфортным. Мы ищем удобства и безопасности и легко позволяем себе предавать не только убеждения, но и друзей, детей, любимых. Всё можно извинить, каждого можно понять, простить и оправдать.
И тонем мы в своем лукавом многословии.
«Мои убеждения не выпадают вместе с зубами». Эти слова стоят у меня в ушах. Скромный человек, который раз и навсегда сделал свой выбор и просто не позволял себе даже рассматривать какие-то иные версии. Советский офицер, верный своей Родине даже до смерти. Почему же нам, христианам, не взять у него урок верности, ведь так у нас плохо сейчас с этой верностью! Наши убеждения рассыпаются даже раньше зубов.
А на берегу – теплая баня. Светится огнями. Что же плохого в теплой бане? Разве я не человек, разве не имею право на простое человеческое счастье?
Только нет там жизни. И тепло фальшивое. И свет больной. А вместо счастья – пустота и безымянность.
Хлеб или крест что означает
Из письма Старца Нектария Архиепископу Афинскому и всем митрополитам на Рождество Христово 2011 г.
Священное Писание Ветхого и Нового Завета, и к этому нам следует быть внимательным, вовсе не говорит нам о том, что от нас потребуют отречения от нашей веры или от нашего Христа, когда придет время наложения начертания на людей, на их правую руку или на лоб, как об этом сообщает Апокалипсис. Не потребуют от нас отречения от нашей веры на какой бы то не было предшествующей стадии появления начертания.
Новый Завет вполне ясно нам сообщает о том, что среди других знамений (учреждение государства Израиль, восстановление Иерусалимского храма Соломона и т. д.), которые будут предшествовать пришествию якобы Мессии и спасителю мира, и даже при одном из этих знамений, которое будет предшествовать начертанию, им будет и изменение всемирной экономической системы.
Итак, мы говорим, что предшествующими знамениями антихриста являются:
1) Восстановление государства Израиль.
2) Изменение экономического системы торговли людей и применение в ней числа 666. Торгово-экономические сделки будут совершаться с помощью этого числа на руке и на лбу.
3) Явление двух пророков Эноха и Илии.
4) Восстановление вновь храма Соломона.
Когда вы увидите, говорит Священное Писание, все эти знамения совершающимися в человеческом роде, тогда приблизилось время пришествия антихриста.
Но Священное Писание призывает христиан не принимать этот новый вид торгово-экономических отношений с начертанием на руке или на лбу, поскольку тот христианин, который его примет погубит свою душу.
Итак, нам вполне ясно Священное Писание говорит, что тот, кто войдет в эту экономическую систему и примет по желанию начертние, не будт иметь покоя ни днем ни ночью, но будет подлежать вечному осуждению.
Ожидающим нового Мессию были бы весьма неразумны, если бы где бы то ни было раздавая начертание, в карте, на руке или на лбу и т. д., они бы требовали от нас отречения от Христа и нашей веры.
Никогда не говорится о том, что тот, кто принял начертание для совершения торгово-экономических операций не сможет исповедоваться, причащатьсяя, молиться, а если клирик — то совершать священнодействия. Нам Священное Писание просто говорит, что тот кто его примет, тот будет мучим днем и ночью и здечь и в вечном огне геенны.
Если же ожидающие Мессию от нас потребовали бы отречения от нашего Христа, тогда никто бы не принял начертания, и никто бы не принял бы решения входить в эту новую всемирную электронную систему и в всемирную банкосвую систему информации.
Как говорит Священное Писание — нас попытаются соблазнить, нас попытаются обольстить, нас попытаются совратить, а поэтому нам необходимо иметь глаза открытыми.
Поскольку враг прежде всего будет уловлять в свои сети с помощью своей ловушки, а потом поедать попавшихся. Так что орудия антихриста сделают прежде всего то, что нас блокируют с помощью начертания внутри экономической электронной системы наблюдения за всеми, а затем заставят поклониться принявших начертание антихристу как богу.
Те же христиане, которые отвергнут начертание и не войдут в новую экономическую систему и в электронное правительство, как нам говорит Апокалипсис, что когда явится антихрист, ожидающие Мессию спекулянтов и экономических рынков, тогда те, которые не примут начертание как средство для ведения торгово-экономических сделок, их вынудят силой войти в систему, и тогда непропечатанные христиане начнут свое мученичество кровью, «и он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это ачертание. » (Откр. 13, 16-17).
Из Священного Писания становится вполне ясным то, что выше приведенный абзац является достаточно простым из многих знамений, которые будут явлены прежде пришествия антихриста.
Потому что, как говорят ученые, современный микрочип оказывет воздействие даже на свободное волеизвоение человека.
Необходимо постоянно молиться, поскольку нас постараются соблазнить.
«Матронушка: «Придет время, когда перед вами положат крест и хлеб и скажут: выбирайте.»»
Здравствуйте
Всем известны слова Святой Матроны Московской «Без Войны Война идет».
Очень соответствуют настоящему времени.
Ощущения, что фашисты вновь расправили свои черные крылья и собираются сделать концлагерь из всего Мира. Медицинские эксперименты уже начались.
Есть еще такие слова Матронушки, которые раньше всем были непонятны для понимания:
«Как мне вас всех жаль! Доживете до последних времен. Жизнь будет все хуже и хуже. Защищайтесь крестом, молитвой, святой водой, причащением частым… Перед иконами всегда пусть горят лампады. Придет время, когда перед вами положат крест и хлеб и скажут: выбирайте. «Мы выберем крест. Матушка, а как же тогда жить будем?» Она: «А мы помолимся, возьмем земельки, скатаем шарики, помолимся Богу, съедим и будем сыты!»»
Уж не про эти ли времена, когда собираются запретить доступ невакцинированным в продуктовые магазины, сказала Святая Московская Блаженная Мати Матронушка?
P.S. Кстати, о фашизме и концлагерях.
Найдите время. Посмотрите фильм из этой Статьи:
Сионизм Тайное и явное Документальный фильм 1973 г
(здесь полная полуторачасовая версия)
(здесь основная мысль фильма, уложенная в 7 минут)
Может пришло время его посмотреть. Ведь сценарии из этого фильма могут повториться и в России, про Русское население. И во всем Мире, про население всего Мира.
Православная Жизнь
«Мир стал комфортным. Мы ищем удобства и безопасности и легко позволяем себе предавать не только убеждения, но и друзей, детей, любимых. Всё можно извинить, каждого можно понять, простить и оправдать. И тонем мы в своем лукавом многословии». Архимандрит Савва (Мажуко) в очередном письме читателям «Правмира» рассказывает о выборе христианина.
Старушка Лаврентьевна была главным наставником моей церковной юности. Она первой приходила в церковь и последней шла домой. Все труды были на ней. Стирать, гладить, мыть, смотреть за свечами – работа незаметная и малопочетная, но для нее это было самым высоким служением, потому что она трудилась в церкви, а что может быть выше этого? Этим благородным и благодарным сознанием высокого служения всегда светилось ее лицо. Так я впервые увидел, как может сочетаться в одном лице чувство собственного достоинства с глубоким и подлинным смирением.
Нашей «штаб-квартирой» была колокольня. Там мы пили чай с хлебом и панихидным сахаром. Там хранилось главное сокровище – книги и тетрадочки. С книгами тогда было очень плохо, поэтому народ Божий усердно переписывал от руки акафисты, жития и даже целые романы. Поэтому на колокольню я ходил, как в библиотеку. Ради этих тихих минут чтения порой прогуливал школу, о чем не жалею и сейчас.
Лаврентьевна очень любила рассказывать про старцев и монахинь, которые прошли через тюрьмы и лагеря. Она лично знала немало таких людей. Кто-то останавливался у нас в городе по дороге из ссылки, с кем-то она имела счастье беседовать. Рассказы о мучениках зажигали в ее глазах какой-то новый живой огонек, лицо становилось таким молодым и вдохновленным, что даже не верилось, что это говорит маленькая сухонькая старушка. Этот же зоркий огонь горел в ее глазах, когда она описывала последние времена, которые, она верила, вот-вот наступят:
– Будет такое время, вот положат тебе хлеб и крест и скажут: выбирай! И многие отойдут от веры и возьмут хлеб, за кусок хлеба Христа продадут.
И я слушал и думал, что ни за что в жизни не выбрал бы хлеб – это ведь так просто и понятно. А потом меня пригласили помогать в алтарь, и когда я с жаром рассказал о последних временах одному молодому батюшке, он тут же меня срезал:
– Ну, конечно, я бы взял хлеб. Семью-то как кормить? Тут даже и думать нечего.
Мне рассказывали, что некоторые наши батюшки едят в пост скоромное, потому что «прошлогоднее сало – постное», но услышать от священника такое я был не готов. А как же мученики? А как же Божии старчики, которых и били, и морили голодом?
– Это ты такой романтичный, потому что никто никогда тебя по-настоящему не бил. Читать о мучениках легко и приятно, а вот как ты заговоришь, когда тебя самого пытать начнут?
Это был сильный аргумент. Но для меня он не был достаточным. Мученики были, есть и будут. На крови мучеников стоит Церковь. Мы сверяем свою жизнь не только с историями мучеников, но даже и с их святыми образами. Никак нам не прожить без их святой памяти, поэтому, несмотря на Великий пост, Церковь всегда торжественно празднует память сорока мучеников Севастийских. Сорок молодых воинов были замучены в почти легендарном четвертом веке. С тех пор погибло за свои убеждения огромное число людей, но этих сорок церковная память выделяет особо.
Страдание святых 40 мучеников Севастийских
Воины-христиане отказались участвовать в языческих жертвоприношениях. Сначала их уговаривали, потом соблазняли и, в конце концов, загнали в замерзшее озеро. Фашисты были всегда. Их предки из четвертого века поставили на берегу озера баню, готовую принять «остудивших» свое рвение солдат. Но из ледяного озера никто не выходил. Страдальцы поддерживали друг друга, и это так трогательно изображено на иконе: вот юноша совсем ослабел, но крепится, склонившись на плечо брата. Один все-таки поддался искушению и, обезумев от холода, бросился в теплую баню. Взошел на берег, кинулся к избушке и тут же умер на месте. Солдат из охраны, наблюдавший это зверство с берега, снял с себя одежду и добровольно вошел в озеро к мужественным воинам.
Память сорока мучеников прославляли еще в глубокой церковной древности. Есть знаменитая проповедь Василия Великого, есть подробные жития, где по законам жанра сообщаются витиеватые монологи страдальцев. Однако почему-то их подвиг мне всегда представлялся окутанным благородным безмолвием.
Мучители много говорят, тираны терзают своих жертв не только тюрьмами, но и речами. Настоящий подвижник – делатель, а потому не многословен. Он позволяет поступку говорить за него.
Через полторы тысячи лет после подвига сорока мучеников в другой стране другие мучители пытали ледяной водой других солдат. В 1945 году в концлагере Маутхаузен фашисты почти сутки обливали холодной водой на февральском морозе четыреста офицеров Красной армии. Среди них был мой герой и тезка – генерал Дмитрий Михайлович Карбышев. Это был не просто офицер советской армии, но выдающийся ученый-фортификатор. Он попал в плен к фашистам в августе 1941 года и четыре года провел в лагерях. Враги пытались склонить его на свою сторону уговорами, посулами и угрозами. Видя, что Дмитрий Михайлович не идет на сотрудничество, ему предложили работу ученого – тихий кабинет, библиотеку, научные семинары – никакой войны, никаких сражений, а значит, и Родину он будто бы и не предает. В ответ фашисты услышали:
– Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной.
После этих слов Карбышева зверски пытали, а потом убили в числе других советских героев.
– Можно ли в одном тексте поминать христианских мучеников и советского героя? Не кощунство ли это? Не вводят ли читателя в соблазн такие сравнения? Ведь Карбышев страдал не за Христа, а за Родину. Это две разные истории из двух разных миров.
Мир стал комфортным. Мы ищем удобства и безопасности и легко позволяем себе предавать не только убеждения, но и друзей, детей, любимых. Всё можно извинить, каждого можно понять, простить и оправдать.
И тонем мы в своем лукавом многословии.
«Мои убеждения не выпадают вместе с зубами». Эти слова стоят у меня в ушах. Скромный человек, который раз и навсегда сделал свой выбор и просто не позволял себе даже рассматривать какие-то иные версии. Советский офицер, верный своей Родине даже до смерти. Почему же нам, христианам, не взять у него урок верности, ведь так у нас плохо сейчас с этой верностью! Наши убеждения рассыпаются даже раньше зубов.
А на берегу – теплая баня. Светится огнями. Что же плохого в теплой бане? Разве я не человек, разве не имею право на простое человеческое счастье?
Только нет там жизни. И тепло фальшивое. И свет больной. А вместо счастья – пустота и безымянность.
Крест или хлеб?
В эти два понятия я вкладываю более глубокий смысл.
Жизнь ИИСУСА ХРИСТА- это подвиг. Но подвиг сейчас не вдохновляет многих людей. Мы тяжело больны в духовном плане. И крест Христов- это наше лекарство от бездушия, равнодушия и черствости. Переболеем и придет здравое мышление.
Конечно, трудно выбрать ребенку между конфетой и лопатой.
Но если подумать хорошенько своими умными мозгами. Кто вырастит из сладкоежки?
Дармоед, лентяй, кисейная барышня, эгоист с запросами и претензиями.
А лопата в руках ребенка сделает свое нужное и полезное дело.
Ребенок, приученный трудится, прокормит себя, свою семью и многим поможет в трудную минуту.
Крест для него это послушание родителям. А наш крест-это послушание БОГУ.
Не хотелось бы думать, что мои мысли будут отождествляться с проповедью.
Святой апостол Павел пишет:
ГОСПОДЬ кого любит, того наказывает, бьет же всякого сына, которого принимает.
Если вы терпите наказания, то Бог поступает с вами, как с сынами, ибо есть ли какой сын,которого бы не наказывал отец( Евр.12.6-7)
Эти испытания и составляют КРЕСТ, который каждый верующий во ХРИСТА должен понести в своей жизни:
«Если хочешь идти за МНОЮ, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за МНОЮ
(Мф.16,24)
Развяжи узел своих страстей, почувствуй помощь БОЖИЮ. И тебе станет легко нести свой ЖИЗНЕННЫЙ КРЕСТ с надеждой на спасение и обретения истинного счастья свой истерзанной ДУШЕ!