Грузите апельсины бочками братья карамазовы что значит
Грузите апельсины бочками
Цитата из романа «Золотой телёнок» (1931 г.) советских писателей Ильи Ильфа (1897 – 1937) и Евгения Петрова (1903 – 1942), ч. 2 гл. 10.
Слова из телеграммы, отправленной Остапом Бендером подпольному миллионеру Корейко. Этими телеграммами Остап стремился сбить Корейко с толку и напугать его:
«С этой вот встречи началась чертовщина.
В три часа ночи Александра Ивановича разбудили. Пришла телеграмма. Стуча зубами от утреннего холодка, миллионер разорвал бандероль и прочел:
«Графиня изменившимся лицом бежит пруду».
— Какая графиня? — ошалело прошептал Корейко, стоя босиком в коридоре.
Но никто ему не ответил. Почтальон ушел. В дворовом садике страстно мычали голуби. Жильцы спали. Александр Иванович повертел в руках серый бланк. Адрес был правильный. Фамилия тоже. Малая Касательная Александру Корейко «графиня изменившимся лицом бежит пруду».
Александр Иванович ничего не понял, но так взволновался, что сжег телеграмму на свечке.
В 17 ч. 35 м. того же дня прибыла вторая депеша:
«Заседание продолжается зпт миллион поцелуев».
Александр Иванович побледнел от злости и разорвал телеграмму в клочки. Но в ту же ночь принесли еще две телеграммы-молнии:
«грузите апельсины бочках братья карамазовы».
«лед тронулся тчк командовать парадом буду я».
После этого с Александром Ивановичем произошел на службе обидный казус. Умножая в уме по просьбе Чеважевской 285 на 13, он ошибся и дал неверное произведение, чего с ним никогда в жизни не бывало. Но сейчас ему было не до арифметических упражнений. Сумасшедшие телеграммы не выходили из головы.
— Бочках, — шептал он, устремив глаза на старика Кукушкинда, — братья Карамазовы. Просто свинство какое-то.»
Зачем братьям Карамазовым нужно было грузить апельсины бочками?)
— Какая графиня? — ошалело прошептал Корейко, стоя босиком в коридоре.
Александр Иванович ничего не понял, но так взволновался, что сжег телеграмму на свечке.
В 17 ч. 35 м. того же дня прибыла вторая депеша:
Александр Иванович побледнел от злости и разорвал телеграмму в клочки. Но в ту же ночь принесли еще две телеграммы-молнии:
«грузите апельсины бочках братья карамазовы ».
— Бочках, — шептал он, устремив глаза на старика Кукушкинда, — братья Карамазовы. Просто свинство какое-то.
Он пытался успокоить себя мыслью, что это милые шутки каких-то друзей, но эту версию живо пришлось отбросить. Друзей у него не было. Что же касается сослуживцев, то это были люди серьезные и шутили только раз в году — первого апреля. Да и в этот день веселых забав и радостных мистификаций они оперировали только одной печальной шуткой: печатали на машинке фальшивый приказ об увольнении Кукушкинда и клали ему на стол. И каждый раз в течение семи лет старик хватался за сердце, что очень всех потешало. Кроме того, не такие это были богачи, чтобы тратиться на депеши.
В другое время Корейко и сам купил бы такую занятную книжицу, но сейчас он даже скривился от ужаса. Первая фраза книжицы была очеркнута синим карандашом и гласила:
Александр Иванович на всякий случай решил пока что не наведываться на вокзал к заветному чемодану. Он находился в весьма тревожном расположении духа.
Авторская редакция романов Ильфа и Петрова
« Двенадцать стульев » и « Золотой телёнок »
без купюр и цензуры
Золотой теленок
Часть 2. Два комбинатора
Глава 10. Телеграмма от братьев Карамазовых
Снекоторого времени подпольный миллионер почувствовал на себе чье-то неусыпное внимание. Сперва ничего определенного не было. Исчезло только привычное и покойное чувство одиночества. Потом стали обнаруживаться признаки более пугающего свойства.
Однажды, когда Корейко обычным размеренным шагом двигался на службу, возле самого ГЕРКУЛЕС’а его остановил нахальный нищий с золотым зубом. Наступая на волочащиеся за ним тесемки от кальсон, нищий схватил Александра Ивановича за руку и быстро забормотал:
— Дай миллион, дай миллион, дай миллион!
После этого нищий высунул толстый нечистый язык и понес совершенную уже чепуху. Это был обыкновенный нищий-полуидиот, какие часто встречаются в южных городах. Тем не менее Корейко поднялся к себе, в финсчетный зал, со смущенной душой.
С этой вот встречи началась чертовщина.
В три часа ночи Александра Ивановича разбудили. Пришла телеграмма. Стуча зубами от утреннего холодка, миллионер разорвал бандероль и прочел:
— Какая графиня? — ошалело прошептал Корейко, стоя босиком в коридоре.
Но никто ему не ответил. Почтальон ушел. В дворовом садике страстно мычали голуби. Жильцы спали. Александр Иванович повертел в руках серый бланк. Адрес был правильный. Фамилия тоже. Малая Касательная Александру Корейко «графиня изменившимся лицом бежит пруду».
Александр Иванович ничего не понял, но так взволновался, что сжег телеграмму на свечке.
В 17 ч. 35 м. того же дня прибыла вторая депеша:
«Заседание продолжается зпт миллион поцелуев».
Александр Иванович побледнел от злости и разорвал телеграмму в клочки. Но в ту же ночь принесли еще две телеграммы-молнии:
— Бочках, — шептал он, устремив глаза на старика Кукушкинда, — братья Карамазовы. Просто свинство какое-то.
Он пытался успокоить себя мыслью, что это милые шутки каких-то друзей, но эту версию живо пришлось отбросить. Друзей у него не было. Что же касается сослуживцев, то это были люди серьезные и шутили только раз в году — первого апреля. Да и в этот день веселых забав и радостных мистификаций они оперировали только одной печальной шуткой: печатали на машинке фальшивый приказ об увольнении Кукушкинда и клали ему на стол. И каждый раз в течение семи лет старик хватался за сердце, что очень всех потешало. Кроме того, не такие это были богачи, чтобы тратиться на депеши.
После телеграммы, в которой неизвестный гражданин уведомлял, что командовать парадом будет именно он, а не кто-либо другой, наступило успокоение. Александра Ивановича не тревожили три дня. Он начал уже привыкать к мысли, что все случившееся нисколько его не касается, когда пришла толстая заказная бандероль. В ней содержалась книга под названием «Капиталистические акулы» с подзаголовком: «Биографии американских миллионеров».
В другое время Корейко и сам купил бы такую занятную книжицу, но сейчас он даже скривился от ужаса. Первая фраза книжицы была очеркнута синим карандашом и гласила:
«Все крупные современные состояния в Америке нажиты самым бесчестным путем».
Александр Иванович на всякий случай решил пока что не наведываться на вокзал к заветному чемодану. Он находился в весьма тревожном расположении духа.
Произнеся эту речь, Бендер строго посмотрел на своих подчиненных. Балаганов, Паниковский и Козлевич чинно сидели в красных плюшевых креслах с бахромой и кистями. Они стеснялись. Их смущал широкий образ жизни командора и гравюра «Явление Христа народу. Сами они вместе с Антилопой остановились на постоялом дворе и приходили в гостиницу за получением инструкций.
— Паниковский, — сказал Остап, — вам было поручено встретиться сегодня с нашим подзащитным и вторично спросить у него миллион, сопровождая эту просьбу идиотским смехом. Ну?
— Как только он меня увидел, он перешел на противоположный тротуар, — самодовольно ответил Паниковский.
Остап подмигнул Балаганову.Балаганов подмигнул Паниковскому; Паниковский подмигнул Козлевичу, и, хотя честный Козлевич ровно ничего не понял, но тоже стал мигать обоими глазами. И долго еще в номере гостиницы «Карлсбад» шло дружелюбное перемигивание, сопровождавшееся смешками, цоканьем языков и даже вскакиванием с красных плюшевых кресел.
— Отставить веселье, — сказал Остап. — Пока что тарелочка с деньгами в руках Корейко, если только она вообще существует, эта волшебная тарелочка.
Затем Бендер услал Паниковского и Козлевича на постоялый двор, предписав держать Антилопу наготове.
— Ну, Шура, — сказал он, оставшись вдвоем с Балагановым, — телеграмм больше не надо. Подготовительную работу можно считать законченной. Начинается активная борьба. Сейчас мы пойдем смотреть на драгоценного баранчика при исполнении им служебных обязанностей.
Держась в прозрачной тени акаций, молочные братья прошли городской сад, где толстая струя фонтана оплывала, как свеча, миновали несколько зеркальных пивных баров и остановились на углу улицы Меринга. Цветочницы с красными матросскими лицами купали свой нежный товар в эмалированных мисках. Нагретый солнцем асфальт шипел под ногами. Из голубой кафельной молочной выходили граждане, вытирая на ходу измазанные кефиром губы.
Толстые макаронные буквы деревянного золота, составлявшие слово ГЕРКУЛЕС, заманчиво светились. Солнце прыгало по саженным стеклам вертящейся двери. Остап и Балаганов вошли в вестибюль и смешались с толпой деловых людей.
Грузите апельсины бочками братья карамазовы что значит
Обычно по поводу нашего обобществленного литературного хозяйства к нам обращаются с вопросами вполне законными, но весьма однообразными: «Как это вы пишете вдвоем?»
Потом мы стали отвечать менее подробно. О ссоре уже не рассказывали. Еще потом перестали вдаваться в детали. И, наконец, отвечали совсем уже без воодушевления:
– Как мы пишем вдвоем? Да-так и пишем вдвоем. Как братья Гонкуры. Эдмонд бегает по редакциям, а Жюль стережет рукопись, чтобы не украли знакомые. И вдруг единообразие вопросов было нарушено.
– Скажите, – спросил нас некий строгий гражданин из числа тех, что признали советскую власть несколько позже Англии и чуть раньше Греции, – скажите, почему вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный период? Вы что, с ума сошли?
После этого он долго и сердито убеждал нас в том, что сейчас смех вреден.
– Смеяться грешно? – говорил он. – Да, смеяться нельзя! И улыбаться нельзя! Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!
– Но ведь мы не просто смеемся, – возражали мы. – Наша цель-сатира именно на тех людей, которые не понимают реконструктивного периода.
– Сатира не может быть смешной, – сказал строгий товарищ и, подхватив под руку какого-то кустарябаптиста, которого он принял за стопроцентного пролетария, повел его к себе на квартиру.
Повел описывать скучными словами, повел вставлять в шеститомный роман под названием: «А паразиты никогда!»
Все рассказанное-не выдумка. Выдумать можно было бы и посмешнее.
Дайте такому гражданину-аллилуйщику волю, и он даже на мужчин наденет паранджу, а сам с утра будет играть на трубе гимны и псалмы, считая, что именно таким образом надо помогать строительству социализма.
И все время, покуда мы сочиняли «Золотого теленка», над нами реял лик строгого гражданина.
– А вдруг эта глава выйдет смешной? Что скажет строгий гражданин?
И в конце концов мы постановили:
а) роман написать по возможности веселый,
б) буде строгий гражданин снова заявит, что сатира не должна быть смешной, – просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом.
О том, как Паниковский нарушил конвенцию
И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид, появились автомобилисты.
Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов. Мостовые стали вдвое шире, тротуары сузились до размера табачной бандероли. И пешеходы стали испуганно жаться к стенам домов.
– В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрестках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.
В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда. Он выводит из строя целые шеренги членов профсоюзов и их семей. Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины – его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса.
И вообще авторитет пешеходов сильно пошатнулся. Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль Франс, принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем существовании. Боже, боже, которого в сущности нет, до чего ты, которого на самом деле-то и нет, довел пешехода!
Вот идет он из Владивостока в Москву по сибирскому тракту, держа в одной руке знамя с надписью: «Перестроим быт текстильщиков», и перекинув через плечо палку, на конце которой болтаются резервные сандалии «Дядя Ваня» и жестяной чайник без крышки. Это советский пешеход-физкультурник, который вышел из Владивостока юношей и на склоне лет у самых ворот Москвы будет задавлен тяжелым автокаром, номер которого так и не успеют заметить.
Или другой, европейский могикан пешеходного движения. Он идет пешком вокруг света, катя перед собой бочку. Он охотно пошел бы так, без бочки; но тогда никто не заметит, что он действительно пешеход дальнего следования, и про него не напишут в газетах. Приходится всю жизнь толкать перед собой проклятую тару, на которой к тому же (позор, позор!) выведена большая желтая надпись, восхваляющая непревзойденные качества автомобильного масла «Грезы шофера». Так деградировал пешеход.
И только в маленьких русских городах пешехода еще уважают и любят. Там он еще является хозяином улиц, беззаботно бродит по мостовой и пересекает ее самым замысловатым образом в любом направлении.
Гражданин в фуражке с белым верхом, какую по большей части носят администраторы летних садов и конферансье, несомненно принадлежал к большей и лучшей части человечества. Он двигался по улицам города Арбатова пешком, со снисходительным любопытством озираясь по сторонам. В руке он держал небольшой акушерский саквояж. Город, видимо, ничем не поразил пешехода в артистической фуражке.
Он увидел десятка полтора голубых, резедовых и бело-розовых звонниц; бросилось ему в глаза облезлое американское золото церковных куполов. Флаг трещал над официальным зданием.
У белых башенных ворот провинциального кремля две суровые старухи разговаривали по-французски, жаловались на советскую власть и вспоминали любимых дочерей. Из церковного подвала несло холодом, бил оттуда кислый винный запах. Там, как видно, хранился картофель.
– Храм спаса на картошке, – негромко сказал пешеход.
Пройдя под фанерной аркой со свежим известковым лозунгом: «Привет 5-й окружной конференции женщин и девушек», он очутился у начала длинной аллеи, именовавшейся Бульваром Молодых Дарований.
Лучшие цитаты мошенника остапа бендера
Цитаты Остапа Бендера
Главная Полезная информация Цитаты Остапа Бендера
25 монгольских тугриков
А доисторические животные в матрацах не водятся?
А как же по вашему ходит конь.
А нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны. Едем.
А что, разве я похож на человека, у которого могут быть родственники?
А шкафчик-то типа «Гей, славяне!» Тут много не возьмешь.
Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения.
Ах Киса! Мы чужие на этом празднике жизни!
Ах, вы думали? Вы, значит, иногда думаете? Вы мыслитель. Как ваша фамилия, мыслитель? Спиноза? Жан-Жак Руссо? Марк Аврелий?
Ближе к телу, как говорил Ги-де Мопассан
В Васюках надо устроить международный шахматный турнир.
Вам памятник нужно нерукотворный воздвигнуть.
вас обманули, вам дали гораздо лучший мех, это шанхайский барс…
Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы.
Ваше политическое кредо? — Всегда!
Вино, женщины и карты нам обеспечены.
Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро!
Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской
Вы в каком полку служили?
Вы меня озлобляете. Я человек, измученный Нарзаном.
Вы мне в конце концов не мать, не сестра и не любовница.
Вы поразительно догадливы, дорогой охотник за табуретками!
Вы произошли не от обезьяны, как все остальные граждане, вы произошли от коровы.
Вы что-то делали там на полу? Делили деньги?
Гигант мысли, отец русской демократии
Графиня изменившимся лицом бежит пруду.
Грузите апельсины бочками братья Карамазовы
Днем деньги-вечером стулья, вечером деньги-утром стулья…
Дышите глубже — вы взволнованы.
Заграница нам поможет.
Заседание продолжается, господа присяжные заседатели.
Знойная женщина — мечта поэта!
Знойная женщина, мечта поэта.
И тут, Степа, обладающий сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, и может быть, даже ногами…
Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун.
Какие деньги? Вы, кажется, спросили про какие-то деньги?
Какие нынче погоды стоят
Картина битвы мне ясна
Киса, Вы прирожденный нищий
Когда будут бить, тогда и будете плакать!
Командовать парадом буду я
Кому и кобыла невеста
Кстати, о детстве. В детстве таких, как вы, я убивал на месте. Из рогатки.
Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!
Кто такой Студебеккер? Это ваш родственник Студебеккер? Папа ваш Студебеккер? Чего вы прилипли к человеку?
Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это — гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.
Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!
Мне только справку, вы же видите, что я даже калош не снял
Может быть, мы именно хотим эх-прокатиться?
Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Может тебе еще и ключ от квартиры, где деньги лежат?!
Мой папа был турецкоподданный!
Молодец Киса, моя школа
Мы пойдем по дороге, залитой солнцем…
Мы чужие на этом празднике жизни.
Мысль, конечно, жиденькая. Да и исполнение будет убогим
На блюдечке с голубой каёмочкой.
Набил бы я тебе рыло, только Заратустра не позволяет.
Нас никто не любит, если не считать Уголовного розыска, который тоже нас не любит.
Нас топят — мы выплываем
Не бейте себя ушами по щекам, не надо!
Не будьте божьей коровой.
Не делайте из еды культа.
Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придётся переквалифицироваться в управдомы!
Не нойте, старик. Вас ждут золотые челюсти, толстенькая вдовушка и целый бассейн кефира.
Не учите меня жить!
Нет, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже.
Нет, я не буду душить его подушкой или бить по голове воронным наганом…
Неужели не узнаете? А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца.
Ну ты, жертва аборта!
Ну, пока! Пишите письма.
Оригинальная конструкция, заря автомобилизма. Видите, Балаганов, что можно сделать из простой швейной машины Зингера? Небольшое приспособление — и получилась прелестная колхозная сноповязалка.
От мертвого осла уши получишь у Пушкина
Отдай колбасу, дурак! Я все прощу!
Пилите, Шура, пилите! Они золотые!
Пишите: попал под лошадь.
Прах покойного был вынесен на руках близкими и друзьями.
Предмет моей лекции — плодотворная дебютная идея. Что такое, товарищи, дебют и что такое, товарищи, идея? Дебют, товарищи, — это «Quasi una fantasia». А что такое, товарищи, значит идея? Идея, товарищи, — это человеческая мысль, облеченная в логическую шахматную форму.
Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли.
Радикально черный цвет
Россия вас не забудет!
С какой целью берется плата?
С таким счастьем — и на свободе!
С целью капитального ремонта провала……чтоб не слишком проваливался…
Сбылась мечта идиота.
Скоро только кошки родятся
Снимите очки, Киса… Сейчас нас будут бить…
Судьба играет человеком — а, человек играет на трубе!
Тайный союз меча и орала!
У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.
Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!
Хватит психологических эксцессов! Довольно самобичеваний и самокопаний! В Рио-де-Жанейро!
хо-хо, мексиканский тушкан
Храм спаса на картошке.
Что вы на меня смотрите, как солдат на вошь? Что вас удивило?
что вы орете, как белый медведь в жаркую погоду?
Что, разве геноссе Полыхаев еще не приходил? Странно.
Широкие массы миллиардеров знакомятся с бытом новой, советской деревни.
Шумел камыш, деревья гнулись
Шура, голубчик, восстановите статус-кво!
Это почему ж так много? Овес нынче дорог?
Я дам вам парабеллум.
Я не протягиваю лапу за кислым исполкомовским рублём.
Я сын лейтенанта Шмидта.
Я хочу отсюда уехать. У меня с советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу.
Я чту уголовный кодекс
Цитаты Остапа Бендера
Однако, господа чемпионы, работники из вас, как из собачьего хвоста — сито. Это кончится плохо. Я вас уволю, тем более, что ничего социально ценного вы собою не представляете.
У лейтенанта было три сына, — заметил Бендер, — два умных, а третий — дурак.
— Так дела не делают, — сказал Корейко с купеческой улыбкой. — Может быть, — вздохнул Остап, — но я, знаете, не финансист. Я — свободный художник и холодный философ. — За что ж вы хотите получить деньги? Я их заработал, а вы…
— Я не только трудился. Я даже пострадал. После разговоров с Берлагой, Скумбриевичем и Полыхаевым я потерял веру в человечество. Разве это не стоит миллиона рублей, вера в человечество?
Он просто хотел узнать, что находится у меня внутри. Спешу это любопытство удовлетворить. Там внутри — благородное и очень здоровое сердце, отличные легкие и печень без признака камней.
Прошу занести этот факт в протокол.
Полное спокойствие может дать человеку только страховой полис, — ответил Остап, не замедляя хода. — Так вам скажет любой агент по страхованию жизни. Лично мне вы больше не нужны. Вот государство, оно, вероятно, скоро вами заинтересуется.
— Вам не нужен председатель? — спросил старик. — Какой председатель? — воскликнул Бендер. — Официальный. Одним словом, глава учреждения. — Я сам глава. — Значит, вы собираетесь отсиживать сами? Так бы сразу сказали! Зачем же вы морочите мне голову уже два часа? Старик в пасхальных брюках разозлился, но паузы между фразами не уменьшились. — Я — Фунт, — повторил он с чувством.
— Мне девяносто лет. Я всю жизнь сидел за других. Такая моя профессия — страдать за других. — Ах, вы подставное лицо? — Да, — сказал старик, с достоинством тряся головой. — Я — зицпредседатель Фунт. Я всегда сидел. При Александре втором — Освободителе, когда Черноморск был еще вольным городом, при Александре третьем — миротворце, при Николае втором — кровавом.
И старик медленно загибал пальцы, считая царей.
— При Керенском я сидел тоже. При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при НЭПе! Как я сидел при НЭПе! Это были лучшие дни моей жизни! За четыре года я провел на свободе не больше трех месяцев.
— Вот послал бог дурака уполномоченного по копытам! — сердился Остап. — Ничего поручить нельзя. Купил машинку с турецким акцентом! Значит, я начальник отдэлэния? Свинья вы, Шура, после этого!
Но даже машинка с удивительным прононсом не могла омрачить светлой радости великого комбинатора.
— Верно, верно, — сказал Остап, поостыв. — Откуда у мелкого служащего такая уйма денег! Значит, у вас всё в порядке? — Все, — ответил миллионер с чарующей улыбкой. — И желудок в порядке? — спросил Остап, улыбаясь еще обольстительнее. — В полнейшем. Вы знаете, я очень здоровый человек. — И тяжелые сны не мучат? — Нет, не мучат.
— Всего хорошего, — говорил Корейко, радостно откланиваясь.
— До свидания, до свидания, — ответствовал Остап, — интересный вы человек. Всё у вас в порядке. С таким счастьем — и на свободе!
— А за что вас любить? Таких, как вы, девушки не любят. Они любят молодых, длинноногих, политически грамотных. А вы скоро умрете. И никто не напишет о вас в газете: «Еще один сгорел на работе». И на могиле не будет сидеть прекрасная вдова с персидскими глазами. И заплаканные дети не будут спрашивать: «Папа, папа, слышишь ли ты нас?»
— Бездарный старик! Неталантливый сумасшедший! Еще один великий слепой выискался — Паниковский! Гомер, Мильтон и Паниковский! Теплая компания! А Балаганов! Тоже — матрос с разбитого корабля! Паниковского бьют, Паниковского бьют! А сам. Идемте в городской сад.
Я вам устрою сцену у фонтана!
У фонтана Балаганов сразу же переложил всю вину на Паниковского. Оскандалившийся слепой указывал на свои расшатанные в годы лихолетья нервы и кстати заявил, что во всем виноват Балаганов, личность, как известно, жалкая и ничтожная.
Братья тут же принялись отпихивать друг друга ладонями.
— Так бы сразу сказали.
— Стой! — кричал Остап, делая гигантские прыжки. — Догоню — всех уволю! — Стой! — кричал председатель, адресуясь к Бендеру.
— Стой, дурак! — кричал Балаганов Козлевичу. — Не видишь, шефа потеряли!
— Вы — голуби, — говорил Остап, — вы, конечно, никогда не поймете, что честный советский паломник пилигрим вроде меня не может обойтись без докторского халата. Кроме халата, в саквояже оказался и стетоскоп. — Я не хирург, — заметил Остап, — я невропатолог, я психиатр.
Я изучаю души своих пациентов. И мне почему то всегда попадаются очень глупые души. Затем на свет были извлечены: азбука для глухонемых, благотворительные открытки, эмалевые нагрудные знаки и афиша с портретом самого Бендера в шалварах и чалме.
На афише было написано:
— Как вы говорите? Сам принесет деньги на блюдечке с голубой каемкой? — Мне на блюдечке, — сказал Остап, — а вам на тарелочке. — А как же Рио де Жанейро? Я тоже хочу в белых штанах.
— Рио де Жанейро, это хрупкая мечта моего детства, — строго ответил великий комбинатор, — не касайтесь ее своими лапами.
Лучшие цитаты великого комбинатора
Как хорошо вы знаете всенародно известного персонажа книг И.Ильфа и Е.Петрова? Рады представить вашему вниманию самые примечательные цитаты идейного борца за денежные знаки Остапа Ибрагимовича Бендера или Остапа Берта Мария Бендер бея:
— Вы прямо герой труда. Вам памятник нерукотворный поставить надо!
— Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы.
— Вино, женщины и карты нам обеспечены.
— Вот тебе милиция! Вот тебе дороговизна стульев для трудящихся всех стран! Вот тебе ночные прогулки по девочкам! Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро!
— Время, которое у нас есть, — это деньги, которых у нас нет.
— Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице.
— Вы в каком полку служили?
— Вы мне в конце концов не мать, не сестра и не любовница. (Воробьянинову)
— Вы пошлый человек, Киса!
— Есть ещё от жилетки рукава, дырка от бублика и мёртвого осла уши.
— Заграница нам поможет.
— Заседание продолжается, господа присяжные заседатели.
— Знойная женщина, мечта поэта.
— Какие деньги? Вы, кажется, спросили меня про какие-то деньги?
— Командовать парадом буду я!
— Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это — гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.