девушка на балконе картина
Девушка на балконе картина
Борисов-Мусатов покоряет чистотой и возвышенностью своих идеалов, воплощенных в его произведениях. Представление художника о красоте было связано с давно минувшими временами, с одухотворенными, почти неземными женщинами, погруженными в свои мечтательные или грустные думы. Для него исторические реминисценции были средством воплотить в своих произведениях мечты о прекрасном мире, полном неосуществимого счастья, который он противопоставляет окружающей его обыденности провинциального города.
Художник родился в Саратове и здесь он создал самые значительные произведения. Он приезжал в родной город каждое лето, когда учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в петербургской Академии художеств и в частной студии парижского маэстро Фернана Кормона. Во Франции молодой художник был очарован новейшими живописными течениями. Творчество импрессионистов и художников-символистов группы «Наби» захватывает его и, вернувшись на родину, он стремится использовать их опыт в самостоятельных поисках.
В 1780-х годах один из «екатерининских орлов» генерал-майор Сергей Федорович Голицын за блестящие свои подвиги в турецких походах получает право выбрать место для постройки родового имения. Так в глухом углу Саратовского наместничества, окаймленном полноводным Хопром с поросшими лесом берегами, появляется усадьба, поименованная по сельцу Зубрилову. Средоточием усадьбы станет великолепнейший дворец, памятник раннего классицизма, создание которого академик И.Э.Грабарь, друживший с Мусатовом, будет приписывать знаменитому зодчему Д.Кваренги.
Но особую красоту усадьбе придавал огромный, в 75 десятин, парк, для которого в княжеских питомниках специально выращивались деревья редких пород. С неизменной любовью совершенствовали его владельцы Зубриловки, украшая постройками, бассейнами и аллеями. Такой и увидел усадьбу В.Э. Борисов-Мусатов, который в начале ХХ века на тропинках зубриловского парка обретает свою мечту наяву. Работая в Зубрилове, восторженный Мусатов пишет «бесконечные этюды дома, сада, роз, ветел, листвы, травы…». Здесь же художник создает этюд «Тополя и облака» для своей картины «Водоем».
Летнее синее небо охвачено полуденной тишиной. Мягко, медленно скользят по нему пышные облака, окрашенные золотистыми лучами солнца. Легкий ветерок растрепал пушистые верхушки пирамидальных тополей, которые словно уплываю вслед за потоками воздуха. Природа и ее состояние кажутся здесь настолько убедительными, что порождают личные воспоминания и ощущения; и в то же время возникает чувство ирреальности видимого. Не случайно в картине «Водоем» небо изображается лишь как отражение на зеркальной поверхности воды, чем подчеркивается его символичность, значимость, вневременность. На этом фоне две хрупкие девичьи фигуры олицетворяют идеал взаимоотношений человека и природы, ощущение полноты земного бытия, близости счастья.
© Саратовский государственный художественный музей имени А.Н.Радищева
Девушка на балконе картина
Таких художников дал России Саратов, обладающий прекрасным Радищевским музеем.» Так писал летом 1918 года Игорь Грабарь, известный живописец, художественный критик, историк искусства, реставратор и музейный деятель, на страницах сборника «Кооперация и искусство», изданного в Москве в начале 1919 года.
В этом сборнике, вышедшем под эгидой Комитета по охране художественных сокровищ при Совете Всероссийских кооперативных съездов, выступили со своими статьями крупнейшие искусствоведы и художественные критики: Н.Романов, П.Эттингер, А.Чаянов, А.Эфрос. Момент был достаточно тревожным: памятникам культуры при начавшемся хаотическом их перераспределении угрожало немало опасностей. И так понятен пафос тревожной статьи Грабаря «Очнитесь, граждане», которая завершалась призывом: «Собирайте, свозите, охраняйте священное всенародное достояние, устраивайте свои волостные и сельские хранилища-музеи на благо себе, потомству и всей России».
Судя по всему, Комитет по охране художественных сокровищ не присоединился к модному тогда лозунгу «Грабь награбленное!». Видя в пополнении провинциальных музеев произведениями искусства «дело исключительной важности», кооператоры приобретали их на средства специального фонда, созданного «отчислениями отдельных кооперативных обществ». А их закупочной комиссией руководил человек обширнейших знаний и безупречного вкуса, искусствовед и писатель П.П.Муратов.
В сборнике «Кооперация и искусство» дана лаконичная характеристик этого произведения, подаренного музею его автора: «Начало XX века отмечено значительным расцветом русской живописи. Появляется ряд мастеров, подаривших нашему искусству длинный ряд превосходных творений. Среди тех, кто особенно выделился в эти годы, значится и имя почившего уже Борисова-Мусатова
При всей своей незаконченности этот мусатовский этюд пленяет обычными чарами таланта этого безвременно от нас ушедшего мастера. Прелестна благородная и своеобразная гамма красок холста с ярко освещенной верхушкой дерева на фоне, и тихой музыкальностью веет от замечтавшейся на террасе девушки. Судя по импрессионистической трактовке дерева, этюд, вероятно, был написан в ближайшие годы по возвращении Мусатова из Парижа, то есть в самом начале текущего столетия. «На террасе» предназначена для радищевского музея в Саратове как дань городу, где родился и жил Мусатов».
Безымянный автор обозначил главное: сочетание в этюде натурного и поэтически- условного, подспудный декоративном цвета при видимой импрессионистичности пейзажного фона. Не случайно при взгляде на этот холст вспоминается цветаевское: «День без страсти и без дум. Старинный и весенний. » Ибо сама среда здесь метафоризируется: вневременная «старинность» отрешенно- мечтательной девушки в кринолине и живая конкретика солнечного весеннего дня не спорят между собой. Непосредственность пейзажного видения и ретроспективная «мелодия грусти старинной», столь любимая художником, органически сливаются в его полотне, рождая совершенно особую мусатовскую стилистику, которую не спутаешь ни с чьей.
Человек на балконе, бульвар Осман
Описание картины «Человек на балконе, бульвар Осман»
Когда в 2000 году картина «Человек на балконе, бульвар Осман» была продана на аукционе Christie’s за 14 миллионов долларов, эта новость не стала украшением таблоидов и не удостоилась развернутого материала в серьезных изданиях. Год спустя картина Гюстава Кайботта «Мост через Сену в Аржантее» побила этот рекорд – ее продали с аукциона Sotheby’s за 18 миллионов. Но, конечно, главными поставщиками сенсаций и рекордсменами продаж на этих аукционах становятся Моне, Дега, Мунк. Критики тогда вскользь замечают, что картины Кайботта только начинают пользоваться спросом на арт-рынке.
Картина должна была произвести огромное впечатление. Соединяя внутреннее пространство дома и внешнее – города, художник делает его продолжением и объяснением стоящего на балконе человека. Переставляя местами две части в названии картины, мы ничего не потеряем: бульвар Осман – такой же герой, как и стоящий спиной мужчина. Город, закрывающий собой линию горизонта и перерисовывающий сам этот горизонт. Город, который после перестройки бароном Османом перестал ютиться по дворам – и улицами, шумом, взглядами, светом вливается в дома через новомодное архитектурное изобретение, через узорчатые балконы.
В это время Кайботт много говорит о том, что академической живописи больше быть не может, что индивидуальные качества современного человека должны передаваться для каждого по-разному: через мазок краски, мебель, одежду, отделку стен, манеры, жесты. И ему удается этого добиваться. Кажется, мы знаем, каким будет выражение лица этого мужчины, когда он повернется. И даже черты его становятся как будто очевидными – почти знакомый.
Современных арт-критиков восхищает, что Кайботту удалось первому преодолеть простое описание города, как это было у Моне или Писсарро. Ему удалось преодолеть и простое описание человека, как это было у Ренуара. А прославленный Эдуаром Мане сюжет с балконом развернуть на 180 градусов, раскрывая человека через городской пейзаж, который как раз сейчас отражается в его глазах.
Об экспонате
Творческая биография Аполлона Мокрицкого началась в Полтавской губернии, в Нежинской гимназии, где его одноклассниками были писатель Николай Гоголь и поэт Нестор Кукольник. В начале 1830-х годов Мокрицкий поехал в Петербург, в Академию художеств, куда поступил сначала вольнослушателем. С 1832 года несколько лет учился живописи у Алексея Венецианова. Затем был принят в Академию, где стал учеником Карла Брюллова.
С этого времени Аполлон Мокрицкий начал изучать итальянскую живопись, копировать картины старых мастеров в Эрмитаже и писать портреты в академической манере в стиле Брюллова. За годы обучения Мокрицкий получил серебряную и золотую медали Академии художеств, а также звание свободного художника.
Он стал популярен почти сразу после окончания Академии. Художника стали приглашать на выставки, у него начали заказывать портреты. Мокрицкий получил возможность поехать в Италию, где он писал с натуры этюды, создавал портреты на заказ и стал очень востребованным портретистом.
Когда Аполлон Мокрицкий вернулся из Италии, он написал портрет митрополита Никанора, за который получил звание академика. В России Мокрицкий продолжал совершенствовать свое мастерство, много путешествовал, часто бывал в Европе. С 1851 года он преподавал в Московском училище живописи и ваяния и воспитал много талантливых учеников.
Картину «Карнавал. Итальянки на балконе» художник написал в 1852 году по результатам пенсионерской поездки в Италию. Пенсионерами называли выпускников Академии художеств, которых отправляли за границу — совершенствовать мастерство, изучать искусство и посещать известные картинные галереи.
Картина написана в русле романтико-академического направления. Аполлон Мокрицкий виртуозно выписал детали полотна и, по примеру своего учителя Карла Брюллова, мастерски передал фактуру тканей и материалов. Он воссоздал красочную атмосферу народного праздника, по-южному шумного, живописно-театрального.
Полотно «Карнавал. Итальянки на балконе» — это переработанный вариант широко известного его произведения «Девушка на карнавале», также написанного в Италии и отмеченного на римской выставке. Первоначальный вариант работы купила великая княгиня Мария Николаевна, сегодня картина хранится в Таганрогском художественном музее.